109. Дрессировка
21 января Этим утром Джо ни свет ни заря разбудил его хозяин, Ральф, по вживленной рации объявивший, что с сего дня и до отмены передал обоих своих помощников в распоряжение хозяина Зака. Новость нисколько не удивила, смекалистый Джо знал, что однажды это произойдет, еще тогда, когда хозяин Зак впервые взялся за кнут. Сид в подробностях рассказал напарнику о той экзекуции и добавил, что их собственный хозяин Ральф больше не будет заниматься перевоспитанием рабов. Кроме того, Джо прекрасно понимал, что дрессировать в поместье некого, кроме новой темноволосой рабыни, кажется, Таши. Им пока не довелось познакомиться, он видел ее лишь издали, но внешне она сразу запала ему в душу, так что переход под начало Зака его не огорчил, а скорее порадовал. Джо направился в Башню сразу после короткого душа и посещения столовой. Там он прихватил порционную еду и явился заменить напарника. Сид выглядел усталым и злым. На кресте в холле была распята та самая черноволосая рабыня, о которой только что вспоминал Джо. На теле — бордовые следы хлыста и несколько пар точечных ожогов — Сид применял шоковый двузубец, видимо, чтобы рабыня не засыпала. — Привет. Хозяин Зак приказал не давать ей спать, — медленно промычал Сид, указывая на зафиксированную жертву. — Я утомился этим заниматься. — Понимаю, — сочувствующе ответил Джо, — ну, иди, теперь моя очередь! Сид не заставил себя упрашивать, поспешным шагом покинул Башню и был таков. Джо обошел девушку — зареванное напрочь лицо, которое могло бы быть куда красивее без этих отвратительных припухлостей и отеков, а на скуле красовался здоровый лиловый синяк. — Досталось же тебе, рабыня, — тем же сочувственным тоном проговорил Джо, гладя девчонку по щеке, и холодно добавил: — Но ты же понимаешь, что это только начало? — Отпусти, а? — вдруг жалобно взмолилась она. Джо поразился ее наивности, но пока предпочел простить ей эту глупость. Вряд ли она наверняка знает, зачем он пришел. Да и удовольствия от причинения боли он не получал, так что спешить с наказанием не хотел. — Я здесь, чтобы сменить Сида, — вкрадчиво проговорил он, заглядывая Таше в глаза. Осознав смысл сказанного, она горестно застонала и уронила голову на грудь. — Отпускать тебя мне не велено, так что придется тебе еще немного потерпеть. Договорив, Джо собрался вернуться к центру холла, как вдруг Таша подняла на него рассерженный взгляд и уже открыла рот, чтобы что-то сказать, но этого ей не позволил звук хлопнувшей двери. В Башню вошел хозяин Зак. Джо обернулся на шум и сразу приосанился, а Таша, увидев его реакцию, испуганно прикрыла рот и замерла. Зак сразу взял со стойки короткий упругий стек, подошел к ней и, взяв за волосы, развернул к себе ее голову. — Ты подумала над своим поведением, рабыня? — с вызовом спросил он. — Подумала, хозяин Зак, — изможденно выдохнула она. — И что надумала? — кажется, у Зака было хорошее настроение. — Что я не могу думать, хозяин Зак, — Таша потупила взгляд, но потом чуть более грубым голосом добавила, — тупая шариковая ручка не может думать, хозяин Зак. Джо услышал злой сарказм в ее словах и понял, что хозяин этого так не оставит, но он не был готов увидеть то, что произошло следом. Зак без слов сделал короткий шаг вбок и, сильно размахнувшись, опустил стек на тыльную сторону бедер рабыни. Под оглушительный вопль она задергалась на кресте всем телом, а на обожженной коже появилась фиолетовая рифленая от покрытия стека полоса. Зак на этом не остановился, нанес еще несколько таких же ужасных даже с точки зрения Джо ударов. Таша от криков сорвала голос, а бедра у нее стали, как у зебры. Зак с горящими глазами посмотрел на помощника, видимо, думая, что делать дальше. Нет, таким Джо видел его впервые за те почти восемь лет, что провел в поместье. Сид говорил, что он изменился, но чтобы настолько — у Джо шевелились волосы от этого кровожадного оскала и возбужденного блеска в глазах. — Так что ты надумала? — снова еще более разгоряченно бросил Зак Таше в спину. — Что ненавижу вас, — прохрипела рабыня. Зак продолжил жестокое избиение, под уже сдавленные всхлипы и судорожное сокращение мышц рабыни. Он остановился только через несколько минут, когда на бедрах Таши не осталось ровной кожи. Она тихо выла, явно слабо представляя, где она и что происходит. Зак приказал Джо облить ее водой, чтобы привести в чувства. Ледяная из-под крана вода подействовала не слишком тонизирующе, Таша продолжала исступленно выть. Тогда Зак пару раз шарахнул ее шоковым двузубцем. Электричество, кажется, вернуло рабыню в реальность. — Тупая шариковая ручка сморозила очередную глупость, — отчетливо выговаривая слова, пропел Зак. — Ты — моя собственность. Я могу мучить тебя, сколько мне вздумается. Но только забудь о смерти, я слишком много в тебя вложил, чтобы убить. Я сделаю тебя такой, какой ты мне понравишься, хочешь ты того или нет. И лучше тебе захотеть. Иначе то, что ты сейчас испытала, покажется тебе цветочками. Таша заунывно стонала и всхлипывала, но нашла в себе силы ответить: — Можно я уже сейчас скажу, что хочу вам нравиться? Только не бейте больше. Джо рефлекторно схватился рукой за лоб. Не успел проконтролировать реакцию тела. Зак же сделал шаг обратно к своему удобному месту и начал бить Ташу стеком по голеням. Он это делал хладнокровно и методично, размахиваясь, будто при игре в гольф, так что Джо невольно кривился, предполагая, какую боль сейчас испытывает рабыня. Ему даже стало немного жаль эту глупую девку. Он насчитал шестнадцать или семнадцать суровых ударов, когда Зак отбросил стек в сторону. Таша снова оказалась на грани обморока. Уже даже не скулила, просто повесила голову на грудь и вздрагивала всем телом. — Объясни ей, что она сделала не так, когда сможет слушать, — процедил Зак, направляясь к выходу. — И запри уже в клетке, пусть немного отдохнет. Джо отрапортовал согласие и, дождавшись, пока хозяин покинет Башню, принялся расслаблять фиксаторы, что держали Ташу на кресте. Ей крепко досталось, но, судя по настроению Зака, это не предел. Джо невольно вспомнил, как они с Сидом обрабатывали Аду. Ей тоже приходилось терпеть очень сильную боль, но все же, она не была настолько концентрированной. С другой стороны, Ральф запретил тогда увещевать Аду, чтобы дошла до правильного понимания сама, Ташу же можно учить. Лишь бы училась. Снова видеть Зака в деле, в таком деле, Джо совсем не хотелось. Оставалась надежда, что после столь серьезных потрясений Таша быстро осознает, что должна делать и как думать, чтобы подобное не повторялось. 25 января Зак все же решил, что помощники будут дежурить в Башне сутки через сутки. Сегодня началась третья по счету смена Джо. Наблюдать за тем, как внешне, да и эмоционально менялась Таша, ему было откровенно страшно. С первой смены прошло всего три дня, а на ней уже буквально не осталось живого места. Он мог только догадываться, что происходит с ней в смену Сида, но эти догадки оказывались неприятными. Судя по тенденции, хозяин Зак приходил в Башню каждый день и собственноручно занимался воспитанием рабыни. Помощникам он доверял исполнение «назначений», вроде не кормить, не давать спать или разбудить через час и выпороть еще раз. Таша закономерно сдавала позиции. Уже в свою прошлую смену Джо видел, что она полностью перестала хамить, дерзить или хоть как-то огрызаться. Ни в голосе, ни в построении фраз не осталось и следа непокорности, какую она демонстрировала в их первую встречу. Но хозяину Заку этого было почему-то мало. Джо сменил Сида в восемь утра, как это было принято при Ральфе. Таша спала. Как выразился Сид, ей позволено немного отдохнуть. Сам он тоже выглядел дико заспанным, и Джо предположил, что ночь у него выдалась нелегкая — как и у рабыни, судя по разводам на ее спине. Крови было немного, и она пока оставалась алой, не успела запечься и засохнуть, а значит, порка, приведшая к этим повреждениям, закончилась совсем недавно. Уходя, Сид вполголоса добавил, что хозяин Зак, скорее всего, явится только к вечеру, поскольку отправился отдыхать час назад, так что сколько Таша будет спать — всецело на усмотрение Джо. Джо присвистнул — вот уж чего он не ожидал от этого благочестивого, так того, что он пожертвует собственным сном ради порки какой-то рабыни. Ему, вопреки исполняемой во всем этом роли, не хотелось будить девчонку. Стегая ее ремнем — или кнутом, он выполнял указание. Делал это с холодным сердцем, нисколько не вмешивая личные чувства, однако, когда приказа причинять ей боль не поступало, он позволял себе сочувствовать ей. Джо и сам в свое время прошел через что-то подобное. Разумеется, будучи вольным, сразу принять статус анимированного инструмента просто невозможно. Хозяин Ральф с ним самим не церемонился, но все равно не был настолько жесток, как Зак с этой несчастной дурочкой. Указания не кормить узницу сегодня не поступило, так что Джо заблаговременно сходил за ее обедом в столовую и ждал, когда она наконец зашевелится, чтобы проявить немного заботы. На фоне творящегося с ней ужаса ей это будет приятно. Таша проспала до четырех по полудни. Едва проснувшись, она жалобно заскулила. Джо поднялся со своего стула, взял контейнер с едой и воду, приблизился к изоляционной клетке, в которой ее содержали. — Есть хочешь? Пить? Рабыня вздрогнула, услышав голос, потом поднялась на локти и устремила на спрашивающего тусклый взгляд. Сейчас в ее глазах не было ничего, кроме страха, исступленного и безумного. Джо сделал еще шаг к прутьям решетки. — Попей, — он приоткрыл и просунул бутылку внутрь. Кряхтя и совершенно не заботясь о том, как выглядит, Таша сползла с койки и взяла вожделенную воду. Сняв крышку, она жадно присосалась к горлышку и несколько секунд самозабвенно пила. Оторвалась, лишь когда поняла, что ей не хватает кислорода, отдышалась и снова прильнула к бутылке. Хлопок двери возвестил о приходе хозяина Зака. Бутылка сама выскользнула из Ташиных рук, а сама она мгновенно опустилась на колени, заложила ладони за спину и склонила голову. Зак поравнялся с Джо и посмотрел на девушку. — Привет, рабыня! — озорным выспавшимся голосом отчеканил хозяин. — Хочешь выйти отсюда? Таша подняла голову и посмотрела на него щенячьим взглядом. В нем не было радости, какую можно ожидать от преданной собачонки, но отчетливо читались покорность и неизбывный страх. — Очень хочу, хозяин Зак. — А что для этого надо? — он плотоядно осклабился. — Чтобы ваша шариковая ручка вам нравилась, хозяин Зак, — почти с гордостью проговорила Таша. Зак жестом приказал Джо отпереть клетку. — Выйди, покрутись, — скомандовал он ей. Таша не без труда поднялась на ноги — видимо, того времени, что она проспала, для восстановления сил ей не хватило — сделала несколько неверных шагов к центру холла и там повернулась вокруг своей оси. Отметины всех цветов, от ярко-красных, до уже желтеющих покрывали тело со всех сторон, даже на шее проступило несколько фиолетовых пятен. — Мда-а-а… Выглядишь ты погано, — недовольно протянул Зак. — И ведь это из-за твоей непроходимой тупости пришлось подпортить тебе шкуру! Но у тебя есть еще несколько дней восстановиться. Думаю, ты справишься. От этих слов у Таши, которая стояла лицом к Заку и Джо, несколько раз дрогнула щека. Она явно понимала, что синяки не сойдут за это время, а повлиять на скорость их заживления она не могла. Глаза сами собой намокли, во взгляде снова засквозил дикий ужас, но она отреагировала в результате правильно: — Я приложу все усилия, хозяин Зак. — Вот! Вот теперь ты мне больше нравишься! Хорошая шариковая ручка, — улыбнулся он. — А теперь я хочу, чтобы ты меня поцеловала. — Он плотоядно добавил: — Тоже, чтобы мне понравилось. Джо сомневался, что Таша справится. Она выглядела слишком забитой, даже чтобы просто изобразить желание поцеловать хозяина, не говоря уже о том, чтобы подарить нежный искренний поцелуй. Но рабыня довольно рьяно приступила к исполнению приказа — сделала несколько решительных, насколько ей позволяла усталость, шагов и положила руки на плечи Заку. Джо не видел ее глаз, зато отчетливо различал выражение лица хозяина — тот почти торжествовал. Пару мгновений Таша смотрела Заку в глаза, а потом сделала довольно робкое движение к его лицу — хозяин не дождался его завершения, рванул за волосы, прижал к себе и впился в ее губы. Таша не сопротивлялась, даже приобняла за шею, с готовностью отвечала на грубые ласки Зака. Он так и держал ее за волосы, а второй рукой тискал и наглаживал ее исчирканные всевозможными отметинами ягодицы. Наверное, ей было больно, но она даже не пискнула. Джо казалось, Заку хотелось не поцеловать, а съесть рабыню целиком — настолько бесцеремонными и порывистыми были его движения, настолько жадно он наслаждался пятнистым телом покорной и податливой теперь игрушки. Насытив наконец свою жажду, Зак отстранился от Таши и проговорил: — Джо отведет тебя комнату. Жду вечером в своей спальне, — он игриво подмигнул ей, — считай это зачетом. Экзамен будет через пару дней, так что постарайся отдохнуть как следует. Проговорив это, он поспешно удалился. Джо порылся в шкафу, вынул плед, накинул Таше на плечи и взялся за поводок. Она, кажется, пребывала в шоке или в ступоре, смотрела в одну точку, не отреагировала ни на одеяло на плечах, ни на то, что конвоир собрался вести ее в апартаменты. Джо дёрнул за поводок, обозначая, что пора идти, и Таша, будто очнувшись, схватилась за края пледа и завернулась в него. Теперь можно было вести ее в поместье.110. Экзамен
25 января Сал Па-Ретти считал, что успешно справляется со своей работой управляющего производством одежды на Юноне. С того момента, как он лишился прав на свое детище, оставшись на нем в качестве наемного работника, прошел почти год и он даже смирился со своей ролью. Зак Фино оказался человеком слова — жалование выплачивал регулярно и своевременно, и оно было больше, чем те деньги, которые Сал выручал, будучи хозяином цеха. Впрочем, Сал не удивлялся — теперешний владелец вывел предприятие на недоступные ранее рынки, увеличил охват за счет своих связей, вот и вышло, что цех стал приносить в разы больше прибыли. Все шло своим чередом, и ничего не предвещало беды — Сал исправно выполнял все поручения, спускаемые ему через Ральфа, отчитывался о проделанной работе, проводил инкассации и ревизии, следил, чтобы задействованные на производстве рабы не жаловались на условия труда. Но сегодня, как гром среди ясного неба, ему позвонил Ральф. Позвонил, а не написал, как обычно! У Сала возникло неприятное предчувствие, еще когда он шел к голофону. Звонок продлился не дольше минуты — Ральф сообщил, что господин Фино желает видеть Сала на Минерве, у себя в поместье через три дня, то есть, 28 января. Управляющий поместья Фино не объяснял причин, всего лишь поставил перед фактом и завершил звонок. Сал занервничал. Что, если господин Фино решил его уволить? Или придумал еще какую-нибудь изощренную аферу? В любом случае, ощущение, что эта поездка принесет только огорчение, не проходило. Сал накрутил себя до предела и к моменту отбытия полностью уверился, что Зак решил выгнать его с производства. Юнону он покинул с тягостным ощущением, что отправляется на казнь. 28 января Ральф на удивление почтительно поздоровался с Салом на парковке поместья, когда тот вышел из гравитакси, и провел его в беседку, где уже ожидал сам хозяин поместья. Каким же было удивление Сала, когда Зак принял его более чем радушно. Вечерело, и стол был накрыт к ужину — вино, холодные закуски, тарелки под горячее, которое, как водится в мире небожителей, выдрессированные повара выносят непосредственно перед подачей. Сал нерешительно переступил оплетенный плющом порог и поздоровался с нанимателем. Тот ответил дружелюбно и сразу предложил ему присесть. Внутри ожидал еще один сюрприз — вместо эффектной блондинистой рабыни, с которой Зак приезжал на Юнону в первую их встречу, за его правым плечом в почтенном ожидании стояла другая рабыня — с длинными темными волосами, красивая и ухоженная, но даже сквозь мастерски нанесенный макияж проступали следы побоев. Сал сразу вспомнил, как Зак надавал пощечин той светленькой. Да, то был фарс, но пощечины-то были настоящими! Сал предпочел сделать вид, что ничего не заметил. — Как настроение, Сал? — Зак пребывал в отличном расположении. — Как долетели? Надеюсь, вы не очень устали. У меня к вам серьезный разговор. Вроде, в голосе не слышалось никакой угрозы, но при словах «серьезный разговор» Сал так напрягся, что даже не смог этого скрыть. — Да не волнуйтесь вы так, Сал! — продолжил благочестивый. — Я хочу, чтобы на моем грядущем приеме в честь Нового года вы представили свой цех григорианским производственникам. Кому как не вам его рекламировать? У Сала от души, кажется, отлегло. Не увольняет. Хорошо. Но волнение все равно не улетучивалось. Что значит, рекламировать цех? Что там рекламировать? — И в чем конкретно моя задача, господин Фино? — спросил он. — Рассказать им все так, чтобы они захотели заказать у вас форму для рабов на своих предприятиях, — Зак деловито разлил вино по бокалам и поднял свой. — Меня впечатлить у вас же получилось? Вот и с ними надо то же самое провернуть. Сал подумал ответить, что Зак совсем по другой причине заинтересовался его цехом, но решил промолчать, чтобы не злить вспыльчивого нанимателя. Пригубил отличное, как и в прошлый раз, вино и выразил почтительное согласие. Ужин проходил в непринужденной обстановке, Зак расспрашивал о том о сем, как проходят трудовые будни, всего ли Салу хватает — видимо, искал изъяны в работе своего управляющего, которых, впрочем, не было. Сал отвечал честно и без утайки, опасаясь, что наниматель захочет все проверить, если уже предметно не расспросил обо всем Ральфа. Когда повара вынесли десерт, Зак лукаво улыбнулся и щелкнул пальцами, очевидно, давая какое-то указание своей рабыне. Она уже знала, что нужно сделать, и вышла из-за спины своего хозяина на свободное пространство беседки по левую руку от Сала. Там она покрутилась, демонстрируя себя, и застыла в ожидании новых команд. Сал невольно заинтересовался ею — статная красивая девушка, которая по своей красоте могла поспорить с предыдущей рабыней Зака. На ней был брючный комбинезон в продольную полоску и короткий темный жакет. Ее отличную фигуру они никак не скрывали, только подчеркивали, и Сал искренне залюбовался. — Нравится, Сал? — спросил Зак, бесцеремонно вторгшись в его мечтательные мысли. Этот вопрос застал Сала врасплох: — Да-а, господин Фино, — ответил он слегка хрипловатым голосом из-за мгновенно пересохшего горла. — Она с радостью скрасит ваш досуг, — улыбнулся Фино, — желаете? Такое предложение Салу поступило впервые. Он не знал, как реагировать, ровно как и не понимал, как эта девушка может отдаться ему «с радостью». Она же рабыня — что прикажут, то и делает, откуда взяться радости? А может, она просто нимфоманка? Тогда ей все равно с кем спать. Он вгляделся в ее глаза, пытаясь разглядеть ее отношение к такому повороту, но столь пристального внимания не требовалось. Она смотрела на своего хозяина и едва заметно качнула головой, словно моля отменить прозвучавшее предложение. Сал где-то на фоне подумал, что так быть не должно, что белобрысая рабыня точно не допустила бы такого поведения, но не успел сформировать собственные выводы — Зак сделал это за него. Он пришел в бешенство, ярость читалась во взгляде, который он метнул в свою темноволосую рабыню, отшвыривая на стол вилку, которую держал в руке. Она уже поняла, что совершила ошибку — выражение ее лица сделалось еще более умоляющим, к мольбе прибавился страх, и аппетитный вид, которым она изначально понравилась Салу, полностью испарился. Теперь она больше походила на напуганную до одури овцу. — Пойдемте, Сал, — сурово процедил Зак, вставая из-за стола. — Вам обоим следует преподать урок. Сал похолодел. Ему-то за что? Он просто не успел принять это предложение! Да и как он мог… он никогда не хотел подневольных женщин. На какую взаимность можно рассчитывать, если она отдается против воли? Но Зак решительно взялся за поводок рабыни и направился прочь из беседки. Дернул так, что девка едва не рухнула на пол, споткнувшись, и потом понуро засеменила за ним. Сал побоялся не подчиниться и поплелся следом.111. Сорвался?
28 января Погруженное в вечерний полумрак поместье выглядело впечатляюще — они шли по широкой мощеной аллее, выложенной красивым камнем, вдоль подстриженных деревьев, сада камней в каком-то этническом стиле, пары фонтанов. Сал на время даже отвлекся от неприятных ощущений и завороженно смотрел на эту красоту — на своей занюханной Юноне такое встретить он просто не мог. Ни денег, ни места, ни вкуса на подобные садово-парковые ансамбли у тамошних обитателей нет. Вскоре красивая дорога привела их в приземистое двухэтажное сооружение. Наверное, днем оно выглядело не так мрачно, но в сумерках оно напомнило Салу здание тюрьмы. Войдя внутрь за Заком и рабыней, он понял, что не зря у него возникло такое ощущение — внутри располагались камеры с решетками и крест для наказания рабов. Рядом с ним примостилась основательно загруженная стойка с всевозможными экзекуторскими инструментами. Розги, тяжелые многохвостные плети, даже пара кнутов, кажется — сразу всего и не разглядишь. Жутковатая картина. Зак подвел рабыню к кресту и грубо скомандовал раздеться. Сал почувствовал себя не в своей тарелке еще в беседке, став невольным свидетелем ошибки этой рабыни, сейчас ему сделалось и вовсе не по себе. Хозяин явно собирался привести в исполнение задуманное для этой несчастной девчонки наказание, но при посторонних это делать как-то… неправильно? Впрочем, все происходящее казалось Салу, ни разу собственноручно не наказывавшему рабов, дикостью. Он-то предпочитал действовать мягче и изворотливее — шантажировать подневольных работников возвратом на рудники, где он их выкупил. Тем временем рабыня послушно оголила тело и позволила Заку закрепить свои конечности на кресте. Сал наблюдал за этим круглыми от ужаса глазами. Почему она не сопротивляется? Почему смиренно ожидает наказания? Ее покорность вызвала такой шок, что он даже не сразу понял, почему ее тело выглядит так… неприглядно. К своему стыду, он подумал, что окажись с ней наедине, вряд ли бы испытал возбуждение, скорее отвращение. Спина, бедра, голени, ягодицы девушки были сплошь покрыты синяками разной степени заживления. Сколько им времени, Сал определить не мог, но понимал, что оставлены они были недавно и не за один раз. Эту девчонку долго и методично избивали — вот и причина ее покорности. За неподчинение она будет наказана вдвойне, так что идет по пути наименьшего сопротивления, а точнее, по пути уменьшения количества боли. Закрепив жертву на кресте, Зак прошелся до стойки с девайсами и с видом знатока начал перебирать различные орудия. — Господин Фино, — робко проговорил Сал, — может, мне вернуться в беседку и дождаться вас там? — Нет уж, Сал, — сурово отрезал Зак. — Я привел вас сюда, чтобы вы увидели, что бывает, если кто-то разочаровывает меня и подводит оказанное доверие. — Он снял со стойки свернутый кольцом кнут и бросил острый взгляд на собеседника. — На приеме вас сопровождать будет более воспитанная рабыня, раз уж эта оказалась настолько бестолковой, но и вы должны не ударить в грязь лицом. Вы представляете мои интересы, это важно, черт подери! Он в одно движение распустил длинный конец кнута и, взмахнув в воздухе, прислушался к оглушающему щелчку. — Вам следует вести себя соответственно. Рабыни созданы для того, чтобы радовать глаз и исполнять любые прихоти, — Зак встал напротив рабыни и снова посмотрел в глаза Салу. — Неужели у вас никаких прихотей не бывает? Сал не мог поверить ушам. Зак учит его использовать рабынь?! Чего он хочет добиться? Неудобные размышления прервал тонкий писк рассекаемого воздуха, а следом вопль рабыни. Это был не крик, точнее, в нем не слышалось ничего человеческого. Сал пропустил момент, как Зак размахнулся, как плетеная кожа вгрызлась в распятое на кресте тело, но алеющий выступившей кровью след на спине рабыни не заметить было невозможно. Она конвульсивно дергалась в прочно удерживающих ее фиксаторах, а Зак приготовился нанести еще один удар. — Что вы от меня хотите, господин Фино? — поспешил спросить Сал, чтобы дать несчастной девчонке немного больше времени на отдых. Но Зак вместо ответа снова опустил свистящий кнут на спину рабыни. Помещение огласилось новым воплем. Дождавшись, когда он перейдет в сдавленные стоны, наниматель ответил на вопрос: — У успешного управляющего и предприятие успешное, — с интонацией проповедника проговорил он и более ожесточенно добавил: — Мне надо, чтобы вы вели себя, как подобает человеку вашего положения. Уверенно, раскованно, респектабельно. Голос к концу перешел на шипящие полутона, тон сквозил нескрываемой яростью. Зак в третий раз стеганул девчонку кнутом и, видимо, сильнее, чем стоило — рабыня обмякла на кресте и больше не издавала звуков. Он с раздосадованным видом свернул и повесил кнут на стойку, затем не торопясь подошел к своей жертве и пощупал шею. Сал едва не задохнулся от негодования — этот изверг допускал, что мог ненароком убить рабыню, но не спешил! Как будто ему ее совсем не жаль. А может, так и есть? Может, ему совсем плевать на жизни рабов? Но нет же! Об особях, что трудятся на юнонианском производстве, он заботится. Получается, только эта девчонка достойна такого пренебрежения? — Отключилась! — едко выплюнул Зак, подняв голову рабыни за волосы. — Всего с трех ударов. Бесполезная, тьфу! — он приложил руку к уху и проговорил через несколько секунд: — Вызови Сулика в Башню. Чтобы Ташу осмотрел. — Убрав руку, он снова обратился к гостю: — Пойдемте в беседку, Сал. Нам еще многое надо обсудить. — Вы… Вы так ее бросите?! — возмутился Сал. — Ей же необходима медицинская помощь! — И она ее получит, — прорычал в ответ наниматель. — А теперь идемте! И не лезьте не в свое дело, Сал! Последнее прозвучало как приказ. У Сала имелись возражения, но он понял, что не сможет их высказать. Он еще ни разу не видел нанимателя в таком состоянии — злым, взъерошенным, готовым сорваться в любой момент. Черт знает, что он сделает еще. Перспектива в одночасье оказаться на улице пугала Сала больше всего, и он предпочел смиренно подчиниться.112. Умный хирург
28 января Закончив беседу с Салом, Зак настоятельно предложил ему остаться в поместье до приема. Юнонианский управляющий попытался отказаться от сурово навязанного гостеприимства, но возражения были отвергнуты с присущей жесткостью. Так что этот слизняк закономерно подчинился. Ральф, заблаговременно проинструктированный разместить гостя в третьей гостевой, сразу после ужина проводил его в подготовленные апартаменты. Дела на сегодня завершены, но не совсем. Зак прошелся в Башню, чтобы оценить повреждения, что нанес сегодня Таше. Кажется, на этот раз он перестарался — неприятная мысль действовала на нервы. Но дрянь подвела его в очередной раз! Кажется, прав был Ральф, что за столь короткое время она не перестроится. Но откатывать что-либо назад было уже невозможно. Остается только подстроиться — пусть ходит хвостиком и только разнообразит собой грядущий вечер. На кресте Таши не было — видимо, ее уже переместили в медицинский блок. Зак поднялся на второй этаж и встретил там Сулика, хлопочущего у каталки, на которой на животе лежала рабыня. Врач уже обработал следы от кнута, теперь это были узкие, в пару миллиметров, алые линии, перечеркивающие всю ее спину под острыми углами. — Пришла в себя? — спросил Зак. — Я не стал ее будить, хозяин Зак, — ответил Сулик. — Кровь остановил, рассеченную кожу соединил, но останутся шрамы. — Шрамы? Такое никуда не годится! — хозяин повысил голос. — Ты ведь можешь их исправить, пластический хирург чертов! Сулик закономерно сник и сжался. Он уже догадался, что значат этот тон и взгляд, и что может за этим последовать, но было видно, что иного ответа у него нет: — Приношу извинения, хозяин Зак, — тихо ответил он, — в наших условиях нет технической возможности сделать лучше. Зак ощутил негодование. Вот же дрянь эта Таша! Это ж как надо было его рассердить, чтобы он так испортил ей шкуру! Хорошо, что это случилось на репетиции, а не на самом приеме. После такого прилюдного позора он бы точно ее убил. Прямо там. А пока есть время все исправить. Да и выводы Зак уже сделал. Эту непроходимо тупую девку еще воспитывать и воспитывать, а пока следовало разобраться с новой проблемой. Как избавить ее от шрамов? Ему был известен только один вариант действий — купить в поместье умного хирурга. Самого простого, с каким справится даже самый неподготовленный человек — тогда Сулик легко в нем разберется. Зак больше ничего не сказал врачу, кинул напоследок озлобленный взгляд на рабыню и быстрым шагом отправился в поместье. Быстрый серфинг по аркадианской сети показал, что ни одна компания-производитель не доставит оборудование быстрее, чем за неделю. Неприемлемо долгий срок. На Аврору придется наведаться лично, и откладывать эту поездку Зак не стал. Сколько займет поиск и покупка оборудования, предсказать было невозможно, а до приема осталось всего три с небольшим дня. Сборы заняли меньше часа, и Зак срочно отбыл в космопорт, чтобы лететь в другой штат. 29 января К вечеру следующего дня шаттл Зака приземлился в космопорте столицы Авроры. Гаррона встретила его как туриста, ослепляя бесконечным количеством рекламных голограмм. Здесь продвигалось все — от косметологических процедур до разведения редких птиц на заказ, от медицинского оборудования до аксессуаров успешного работорговца. Зак с трудом оторвался от рекламы турнира по боям без правил и некоторое время простоял напротив голограммы специализированного рынка, на котором продавались только смазливые молодые потомственные невольницы. Надо будет заглянуть туда, когда Таша придет в негодность или надоест. За несколько дней упорного воспитания новой рабыни он понял, что это долгий и трудоемкий процесс. Просто наказать в охотку — это одно, а методично доносить до ее несмышленого сознания прописные истины — совсем другое. Он твердо решил, что следующая игрушка должна быть покладистой с самого начала. Ночью шоурумы компаний, продающих умных хирургов, не работали, так что Заку пришлось остановиться в отеле на ночь. Выбрал самый фешенебельный, но названный совершенно без изысков — Гранд Отель. Это оказалась гостиница при самом большом стадионе Гарроны, который носил похожее название — Гранд Арена. Зак остановился в простом номере на триста сорок седьмом этаже и отлично провел ночь со снятой тут же девушкой-администратором. Она так старательно заигрывала с ним на стойке регистрации, что устоять он просто не смог, да и успел изголодаться по женщине, которая отдается ему с удовольствием и по собственной воле. Другой разговор, что ее воля обусловлена внушительным для ее обычной работы гонораром за древнейшую подработку, но это Зака не волновало. Наутро он покинул отель и отправился искать подходящую модель умного хирурга. В первом же шоуруме его радушно принял молодой продавец в отглаженном белоснежном халате, из-под которого выглядывала небесно-голубая рубашка с таким же галстуком. Этот продавец выглядел для Авроры слишком опрятно, и это наводило на мысли о дороговизне продаваемого компанией оборудования. Зак озвучил потребность — залечить травмы раба так, чтобы не осталось шрамов. Продавец долго выяснял, что конкретно требуется — только восстановление целостности кожных покровов или повреждения более глубокие, понадобится ли восстановление костей, внутренних органов? Зак даже и не подозревал, что умные хирурги такое могут, но ради интереса поинтересовался, сколько стоит тот, что умеет вернуть к жизни практически труп. Цена оказалась соответствующей — три миллиона кредитов. Зак вежливо кашлянул и остановил выбор на самой простой конфигурации умного хирурга только для восстановления целостности кожных покровов — выговаривать это всякий раз ему было сложно, но он старался говорить с продавцом на одном языке. Тот принял почтенный вид и занялся оформлением покупки. Этот визит продлился всего полчаса, и желанное оборудование было оплачено. Оказалось, формат покупки — лично или в сети — никак не влияет на скорость доставки, поэтому Зак принял непростое решение везти своими силами. Пусть придется повозиться с арендой погрузчика и потратить время на оформление груза — даже так выйдет в разы быстрее. Выйдет вовремя! Грузовое гравитакси довезло Зака до космопорта быстро, а вот там пришлось задержаться на таможне, да и загрузка оборудования в шаттл заняла несколько часов — все погрузчики оказались заняты, и на них была большая очередь. Наконец, ближе к полуночи шаттл вышел на орбиту, и Зак выставил курс на Минерву. Хороший день, продуктивный. Следует иногда наведываться на Аврору на выходные. Ему начал нравиться этот развращенный штат со всеми его невольничьими рынками, аренами боев, развлечениями на любой вкус и кошелек. Не даром именно тут производится оборудование, которое позволяет уродовать рабов как угодно, а затем лечить до полного восстановления. Теперь и у него появилась такая возможность. В ограниченном виде, конечно, купленный умный хирург не восстановит кости и внутренние органы, но любые кожные повреждения — запросто. Подумать только, к завтрашнему вечеру Таша вернется в первоначальный вид — ни шрамов, ни гематом, даже синяков не останется. Зак погружался в стазис в крайне приподнятом настроении. Сегодня он начал новую эру! Больше никаких долгих увещеваний, можно сразу переходить к жестким воздействиям, а на следующий день восстанавливать и повторять, как Бёрк. И так по кругу!