113. Делегация
31 января Сал никогда в жизни так не нервничал, как при подготовке к приему в честь Нового года, который устроил его наниматель. На его плечи вдруг легла слишком большая ответственность, он до дрожи в коленях боялся оступиться — Зак явно дал понять, что ошибка будет стоить ему всего, что он сейчас имеет. Чтобы все сделать правильно, нужно было так охмурить приглашенных григорианцев, чтобы те влюбились в цех полностью и бесповоротно. И в этом Сал не ощущал уверенности, опасался, что ему не хватит слов или ораторского таланта, чтобы удерживать их внимание и при этом вести себя, как подобает среди всех этих богатый рабовладельцев. Впрочем, бойся или не бойся, участия в приеме не избежать, так что оставалось лишь выложиться на двести процентов и уповать на удачу. Прием должен был начаться в пять вечера — довольно рано для таких мероприятий, но приглашенные слетались отовсюду, взять хотя бы производственников с Григории — другой штат. Вот старт и был назначен заранее, чтобы все успели собраться к началу торжественной части. Зак организовал все в лучшем виде. Еще с утра Ральф принес и вручил Салу очень эффектный смокинг темно-серого благородного оттенка с нежно-молочной сорочкой, рукава которой застегивались на запонки! Таких дорогих рубашек он никогда не носил, а когда увидел те самые запонки, заботливо переданные Ральфом, и вовсе обалдел — в них были настоящие драгоценные камни, Сал это понял по цвету и рисунку граней, хотя названия и не знал. Он одевался в последний момент, потому что на нервах очень потел, и за пятнадцать минут до старта мероприятия в его комнату постучали. Сал подумал, что это Ральф — забыл что-то или пришел дать какие-либо указания — и нехотя крикнул «Войдите». К его удивлению, за дверью оказалась та белобрысая рабыня, которая сопровождала Зака на Юноне. Она выглядела совершенно обворожительно — на ней было облегающее фигуру длинное в пол платье нежного сиреневого цвета из матовой ткани, по виду плотное и даже тяжелое, разрез юбки начинался от бедер и оголял узкую лодыжку, вокруг которой причудливой спиралью закручивался ремешок босоножек. Ее белые платинового оттенка волосы отлично гармонировали с нарядом, макияж не бросался в глаза, лишь подчеркивал природную красоту ее миловидного личика. Она улыбнулась и сделала шаг внутрь, но не проронила ни слова, даже не поприветствовала. Сал зацепился взглядом за металлическое в сверкающих камнях кольцо ошейника на ее шее с висящей на нем цепью и вспомнил, почему она не заговорила первой. — Ты пришла сопроводить меня на вечеринку? Он попытался прибавить суровости голосу и ощутил, насколько ему претит такое поведение, даже с ней — со шпионкой, которая участвовала в операции по отъему его бизнеса. Но она это делала не добровольно. Кажется, вокруг Зака не бывает людей, которыми он не манипулирует, словно марионетками. — Да, господин Сал, — с готовностью ответила рабыня, прикрывая за собой дверь. Обращение «господин» почему-то вдруг резануло слух. Сал даже удивился, ведь он нормально воспринимал, когда к нему так обращались рабы с производства. А здесь... Наверное, дело было в том, что она произнесла его имя следом. Он наконец понял причину своего дискомфорта — ему никогда не приходилось распоряжаться личными рабами, и сейчас навязанная необходимость его нервировала. — Какой я тебе господин? — раздосадованно воскликнул он. — Боюсь, что мы с вами в одной лодке, господин Сал, — рабыня сделала акцент на обращении, — вам придется вести себя со мной, будто вы мой хозяин. Мы ведь оба хотим продать рабскую униформу григорианцам? Она хитро улыбнулась, и Сал на мгновение рассердился, но быстро унял свой гнев. Эта девчонка была осведомлена о его миссии и, более того, явно демонстрировала, что готова выполнять свою роль куда лучше него самого. Так почему бы не опереться на ее помощь? — У меня никогда не было личных рабов... — признаваться в этом показалось Салу неприятным, ранящим самооценку, но иначе не получилось. — Давай договоримся, чтобы все выглядело натурально? Как тебя зовут-то хоть? — Ада, господин Сал, — она грациозно прошлась по его комнате, облокотилась на подоконник и с грустной усмешкой добавила: — Но это не важно, вам не придется обращаться ко мне по имени. Сала поразило достоинство, с которым она это проговорила. Как будто рабский статус никак ее не удручал, как будто она его использовала, как инструмент, зная сильные и слабые стороны. Впрочем, его главный вопрос она поняла правильно и подробно рассказала о повадках, которые следует продемонстрировать ее новому временному хозяину, чтобы завоевать авторитет у григорианцев. С чем-то Сал легко согласился, что-то показалось непристойным, но он решил довериться ей. Кому как не девушке, принадлежащей Заку Фино на протяжении года, а то и больше, знать, как должен вести себя рабовладелец? В пять вечера Сал, окончательно поборов внутреннее сопротивление, вывел ее на поводке в сад, где все было оборудовано для вечеринки. Гости только начали прибывать — расторопные работники обслуживающей компании сновали туда-сюда, провожая их от парковки до сада. Вскоре Сал заметил Зака — тот неторопливо прогуливался по саду. Черноволосая рабыня следовала за ним по пятам. Ярко-малиновое короткое платье с открытой спиной, в котором ей было определенно прохладно, смотрелось очень эффектно и сексуально, и оголенная кожа выглядела ровной, гладкой, здоровой! Сал не удержался и задал «своей» рабыне вопрос, каким образом эта девушка так быстро поправилась. Та, не скрывая грусти, поведала, что теперь в поместье появилось оборудование, способное исправить любые повреждения. По ее выражению Сал понял, что это — плохая новость, но с расспросами решил больше не усердствовать. Зак расхаживал среди прибывающих гостей с видом гордого павлина, здоровался с каждым, перекидывался парой слов и продолжал свой променад. Сал пытался подражать его манере, но здесь он не видел ни одного знакомого лица, так что просто ходил туда-сюда, водя рабыню за собой. Красиво сервированные закуски манили и растравляли аппетит, но есть он пока не решался. Сала куда сильнее голода занимало обустройство праздника. Отведенная под него огромная часть сада была эффектно украшена гирляндами и прочими светящимися аксессуарами. Зимой в Анасисе темнело рано, и сумерки уже перешли в настоящую ночь — мириады цветных лампочек повсюду смотрелись потрясающе. Кроме того, звучала живая музыка —приглашенный квинтет придавал вечеру чарующее настроение, хотя играли музыканты пока не в полную силу. Гости продолжали прибывать. В начале седьмого на собранную тут же сцену вышел наемный ведущий и принялся занимать публику какими-то плоскими, хотя и заразительными шутками, перемежая их пением песен минервианских артистов под фонограмму. Публика оживилась, кто-то приблизился к сцене, кто-то наоборот расположился за расставленными то там, то сям высокими столиками. Вечер медленно и плавно набирал обороты, и Сал, выпив один бокал вина, начал чувствовать себя расслабленно. Приезд григорианской делегации пропустить оказалось невозможно. Человек восемь в дорогих, но строгих для празднования костюмах явились в сад плотной группой и, едва высмотрев Зака в толпе, широко заулыбались — все, как один. Зак дернул поводок своей черноволосой рабыни и направился к ним навстречу, попутно кивнув Салу, который как раз следил за происходящим во все глаза, чтобы не пропустить условного сигнала. Трое григорианцев прибыли без невольников, пятерых сопровождали их личные рабы — трое девушек яркой наружности и два нежных женственных юноши. Зак радушно поздоровался и поинтересовался у гостей, как они долетели. Стандартный обмен любезностями завершился отличной шуткой, что любой полет с Григории априори удачен, потому что так удается покинуть сплошной лабиринт трубопроводов. — Господа, управляющий моим производством линий одежды, что расположено на Юноне, специально прибыл, чтобы поведать вам о нем из первых уст. Я-то там бываю редко, так что актуальную информацию вы получите именно от него! — Зак сделал приглашающий жест в сторону Сала и продолжил: — Сал Паретти, господа. Технические вопросы, сроки, возможности цеха — все к нему. А я на время вас оставлю! Зак намеренно не выделил голосом дефис в фамилии своего управляющего, выдавая его за благочестивого. Сал нацепил свою лучшую улыбку и вежливо поздоровался с гостями с Григории. Теперь он понял, почему наниматель так хотел навязать ему рабыню — управляющий производством должен соответствовать тем, кому продает свои услуги. Что же, с них Сал и решил брать пример, как обращаться с вверенной ему девчонкой. Он сразу предложил гостям перейти к делу, пока вся делегация не слишком расслабилась за аперитивами и закусками — гости искренне хохотнули с шутки, и вместе они прогулялись до наиболее тихого места на территории празднества, где стояло несколько милых парковых скамеечек. Там все расселись для беседы. Ада сразу встала у Сала за спиной, григорианцы кто как разместили рабов — один посадил по-детски юную худенькую девушку к себе на колени, другой — приказал своему черноволосому мальчику сесть рядом, а остальные указали невольникам на землю, и те покорно опустились на колени подле хозяев. Сал приступил к презентации. Эта утомительная беседа продлилась больше часа. В половине восьмого стартовала торжественная часть праздника, но разговор о производстве еще не завершился. Сал отвечал на все вопросы, которых сыпалось какое-то несметное количество, рассказывал, как построены рабочие процессы, какие этапы проходит производимая одежда, поведал о контроле качества и путях распространения. Григорианцы выглядели довольными, но ближе к концу явно заскучали. Они стали чаще тискать своих рабов, бросать заинтересованные взгляды в сторону сцены, вокруг которой уже сгрудились все остальные гости, жадно наблюдая начавшееся эротическое представление. Сал решил завершить презентацию. Слушатели определенно утомились, да и сам он уже сделал все, что мог. И рассказал, и ответил, и прорекламировал, даже ущипнул «свою» рабыню пару раз, подражая одному из гостей. Григорианцы выглядели воодушевленно, но еще больше их обрадовала возможность наконец присоединиться к остальным празднующим. Сал встал первым и пожелал им отличного отдыха. Они поочередно пожали ему руку — кажется, это был добрый знак — и направились в сторону сцены. Он устало опустился обратно на скамейку и опустошенно проговорил: — Как думаешь, у нас получилось? — чтобы обратить внимание Ады на свою реплику, он слегка дернул цепь ее ошейника, которую не выпускал из рук в течение всей долгой беседы. — Они захотят сделать заказ? — Вы были великолепны, господин Сал, — улыбнулась девушка, склонившись к нему через плечо, — они определенно остались под впечатлением. Думаю, завтра состоится подписание бумаг. А сейчас нам пора, — она кивнула на сцену и выпрямилась, — вам следует сопровождать их на протяжении всего вечера. Не забывайте о своей миссии. Сал вздохнул и повел Аду к сцене, туда, где разгоряченная публика хлопала в ладоши и свистела зажигательным танцовщицам.114. Солер
31 января Разодетые, а скорее почти раздетые девушки танцевали на сцене уже полчаса, время от времени сменяя друг друга, то выходя, то скрываясь со сцены за кулисами, чтобы сменить один наряд на другой. Таша смотрела на них с грустной завистью. Свободные, красивые, притягательные... Зак пожирал глазами их сексуальные тела, его похоть витала в воздухе, Таша почти ощущала ее кожей, и внутри у нее против воли начинала бурлить жгучая ревность. На нее саму хозяин смотрел не так, как на этих танцовщиц — с холодностью и скукой, словно она товар не первой свежести. Наблюдая восхитительные пируэты и шокирующие трюки этих полуголых девчонок, Таша корила себя за глупость. Вспомнилась поездка на Аркадию, когда Зак смотрел на нее так же горячо, с вожделением и интересом. Тогда он добивался ее расположения и был готов на многое. А она ему отказала! Отказала. И он нашел другой способ обладать ею, куда более прямолинейный и жестокий. И теперь уже ничего не исправишь. Таша в который раз упрекала себя за целую вереницу ошибок, которые она совершила. И главная ее ошибка состояла в том, что она перестала следовать мудрым маминых словам — решила, что с благочестивыми можно иметь дело. Горько поплатилась. А дальше она только закапывала себя — старательно и целеустремленно. Она уже пришла к выводу, что могла бы приспособиться, как Ада, могла бы научиться получать какое-никакое удовольствие от своей теперешней жизни, но постоянно находилось что-то, что мешало ей это делать. Почему бы сейчас не радоваться празднику? Это же вечеринка, на которой ей разрешено и есть, и пить, и танцевать, когда хозяин отпустит, почему бы не убрать с лица кислую мину? Но искренне улыбаться, глядя на свободных сексуальных девушек на сцене, не получалось. Когда эротическое шоу завершилось, к Заку подошел один из григорианцев и что-то сказал. Хозяин кивнул и направился к столикам, за которыми разместилась вся остальная делегация. Там же был и Сал — Таша поежилась, вспомнив, чем закончилась их прошлая встреча — рядом с ним с горделивым видом стояла Ада. Красивая, улыбающаяся... довольная жизнью? Как ей это удается? Ее вручили какому-то проходимцу с Юноны, а она ведет себя с неизменным достоинством, как будто это нисколько не роняет ее самооценку. Гости с Григории активно хвалили праздник и заявили, что хотят подписать контракты на поставку. Зак не задумываясь предложил им остаться в поместье до утра, чтобы на свежую голову заниматься юридическим оформлением новых отношений. Все присутствующие согласились. Но перед тем, как позволить хозяину поместья уйти, один из производственников, крупный и пузатый, что водил на поводке симпатичную брюнетку с короткой стрижкой, обратился к Заку: — Господин Фино, одолжите на пару часов ту симпатяжку? — мужчина показал пальцем на Ташу. Она не видела выражения Зака, но почувствовала, как тот сжал в руке ее поводок. Страшные воспоминания пронеслись в голове леденящим кожу вихрем, и она приложила все силы, чтобы принять любой исход с самым достойным видом. Теперь, познакомившись с возможностями умного хирурга, она понимала, что Зак может сделать с ней куда более кошмарные вещи, чем просто выпороть кнутом, и потом вернуть все как было. Подвести его на этот раз было слишком страшно. — Эта моя, Вимос, — добродушно, но твердо ответил Зак. — Своим не делюсь. Сал с радостью одолжит вам вон ту, светленькую. Он указал на Аду, и у Таши от души отлегло. Сал слышал слова нанимателя и передал григорианцу поводок рабыни, едва тот приблизился. Таша в душе ликовала. Раз Ада такая покладистая, вот пусть и развлекает этого мерзкого борова — тем более, что Зак, очевидно, ценит ее саму выше предшественницы. Завершив разговор с григорианцами, Зак пожелал им приятного отдыха и откланялся. Таша думала, что они вернутся к сцене, на которой снова выступал сам ведущий с очередной серией шуток, теперь про юнонианское законодательство, но хозяин шел в обратном направлении, к отдельно стоящим столикам, где было явно тише и спокойнее, чем на остальной территории празднества. Они направлялись прямиком к господину, который, казалось, наслаждался одиночеством во всей происходящей кутерьме и шуме вечеринки. Таша залюбовалась этим джентльменом — бежевый костюм, короткий ежик высветленных волос, цепкий взгляд и утонченные манеры. Он просто сидел за столиком и потягивал цветастый коктейль, но от него веяло достоинством, каким не могли похвастаться большинство здешних гостей. — Тебе нужно очаровать этого джентльмена, рабыня, — вполголоса прорычал Зак, дружелюбно махнув ему рукой, — провалишься — шкуру спущу. Живьем. В буквальном смысле. Прозвучавшая угроза вполне могла быть претворена в жизнь, но Таша едва ли испугалась. Этому красивому господину она отдалась бы с искренней радостью, даже уговоры не нужны. Сидящий за столиком мужчина, на ее взгляд, выглядел куда сексуальнее и интереснее ее хозяина. — Ал, дружище, почему сидишь один? — спросил по-свойски Зак, приблизившись к столику гостя. — Вечеринка слишком шумная для тебя? — Вечеринка отличная, Зак, — вежливо ответит тот. — Решил немного отдохнуть от суеты, поберечь силы до наступления нового года. А у тебя, как я погляжу, новая игрушка? Ал метнул заинтересованный взгляд в Ташу. Она обрадовалась его вниманию и широко улыбнулась. — Лучше! — Зак потянул за поводок, выводя рабыню вперед, чтобы показалась гостю целиком, и Таша с готовностью сделала оборот вокруг себя, демонстрируя себя во всей красе. — Предлагаю пройти в мой кабинет. Есть разговор. Ал, к удивлению Таши, кивнул и без возражений пошел с Заком в особняк. Войдя в свой просторный кабинет, хозяин поместья включил яркий свет, чтобы гость смог рассмотреть рабыню во всех подробностях и торжественно проговорил: — Это не просто игрушка, Ал! Это моя новая модель! — он обратился к Таше: — Покажи, что умеешь, рабыня. Таше было неприятно, что Зак так и не начал называть ее по имени, но сейчас она пропустила это мимо ушей, пару раз прошлась по кабинету туда-сюда, продемонстрировала гостю отточенную походку, разворот, взгляд и даже выражение лица. Это она умела и была собой очень горда. Завершив пробное дефиле, она вернулась к хозяину и позволила тому взять в руки поводок. — Ал, я показал тебе ее, чтобы ты утвердил ее на Конкурс в качестве моей модели. Ее обучал сам Серж Де-Мю, она дипломированная модель, — воодушевленно рекламировал свою собственность Зак. — Да ты и сам видишь, что она прекрасна. Ал, в отличие от друга, не выглядел воодушевленным, ставшее вдруг суровым лицо не выражало даже тени заинтересованности. Он с минуту молчал, и Таша уже начала ощущать, как спина покрывается липким потом — если она ему не понравилась, Зак запросто приведет приговор в исполнение, и теперь ей стало по-настоящему страшно. — Я не могу принять ее в качестве модели, Зак, — наконец твердо ответил Ал. У Таши внутри все обвалилось. Воображение уже рисовало картинки ужасной кровавой расправы, на глаза навернулись непрошенные слезы. — То есть, как, Ал? — сквозь свои мысли она услышала недовольный голос хозяина. — Чем она тебя не устраивает? Ал смотрел на Зака непонимающим взглядом, а потом все же обрел сосредоточенность и возмущенно проговорил: — Она же рабыня, Зак! Как я могу выставить на конкурс рабыню? — он помолчал, будто давая собеседнику ответить, но не дождался и продолжил: — Ты и сам знаешь, что это моветон. Для Таши забрезжила слабая надежда — если не она виновата в отказе этого джентльмена, Зак, может, ее и не тронет, но ей все равно было очень страшно. Тем более, хозяин явно сильно рассердился, а в таком состоянии он способен на что угодно — это она уже уяснила. — То есть, Аду ты ничего — нормально принял, а она, если помнишь, тоже рабыня! — вспылил хозяин. — Теперь-то что не так? — Так ты не путай, Зак, — добродушно ответил Ал. — То была Ада, ее я приму и в этот раз. А эту, не знаю ее имени, нет. Зак молчал, наверное, пару минут, сверля друга полным негодования взглядом. — Ты хочешь сказать, я зря потратил почти миллион кредитов на обучение этой рабыни?! — наконец проговорил он, чеканя слова. — Я хочу сказать, Зак, что тебе стоит нанять модель. Или ставить на конкурс свою красивую блондиночку, — сурово процедил Ал, явно начавший терять терпение. — Эту оставь для других показов. А теперь, если мы закончили, я хочу вернуться на вечеринку. На этом он покинул кабинет Зака, притворив за собой дверь, словно ставил точку в этой неловкой беседе или не хотел, чтобы хозяин поместья попытался его догнать и снова что-то доказывать. А может, просто хотел показать, что не желает продолжать беседу? Зак с мрачным видом опустился в кресло и несколько минут мучительно о чем-то думал, глядя в одну точку. Таша не решалась сдвинуться с места. Боялась, наверное, даже дышать. Вероятность, что хозяин примется избивать ее прямо тут, была слишком велика. Вскоре Зак вернулся в реальность в хмуром и угрюмом расположении, но, видимо, не настолько, чтобы сию же минуту наказать свою рабыню. Он без слов взялся за поводок и повел ее... в сад, где продолжалась шумная вечеринка. Ташу приободрило, что не в Башню. Значит, пока беда обошла ее стороной, но по-настоящему порадоваться этому она не могла — ведь еще не вечер, а точнее, не утро. Может, Зак дал ей отсрочку на время праздника, чтобы не позориться перед гостями, ведь Ал предпочел ей Аду. Таша не могла быть уверена, что Зак не винит ее в отказе друга. И самое обидное, белобрысую облезлую мышь тот, видите ли, готов принять, а ее саму, статную, длинноволосую, достойную - нет. И что только он нашел в Аде?!115. Утро
1 февраля Вечеринка закончилась под утро. Гости начали постепенно разъезжаться сразу после полуночи, и до четырех утра досидели самые крепкие. Новый год встретили отлично, и Зак даже сумел изобразить какую-никакую радость от празднества. Хотя на душе скребли кошки, да и полученное от Ала Солера оскорбление сильно подпортило настроение. Но он взял себя в руки — вечеринку следовало довести до логического завершения и не ударить в грязь лицом. Решать, что делать с отказом Ала, он собрался на следующий день после того, как завершит все дела с григорианцами. Этой ночью он почти не спал. Мысли о конкурсе Солера и контрактах с григорианскими производственниками не давали покоя, да и настрой оставался отвратительным. Даже замечательный секс с теперь безотказной и старательной Ташей и отличный массаж, который сделал разбуженный среди ночи Сулик, не смогли улучшить испорченное настроение. Зак усилием води заставил себя подремать пару часов, чтобы скоротать время и кое-как привести себя в нормальный вид. Наутро проснувшиеся григорианцы с удовольствием приняли предложение обсудить тонкости грядущей договоренности за завтраком в беседке, на котором присутствовал и Сал в качестве ответственного лица. Все восемь бизнесменов рассыпались в благодарностях по поводу отличного приема и хвалили превосходный сервис. Особенно восторженно отзывался пузатый Вимос, который успел насладиться обществом блондинистой рабыни. Зак не сразу понял, о чем он говорит — совсем забыл, что одолжил ее этому человеку. Впрочем, раз ему ничего не сказали, значит, медицинская помощь ей не потребовалась. Зак с гордостью принимал эти похвалы, но они его почти не интересовали — все это бесполезная мишура, пока не заключены договоренности о сотрудничестве. После обеда началось заключение договоров. Зак нервничал до последнего и не мог успокоиться, пока подписи всех присутствующих не украсили подготовленные Салом контракты на поставки рабской униформы. Только после этого хозяин поместья по-настоящему просветлел и расслабился. Он провел с григорианскими гостями еще пару часов в непринужденных беседах о разнице в ведении бизнеса, логистике, законодательстве их штатов, а потом торжественно проводил на парковку поместья, где все восьмеро вместе с рабами загрузились в гравитакси. Теперь, казалось, можно было отдохнуть, но к Заку вернулись обуревающие его мрачные мысли о конкурсе и отказе Солера принять Ташу в качестве модели. Как бы ни хотелось отыграться на ней за это поражение, он понимал, что ее вины тут нет. Таша сделала все, как полагается, вела себя и выглядела отлично. Все дело в самом Але. Запершись в кабинете, где никто не помешает, Зак погрузился в тяжелые раздумья о том, как поступить в сложившейся ситуации. И вот ведь, жук этот Солер! Аду он готов выставить на конкурс, даром, что рабыня, а Таша ему не приглянулась. Лицом не вышла. Мда, В этом весь Ал. Человек эмоции, человек настроения, но при этом упертый, почище горного барана. Как сказал, так и будет, и ничто не заставит его поменять принятое решение. В памяти Зака снова всплыл злополучный инцидент на подиуме, после которого Ал на пять лет прекратил с ним всякие связи. И ведь решил возобновить сотрудничество, только когда появилась Ада. Слишком она ему понравилась, но чем — Зак не мог и представить. Ничего в ней выдающегося не было — обычная смазливая девчонка. Таша в некотором роде даже красивее, правда у нее красота скорее классическая, хрестоматийная. Зак исступленно размышлял, что делать. Топнуть ногой и отказаться от участия в конкурсе он в принципе мог и даже допускал, что Ал после такого финта пойдет на попятные. Все же терять модельера, вроде Зака Фино, на своем показе для него было стратегически неверно. Но Зак не был уверен, кто из них кому нужнее, а проверять слишком боялся. С другой стороны он представил, что сам прогнется под требование организатора конкурса и сделает своей моделью Аду, а Ташу оставит при себе в качестве сопровождающего аксессуара, который украсит это унылое мероприятие. Но при таком раскладе его начинала угнетать нецелесообразность использования вложенных в рабынь средств. Таша обучена модельному делу, она и должна выступать, а Ада, натасканная шпионить, будет стоять рядом с ним, подслушивать и подсматривать за всем, что происходит вокруг! Нет — Зак решительно отказался проводить такую рокировку и сдаваться Солеру. Что же, если гора не идет к Магомету, Магомет идет к горе. План родился сам собой. Часы показывали девять вечера, Зак быстро вышел из кабинета и отправился в апартаменты лейтенанта Бар-Нуум. На его стук она ответила угрюмым «Войдите» — кажется, принимать гостей не хотела. Он вошел в ее комнату — Лена выглядела обычно — строго и сурово и одарила нанимателя устало-досадливым взглядом. — Вечер добрый! С чем пожаловали, господин Фино? — несмотря на едкий тон, она все же почтительно поднялась из-за стола, чтобы встретить гостя стоя. — Есть для вас работа, Лена! — проговорил Зак без приветствия. — Мне нужен компромат на человека по имени Ал Солер. Чем грязнее, тем лучше. Лена уселась за стол, потянулась к своему лаптопу, и что-то набрав на клавиатуре, вгляделась в экран: — Организатор показов? — она хмыкнула и посмотрела на Зака теперь заинтересованно, — любопытный персонаж. Он-то вам чем не угодил, господин Фино? Зак мгновение раздумывал, стоит ли раскрывать ей причины, побудившие его копать под старого друга, и решил, что может это сделать. Возможно, это поможет ей выполнить задачу быстрее. — Он отказывается принимать Ташу в качестве модели, а мне нужно, чтобы на его конкурсе выступала именно она, — Зак не смог скрыть гнева, и голос к концу фразы ожесточился, но собеседница сделала вид, что не заметила этого. — Мне нужно мягко убедить его принять мои условия. — Если шантаж — это мягко, — Лена ехидно улыбнулась, но сразу затем обрела серьезный вид. — Судя по слухам, он по уши в грязи. Я смогу накопать на него столько, что вовек не отмоется, но мне придется делать это не отсюда, чтобы сразу проверить достоверность сплетен из сети. Зак не сразу понял, что она ему только что сказала, но вскоре суть до него таки дошла. — Отлично, Лена! — он воспрянул духом, — я отменяю занятия Ады на ближайшую неделю. Езжайте и делайте все, что вам нужно. Или вам надо больше времени? — Нет, господин Фино, недели мне хватит за глаза, — деловито ответила Лена. — Я отправлюсь в Анасис сегодня же и начну работать. Зак покинул ее апартаменты в приподнятом настроении. Проблему, которая терзала его последние сутки, теперь можно считать решенной. Лена выполнит все в лучшем виде, так что Ал уже у него в кармане, а вместе с ним и место Таши на грядущем конкурсе. Теперь следовало сосредоточить все внимание на подготовке нарядов и самой рабыни к предстоящему грандиозному дефиле.116. Изнанка Ала Солера
2 января Лена вылетела в Анасис еще вчера вечером, но настоящая работа для нее началась только сегодня. Конечно, накопать грязи на известного организатора мероприятий она могла и так, но ей хотелось без подозрений покинуть пределы поместья, не привлекая пристального внимания мнительного нанимателя к своим передвижениям. По контракту, к месту проживания привязана она не была, но Зак в любом случае бы заинтересовался, куда и зачем она отправилась. Его подозрительность, казалось, усиливалась не по дням, а по часам. В момента убийства Маргольфа Лена буквально кожей ощущала ведущуюся за ней неявную непрерывную слежку. Ей давно перестало нравиться то, что происходило в поместье Фино, но за последние несколько месяцев ситуация ухудшилась настолько, что она всерьез раздумывала о том, как наиболее бескровно «уволиться с занимаемой должности». Это было проще сказать, чем сделать, даже имея на руках компромат на нанимателя. До поступления последнего задания Лена не знала, как отделаться от Зака с минимальными потерями. Теперь же, кажется, появилась возможность, развязаться с опасным работодателем вообще без потерь. Осталось только все правильно провернуть. Лена решила сэкономить время и остановилась в гостинице, расположенной в нескольких кварталах от офиса Ала Солера, чтобы в любой момент добраться до него хоть пешком. Сидя в просторном светлом номере на сто пятьдесят шестом этаже, она начала стандартный серфинг в сети. На интранет-страницах действительно нашлось очень, даже слишком много порочащей его доброе имя информации. Про него писали, что он примкнул к радикальному левому крылу и выступает за отмену рабского права. Рядом с этими громкими статьями располагались диаметрально противоположные по смыслу, утверждающие, что Ал Солер собственноручно скармливает провинившихся невольников свиньям. Живьем! Всем сплетням желтых журналистов верить было нельзя. Чтобы проверить достоверность тех или иных слухов, пришлось поднять старые связи. Путь был не из легких, с приятелем из фиска они расставались на не самой приятной ноте, но Лена рискнула и набрала его рабочий номер. — Дирон, привет, — проговорила она, когда на другом конце ответили. Впрочем, в утреннее время сотрудники фиска должны находиться на рабочих местах, и Лена рассчитывала, что он окажется у голофона. Не дожидаясь, пока Дирон начнет крыть ее ругательствами, она сразу перешла к извинениям: — Я знаю, что мы некрасиво расстались. Прости меня. У меня были причины... — Не надо извиняться, Лена, — перебил ее собеседник. — С тех пор прошло больше года. Хватит. Не вороши. Просто скажи, что тебе нужно. Помощь нужна? Дирон, видно, простил Лене ее некрасивый жест и последующий побег и не держал зла — снова согласился помочь. Лена воспрянула духом. — Мне нужна финансовая история Ала Солера, — она перешла сразу к сути. — Я знаю, что это непросто и противозаконно, и будет дорого стоить, но я заплачу сколько скажешь. Информация на него нужна очень сильно и очень срочно. Такая информация, как финансовая история частных лиц, охранялась куда строже, чем та же касательно юридических лиц — минервианские законы яростно защищали право граждан на частную жизнь. И Дирону придется как следует извернуться, чтобы вытащить данные незаметно и тем более куда-то отправить. Но Лена была уверена, что он справится. А за оплатой дело и правда не постоит — наниматель дал полный картбланш на любые представительские расходы. Дирон обещал добыть информацию к вечеру и назвал довольно приличную сумму. Лена не раздумывая перевела гонорар на счет, который назвал приятель, и осталась в номере дожидаться поступления данных. Она отдавала себе отчет, что изучение финансов Ала Солера может ни к чему и не привести, но в любом случае начинать копать следовало именно с этого. Полный отчет о финансовых операциях Ала Солера пришел к вечеру. Дирон не подвел, хотя смог предоставить данные только за последние три месяца. Лена была рада даже этому. Она горячо поблагодарила друга и заверила, что понимает — одних лишь денег мало, чтобы оплатить его труды. Дирон грустно усмехнулся — видимо, вспомнил, как закончилась их связь, и не прощаясь закончил разговор. Лена не без труда выкинула из головы мысли о прошлом, их связывающем, и принялась изучать длинный перечень расходно-приходовых операций Ала. Все выглядело довольно непримечательно — закупки из продовольственных магазинов, всевозможные заказы разным сетевым поставщикам — но в глаза бросилось отсутствие доставок товаров, которые обычно постоянно обновляют рабовладельцы. Так или иначе, в хозяйстве что-то да приходит в негодность, но Ал за все три месяца ни разу не заказал ни ошейников, ни поводков, ни девайсов для наказаний. Лена удивленно хмыкнула — рабовладелец и без сопутствующих аксессуаров? Это насторожило, но пока такое можно было списать на совпадение — может, за выбранный интервал времени Алу просто не пришлось обновлять арсенал? Более детальный анализ покупок показал, что за последние три месяца Солер вообще не закупал ничего, что было бы хоть как-то связано с рабами. Он вел совершенно обычную хозяйственную деятельность, если не считать ежемесячных переводов — а суммы были внушительные — на один и тот же счет. Обнаружив эту закономерность, Лена сразу пробила координаты держателя счета, благо такая возможность имелась у нее самой — им оказалась некоммерческая организация под названием «Рабы Авроры». Лена вслух рассмеялась — столь занимательную схему она уже где-то видела. Эта организация занималась консалтингом в области рабовладельческого права на Авроре. Фактически, фирма-пустышка. Аврорианское рабское законодательство было проще пареной репы, никто не стал бы платить деньги за то, что и так всем известно. Разумеется, фирма «Рабы Авроры» показалась Лене подозрительной, тем более, что она была зарегистрирована как некоммерческая, а значит, могла куда угодно распределять получаемые средства и никак за них не отчитываться. В открытых источниках Лена нашла налоговые декларации «Рабов Авроры» — бухгалтерия велась исправно, все налоги своевременно выплачивались в казну Авроры, хозяйственная деятельность оформлялась как положено, и судя по всему, компания во всю консультировала заинтересованных людей, получая от них скромные — и не очень вознаграждения. Конечно, переводы Солера по суммам проведенных операций было не проследить — все поступления записывались как анонимные пожертвования. Теперь Лену интересовало, куда эта некоммерческая организация в свою очередь переводит собранные кропотливым трудом средства. Самостоятельно добраться до этой информации она не могла. Снова придется прибегать к помощи Дирона, неприятно, но он не должен отказать. Лена не раздеваясь устало развалилась на кровати — спать осталось всего пару часов, так что утром не придется тратить время на одевание. Кофе заказать в номер и первым делом позвонить другу из фиска. Как назло Дирон явился к Лене во сне и корил за то, как она подло его бросила. Она проснулась оттого, что вслух просила ее простить и объясняла, что причины были куда серьезнее, чем простая ссора между влюбленными. Она действительно сожалела о том, как они расстались, и чувство вины, ничем не компенсированное, теперь терзало ее с новой силой. 4 февраля Когда часы показали восемь часов пятнадцать минут, она снова набрала рабочий номер бывшего возлюбленного. Он ответил так же, как и в прошлый раз, почти сразу. И точно так же запросто согласился помочь. Назвал новую сумму и обозначил время — к полудню. Выбора все равно не было, так что Лена перевела гонорар тем же манером и запаслась терпением. Днем на ее коммуникатор поступила фотография. Снова Дирон сфотографировал сформированную выписку по счету компании «Рабы Авроры». Кажется, с некоммерческими организациями ему эту информацию доставать было еще сложнее, чем о физических лицах. Счета, на которые переводились деньги, были так же, как и в прошлый раз с подобной выпиской, заботливо подписаны линером — их владельцами оказались несколько обыкновенных людей. Пробив их по доступной базе данных, Лена пришла к ошеломляющему открытию. Все получатели переводов от «Рабов Авроры» оказались членами антирабского движения «РабамНет». Такое название Лена видела впервые, и ей пришлось конкретно порыться в сети, чтобы найти хоть какую-то информацию об этих ребятах. Движение РабамНет ни под каким соусом не крутили в новостях ни на Авроре, ни уж подавно во всей остальной Конфедерации, информация о них сразу удалялась со страниц общедоступных новостных агрегаторов, точно это была какая-то нелепая группировка призраков-активистов, ратующих за принятие закона об отмене рабства на Авроре. Тем не менее, Лена даже при беглой проверке биографий попавших в ее поле зрения участников движения убедилась, что эти люди более чем реальны — существовали и платили налоги, как и все резиденты Авроры, но в отличие от остальных, кого устраивало рабство, открыто — с транспарантами и лозунгами — выступали против рабовладельческого строя. Они ставили целью отмену рабства во всей Конфедерации, но начать решили с самого развращенного штата, потому организовали свою штаб-квартиру именно на Авроре и там же выходили на какие-никакие митинги, которые, впрочем, как и всё прочее, связанное с движением РабамНет, замалчивалось и не предавалось огласке. Солер не мог не знать, кому переводились его средства, а значит намеренно спонсировал движение РабамНет. Лена искренне поразилась тому, что он каждый месяц целенаправленно переводил им внушительные суммы. И больше ее занимало не то, что вроде как благочестивый сочувствует и поддерживает антирабское движение, а то, что идейные ребята, вроде этих, преспокойно принимают его деньги. По их идеологии, все, что исторгается рабовладельцами, изначально порочно, поскольку создано с использованием рабского труда. Это кровавые деньги, «деньги на костях», и ничего хорошего они принести не могут — так кричали пропагандисты РабамНет на тех немногочисленных роликах, которые с немалым трудом откопала Лена. Посмотрев статус платежей Ала, она быстро поняла, почему представители движения РабамНет не чураются денег благочестивого организатора показов. Он поступал достаточно умно, совершая анонимные пожертвования — так он и сам не предавал огласке свою нетерпимую к рабству позицию, и не раскрывал противникам рабовладельческого строя свою принадлежность к миру знати. Этого открытия было достаточно, чтобы передать Заку безотказный рычаг давления на заклятого приятеля. При разглашении подобной информации, Ал моментально потеряет позиции в среде небожителей. Его благочестивые друзья сразу вычеркнут из круга знакомых противника удобного и рабочего мироустройства — даром, что равного по статусу. Одновременно с этим и лидеры антирабского движения объявят небожителю-меценату личную вендетту, чтобы отомстить за нанесенное оскорбление — их ведь кормили деньгами рабовладельца. Раскрытие такого серьезного секрета повлечет для Ала Солера огромные репутационные потери, так что он наверняка захочет сохранить его в тайне. 4 февраля За своим диванным расследованием Лена не заметила, как наступило следующее утро. Она с гудящей головой спустилась в фойе гостиницы выпить кофе и кое-как взбодриться. Привычный к подобным нагрузкам организм быстро придет в норму даже с одной чашки ароматного напитка. Сейчас у нее появилось время перевести дух. Степенно попивая черную терпкую жидкость из белоснежной чашки, Лена пыталась решить, что делать дальше. Она знала, что это решение может оказаться поворотным в жизнях сразу нескольких людей, включая ее собственную. К нему следовало отнестись со всей серьезностью и подготовиться как следует. У нее в запасе было еще пять дней на проведение расследования, но все, что нужно, она уже выяснила. Теперь оставалось только правильно распорядиться полученной информацией, сделать верный ход и красиво разыграть свою карту.