121. Начало
30 февраля Ал Солер редко посещал собственные ивенты в качестве гостя. Когда являешься организатором многотысячного мероприятия, возможности спокойно посидеть в зрительном зале не представляется. Чтобы все работало, приходится постоянно руководить процессом. Любому оркестру нужен дирижер, единственный в своем роде, сколько бы помощников ни было, а мероприятие, вроде сегодняшнего конкурса минервианских модельеров — это очень большой оркестр. Но именно на этот раз Ал, вопреки обыкновению, решил всецело вверить управление исполнительному директору и устроился в VIP-ложе в числе огромного количества знатных желающих посмотреть дефиле года. Нельзя было сказать, что в этом году более грандиозного зрелища не предвидится, но Ал именно в таких выражениях рекламировал свой конкурс, так что посмотреть слетелись благочестивые со всей Конфедерации. Павильон был выбран не случайно, а исходя из количества желающих приобрести VIP-билет, чтобы все богатеи смогли чувствовать себя вольготно, так что VIP-ложа здесь была огромной, если не сказать, гигантской. Сам Ал любил уединенные тихие уголки и выбрал столик в самом углу, расположенный однако на небольшом возвышении, чтобы подиум с него был виден полностью. Ал восседал там, словно на троне, оглядывая прибывающих небожителей немного сверху вниз. Но на этот раз он был зрителем, так что явился не один — он взял с собой Йогена насладиться красивым шоу и выпить вкусного вина. Любимый наслаждался происходящим, а у Ала на душе скреблись кошки. С тех пор, как у Зака Фино появился рычаг давления, он уже не преминул им воспользоваться — за день до мероприятия потребовал пустить его с рабыней на подиум, оглядеться, как он сказал. В прошлый раз, перед фестивалем, Ал едва ли не сам это предложил — так сильно ему хотелось, чтобы та светленькая симпатяжка выступила на его мероприятии. В этот раз все было иначе. Зак утверждал, что эта его рабыня — дипломированная модель, в таком случае подобные смотрины ей ни к чему. Но отказать заклятому приятелю Ал уже не мог — точнее, еще раз услышать угрозу обнародования своего секрета было слишком унизительно. Воспоминания о Заке Фино и об интриге, которую он провернул, выводили Ала из равновесия. Сегодня он хотел расслабиться, посмотреть отлично организованный показ мод, полюбоваться нарядами, поболеть за их создателей. И ведь он все сделал, чтобы претворить это желание в жизнь — подготовил все так, чтобы исполнительный директор справился самостоятельно, без его чуткого руководства, и чтобы сработавшиеся за последние несколько лет прочие сотрудники без сложностей выполнили свои задачи... Сколько времени он ждал такого момента, и вот он настал, а расслабиться не получалось. Пресловутый Зак все испортил своим подлым шантажом, а скоро он еще и явится собственной персоной, мозолить глаза! Вместо удовольствия Солер испытывал лишь раздражение и досаду. Йоген пару раз попытался втянуть любовника в легкий разговор, но Ал оказался непрошибаем. Его приободряла лишь одна мысль — лейтенант Бар-Нуум обещала завершить существование Зака Фино. Он мысленно желал ей удачи, хотя и испытывал при этом угрызения совести. В глубине души ему было противно от самого себя. Ведь знать о грядущем покушении и не предупредить о нем жертву, тем более, если это твой знакомый — подло? Но еще противнее Алу оказалось вспоминать ту беседу с Заком, когда тот угрозами заставил его поступиться своими принципами. Но если друг тебя шантажирует, разве он друг? Ал не мог остановить этот круговорот мыслей, они просто сменяли одна другую, но не уходили, маячили на горизонте и постоянно возвращались. Эти эмоциональные качели могли бы продолжаться бесконечно, если бы к его столику вдруг не подошел Зак собственной персоной. На поводке он вел ту самую светловолосую девицу и выглядел довольным, как медведь, объевшийся меда. Он явно наслаждался своей бесчестной победой, показывая всем видом, что теперь он здесь главный. — Ты сегодня зритель? — вместо приветствия спросил он. — Да, решил в кои то веки тоже получить удовольствие от организованного мероприятия! — всеми силами пытаясь скрыть тихо кипящий внутри гнев, ответил Ал и указал на рабыню. — Вот та симпатяжка, которой всегда рады на моих ивентах, Зак! Жаль, что ты сделал ставку на ту темненькую. Прозвучало колко, но Ал, к своему удивлению, ощутил удовлетворение. Уесть Зака Фино — как оказалось, дорогого стоит. — Та темненькая, как ты выразился, сегодня поразит всех, и жюри твое в придачу. Так что готовься наблюдать, как я получу главный приз! Рассмеявшись в конце, Зак направился к свободному столику, чтобы успеть заказать напитки к началу дефиле. Ал только покачал головой ему вслед. Черноволосая рабыня, может, и красива, и сложена неплохо, но не видел он в ней той искорки, какую заметил в белобрысой девчонке, которая сейчас сопровождала своего заигравшегося хозяина. В памяти навязчиво и невовремя всплыли слова Лены — «одну из них вы можете приобрести». Она ведь говорила именно об этой рабыне! Кроме нее и той темноволосой, Ал и не видел других невольниц Зака, так что речь была точно об этой блондиночке. Он воспрянул духом, от этого осознания настроение начало улучшаться. Он довольно потер руки и улыбнулся — если лейтенант выполнит свою часть работы, эту рабыню следует купить всенепременно!122. Показ
30 февраля Зак специально явился на мероприятие к двум по полудни — за час до старта показа. Места пронумерованы не были, так что гости рассаживались как им заблагорассудится. Эта его прозорливость оказалась на руку — ему удалось занять очень удобный столик — расположен он был с краю яруса, очень близко к подиуму, и с него открывался отличный вид, так что демонстрируемые наряды удастся рассмотреть во всех деталях. Ада, одетая стильно, но довольно просто — на вычурный костюм еще и для нее у Зака не хватило сил — как положено, застыла у него за спиной. Сегодня на ней не было никакого звукозаписывающего оборудования, однако Зак приказал ей наблюдать и слушать, что о нем говорят другие благочестивые. Он был уверен, что за его спиной будут активно сплетничать, а люди его круга не стесняются рабов — какой хозяин в здравом уме будет опускаться до беседы с невольником? Павильон где проходило мероприятие, носил звучное отсылающее к доисторическим временам название «Стадиум» и очень славился своим сервисом. Но у Зака до этого не было повода прийти и оценить его самостоятельно. Сегодня он убедился, что восторженные отзывы об этом месте — не фальшивка. Идеально вышколенные официанты во фраках подходили, стоило ему оглянуться в поисках прислужника. Напитки и закуски появлялись на его столике с феноменальной быстротой — даже удивительно, как официанты умудрялись так быстро выполнять заказы. Особенно Заку понравилась манера подачи — она окунала гостей в те древние времена, когда в почете были витиеватые жесты и пафосные фразы. Очевидно — владелец сильно зациклен на историзме, а это — редкость и почти на вес золота. Зак взял на заметку — с этим персонажем следует в дальнейшем наладить личный контакт, сотрудничество в любом случае окажется выигрышным! Показ начался в три часа дня, как и было заявлено в программе — стартовало первое из трех отделений. Четкость и выверенность — вот, чем нравились Заку организуемые Алом мероприятия. Он и близко не представлял, каково это управлять ходом ивента подобного масштаба, но на то Солер и мастер своего дела, чтобы справляться с такой работой на отлично. Правда, положа руку на сердце, сегодняшний конкурс в глазах Зака выглядел хуже, чем тот же прошлогодний Фестиваль мод Конфедерации. На этот раз Ал пригласил жюри — каких-то напыщенных индюков, которые будут решать, какой модельер талантливее и находчивее, исходя из своих субъективных ощущений. Какого черта? Кто дал им право решать за всех?! Зака вообще раздражала практика жюри. Ему больше нравились мероприятия, где призовые места определялись путем всеобщего зрительского голосования. Впрочем, в этот раз приглашенное жюри никак не помешало ему принять участие в конкурсе. Ничто не могло встать между ним и заслуженным первым местом! Его наряды лучшие! И главный приз на этом мероприятии принесет необходимое, столь желанное признание! Несмотря на боевой настрой, на душе все равно было неспокойно. Таша должна выйти на подиум по разу в середине каждого отделения. Выбить для нее первое или последнее место ни в одном отделении не удалось, а раз так — не имеет значения, какой по порядку она выйдет. Осталось только расслабиться и получить удовольствие. Зак действительно старался гнать от себя упаднические мысли и настраивался на победу. Ведь тот аркадианец занял первое место неслучайно? Он поразил зрителей самобытными традициями своего штата. А Таша явит жюри образы, удовлетворяющие вкусам минервианских модников и при этом вдохновленные свободными настроениями Аркадии. Перед началом показа и без того неяркие софиты в виде вычурных канделябров полностью погасли, погружая зрительный зал и ярус с VIP-ложей в густой полумрак, затем включилось освещение подиума. Несколько ослепительно ярких прожекторов вырвали возвышение для дефиле из лап тьмы и сделали его единственным видимым объектом. На него вышел ведущий в щегольском сером костюме и произнес небольшую приветственную речь. — Дамы и господа! — начал он стандартную приветственную речь. — Концертный павильон «Стадиум» рад приветствовать вас на конкурсе «Лучший модельер Минервы», организованном господином Алом Солером! — один из ярких прожекторов высветлил место организатора — Ал поднялся из-за столика и добродушно помахал гостям мероприятия, зал ответил ему радостным свистом и звонкими хлопками. — Вас ожидают умопомрачительно красивые образы от ведущих модельеров штата. Победителя определит достопочтенное жюри... — ведущий принялся перечислять имена судей, и луч света переходил от одного мэтра культуры к другому под аплодисменты публики. Зак зевал и от нетерпения постукивал пяткой по полу. Так было положено — скучная часть любого показа — рассказать зрителям то, что они и так знают из программы. — Итак, дамы и господа, показ начинается! — закончил нудную речь ведущий. — Концертный павильон «Стадиум» желает вам приятного просмотра! И года не прошло! Зак наконец-то смог расслабиться — сел поудобнее и приготовился наблюдать, как его наряды затмят работы всех остальных конкурсантов. Первые несколько моделей продефилировали по подиуму в полной тишине. Зрительный зал молчал, не готовый поделиться с ними эмоциями, словно не оценил красоту демонстрируемых нарядов. Зак злорадно ухмыльнулся — восхищаться ими было действительно не за что. А потом на подиуме появилась Таша в эффектном костюме из плотной черной ткани, чуть топорщащейся в швах. Прямые брюки, высокие шпильки, простая серая блузка с глухим воротником-стойкой, и жакет с непропорционально длинными рукавами почти до середины щиколоток с разрезами от локтя. Ее наряд выглядел на порядок изящнее и красивее, чем то, что показали ее предшественницы. На этот раз публика разразилась аплодисментами. Сначала раздались первые одинокие хлопки, но через несколько мгновений присоединились все остальные зрители, точно получили разрешение. Восторг от этого небольшого, но все же триумфа захлестнул Зака с головой. Собранные Ташей аплодисменты настолько его порадовали, что он, не в силах совладать с эмоциями, рванул на себя поводок, вынуждая Аду наклоняться, и жадно впился в ее губы. Она на удивление охотно ответила на его грубые ласки. Как будто ожила, как живая! В этом поцелуе, хотя его и сложно было назвать таким нежным словом, было больше эмоций, чем за все время их последней совместной ночи. Отлепившись от рабыни, Зак заглянул ей в глаза — точно ожила! Взгляд был осмысленный, сосредоточенный и... с игривой искоркой. Непрошенными, в голову Заку закрались мысли о том, что прав был Ал — ставку он сделал не на ту рабыню. Зря переселил Аду в дом слуг, зря не дождался этого сладостного момента, когда она снова начала испытывать эмоции. Как ни прискорбно признавать, Таша оказалась в итоге куда менее привлекательной рабыней. Почему — Зак и сам сказать не мог. Их отличало что-то считываемое на уровне чувств, пока даже не кристаллизуемое в слова. Наверное, Аду он мог бы сравнить с молоком — питательным, вкусным, имеющим плотность и цвет, а Ташу — с водой — жидкой, безвкусной, прозрачной и пустой. Следующие модели вызывали не менее яростные аплодисменты, так что Таша, можно сказать, «взорвала танцпол», расшевелила публику своим появлением. Это приободряло Зака и, кажется, увеличивало шансы на победу. Кроме того, он мог объективно сказать, что его образ стократ лучше всего, что пока было представлено на конкурсе — он вполглаза поглядывал на демонстрируемые работы других модельеров и не находил ничего интересного. Да и Ада, по-прежнему податливая и безотказная, какой она вернулась от Бёрка, но теперь осмысленная и чувствующая, занимала его куда больше дефиле. Зак уже забыл про ее миссию и не стесняясь поставил на колени рядом со своим местом, чтобы было удобнее пощипывать и всячески тискать, а еще время от времени наклоняться и целовать. Она отвечала искренне и с энтузиазмом, словно снова хотела его, как это было до Бёрка. Зак настолько соскучился по этим ощущениям, что и дефиле, и модели, и наряды отошли на второй план. Хотя где-то в глубине души он понимал, что сейчас не время и не место предаваться утехам с рабыней, даже если они и укладываются в рамки приличий. Во время перерыва между первым и вторым отделением Зак решил пройтись по ложе, чтобы перекинуться парой фраз со знакомыми. Здесь его ожидал неприятный сюрприз — среди благочестивых зрителей оказался Хойт Рамен. Зак попытался сделать вид, что не заметил его, но тот подошел сам. Странно, что он только забыл на показе мод? Для него тут не та тематика и уж точно не тот формат мероприятия. В компании Рамена Ральф заказывал мясные полуфабрикаты, так они с Заком и познакомились. Не иначе, этот мясовод приперся с кем-нибудь за компанию. Но с его вкусом только свиньям костюмы и подбирать! — Вижу, ты научил свою дерзкую блондинку манерам, Зак! — подвыпивший Хойт первым начал разговор, тон сквозил насмешливостью. — Сам придумал что-то поинтереснее резаного клейма? Или все же обратился к специалисту? Зак машинально сделал шаг, закрывая от него Аду. Воспоминания о том приеме всплыли в памяти, как будто это было вчера. Зак и забыл, какое наказание Хойт придумал для провинившейся рабыни, пока он только что не напомнил об этом. Одновременно с этим вспомнился и повод для экзекуции — этот говнюк намеренно толкнул девчонку. И снова Зак испытал ревность — на том приеме ему пришлось позволить портить свою вещь этому самодовольному мясоделу, который сейчас, смакуя, напоминает об этом! Расшатанная за последний месяц нервная система да и выпитый алкоголь ослабили способность Зака к самоконтролю: — Придумал не пускать таких, как ты, на порог! — огрызнулся он и продолжил зловещим шепотом: — Любой способ воспитания окажется лучше твоих игр со скальпелем. И Бёрк, к слову, не чинит, а ломает вещи. На этом, не дожидаясь, когда Хойт опомнится и попытается ответить, Зак зашагал к своему столику. Аду тискать расхотелось, так что он позволил ей занять свое место за спиной и подозвал официанта, чтобы обновить вино и заказать еще одну сырную тарелку. Ведущий снова появился на подиуме, чтобы объявить начало второго отделения.123. Награждение
Хойт Рамен сильно подпортил Заку настроение. Вечер вообще оказался для него чересчур насыщенным. Эмоции то взмывали до восторга и бескрайней радости, то обрушивались в самую пучину негодования или отчаяния. Достичь гармоничной середины никак не удавалось. Зак больше не отвлекался на Аду и внимательно смотрел за показом. На подиуме во втором и третьем отделениях уже мелькали куда более интересные образы, чем были в первом, так что он уже с замиранием сердца ждал награждения. Уверенность в победе как будто начала таять, но Зак усилием воли заставлял себя верить в свою исключительность. По окончании третьего отделения дефиле на подиум снова вышел ведущий: — Дамы и господа, теперь вы увидели все представленные на конкурсе образы! Жюри удаляется для принятия решения, и через четверть часа огласит имена победителей. Лауреат конкурса получит миллион кредитов и кубок из самородного хрусталя, — франт в костюме снял с постамента и поднял в воздух красивейший полупрозрачный сосуд, по форме напоминающий девичью фигуру, — занявшие второе и третье места будут удостоены денежных призов, остальные шесть финалистов получат памятные грамоты и дипломы! Наслаждайтесь уютом концертного павильона «Стадиум», наши сотрудники постараются воплотить любую вашу мечту в жизнь! Ведущий быстрыми шагами, как это принято, покинул подиум, в зале и на ярусе зажегся неяркий свет, музыка заиграла громче. Зак решил не оставлять Ташу в гримерке — пусть разделит с ним его триумф — так что встал из-за стола и повел Аду вниз. Вчера он уже был здесь и знал, как пройти в служебные помещения. Стадиум был громадным павильоном, так что узкими коридорами пришлось идти довольно долго — к заднему входу в здание, откуда была возможность зайти «за кулисы» смонтированного специально под этот показ подиума. Зак беспрепятственно добрался до нужной двери. Входя внутрь освещенного сотнями призеркальных лампочек помещения, он нисколько не смущался того, что, по сути, врывается в женскую раздевалку. Ему, как благочестивому, да еще и известному модельеру, никто и слова не скажет. Он, наоборот, даже надеялся, что большинство моделей еще не успели разойтись. То, как он пристегивает к Ташиному ошейнику поводок и выводит за собой, смотрелось бы пафосно, заодно и показало бы всем вольным девкам, к какому модельеру им следует пытаться попасть в дальнейшем для развития карьеры. Но внутри было почти пусто — у зеркал, смывая макияж, вертелось несколько девушек, которых едва ли занимало его присутствие. Таша уже переоделась в платье, в котором приехала сюда, и сидела в углу на каком-то отдельно стоящем пуфе, подобрав ноги и обхватив колени руками. Выглядела она неважно — бледной и утомленной. Наверное, подгоняемая угрозами хозяина, успела как следует понервничать. Зак не хотел отступать от уже придуманного плана, тем более, что несколько свидетельниц все же присутствовали, подошел к рабыне, без слов защелкнул магнитный карабин на кольце ее ошейника. Краем глаза он заметил, что эта сцена привлекла внимание других моделей и продолжил в стиле сурового хозяина — дернул поводок, вынуждая Ташу встать, и повел за собой к выходу. Ада, так и сопровождавшая его, вела себя так, будто ее тут и нет — идеальная дрессировка. Ташин же поводок то натягивался, то сильно провисал, как будто она была не в состоянии держать одну и ту же дистанцию на каждом шаге! Зак вывел рабынь в коридор, соединяющий «изнаночную» и «лицевую» стороны Стадиума. Оказавшись в узком безлюдном проходе, он остановился и резко обернулся к Таше — ее подавленность бросилась в глаза еще в гримерке, но там он не стал у нее ничего выяснять. Сейчас вокруг свидетелей не наблюдалось, так что можно устроить ей допрос. — Что с лицом, рабыня?! — свирепо спросил он. — Я про-осто устала, хозяин Зак, — едва слышно промямлила Таша. Зак рывком схватил ее за волосы, встряхнул и ядовито процедил: — Давно тебя за вранье не наказывали, рабыня?! — Это правда, хозяин Зак, — проскулила Таша, едва сдерживая слезы, — трудно, будучи единственной рабыней, находиться в обществе вольных моделей. Они издевались... Зак брезгливо выпустил волосы рабыни и оттолкнул ее от себя. Да, эта размазня — не Ада, которая смогла не просто найти общий язык со свободными девками из среднего сословия, но и разговорить их, выяснить информацию. — Ты — никчемная бесхребетная улитка, — с отвращением проговорил он. — Ты опозорила своего хозяина, тупица. Да эти девки выстроились бы в очередь поболтать даже с такой, как ты, стоило тебе только заявить, что ты — собственность Зака Фино. Но мозгов тебе явно оказалось недостаточно. Молись, чтобы мое имя назвали в самом конце списка победителей. Иначе... — он на мгновение задумался, что бы хотел сделать с ней, — я с тебя кожу не содрал, когда ты перед Алом провалилась, но на этот раз точно сдеру! На этом Зак закончил воспитательную беседу, развернулся и повел рабынь дальше. От ярости и бессильной злобы, что Таша такая бесполезная, особенно на фоне Ады, у него чесались кулаки. И только эта длинная тирада позволила ему не избить ее прямо тут. Впрочем, наставить рабыне фингалов на мероприятии такого формата, по правде говоря, было не с руки. Все же следовало дотерпеть до дома, и там уже с толком привести наказание в исполнение. Хотя... Зак пока надеялся, что заслуженное первое место настолько поднимет ему настроение, что даже глупое и никчемное поведение Таши в гримерке отойдет на второй план. За время длинного пути обратно в VIP-ложу он успел остыть, и это радовало. Светить кислым или мрачным лицом среди знакомых благочестивых — политически неверно. Вернувшись за столик, он приказал модели остаться стоять за спиной, а Аду поставил на колени подле себя. Черноволосая тупица закономерно помрачнела — Зак не понимал, откуда берется эта ревность, но играть на ней было приятно. Ташу определенно задело, что хозяин предпочел ей предшественницу. Пускай злится и завидует, может, это побудит ее лучше стараться — соревновательный фактор всегда работает безотказно. Ада тоже уловила Ташино огорчение этой внезапной сменой их ролей, и явно наслаждалась унижением бывшей подруги — улыбалась и выглядела очень довольной, хотя и стояла на коленях. После Бёрка — надо признать, он отлично выполнил свою работу — она стала другая, непрошибаемая. Идеально отшлифованная! Таша бы уже покраснела, как рак, от такого вопиющего издевательства, а Аде это было совершенно нипочем, она исправно выполняла приказ хозяина. Заку действительно сейчас хотелось видеть рядом с собой именно ее. Особенно теперь, когда она сексуальная и обольстительная, чувствует и способна делиться эмоциями. Кроме того, ей точно можно доверять — в ее вышколенности сомнений не возникало. — Дамы и господа! — снова загремел ведущий с подиума, — Жюри конкурса определило финалистов! Их имена огласит Марк За-ар, профессор прикладной социологии минервианского университета изящных искусств! Встречайте! Как только стихли аплодисменты, Зак напрягся, но пока волновался не очень сильно — списки финалистов всегда оглашают с конца. Все же, хотелось успокоить нервы еще одним стаканом вина. Он потянулся к бутылке, чтобы налить, но Ада, словно прочитав эти мысли, опередила его. К своему удивлению, Зак не испытал гнева, когда рабыня без спроса встала, налила и заботливо передала ему бокал с красным и густым, как кровь, вином. Ее услужливость пришлась по душе. Осушив бокал в один большой глоток, он одобрительно потрепал рабыню по волосам, обнял за плечи, а затем перевел взгляд на подиум, куда уже поднялся объявленный член жюри. Это был мужчина в годах — волосы подернуты благородным серебром, очень качественный костюм в крупную клетку старомодного покроя, явно шитый на заказ, лакированные коричневые туфли, красивая трость с каким-то резным набалдашником. Он поприветствовал публику, сдобрив короткой шуткой, что лучшие наряды придумывает природа, и начал зачитывать имена финалистов. — Десятое место — Ми́рон Йо-Вич из города Пранга! — голос у члена жюри был под стать профессии — певучим, но довольно высоким. — Аплодисменты Ми́рону Йо-Вичу, дамы и господа! Светлое пятно прожектора пробежалось четко очерченным кружком по залу и обнаружило Ми́рона за одним из столиков внизу. Минерва должна знать своих героев в лицо. Зак уже придумал, что сделает, когда прожектор направят на него — он картинно обнимет и поцелует Ташу в знак признательности за принесенную победу. Пусть все видят, что он добрый и щедрый хозяин — поощряет свою вещь за хорошо выполненную работу. Достопочтенный За-Ар продолжил оглашать имена победителей. Публика поддерживала дружными аплодисментами каждого следующего подсвеченного прожектором финалиста, а Зак с каждой минутой становился все нервознее. Мандраж, несмотря на выпитое вино, усиливался, ладони сделались влажными, по спине бежали подлые мурашки. Вдруг возникшая потребность схватиться за что-то вынудила его положить руку Аде на плечо, но это показалось ему непозволительным жестом, так что он просто сделал ей знак налить ему еще вина и зажал в кулаке ножку красивого бокала. Член жюри назвал уже пятерых, и до первого места оставалось еще четыре имени, но у Зака вдруг появилось неприятное предчувствие. Он весь буквально обратился в слух, в надежде убедиться в том, что сейчас прозвучит чье-то чужое имя, имя очередного лузера. — Четвертое место — господин Зак Фино из города Анасиса! — пропел Марк За-Ар, — аплодисменты господину Фино! Белый слепящий свет залил столик Зака вместе с ним и обеими его рабынями. Он еще не до конца осознавал происходящее, но машинально поднялся со стула, хотя ноги были ватными и, пытаясь сохранить на лице подобие улыбки, растерянно помахал публике. Зал встретил его язвительным хохотом аплодисментов — хлопки звучали оглушительно и яростно, как будто зрители вкладывали в них не поздравления, а ехидную насмешку. Зак кожей чувствовал, что бледнеет. Он занял четвертое место! Четвертое! Даже не попал в тройку лидеров! Как же так могло произойти? Нет, этого просто не может быть! Не может! Его образы — лучшие! Все эти зеваки сейчас покатываются со смеху! Ал, гад, подкупил свое жюри! Специально пригласил ученых индюков! У них была одна задача, не дать Заку Фино первого места! Нет, это полный крах... Катастрофа... Эти мысли пронеслись в голове Зака за те короткие мгновения, пока гремели аплодисменты. Растерянность сменилась лютой яростью. Его предали! Его подставили! Таша — безмозглая тупица — подвела, не справилась! Ал подговорил свое жюри! И теперь этот ужасающий провал видел весь свет Минервы. Сколько тысяч простых граждан запечатлели в своей памяти позор Зака Фино, он и думать не хотел. Находиться под взглядами огромной многотысячной толпы в безжалостном белом свете стало невыносимо. Захлестнувший гнев требовал немедленного выхода. И его больше всего хотелось обрушить на неумеху, которая не справилась с простейшей задачей — красиво показать его образы на подиуме. Но лупить рабыню на глазах у зрителей даже Заку казалось чем-то запредельно низким. Взгляд упал на удачно подвернувшийся в руке стакан с вином. Швырнуть об пол и разбить вдребезги, разрушить что-то красивое и выпустить пар. Зак в ответ на аплодисменты оглядел публику негодующим взглядом, допил свое вино и размашистым движением запустил бокал в пол. Тонкий хрусталь с тихим звуком разлетелся крошечными блестящими осколками под ногами у стоящей чуть позади Таши, и зал с ярусом мгновенно затихли. Кажется, эта выходка всех шокировала, но Заку было уже все равно. Он порывистым движением поднял с колен Аду и потащил обеих девчонок к выходу из ложи. На этом участие в конкурсе он считал завершенным — оставаться на награждение, чтобы испытать двойное унижение, принимая из рук ведущего грамоту и диплом — было для него слишком. Ал, небось, потирает руки от удовольствия. Уел-таки, жук! Хитро! Зак решил, что непременно поквитается и с ним, но пока ему предстоял разбор полетов с Ташей. От негодования трясло и тошнило. Последний раз он испытывал подобное, когда Ада ослушалась приказа убить Маргольфа. Но теперь Зак собирался наказать провинившуюся рабыню самостоятельно. Бёрк — это дорого и долго, а разъедающие изнутри, словно концентрированная кислота, эмоции требовали реализации прямо сейчас. Девки явно почувствовали настроение хозяина и заметно притихли. Только Ада, в отличие от Таши, выглядела больше сосредоточенной, чем подавленной. Последняя же смертельно побелела и двигалась заторможенно, как сонная муха. Загрузившись с рабынями в свой гравимобиль, Зак уже знал, как поступит дальше. Он обозначил Таше наказание и собирался привести его в исполнение. С тех пор, как умный хирург развязал ему руки, обещание «спустить шкуру» приобрело правдиво-зловещее значение.124. Жажда
Гравимобиль безотказно принял команду везти пассажиров домой. Зак был настолько зол, что не хотел, да и не мог говорить. Ташу он отправил в конец салона, чтобы не мозолила глаза, а Аду демонстративно посадил на сидение рядом с собой. В голове уже вертелся план, как отомстить Солеру. Сегодня это уже поздновато, но завтра прямо с утра следует отправить пару писем в крупнейшие новостные агрегаторы всей Минервы. Заку было приятно представлять, что станет с Алом после обнародования его участия в террористической деятельности. Если он и отмажется, не попадет в рабство, то потеряет абсолютно все и, главное, перестанет быть законодателем мод на масштабные ивенты. Его место займет кто-то другой попроще и посговорчивее — кто-то, с кем можно будет договориться о чем угодно. Снова вспомнив, как из уст Марка За-Ара прозвучало его имя и аплодисменты за четвертое место, Зак непроизвольно сжал кулаки. В этом повинны всего два человека — Ал Солер и бездарная рабыня. Мысли о мести приятелю и кровавой расправе над девкой приносили какое-никакое утешение, но успокоиться не получалось. И вдруг Ада снова без спроса положила свою миниатюрную ладонь ему на предплечье. Тепло этого нежного прикосновения показалось обжигающим. На мгновение мысли остановились, Зак растерялся и, чтобы скрыть недоумение, строго посмотрел на нее. В ответ он надеялся увидеть замешательство или тень испуга, ведь рабыня посмела прикоснуться к нему без разрешения, но она, напротив, излучала уверенность — кажется, и вправду пыталась улучшить настроение своему хозяину. К своему удивлению, пресекать эти ее попытки Зак не захотел — ее инициатива легла целебным бальзамом на уставшее сердце. Таша подчинялась из страха, который, в принципе, успешно скрывала, но ее скованность Зака раздражала. С новой Адой все оказалось иначе. Она смотрела на него с нежностью, словно не видела его провала, и он продолжал оставаться для нее талантливым успешным модельером. Такой взгляд он замечал у влюбленной в него Литы. Даже мелькавшая на лице Ады робкая полуулыбка напоминала ему о давно проданной рабыне. Рабыня молчала, подчиняясь правилу, но уже один ее вид вытеснял у Зака из головы неприятные мысли. Нежные поглаживания, тонкие длинные пальцы на его ладони, ровный, ласковый взгляд неуклонно понижали градус напряженности. Ему нравилось ее ненавязчивое внимание, но удивляло, зачем она это делает. Может, боится? Зак вполне допускал, что в ее глазах может выглядеть деспотичным самодуром, но в отличие от Таши она не тряслась как осиновый лист. Больше было похоже, что она пытается облегчить жизнь своей заклятой подруге. Удивительное великодушие! Ее надежда, что так она сможет смягчить наказание никудышной модели, не оправдается. В любом случае Ада явно желала доставить удовольствие своему хозяину, и Зак решил поддаться ее мягкому, но решительному натиску. Желание овладеть ею сразу по возвращении домой, неумолимо росло, и омрачала его только невесть откуда взявшаяся жажда. Зак списывал это на нервное перенапряжение и время от времени отправлял рабыню к бару, чтобы принесла ему новую бутылку воды, пока не закончились все, что там были. Когда они подлетали к поместью, он обернулся и одарил Ташу испепеляющим взглядом. Макияж размазался, щеки пестрели черными разводами туши, нос и веки опухли и покраснели — отвратительное зрелище. Она тихо всхлипывала — очевидно, проревела всю дорогу. Неудивительно — поняла, что с ней будет, и пришла в ужас. Хотя, Зак вполне допускал, что не только леденящий душу страх — причина ее «плачевного» состояния. Он не раз замечал, что Таша подчеркнуто ценит свой привилегированный статус «личной» рабыни хозяина. Она неприкрыто злорадствовала, когда вместо нее григорианца отправилась ублажать Ада, хотя в этом не было ее заслуги. Чтобы плохо выдрессированная рабыня не опозорилась, любой адекватный хозяин предпочел бы отдать на растерзание проверенную. Сейчас Зак решил показать Таше реальную картину. Ее настоящее место — в самом конце. Случай представился просто отличный, и он не без удовольствия заменил ее — продемонстрировал разочарование и пренебрежение, сместил с самого последнего ее пьедестала — личной рабыни, вернув на него Аду, которая по правде оказалась лучше во всех отношениях. Зак снова переключил внимание на белобрысую рабыню, демонстративно притянул к себе и нежно, насколько мог, поцеловал. Пусть Таша видит это. Он уже решил выместить горечь поражения на конкурсе немного погодя. Сейчас же его изголодавшееся по страстному обоюдожеланному сексу тело требовало утолить этот голод, и Ада красноречиво изъявляла желание ему в этом помочь. Пусть такое зрелище послужит еще одним уроком для провинившейся неумехи. Когда гравитонные двигатели умолкли, Зак вывел обеих рабынь на парковку, где уже ожидал Ральф. По лицу хозяина, да и по облику Таши, смекалистый управляющий сразу понял, что новости неприятные. Хорошо, что он такой понятливый — вопроса, какое место заслужили наряды, Зак сейчас бы не вынес. — Вели подать вино и воду в беседку, Ральф, — скомандовал Зак, когда управляющий поздоровался, — а еще подряди Сида с Джо установить у меня в спальне станок для экзекуции. Лицо Ральфа, который старался степенно принимать все распоряжения, вытянулось в удивленной мине: — У нас найдутся неиспользуемые, господин Фино, — растерянно протянул он. — Какой станок... вид... какая конфигурация вас интересует? Зак усмехнулся — растерянность помощника его позабавила. Затем окинул Ташу критичным взглядом и ответил: — По большому счету, неважно, Ральф, — Зак притянул и обнял за талию Аду, — но раз уж я решил поставить девайс в спальне, пусть это будут козлы или скамья. Ральф явно недоумевал, но отрапортовал, что в течение получаса все будет выполнено, и услужливо предложил хозяину пройти в беседку. Зак посмотрел на зареванную подавленную Ташу и ощутил брезгливость — на фоне Ады она оказалась совершенно бестолковой и бесполезной. Острая ярость уже притупилась, но он не мог перестать злиться на нее. Такую тупую никчемную корову следовало примерно наказать. А если честнее, Заку просто хотелось получить свою сатисфакцию, выместить гнев за перенесенный на конкурсе позор, и он утвердился в мысли сделать этот вечер для Таши невыносимым. Эту зазнайку хотелось унизить, сломать, растоптать! Чтобы впредь выкладывалась на все двести процентов и из кожи вон лезла, стараясь идеально выполнить поставленную задачу. В беседке Зак без слов опустил ее на колени около стола, а Аде галантно предложил присесть напротив. Он сам разлил вино и даже постарался завести какую-никакую беседу, как в старые добрые времена. Возникло приятное ностальгическое ощущение, что все вернулось на круги своя, но присутствующая в беседке Таша, а вместе с ней и воспоминания о провале на конкурсе, не давали полностью насладиться идиллией момента. Все отмеренные на установку девайса полчаса Ада обольстительно улыбалась и флиртовала с хозяином. Она и вправду была куда красивее Таши, особенно теперь, когда снова сияла, как раньше. Красивая улыбка, звонкий голос, горящие возбуждением глаза — Зак с немалым трудом сдерживался, чтобы не начать срывать с нее одежду прямо тут. Конечно, она не возразит и отдастся с радостью, но у него в планах было нечто большее, чем просто секс, так что он волевым усилием заставил себя дождаться истечения обещанных Ральфу тридцати минут. Настроение у него было странное — где-то на фоне, глубоко в душе, все еще тлела ярость, но на поверхности бушевала похоть и воодушевленное предвкушение. Предаваясь страстным любовным утехам с Адой на глазах у Таши, Зак надеялся получить особое, ни с чем не сравнимое удовольствие, которого раньше испытывать не доводилось. Черная бестия не раз показывала, что ревнует, и Зак даже предполагал, что какая-то часть ее сознания влюблена в него. А раз так, можно унизить ее еще и таким образом. Заведя рабынь в свои покои, Зак включил яркий свет — девайс, который обещал установить Ральф, хотелось рассмотреть, да и показать Таше во всех подробностях. Управляющий не подвел и справился с задачей в срок. Конструкция расположилась по центру комнаты, как раз напротив кровати. Удобная штука, наподобие школьного снаряда — с плотным массивным туловом, которое держится на четырех надежных ножках с регулируемой высотой. Фиксаторов — мягких манжет на клипсах — на опорах станка было хоть отбавляй, так что Зак сразу скомандовал Таше раздеться и улечься на устрашающую конструкцию. Она была готова к такому приказу, но выполняла его небыстро, совсем без желания. Это было неудивительно, и Зак даже не хотел ее торопить — ему нравилось смаковать ее отчаяние. Ведь она знает, что за этим последует — он пообещал содрать с нее кожу, а свои обещания он всегда выполняет. Ей было чертовски трудно заставить себя добровольно улечься на козлы, но уже вбитая покорность не позволила ослушаться. На все у нее ушло несколько минут — трепет и страх сделали ее движения заторможенными, а слезы, сопровождаемые судорожными всхлипами, так и продолжали течь по ее щекам. Пока хозяин не собирался ее увечить, а планировал только поиздеваться, но она об это не знала. Дождавшись, когда Таша ляжет на станок на живот, Зак грубыми движениями застегнул манжеты на ее конечностях, закрепляя их, и прорычал: — Смотри, — он указал на свою кровать. — Посмеешь отвернуться, пожалеешь. Рабыня слабо кивнула и ответила согласием. Теперь можно было заняться Адой, которая безмолвно стояла у двери, где он отпустил ее поводок. Зак ласково поманил ее к себе. С ней ему хотелось проявить нежность, особенно перед тем, что он задумал сделать с Ташей — она непременно будет сравнивать себя со своей предшественницей, и грядущая жестокость должна подействовать деморализующе. Зак аккуратно, растягивая момент, расстегнул на ней платье. Ада едва заметно дернула плечами, и одеяние сползло с ее красивого стройного тела, открывая взору симпатичное черное белье. Рабыня завела руки за спину и расстегнула лифчик, затем, сексуально оттопырив зад, стянула трусики. Обнаженной она нравилась Заку чуть ли не больше, чем одетой — Таше до такого рельефа еще тренироваться и тренироваться. Точеные мышцы, аппетитные округлости ягодиц, узкая талия и небольшая стоячая грудь манили и растравливали желание так же сильно, как и раньше, но сегодня, в отличие от последней их ночи, Ада сама его хотела. Она и вправду ожила! Он нежно поцеловал ее, и снова она страстно ответила на этот поцелуй. Как делала это до перевоспитания. Это привело Зака в восторг, он подхватил ее на руки и перенес на кровать. В его памяти еще слишком свежа была та ночь, когда эта девчонка вела себя, как рыба — холодно и безэмоционально, так что не сравнивать он не мог. Однако сравнение оказывалось в пользу сегодняшнего свидания — всякий раз слыша полный страсти стон, Зак убеждался, что Ада стала прежней. Раз так, зачем ему теперь Таша? Меняя позиции, Зак поглядывал на распятую на козлах рабыню. Она немного успокоилась, видимо, смекнув, что пока хозяин занят соперницей, не примется претворять угрозу в жизнь. Но ей определенно было неприятно смотреть за его сексуальными утехами, она через силу с тоской в глазах наблюдала за происходящим на хозяйском ложе. Зак ощущал себя на седьмом небе от счастья, одновременно упиваясь подавленностью Таши и наслаждаясь отзывчивостью Ады, которая доставляла ему удовольствие, какого не было с тех пор, как он передал ее Бёрку. Бешеную скачку прекращать не хотелось, но прерваться все же пришлось. Стоило возбуждению чуть оставить свои позиции, жажда, которая так и не прошла, снова заявила о себе с новой силой. Зак решил, что это знак — пора наконец заняться Ташей. Он велел Аде принести несколько бутылок воды с кухни, а сам занялся приготовлениями к экзекуции над Ташей. Зак и вправду собирался сдирать с девки кожу. Насколько большими кусками и в каких местах, он пока не представлял, но к этому действу в любом случае требовалось подготовиться — кожный покров потребуется надрезать, а для этого нужен нож или... скальпель! Он вспомнил о подарочном наборе, скальпель из которого использовал пресловутый Хойт, вырезая на Аде какое-то бранное слово. Идеальный инструмент! Он надел халат и быстро направился в сад, к стеллажу у турника для наказаний, где и хранился искомый набор.