89. Притворство
15 августа Разблокировав свой гравимобиль, Зак пропустил Юн-Су Пина вперед, сам сел следом. Он пребывал в эйфорическом состоянии, так что всю дорогу до парковки благодарил и восхвалял друга. Настроение было отменным, праздник хотелось продолжать: — Юн-Су, еще раз огромное тебе спасибо! Без тебя все было бы куда сложнее и уж точно не так пафосно! — радостно пропел Зак, программируя автопилот на домашний адрес. — Предлагаю отпраздновать эту блистательную победу лучшего из известных мне юристов у меня дома! Юн-Су не выказывал столь же бурного восторга и вообще, казалось, отнесся к совершенной сделке куда более спокойно — как к обычной, даже простенькой работенке. — Спасибо, дружище, — вежливо проговорил он. — Сегодня только понедельник, а на этой неделе у меня несколько действительно сложных дел, которые я решил вести самостоятельно. Я не готов праздновать сегодня. Лучше подбрось меня до дома, а в выходные я с радостью отмечу с тобой твой триумф. Зак кивнул. Радость на мгновение омрачилась и схлынула, но он решил не унывать: — По рукам! — Зак дал автопилоту команду вести машину по координатам дома Юн-Су и откинулся на сидении. — Тогда в выходные, Юн-Су! Через полтора часа гравимобиль привез Зака в поместье. Ральф дежурно встретил его у парковочной площадки и, провожая в поместье, пытался поведать последние новости. Ничего интересного — счета, отчеты от Сала Па-Ретти о производительности юнонианского цеха, поломка одного из станков на новом производстве в Сенейском каньоне. Прибывающий в радостном угаре Зак слушал в пол-уха, едва ли вдумываясь в слова. Дойдя до беседки, он велел Ральфу распорядиться насчет ужина и привести Аду. Эта идея пришла в голову экспромтом, но отказаться от нее он уже не смог. В конце концов, Сулик уже неделю занимается восстановлением рабыни. Прекрасная возможность провести время в приятной компании и проверить успехи лекаря. Вино принесли уже через пару минут, в скором времени повара накрыли на стол и наконец Ральф привел в беседку красиво наряженную Аду. На поводке, как положено, как будто все было как прежде, но по рабыне было заметно, что до нормы ей еще далеко, да и выглядела она все еще костлявой, хотя уже и не так страшно, как у Бёрка неделю назад. Зак степенно дождался, когда Ральф усадит девушку за стол напротив и нальет ей вина. Ада уже вернула себе присущую грацию и даже приветливо смотрела в глаза. Видимо, терапия Сулика все же дала какие-то результаты. — Выпьем? — спросил хозяин, когда управляющий покинул беседку, и добавил воодушевленно: — Повод просто замечательный! — Да, хозяин Зак, — Ада слегка улыбнулась и подняла свой бокал. Черт! Реакция не обрадовала. Прежняя Ада улыбнулась бы шире, с искренней радостью и непременно спросила, что за повод. Ведь он дал ей право задавать вопросы и говорить первой. Зак задвинул сокрушения подальше и уверил себя, что динамика, хоть и медленная, но есть. — Сегодня я решил свою главную проблему! — проговорил Зак и с радостным придыханием, поднял свой фужер. Ада сделала ответный жест, стаканы стукнулись, и хозяин вставил заготовленную шпильку: — Эту проблему, кстати, создала ты! Тем, что не убила Маргольфа, когда у тебя была отличная возможность! Он приврал, конечно, убила бы она его тогда или нет, завещание уже было написано, но не ввернуть фразу о ее вине он просто не смог. После этих слов лицо Ады сделалось острым, а улыбка полностью исчезла. Она не то разозлилась, не то испугалась — пока Зак не мог разобраться, но решил, что рабыня нужна ему в хорошем расположении, так что сменил пластинку и наигранно засюсюкал: — Не надо кукситься, солнышко! Мы же празднуем! За удачное завершение всей этой эпопеи! — он обновил бокалы и снова поднял свой. — Ты очаровательно выглядишь. Мне нравится! — Спасибо, хозяин Зак, — смущенно опустив взгляд, тихо ответила Ада и отпила вина. Она и правда выглядела замечательно — определенно лучше, чем неделю назад. Ральф выдал ей для свидания с хозяином обтягивающее короткое красно-черное платье в широкую полоску с полностью открытой спиной. Зак без тени смущения пожирал ее глазами. Острые плечи под тонкими бретельками, выступающие ключицы, умопомрачительные бедренные косточки — за всю свою бытность в поместье она никогда не была настолько худой, и сейчас это его дико заводило. Причиной ли тому действительно была ее худоба, или так действовало двухмесячное воздержание, разбираться не хотелось. Он встал из-за стола, взялся за конец поводка и потянул на себя, вынуждая рабыню следовать за ним. Зак снова вел ее за собой по территории особняка, но эта прогулка отличалась от такой же неделю назад. Ада держалась не сказать что с достоинством, но точно не шла как овца на убой. Оглядываясь на нее время от времени, он уже думал, что Бёрк не успел уничтожить в ней личность, как обещал, так что еще сильнее утвердился в мысли, что однажды она станет такой, какой отбыла на перевоспитание. Заведя рабыню в свои апартаменты, Зак велел ей раздеться и ждать его в душе, а сам связался с Ральфом и попросил обязать Сулика ждать Аду у двери в свои апартаменты, чтобы потом отвести обратно в медблок. Все же рановато еще перемещать рабыню в поместье. Внутренне посмеиваясь, что заставит Сулика поревновать и еще раз вспомнить свое место, Зак отправился в душ вслед за Адой. Манящее тело рабыни сразу растравило огонь желания, он в два шага оказался рядом с ней и прижал к керамическому покрытию стены. Она не пыталась прикрыться, не сопротивлялась и под его натиском распласталась вдоль стены с кукольной податливостью. Зак обвил рукой тонкую шею и, сжав в кулаке волосы, запрокинул голову и всмотрелся в глаза. Он надеялся разглядеть в них хотя бы намек на эмоции, которые замечал раньше. Но ни возбуждения, ни страсти — ничего не было в ее взгляде, лишь бездушная пустота. Как будто перед ним сейчас была не живая женщина, а синтетическая кукла для удовольствий. Однако несмотря на отсутствие выражения во взгляде, Ада демонстрировала, что желает доставить ему удовольствие — ласково гладила плечи и возбуждающе терлась о его тело грудью и бедрами. Думать о том, что ею движет, было глупо и неуместно, да и жажда овладеть ею неуклонно вытесняла мысли из возбужденного сознания. Сейчас даже потребность в комфорте и куртуазности отступила на дальний план, так что Зак просто развернул девчонку к себе спиной и прижал к противоположной стене, куда не долетали струи душа. Она зазывно прогнулась в пояснице, приглашая и подыгрывая. Секс с Адой Заку нравился всегда, даже в первый пробный раз, когда она вела себя зажато и безэмоционально. Это соитие должно было принести не меньше удовольствия, а с учетом перерыва в два месяца, так и вообще обрушить на его психику шквал положительных эмоций, но ожидания не оправдались. И вроде все было в точности так, как он хотел, рабыня справлялась со своей задачей на все сто, но Зак не мог насладиться в полной мере. Как бы ни было приятно на уровне телесных ощущений, он испытывал дискомфорт, словно и в правду сношал искусно выполненного андроида для самоудовлетворения. К моменту, когда Зак это осознал, он уже успел сменить несколько поз в душе, переместиться в спальню, даже зажечь свечи и придать процессу излюбленную интимность, но ничего не изменилось. Ада улыбалась, закрывала глаза, закусывала губу, издавала соответствующие моменту звуки, но эмоционально отсутствовала. Через некоторое время Зак остановился, окончательно убедившись, что от рабыни он искренних эмоций не дождется. Он отстранился и сел на край кровати. Ада, кажется, занервничала, острыми кулачками натянула на себя простыню и затравленно смотрела на него. Почувствовала, дрянь, что хозяин недоволен! — Тебе не нравится? — требовательно спросил он. Ада заволновалась еще сильнее — кожа на костяшках побелела, по ее лицу пробежала тень страха: — Я не знаю, хозяин Зак, — проговорила она тихо и растерянно, но, казалось, искренне, словно и вправду не могла ответить иначе. Зак рассердился внезапно и очень сильно — к щекам вмиг прилила кровь, а пальцы начали скрючиваться, складываясь в кулаки. Он сделал глубокий вдох и спросил на шипящих полутонах: — Тогда зачем ты изображаешь, что тебе нравится? — Я должна. Это правило. Вы желаете видеть удовольствие, хозяин Зак, — на этот раз тверже проговорила Ада, хотя ее брови от беспокойства так и остались сведены у переносицы. Зак прекрасно знал, что ее обучили изображать те эмоции, которые от нее ждет хозяин. Но раньше все было не так, раньше он ощущал искреннее желание во всех ее движениях, взглядах, стонах. Теперь это вдруг отключилось. Получается, Бёрк таки отучил ее испытывать эмоции? И по этой же логике, выходит, до перевоспитания Ада отдавалась с искренним удовольствием?! — Убирайся, — мрачно процедил он, ощущая, как внутри собирается тяжелый ком из ярости и негодования. Ада застыла, словно оцепенев от стаха. Он бросил на нее острый взгляд и уже перешел на крик: — Пошла вон! Не желаю тебя видеть! Вот теперь до нее дошло. Она поспешно сползла с кровати, забрала одежду и туфли и, не одеваясь, выбежала за дверь. Хорошо, что она ушла. Зак выдохнул. Затем улегся на кровать и уставился в потолок. Откуда эта злость? На нее ли он злился? Отчасти рабыня действительно его разгневала — дала понять, что не хочет его. Но по большей части Зак кипятился не потому что она его не хочет, а потому что все изменилось. Он не был готов к этим изменениям. И вроде следует примерно покарать эту пакостницу за то, что плохо притворялась, но по правде, притворялась она почти отлично и честно ему ответила, как и подобает отвечать на прямые вопросы. Соблюла все правила с механической точностью! Зак еще раз похвалил себя, что вовремя выгнал рабыню. В тот момент его охватила настолько лютая злость, что сдержаться и не выплеснуть на нее скопившийся яд оказалось бы крайне сложно. Наказывать Аду все же не за что. Она не при чем. Следовало успокоиться, но его почти трясло от этого простого и так невовремя пришедшего осознания — ценная и любимая игрушка безвозвратно сломана. Заниматься самоудовлетворением при помощи тела Ады казалось ему отвратительным и суррогатным процессом, и наказывать ее за это бессмысленно. Это как наказывать собаку за то, что у нее морда собачья и шерсть по всему телу. Но теперь жажда крови усилилась многократно, и Зак уже утешал себя мыслью, что Сулик заплатит за свою дерзость месячным сроком в Башне. Заодно вспомнит, как следует вести себя с хозяином. Где-то в темном дальнем углу сознания шевелилась мысль, что наказание Сулика бесполезно и никак не повлияет на состояние Ады, но отомстить, отыграться, сорвать свой гнев было необходимо. Сулик — идеальная мишень. Да будет так.90. Новая модель
24 августа Ральф ожидал прибытия в особняк Таши Ка-Рин и положа руку на сердце немного волновался. Хозяин Зак свалил на него все хлопоты по устройству новой работницы, а сам улетел на Стефанию сразу после заключения сделки с фондом «Муза». Ральф не знал, что сподвигло шефа отбыть именно туда, ведь по отчетам, только на Стефании все и было спокойно. Зак намеренно не занялся срочным решением проблемы сломанного станка на Сенейском каньоне, ровно как и не заинтересовался данными по Юноне. Складывалось впечатление, что он просто решил сбежать от каких-то своих проблем и укрыться там, где его не будут беспокоить. Впрочем, какими бы ни были мотивы шефа, Ральфу предстояло радушно встретить новую модель, устроить в гостевых апартаментах, показать территорию, помещения, рассказать о порядках, действующих внутри особняка. И это была самая простая часть. Сложная состояла в том, чтобы мягко, но доходчиво ответить на ее вопросы касательно Ады, а они обязательно прозвучат. Как и было оговорено, Таша прибыла с вещами. Ральф полагал увидеть ворох всевозможных тюков и баулов, но манипулятор грузового гравитакси выгрузил на парковку всего три чемодана. С собой у девушки была сумка для лаптопа и небольшой рюкзачок. — Путешествую налегке, — озорно проговорила она, поймав на себе удивленный взгляд. Ральф вежливо предложил ей пройти в особняк и по ушной рации велел паре рабов доставить чемоданы к первой гостевой спальне. Таша пребывала в приподнятом настроении, постоянно что-то говорила, восторгалась роскошными садовыми украшениями, щебетала о том, как собирала вещи, а когда они дошли до предназначенных ей апартаментов, вдруг серьезно спросила: — Ральф, скажите, пожалуйста, когда я смогу увидеть Адель? Именно этого вопроса он и опасался. — Господин Фино распорядился дождаться его возвращения, Таша, — это выглядело увиливанием со ссылкой на авторитет, но так оно и было. — Он скоро вернется из командировки на Стефанию, и тогда вы повидаете подругу. Таша скупо кивнула — ответ, похоже, пришелся не по вкусу, — но возражать не стала. — А до его возвращения что мне делать? — через несколько мгновений спросила она, словно осознав, что без нанимателя не может ступить и шагу. — Не беспокойтесь, у вас очень плотный график, — бархатным голосом заверил Ральф. — С завтрашнего дня начнутся занятия с репетитором, Сержем Де-Мю, я вас познакомлю. Он будет приезжать в поместье по будням к десяти утра и обучать вас всем тонкостям модельного дела. Кроме того, в нашем швейном цехе для вас начнут шить наряды — через две недели назначена первая фотосессия для «Минерва Бьюти». Вы наверняка слышали об этом издании. Кажется, эти слова успокоили Ташу. Ее время действительно было уже полностью распланировано, так что тут Ральф не солгал. Зак намеренно подгадал все так, чтобы до его приезда у нее не было возможности увидеться с Адой и строго наказал ни при каких обстоятельствах не допускать их встречи до его прибытия. Шеф определенно что-то задумал, и Ральф даже догадывался, что, но от этого ничего не менялось. Он бы в любом случае дотошно исполнил этот приказ. В хлопотах по устройству Таши в особняке у Ральфа пролетел почти весь день, с прочими делами он разделался только к семи вечера и решил, что сегодня настало время все же поговорить с Леной. Он откладывал эту беседу уже очень долго, больше двух недель, с того момента, как Ада вернулась в поместье. Хотелось уже признаться лейтенанту Бар-Нуум в тех теплых чувствах, что он испытывал в ее адрес. Особенно после того, как благодаря их совместной работе несчастная девчонка оказалась спасена. Даже пусть относительно, все равно, они с Леной трудились бок-о-бок — это, в его понимании, объединяло их и давало надежду, что она благосклонно отнесется к предложению перейти от приятельских отношений к более близким. Лена уже третий день тренировала Аду в прежнем режиме. Сейчас рабыня уже должна быть в своих апартаментах, и разговор вполне мог состояться. Ральфу казалось, что все складывается как нельзя лучше, и он все делает правильно. Он встретил Лену выходящей из класса. Видимо, привела тренировочную площадку в порядок и собиралась пойти к себе. — Лена, добрый вечер, — официальным тоном поздоровался он, — позвольте проводить вас? Прозвучало клишейно, но плевать — она поймет, о чем речь. — Позволяю, Ральф, — улыбнулась лейтенант. — Вы по делу или просто так? — И по делу, и просто так, — Ральф почувствовал, что краснеет, ведь он впервые задумал предложить ей свидание. — Сначала хотел спросить, как Ада. Что скажете о ее состоянии? Лена на минуту ушла в задумчивость. Они успели выйти из поместья и оказаться на главной аллее. На улице было по-вечернему тепло. Подсвеченный желтоватыми фонарями сад придавал беседе таинственную и интимную атмосферу. — Как вам сказать, чтобы помягче... — с расстановкой произнесла Лена, наконец сформулировав мысль. — Сомневается в каждом своем шаге. Инстинктивно ждет наказания за все, что делает. Проходит мимо манекена, чисто вынимает телефон из кармана пиджака, ни один сенсор не пищит, а она останавливается и затравленно смотрит на меня. На вопрос, как справилась, отвечает: «не знаю», и по глазам видно, что правда не знает. И готова к тому, что ее накажут. Привыкла. Головой понимает, что здесь — не там, а рефлексы остались. Ральф мрачно вздохнул. Не такой ответ он ожидал услышать. В глубине души он надеялся, что Ада быстрее вернется в себя. Теперь же, казалось, это так и останется надеждой. — Мне очень жаль, я думал, что она вскоре оправится, — искренне сокрушаясь, проговорил он, — меня немного утешает, что мы сделали все от нас зависящее. Было бы гораздо хуже, если бы она провела у Бёрка еще месяц. Лена кивнула в знак согласия. Беседа оборвалась на мрачной ноте. Через пару минут молчаливой прогулки по территории Ральф таки решился перевести тему и предложить ей свидание. — Как вы смотрите на то, чтобы встретиться в неформальной обстановке? Выпьем вина, побеседуем на отвлеченные темы, полюбуемся звездами, они здесь красивые, — мечтательно проговорил он. Лена не проявила никакого энтузиазма, словно ждала разъяснений. — Хватит ходить вокруг да около, в конце концов! — словно самому себе скомандовал Ральф и как можно тверже проговорил: — Лена, вы мне симпатичны, я приглашаю вас на свидание! Договорив на выдохе, он выжидающе уставился на спутницу. Произнести эти слова было невыразимо сложно. Спина покрылась обжигающе ледяным потом, ладони вспотели, пальцы покалывало от напряжения. Ральф шел вообще не глядя под ноги. Мозг безошибочно подсказывал, куда наступить, поскольку аллею он знал как свои пять пальцев, а все его внимание было приковано к безэмоциональному лицу лейтенанта Бар-Нуум. Как же она была красива! Сегодня все ее черты магическим образом преобразились, обрели почти божественное очарование! Она смотрела перед собой, словно не замечая обращенного на нее восторженного взгляда, и о чем-то серьезно думала. Ральф больше не предпринимал попыток заговорить, выжидал ее вердикта. — Боюсь, Ральф, мы с вами слишком разные, чтобы у нас что-то получилось, — наконец изрекла она совершенно рассудочно, холодно, даже немного пренебрежительно. Ральф не сразу уловил смысл этих слов. Слишком жестокие, слишком прямые, слишком однозначные. Слышать такое было больно, но он решил дать Лене возможность пояснить свое решение. Может, он не так понял, а может, у нее найдется обоснование, какого он не предполагает? — Вы, кажется, не замечаете, но здесь, в поместье, вы такой же раб, как Ада, как Сулик, как Сид и Джо, Ральф, — сурово продолжила Лена. — Вы не носите ошейника, но свободны ли вы? Можете ли вы возразить господину Фино? Что вы сделаете, если не согласны с ним? Эти вопросы вгрызлись в сознание Ральфа, словно кровожадные волки. Он знал ответы, и они ему не нравились, но слышать такое от Лены было слишком болезненно. Отчасти потому что она, стоящая на одной ступени с ним, замечает это, отчасти потому что он и сам соглашался с таким положением вещей. Сейчас она немыслимым образом, манипулируя замысловатой вязью слов, возвысилась над ним и подчеркнула пропасть между ними. Обида захлестнула разум быстрее, чем Ральф смог осознать это чувство. — Согласен я или нет, я обычно не могу повлиять на решения господина Фино, это правда! — воскликнул Ральф. — Но в случае с Адой, например, без моих стараний, она бы прибыла в поместье только через полторы недели и была бы непригодна вообще ни для чего! Злость, пришедшая на место обиды, затмила разум, требовала приструнить вольнолюбивую разведчицу, показать ей, что на самом деле и она такой же «раб». Все, кто связываются с благочестивыми, так или иначе попадают в зависимость, хотят они того или нет. Но Лена не отреагировала на тираду, и ее невозмутимость разозлила Ральфа еще сильнее. — Вы ничем не отличаетесь от меня, Лена! — договорил Ральф. — Вы так же глубоко увязли, так же связаны и не сможете уйти. Мы различаемся только в том, что я могу смотреть сквозь пальцы, а вы не хотите! Ральф уже чувствовал, что предложение свидания привело совсем не к тому результату, какого он ждал, но остановиться уже не мог. Не смеет она возвышаться на его фоне. Они равны и в статусе, и в своей зависимости. — Это вы не сможете уйти, Ральф, — с легкой улыбкой, даже ухмылкой, произнесла Лена. — Вы — часть отвратительной системы. Отвратительная часть. Нынче вы в Башне истязаете Сулика. Вы задумывались, он это заслужил? Или просто ваш хозяин решил, что так надо? Что надо из прекрасной девушки сделать живой труп с повадками дикого зверька? Вы участвуете в том, что происходит. Мне это противно. Последние слова она выплюнула, сопроводив пренебрежительной интонацией. Ральф понял, что потерпел фиаско. Возможно, если бы он не форсировал события, не предлагал бы свидание, они могли бы продолжать общение хотя бы как коллеги, но теперь она вряд ли захочет находиться с ним в одном помещении без веской причины. Ральф остановился, не в силах больше следовать за Леной. Она, будто не заметив, шла дальше в сторону особняка. — Лена, он вас не отпустит. Он избавится... — вяло выкрикнул он ей вслед. На эти слова лейтенант Бар-Нуум обернулась: — Поживем — увидим! — она пожала плечами и продолжила свой путь. Так уверена, что проблем с увольнением у нее не возникнет? У нее явно есть план. Ральф досадливо сжал кулаки. У него самого-то никакого плана нет! Остается и дальше закрывать глаза? А что еще можно сделать? Он побрел вперед, но Лена уже скрылась из виду. Его мучили мрачные мысли. Сулик действительно отбывает наказание, которое назначил хозяин Зак, и против этого возражений Ральф не испытывал. Почему ему было совестно только за Аду? Почему он выделил ее среди остальных рабов? На этот вопрос ответа не было, и, чуть поразмыслив, Ральф решил выкинуть это из головы. Какая теперь разница? Все вернулось к установленному порядку, и что там себе думает Лена — неважно. Пока все идет своим чередом, можно не беспокоиться.91. Беседка
28 августа Зак решил вернуться домой в воскресенье. На это было несколько причин. Во-первых, он хотел дать Таше время пообвыкнуться в поместье, проникнуться доверием к новому окружению, пристраститься к шикарным условиям. Кроме того, за несколько дней репетитор по модельному мастерству уже даст ей первые знания, и не придется морщиться, видя ее первые неумелые попытки. Во-вторых, проводить экскурсию и вводить в курс дела будет Ральф, все покажет и расскажет, это позволит сэкономить время, не отвечая на дурацкие вопросы новоиспеченной модели. В-третьих, к этому времени Парнс закончит подгонку нарядов, которые Зак разработал специально для грядущей фотосессии, а ему остается только организовать это действо. И наконец в-четвертых, возвращаться в воскресенье казалось ему приятнее, чем в понедельник, который, как назло, всякий раз оказывался самым сложным днем недели. Зак подгадал так, чтобы прибыть в поместье с утра. Около одиннадцати часов его гравимобиль плавно опустился на взлетно-посадочную площадку. Выйдя, он скупо кивнул Ральфу, который, как и положено, встретил его у парковки услужливым приветствием, и сразу направился к особняку. — Могу я быть чем-то полезен, господин Фино? — спросил управляющий, следуя на полшага позади. — Пока ничем, Ральфи, — сейчас его присутствие почему-то раздражало, — через час организуй ланч на двоих в беседке и пригласи Ташу. Де-Мю, думаю, не переломится, подождет. Зак нанял в качестве репетитора для новоиспеченной модели лучшего тренера, которого только смог отыскать, и оплатил индивидуальный, самый дорогой курс с доплатой за занятия на своей территории. Первые две недели до фотосессии они условились о проведении крэш-курса по фотопозированию, потому что ученица, при всей ее блистательности, оказалась совсем неопытной по всем дисциплинам модельного дела. Может, это и нехорошо — отвлекать Ташу от занятий так надолго, Де-Мю точно не обрадуется, но Зака не заботило его недовольство. Этот ланч был нужен не просто так. Раздав необходимые указания, Зак первым делом отправился в свои апартаменты принять душ — с дороги водные процедуры действовали тонизирующе. Стоя в просторной душевой под ласковыми теплыми струями, он думал о том, как лучше организовать встречу Ады и Таши. Это был важный и волнительный момент. Рабыне следовало доходчиво дать понять, зачем тут ее подруга. При этом перегибать палку очень опасно — Ада должна оставаться в психически стабильном состоянии, чтобы Таша не заметила красиво замаскированной ловушки. Бодрый и свежий, Зак пришел в беседку ровно через означенный Ральфу час. Таша уже сидела за пока не накрытым столом и со скучающим видом рассматривала искусно выполненную композицию из цветов и разнообразных плющей и лиан, которая формировала заднюю глухую стену беседки, отгораживая зеленое уютное пространство от сурового каменного здания. Услышав шаги, она обернулась и встрепенулась. — Добрый день, господин Фино! — радостно пропела она. — Я рада, что вы вернулись так скоро! Как прошла командировка? Зак на мгновение опешил — он определенно не был готов к тому, что она заговорит первой, а вопросительная интонация и вовсе выбила из колеи. Это были неправильные мысли, словно он не усматривал в Таше вольную девушку, а сразу записал в рабыни. Быстро совладав с собой, он нацепил приветливую маску радушия и, садясь за стол напротив, промурлыкал: — Поездка закончилась отлично, Таша! Ведь я вернулся и снова имею счастье лицезреть вас, — за пределами беседки появился прислужник, и Зак кивнул ему, чтобы выносили кушанья. — Надеюсь, вам здесь нравится. — Не то слово, господин Фино! — восторженно подхватила девушка, но сразу за этим сбавила тон: — Мне правда очень нравится ваше гостеприимство, но я бы хотела наконец повидаться с Аде... Адой. Мы договаривались, вы помните? Исправилась, хотя еще не привыкла называть подругу рабским именем. Зак добродушно кивнул. — Конечно, я помню, милая Таша, — повара выставили на стол закуски, вынесли вино, и Зак разлил его по бокалам. — Мы сейчас позавтракаем, и я сам приведу вашу подругу. Даю слово. Вряд ли Таша смогла бы по достоинству оценить такой сильный жест со стороны благочестивого, как собственноручно вести куда-то своего раба, если это не входит в его планы. Но Заку требовалось проинструктировать Аду до этого трогательного воссоединения, и более подходящей возможности он не нашел. Дольше откладывать просто нельзя — Таша начала явно демонстрировать нетерпение, и политически правильно было удовлетворить ее желание как можно скорее. За едой они обсуждали Ташин прогресс в обучении фотопозированию и грядущую фотосессию, которая ожидалась уже через десять дней. Зак предрекал ей блестящее будущее, если она будет развиваться в том же духе. Но собеседницу больше интересовало другое. Она неуклонно сводила тему к долгожданной встрече с подругой и, когда наконец заговорила о том, что хочет видеться с Адой каждый день, хотя бы ненадолго, Зак нарочито посерьезнел. — Это можно устроить, Таша, — он отпил вина и деловито опустил стакан на столик. — Но сначала скажите, вы думали о том, что бы было, узнай Ада правду? Что она сделает, когда поймет, что у вас была возможность спасти ее, но вы остались в стороне? Таша посерела и сгорбилась. Зак ощутил ее мурашки чуть ли не собственной кожей. Она затравленно посмотрела на него и сипло спросила: — Она знает? — Нет, что вы! — усмехнулся он. — Вряд ли в таком случае я мог бы гарантировать вам встречи с ней. Поверьте, я совсем не хочу вас ссорить. В вашей власти оставить все как есть. Таша, видимо, уловила мысль. Она откинулась на стуле, ее взгляд из затравленного сделался пристальным, а потом глаза сузились в злобном прищуре. Но и это выражение не задержалось на ее лице, сменившись унынием. Поняла, что поворачивать назад уже поздно, или, взвесив, осознала, что перспективы и условия новой жизни выглядят привлекательнее, чем гордый уход из-за не очень приятной сделки. — И за какие мои грехи вы пустите в ход свое коварное оружие? — наконец досадливо спросила она. — Таша, с чего вы взяли, что я собираюсь что-то вообще куда-то пускать? — словно не поняв обращенных к нему слов, переспросил Зак, а потом улыбнулся и добавил: — Давайте просто работать, и работать продуктивно! А сейчас, как и обещал, я приведу Аду, и вы сможете продолжить свой ланч наедине с ней. Но учтите, Де-Мю долго ждать не будет, так что у вас полчаса, не больше. Таша не мигая смотрела на него, но не нашлась ничего возразить, и он, быстро покинув беседку, отправился в класс, где сейчас Лена должна была тренировать Аду. Забрать ученицу с урока оказалось просто, как всегда. Разведчица лишь одарила его одним из своих укоризненных взглядов, которые, кстати сказать, стали появляться чаще с момента гибели Маргольфа, а после возвращения Ады она постоянно держалась холодно и на почтительной дистанции, демонстративно подчеркивая свое место и роль в поместье. До беседки Зак довел Аду молча, только в начале пути намекнул, что ее ждет сюрприз. Она следовала за ним без энтузиазма, явно не понимая, о чем речь и зачем понадобилась хозяину в такое время. Оказавшись рядом с местом назначения, он показал рабыне на гостью, что находилась внутри. Они стояли так, что Таша сидела к ним спиной и не могла заметить их, но Ада хорошо видела ее. — Узнаёшь? — тихо спросил Зак, слегка дернув поводок, чтобы взбодрить словно оцепеневшую рабыню. — Да, хозяин Зак, — на выдохе, безжизненно ответила она. — Я решил, что тебе будет приятно пообщаться с подругой, — самодовольно проговорил хозяин. Ада не отрываясь смотрела на Ташу. Пожалуй, занятия с Леной пошли ей на пользу. Сколько эмоций таилось под безмолвной маской ее спокойствия, сложно было представить, но это и не требовалось — она старалась скрыть их. То, что ей отчаянно хотелось отправиться в беседку прямо сейчас, можно было заметить только по сосредоточенному и жадному взгляду. Еще пару мгновений ничего не происходило, а потом рабыня сделала пару неуверенных шагов в сторону беседки, видимо, решив, что разговор окончен. Зак грубо рванул за поводок, возвращая ее на прежнее место. Ада едва не потеряла равновесие, но удержалась на ногах. Будь на ней платье со шпильками, рухнула бы на землю — сейчас ее спасли кроссовки и не сковывающий движения спортивный костюм. — Я не давал разрешения идти, дрянь! — процедил Зак. — Кто ты? Отвечай! — Ваша вещь, хозяин Зак, — она опустила глаза. — А кто она? — он выделил последнее слово голосом. — Это... Таша. М... моя... — она пыталась найти ответ, не понимая, чего от нее ждут, но вскоре сориентировалась и договорила: — Вольная девушка, хозяин Зак. — Отлично! — обрадовался Зак. Она правильно поняла, что у вещи не может быть ни друзей, ни собственности, ни привязанностей. — Она вольная девушка, верно. И вести себя с ней ты станешь соответственно — будешь держать язык за зубами и не посмеешь обсуждать ни своего хозяина, ни задачи, которые он ставит — это ясно? Он отчеканил каждое слово, разделив их небольшими паузами для весомости. Ада ответила едва слышно, все еще глядя под ноги: — Да, хозяин Зак. — И запомни, я в любом случае — ее последний работодатель, — Зак за подбородок повернул к себе ее голову и заглянул в глаза. — Если хочешь продлить ей жизнь, веди себя правильно. Приятно было видеть, как по ее смазливому лицу бегут волны горечи и разочарования, а голубые глаза становятся темно-синими от накатившей тоски. Зак плотоядно осклабился — он определенно нащупал лучший рычаг давления на эту девчонку! — Таше должно нравиться в моем поместье, — добавил он, наконец насытившись отчаянием рабыни. — И общение с тобой — один из приятных бонусов. Так что нацепи свое самое радостное выражение и пойдем здороваться с моей новой моделью! Долго ждать не пришлось. Ада почти мгновенно сменила пластинку, каким-то неведомым образом прогнала с лица хандру, и во взгляде засветилось предвкушение. Для Зака оставалось загадкой, как она это делала, но пока результат его устраивал, это не имело значения. Заведя рабыню в беседку, он отпустил поводок и не без удовольствия наблюдал, как Таша, вскочив со своего стула, со слезами на глазах кинулась обнимать подругу. Ада ответила тепло и приветливо — сделала все, что от нее требовалось. На этом можно было и уйти, но Заку слишком хотелось понаблюдать, как они общаются. Он сделал вид, что уходит, а сам зашел за угол и притаился под сенью раскидистого дерева, надежно скрытый от девушек зеленым ковром простенка из лиан и плюща. Странное ощущение — будто он какой-то воришка или нашкодивший ребенок, прячущийся от родителей — можно было потерпеть ради удовлетворения сжигающего любопытства. — Садись, позавтракай со мной, тут еще много чего осталось, нам хватит! — прощебетала Таша, видимо, заметив, что они остались одни. — Хорошо, госпожа Таша, — прозвучал сдавленный голос Ады. Зак ликовал. Лучше он и представить не мог. Все же не зря отдал дрянную девку Бёрку, стала действительно шелковая. — Не надо меня так назыв... — начала было Таша с возмущением, но осеклась на полуслове. — Ладно, проехали. Если так надо, я согласна. Кажется, теперь Зак услышал все, что хотел, и все же решил уйти. Ада не подведет. Интересно, каково ей было называть подругу «госпожа»? Каково это — осознать, что у тебя не может быть подруг, потому что человеческих прав у тебя нет? Зак улыбнулся себе. А не все ли равно? Правильно Таша тогда сказала — ему и вправду нет никакой разницы, что испытывает Ада. Идя в особняк, Зак думал над вопросом — что же испытывает сейчас он. Сегодня он испытал удовольствие, смакуя страдания рабыни. Они не были физическими, но есть ли разница? Ведь раньше, еще совсем недавно он сокрушался по поводу того, что зря отдал ее на растерзание изысканному палачу, а теперь сам превратился в подобного Бёрку? Что изменилось? Ответа найти не удалось, так что он решил, что время само расставит все по местам. А пока его ждут неотложные дела, от которых он прятался на Стефании все это время.92. По душам
11 сентября С момента прибытия в поместье у Таши началась очень насыщенная жизнь. Серж Де-Мю оказался преподавателем строгим и очень требовательным, заставлял ученицу отрабатывать одну и ту же позу по несколько часов, пока стойка не доводилась до автоматизма. К тому же, ей приходилось зубрить кучу на первый взгляд не самой необходимой теории — например, про марки фотоаппаратов, на которые ее могут снимать, — и Де-Мю каждый день подробно спрашивал ученицу по пройденному материалу. Со второй недели теории стало меньше, зато сильно прибавилось практики. И занимались они каждый день с девяти утра до семи вечера. Как пояснил Серж, это такой ускоренный курс, потому что к фотосессии ее надо подготовить в очень сжатые сроки. С Адель Таше удавалось видеться только вечером, и то, за ужином в общей столовой. К тому времени она была настолько вымотана на своих занятиях, что вряд ли могла радоваться общению с подругой в полной мере. Кроме того, и Адель тоже выглядела измученной, но чем — не говорила. Оставалось лишь догадываться, что и у нее в поместье была какая-то своя работа. Три дня назад Таша участвовала в своей первой профессиональной фотосессии, и съемочная группа единогласно пришла от нее в восторг. Они не скупясь на выражения хвалили техничность движений и разнообразие поз, не говоря уже об отменных нарядах и потрясающей внешности модели. Де-Мю присутствовал во время всего действа, но, подобно спортивному тренеру, держался в стороне — стоял за спиной у фотографа — и холодным взглядом наблюдал за работой своей ученицы. Таше показалось, что он тоже остался доволен, но прямо он этого он не выразил. Виной ли тому отлично прошедшая фотосессия или закончился пресловутый крэш-курс, но на следующий день Демю явился не в девять утра, а в десять и закончил занятие на час раньше. В тот день в программе были основы самопрезентации, а еще Серж объявил, что теперь они будут обедать вместе, чтобы привить ей красивые манеры. На закономерное возмущение Таши он ответил, что это требование Зака — его наниматель хочет брать с собой в поездки безупречную во всех смыслах спутницу. С одной стороны Ташу это рассердило — досадно, что Зак счел ее недостаточно воспитанной, но с другой — и это чувство сильно перевешивало — обрадовало. Перспектива сопровождать нанимателя в его путешествиях, особенно после того, как ею восторгались фотограф и вся его команда, показалась ей очень заманчивой. После фотосессии Серж будто расслабил пару туго закрученных гаек. До этого нагрузка у Таши была такой, что по вечерам от дикой усталости ей хотелось лишь завалиться спать. Теперь все изменилось. Занятия стали легче, появилось больше свободного времени, и Таша заскучала. Зак настоятельно рекомендовал ей не ходить по служебным помещениям бытовой пристройки — там трудятся рабы, и вольной девушке не стоит окунаться в их мир. В свободное время она могла читать, смотреть сетевые каналы или видео, гулять по территории, но все это казалось пресным и неинтересным на фоне социального вакуума, в котором она оказалась. Кроме Адель, общаться Таше было вообще не с кем. Зак постоянно пропадал в саду, в каком-то отгороженном месте, куда никого не пускал. С рабами вольным людям, вроде, дружить не пристало. А кроме них, здесь из вольных были только Серж, который демонстративно отказывался поддерживать отвлеченные беседы, управляющий Ральф, у которого каждая минута на счету и никогда нет свободного времени, и суровая женщина средних лет, кажется, Лена. Кто она, Таша не знала, но пару раз видела ее вместе с Адель в столовой. А те крохи общения, которые она получала от встреч с подругой, не могли насытить ее привычный к бурной социальной жизни аппетит. Сегодня утром она проснулась раньше обычного и решила до завтрака прогуляться по территории, чтобы взбодриться свежим утренним воздухом перед приходом Сержа. Ее часы показывали половину десятого, когда она заметила Адель бегущей по аллее в сопровождении накачанного парня. Таша обрадовалась, решив, что у подруги здесь появился ухажер, а парочка как раз повернула к заднему входу в особняк, через который можно было попасть в столовую. Недолго думая она отправилась вслед за ними, надеясь присоединиться к их трапезе. Войдя в столовую, Таша быстро оглядела просторный зал и раздачу у дальней стены. За несколькими столами сидели незнакомые ей рабы — с ними она еще не сталкивалась, приходя есть то раньше, то позже их времени. Здесь не было ни Адель, ни того парня. Куда они пошли, если не завтракать? — Скажи, куда могла пойти Ада? — Таша обратилась к первой попавшейся рабыне, круглолицей и темноволосой крупной девушке. Та посмотрела на нее очень удивленно, но кивнула на дверь, расположенную по правой стене столовой, и проговорила недоверчиво: — Сид в спортзал повел, госпожа. — Спасибо, — кивнула Таша и отправилась куда показала рабыня. За дверью начинался неширокий длинный коридор, в конце которого, перед поворотом за угол, располагалась дверь в тот самый спортзал, судя по тренажерам внутри. Таша, сгорая от любопытства, направилась туда — сочетание Адель и спортзал ей казалось невозможным. В отличие от следящей за своей формой подруги, эта кокетка с безупречной фигурой от природы никогда ничего тяжелее портативного лаптопа не поднимала. Теперь понятно, что тот парень бегал с ней! То есть, она теперь занимается спортом? В Ташиной голове непроизвольно промелькнула кощунственная мысль, что рабство пошло на пользу подруге — хоть кому-то удалось заставить ее заботиться о своем теле. Приблизившись к открытому дверному проему, она заглянула внутрь. Адель в тот момент подтягивалась на перекладине и делала это так хорошо, что Таша даже позавидовала. Парень, что стоял напротив, повернул голову в сторону непрошенной гостьи и удивленно уставился на нее. Адель тоже увидела подругу, спрыгнула на пол и замерла, смущенно глядя в ее сторону. Немая сцена продлилась еще пару секунд пока с другой стороны не выглянула Лена. Она с невозмутимым видом окинула Ташу с головы до ног, а потом спокойным плавным движением закрыла дверь у нее перед носом. Здесь ее не ждали. Таша оторопело отступила на шаг. Пытаться еще раз вторгнуться на эту странную тренировку не следовало, но захотелось подробно расспросить об этом Адель при их следующей встрече. Таша подумала, что Адель ведь — вещь, в понимании ее хозяина, а значит, он может одолжить ее своей вольной работнице на один вечер. И неважно ведь, с какой целью. Занятия закончились ровно в шесть. Пунктуальность Де-Мю поражала ее до глубины души — он мог оборвать фразу на полуслове, чтобы соблюсти временные рамки занятия. В этот раз учитель ее даже похвалил. Как мог, конечно, но уже слова: «Не так плохо!» — из его уст звучали, как отличная оценка. Сразу после занятия Таша быстро поужинала и отправилась на поиски Зака. По словам Ральфа, он был в своих апартаментах, отдыхал, наверное. Таша постучала в красивую дверь из натурального дерева и вошла после того, как Зак ответил «Войдите!». Все же, она соблюдала приличия, и не могла позволить себе вломиться без разрешения, особенно в его личные покои. Он сидел в раскидистом кресле с лаптопом на коленях, видимо, дела не ждут, и делать их приходилось даже по вечерам. — Что привело вас ко мне в такой час, Таша? — с улыбкой, которая способна очаровать даже статую, спросил Зак. Таша заговорщически прищурилась и вкрадчиво проговорила: — Я хочу одолжить у вас Аду на вечер. Как смотрите на такое? — С целью? — удивился Зак. — Просто провести побольше времени с ней. Мне здесь скучновато, господин Фино. Сколько можно смотреть ролики по сети? — она сделала тоскливое лицо. — Пусть Ада скрасит мой досуг. Зак несколько мгновений недоверчиво смотрел на нее, а потом просветлел, хлопнул ладонями по подлокотникам своего кресла и отставил лаптоп на журнальный столик рядом. — Конечно, Таша! Пусть скрасит! Он сделал ей знак идти с ним и галантно открыл ей дверь. Вместе они прошли несколько шагов по красиво обставленному просторному коридору до ближайшей комнаты по правой стороне, и Зак без стука и предупреждения бесцеремонно распахнул дверь. Это оказалась комната Адель. Она в этот момент лежала на кровати, но, завидев гостей, тут же вскочила и улыбнулась. Нехотя, и Таша это заметила, но хозяин, кажется, не обратил внимания. Зак молча подошел к рабыне, взял конец поводка и передал Таше. — Пожалуйста, Таша. Развлекайтесь! — он сказал это с таким выражением, будто давал разрешение делать с Адель что угодно. — Когда закончите, просто скажите, чтобы шла к себе. Провожать не нужно. Таша с неприятным ощущением взяла в руку конец поводка. Он был красивый и эстетичный — замысловатого плетения цепь, намертво присоединенная к такому же эффектному сплошному, без видимых швов ошейнику в виде узкого блестящего кольца. Прикасаться к самой цепи было даже приятно, но у нее было особое предназначение, и оно коробило Ташу. Какое-то извращение — водить подругу на поводке, но наниматель, судя по всему, относился к соблюдению рабских ритуалов очень щепетильно, так что правильнее было принять это как данность. Вручив ей Аду, Зак распрощался, заявив, что у него куча дел, и оставил их наедине. Таша глянула на Адель — ее щеки начали заливаться румянцем, но она сохраняла невозмутимое молчание. — И как иначе, скажешь, я могу организовать встречу с тобой дольше, чем на полчаса, а? — азартно подмигнула ей Таша. — Пойдем ко мне, поболтаем, пошвыряемся подушками. Идет? Ада неопределенно пожала плечами, но вслух проговорила: — Да, госпожа Таша, — и последовала за ней. Снова слух кольнуло это «госпожа», пора бы уже с этим свыкнуться, но больше Ташу беспокоило, что подруга стала совсем неразговорчивой. Обычно им удавалось провести наедине слишком мало времени, для нормальной беседы этого не хватало, но сейчас весь вечер впереди, а Адель не выразила явной радости по этому поводу. Такая ее реакция поставила Ташу в тупик. С подругой явно что-то было не так, и это очень хотелось выяснить. Таша привела Адель в свою спальню. Как она успела узнать, это была первая гостевая спальня. Означал ли что-то этот номер, непонятно, но обстановка внутри была более чем приятная — широкая мягкая кровать, прекрасный туалетный гарнитур из большого зеркала и тумбы, просторный и удобный платяной шкаф, телевизор в полстены напротив кровати, в углу дизайнерский журнальный столик с двумя креслами. Таша сразу забралась на кровать и указала Адель место рядом с собой. Та робко выполнила ее просьбу, и по-прежнему молчала. Да что же с ней не так?! Несколько минут прошло в бездействии и тишине, Таша наконец не выдержала и возмутилась: — Почему ты все время молчишь? — Мне не положено много говорить, госпожа Таша, — серо проговорила Адель. — Тогда я приказываю тебе говорить! — наигранно командным тоном потребовала Таша. — Хорошо, госпожа Таша, — ответ подруги по тону никак не изменился, остался таким же серым и безэмоциональным. Таша надеялась, что теперь Адель что-то расскажет, но ожидания не оправдались, как будто подруга ожидала чего-то. — Адель... — Таша замялась и исправилась, — то есть, Ада, неужели тебе нечего мне рассказать? — Я могу рассказать о других рабах, например, если хотите, госпожа. Ответ категорически не устроил, и Таша ощутила гнев: — А о себе не можешь? Как ты живешь? Как с тобой обращаются? Чем ты занимаешься? Что за тренировки такие? После этих слов Адель напряглась и даже, кажется, стала чуть бледнее, но взяла себя в руки и отработанным доброжелательным тоном ответила: — Я прекрасно живу, госпожа Таша, мне не на что жаловаться. Спасибо за ваше беспокойство, — она сделала небольшую паузу, видимо, припоминая вопросы. — Я занимаюсь тем, что выполняю приказы своего хозяина. Мне очень жаль, госпожа Таша, я не могу говорить о тренировках. Кажется, Таша медленно, но верно уловила правильный формат общения с подругой. Сама она вопросы не задает. Что же, придется подстроиться. — А о чем ты еще не можешь говорить? — спросила она. — Мне запрещено рассказывать что бы то ни было о своей жизни и выполняемых приказах, и о хозяине Заке тоже. Ада. Больше у Таши не поворачивался язык назвать эту девушку Адель. Как же вышло так, что она настолько изменилась? На кровати рядом сидела совсем другая девушка, не та, которую чуть больше года назад арестовали по обвинению в убийстве. На душе у Таши стало неприятно — чувство вины, притупившееся во время занятий с Де-Мю, снова навалилось всей тяжестью. — Устала? — участливо поинтересовалась она. — Да, госпожа Таша. Очередной односложный ответ вдруг рассердил. Как будто с мебелью разговариваешь, ей-богу — Таша тихо выругалась, но напомнила себе, что рядом с ней уже не Адель и нужно принимать ее рабское поведение соответственно. — Ну, тогда слушай... Наконец-то в ее распоряжении оказались удобные свободные уши. Ада внимательно слушала абсолютно все, что ей рассказывала новая модель господина Фино, кивала, даже выражала какие-то эмоции по поводу услышанного. Таша не требовала от нее комментариев, не ожидала встречных или уточняющих вопросов, просто изливала душу. И в таком диалоге даже что-то было. Не приходится отвлекаться от интересующих тем на реплики собеседника, говори себе, что хочешь, и получай удовольствие. Наговорившись вдоволь, хотя и в почти одностороннем порядке, ближе к полуночи Таша попросила Аду уйти. Вежливо попросила, но прозвучало это почему-то, как приказ. То ли статус бывшей подруги не предполагал обращений в виде просьб, то ли ее манера держаться располагала к такому. Услышав приказ, Ада отрапортовала согласие и вышла из комнаты. Оставшись одна, Таша сразу пошла в душ, чтобы лечь пораньше. Встреча принесла больше разочарования, чем радости, в душе остался странный и, надо сказать, неприятный осадок. Все же ей хотелось вести диалог с Адой, а не говорить монологами. Скорее всего, поведение подруги обусловлено распоряжениями Зака. А раз так, он и должен приказать ей вести себя иначе. Таша решила попросить его об этом завтра же. Так, глядишь, она вернет себе подругу, пусть даже и подневольной.