***
Следующая неделя — сплошная пытка. Чифую пригибается почти до пола, выглядывая из-за двери и рассматривая впереди высокий силуэт Баджи. Он разговаривает с тем же сэнсеем — да-да, что стоит с перебинтованным носом — и на вид разозлен. Ну, если агрессивные всплески рук и напряжённую широкую спину можно считать за сердитость. Отсюда Чифую не слышит, о чем они говорят, потому пытается нагнуться чуть ниже… И замечает удивленный вздох рядом. — Ты нахуя шляпу на голову надел? И Чифую падает с громким треском. И да, шляпа — как у знаменитых детективов, клетчатая и старая, между прочим доставшаяся ему непосильным трудом — отлетает в сторону. Он не может удержать резко накатившей ярости, поэтому уверен, что кобальтовые глаза метают наэлектризованные шары в сторону… Худого блондинистого подростка. — А ты не охуел так пугать? Чифую резко поднимается, потому что, черт возьми, он в последнее время слишком часто падает. И не без удовольствия отмечает, что незнакомый парень почти его роста. А прическа у него скверная… Ну, то есть Чифую помнит, как раньше ходил с похожей — поднятые вверх волосы с торчащим вверх чубчиком. И, о боже, это настолько ужасно, что Чифую хватается за свой живот, начиная беззвучно смеяться — ну, потому что рядом всё ещё находился сэнсей. — Парень, ты выглядишь ужасно, — искренне заверяет он. На лице незнакомца проскальзывает явное… возмущение. Его тонкие брови поднимаются вверх, а рот немного приоткрывается… И это выглядит ещё более комично, когда кучеряшка на его лбу подскакивает, и Чифую заливается слезами шока, ведь даже Баджи выглядел лучше. Что ж, возможно, что у Чифую выработалась психологическая травма после неудачного переходного возраста. А потом Чифую отлетает в стену, потому что удар у парня, хоть и слабый, но значительный. И Чифую ударяется головой, в шоке рассматривая стоящего перед ним мальчишку. Что вообще можно ожидать от человека, что успел за день подраться несколько раз? Поэтому он бросается на парня, опрокидывая его на пол и седлая чужие бедра, почти размахиваясь кулаком… Он слышит сзади какой-то знакомый, вкрадчивый шаг, а в следующее мгновение его оттягивают за плечи назад так резко и сильно, что Чифую даже не успевает вскрикнуть. — Что здесь происходит? — раздается голос учителя совсем рядом. Что ж, картина получается не самая обнадеживающая. Незнакомый парень со странной прической лежит на полу, опираясь на согнутые локти и… Не выглядит каким-то разъяренным, а, наоборот, скорее испуганным. Чифую смотрит вниз, замечая, что его ноги вообще-то не касаются пола, а на животе сомкнулись чужие ладони, что прижали его так крепко… К какой-то мускулистой стене. Он буквально чувствует, как мышцы за его спиной двигаются, и это немного горячо. А в шею шумно дышат, и Чифую, кажется, ловит гейскую панику. Правда, единственный человек, который может его за это избить, — это сам Чифую. Ну, потому что он не знает, как реагировать на то, что ему… Нравится парень за его спиной? И пока все напряжены, он вырывается из чужих рук, резко оглядываясь. — О, Баджи, это всего лишь ты, — уверенно улыбается он, когда сердце в груди совершает кульбит. И правда, перед глазами лишь высокий и, видимо, спортивный знакомый. Что ж, пометочка.Номер 1: Баджи Кейске скрывает за формой мускулы.
— Вы объясните, что случилось? И да, сэнсей всё ещё находился в классе, Чифую оборачивается достаточно резко для того, чтобы заехать Баджи локтем по руке. Но, видимо, мальчик-со-скверной-прической не так уж плох, раз так резво поднимается, и Чифую видит, как он примирительно выставляет вперёд руки, а потом касается ладонью груди посередине, где наверняка шумно бьётся сердце, будто клянется. — Все в порядке, я просто упал, — уверяет он. — Имя, — звучит голос учителя. Помимо внезапной гейской паники, Чифую ловит упоительное чувство дежавю. Кажется, что он слышал тоже самое неделю назад. — Такемичи Ханагаки, — но в отличие от Чифую, парень не тормозит. Множество хулиганов — классика их района. И пусть Токио город довольно большой и далеко не у всех есть семьи с недостаточным заработком, но, по крайней мере их улицы не плодятся бездной беременных школьниц в большом количестве и бомжей в завидном изобилии. И ладно, возможно, что это просто переходный возраст и все в конце концов станут добропорядочными или не очень гражданами. Не станут же они в конце своей веселой жизни членами мафии? Пфф, бред. Полный бред. И потому нечего удивляться, что рубашка Такемичи Ханагаки покрыта пылью, а нос сломан и заклеен пластырем. Он же просто подросток, что может быть не так? А ещё Такемичи, оказывается, нормальный парень. И он не сдает Чифую с потрохами и, вполне возможно, сам в скором времени отправится в кабинет директора. И все спокойно позволяют себе выдохнуть, когда дверь за сэнсеем захлопывается. — Такемичи? — улыбается Чифую, протягивая вперёд руку. — Спасибо тебе. Он жмёт ладонь в ответ и улыбается мягче. В Японии мало людей с голубыми глазами. А у Такемичи они словно небо. И если глаза Чифую — скорее морские глубины с переливающимися в них волнами, то глаза Такемичи очень ласковые. И улыбка, пусть и без ямочек, но обнадеживает. — Да не за что, — он трёт ладонью макушку. — Ты же Чифую? Я слышал о тебе со времён средней школы. Чифую горделиво вскидывает подбородок, мол, да, это он. Но после немного напрягается, потому что взгляд падает на сломанный нос Такемичи. — А это?.. — начинает он. —… — Такемичи некоторое время молчит, прежде чем закрыть повреждённый нос рукой и выдать: — Ты не слышал о драках, что устраивает Тосва? Тосва. Что ж, кажется о ней он что-то слышал. Тосва — это сборище гопников, образовавшееся несколько лет назад и состоящее из ровесников Чифую. И он, пожалуй, мечтал попасть в их группировку. — Правда? — переспрашивает он, и Такемичи дёргается от проскочившего в синих глазах огонька. — Я буду рад на них посмотреть. Такемичи улыбается, хлопая Чифую по плечу, и, возможно, у Чифую наконец появился новый знакомый, а первый такой загадочный… — А где твой друг? — наконец спрашивает Такемичи, выглядывая из-за блондинистой макушки Чифую. — …Номер 2: Баджи Кейске умеет незаметно исчезнуть.
***
Чифую уже говорил, что не носит с собой учебники? Так вот, этот факт обычно подразумевает за собой последствия. На данный момент эти последствия начинают на него обрушиваться. Потому что, он, кажется, даже не вынимал прошлогоднюю — то есть того времени, когда его мама могла оказать на него чуть больше влияния — сумку из шкафа, и наверняка она успела запылиться. К черту. Нужна ли школьная сумка, когда есть карманы? Они идеальные, помещающие в себя упаковку сигарет, которые он не курил по крайней мере дня три, либо забытый всеми Богами мобильник, либо же мятную жвачку, что сейчас перебрасывает он во рту. И да, они определенно не настолько огромные, чтобы вместить в себя его учебники. Чифую знает, что делать в такой ситуации. Первые мысли, что приходят обыкновенно в голову, — садиться за последнюю парту, чтобы, не дай бог, кто-нибудь не увидел тебя. И подождите, это всегда является ошибкой. Ну, по крайней мере потому, что учителя привыкли к такому непродуманному шагу. А ещё Чифую однажды сидел за столом сэнсея — мы не будем упоминать, что тогда он впервые в жизни попробовал сигареты, да, именно за столом сэнсея. И потому Чифую знает, что его стол находится под таким углом — идеальным, определенным, — что у учеников, сидящих за последними партами, нет ни единого шанса выжить. Зато тем же способом Чифую смог вычислить «слепую зону». Лучше сесть посередине ряда либо хотя бы за вторую парту, чтобы взгляд учителя не напарывался на самого Чифую каждый грёбаный раз. Потому Чифую продуманный. Он выбирает глазами ближнюю парту и понимает, что все Боги сегодня к нему благосклонны. Второе правило — всегда нужно садиться рядом с более-менее умным учеником. И пусть в основном за партами сидят по одному — да плевать, главное, чтобы было куда скосить глаза. Потому за второй партой сидит Баджи. И да, наблюдение Чифую определенно продолжается. Он радостно чуть ли не подскакивает в его сторону, но ловит лишь неоднозначный напряжённый взгляд из-под сломанных очков. Баджи снова прямой как струна — его правый локоть уложен на стол с поднятой вверх ручкой. Чифую усмехается и идёт к ближней парте, вальяжно откидывая стул в сторону и садясь за парту. Мол, если учитель обратит на них внимание, то придет в недоумение: один прелестный, прилизанный, сидит идеально, и второй — неопровержимый хулиган с торчащей из уха серьгой и грязной ухмылкой. И совсем ухмылка, на самом деле, у Чифую не грязная. Она у него… подлизывающаяся. Мол, посмотрите, сладкий мальчик, слушает внимательно, большие глаза раскрыл, рассматривая сэнсея со всех сторон. Подумаешь, серёжка. Пфф, да это ещё ни о чем не говорит. Ненавистный звонок снова режет уши, и Чифую позволил себе расслабиться. Он откинулся на край парты, даже снял с ног тесные ботинки и теперь расслабленно мял пальцы ног. И, разумеется, продолжал вести наблюдение.Номер 3: У Баджи Кейске очень неразборчивый почерк.
Ну, знаете, это не такая уж и проблема, на самом деле. Чифую и сам не метил в великие художники, вырисовывая корявые иероглифы на бумаге. Но всё-таки он как-то дожил до старшей школы, и обыкновенно рука за годы обучения набивалась. Когда же он скосил глаза в сторону Баджи, то не нашел слов для описания своего удивления. Брюнет писал не просто коряво. Баджи писал кошмарно. Его спина немного скрючилась, правая рука совсем опустилась, держа ручку совершенно неправильно. А ещё он слишком сильно давил на бумагу. Быть может, Баджи Кейске был настолько гениален, что не успевал за своими мыслями. Чифую знакомо такое состояние: когда он возбужден новой идеей и старается перенести ее на бумагу, а пальцы при этом совсем не слушаются. Но все эти домыслы опровергались ещё одним сомнительным наблюдением.Номер 4: Баджи Кейске плохо знает японскую грамматику.
Как бы, может, его почерк и было трудновато — даже невозможно — разобрать, особенно со значительного расстояния. Но Чифую не зря до сих пор трясло после того урока с начальной школы, и он, например, почти уверен, что количественные наречия стоят перед глаголом или прилагательным. И да, Баджи определенно нарушил все базовые правила японского. Потому Чифую, находясь немного в охуевшем состоянии, пытается объяснить его ошибку пальцами. У него по крайней мере получается привлечь внимание Баджи. Тот резко выпрямляется, и Чифую замечает, как темные брови поднимаются вверх в удивлении, а на его высоком лбу пролегает морщинка, которая наверняка должна быть доказательством интеллекта. Глупых людей видно сразу. И Чифую при этом, разумеется, судит не только по себе. Эта маленькая ошибка превращает Чифую в один сплошной хаос. Он начинает, словно юла, крутиться на стуле, бесконечно вертя одолженный карандаш и пытаясь начертить ошибку на листе. Но Баджи с минуту глядит на него, чтобы потом совершенно бестолково и непонимающе уткнуться обратно в тетрадь. И злость в Чифую буквально клокочет, пока он не слышит вполне предвиденный голос учителя. — Молодой человек, мы вам не мешаем? И да, — плечи Чифую при следующей фразе заметно напрягаются, — где, кстати, ваши учебники? —… Что ж, пометочка.Номер 5:
Баджи Кейске просто несказанно тупой и неправильный Ботан.
И да, Чифую немного его ненавидит.***
Чифую уже говорил, что ему обычно вполне хватает карманов? Так вот, все же они вполне удобные — идеально выглядят на его расширенных у бедер, надутых темных джинсах — писк моды на данный момент, прошу заметить. Карманы не всегда бывают удобны. После того, как Чифую из школы стал возвращаться не раньше девяти часов вечера, то носить с собой бенто стало немного проблематичным. А Чифую, обратите внимание, всего шестнадцать, и он все ещё растущий, требующий энергии организм. Потому он вполне героично — это можно понять, ведь как отказаться от еды без лишних жертв? — начал оставлять бенто дома. А если ещё добавить, что обычно его рюкзак становился ужасно грязным и пыльным — и повезло, если он не был утоплен в луже, — то такое решение становится самым что ни на есть практичным. Потому последние года три Чифую привык брать с собой карманные деньги. Может, в школах и не всегда отпускали на улицу, но в теплое время позволяли выходить во двор, и тогда Чифую обычно сбега́л в магазин за сладостями или, конечно, лапшой. Идеально приготовленной, горячей и сытной, так чудесно подошедшей бы ему сейчас. Порой же действия Чифую дают осечку. И ему приходится сидеть, слушая завывания собственного живота, и довольно меланхолично посматривать вдаль. А все потому, что карманные деньги он забыл дома, и новые джинсы этого ничуть не оправдывают. Они обхватывают его бедра весьма удобно, Чифую теперь уверен, что выглядит сексуально. Но смысл ему сверкать своей красотой, когда он, возможно, в ближайшее время умрет от голода? А ещё на этой лестнице, что ведёт к выходу из школы, сейчас никого нет. И в абсолютной тишине, сопровождающейся лишь горестными вздохами Чифую и урчанием его живота, он определенно слышит шаги. Знакомые, осторожные и уже привычные. — Привет, Баджи-кун. Он слышит, как за спиной раздается лёгкий смешок, а шаг становится твёрже, и высокая фигура присаживается рядом с ним. И Чифую — со своим голодным и изнывающим желудком — замечает. Замечает просто умопомрачительный аромат, исходящий от той самой высокой фигуры. — Я подумал, что ты голоден. И Чифую совсем не стыдно, когда его предположение подтверждается громким урчанием живота. Ох. Это действительно так. Баджи и правда принес ему ароматную, горячую и такую аппетитную лапшу прямо под нос. И Чифую, знаете ли, не особо доверчивый. Потому он щурит глаза, отодвигаясь на пару сантиметров назад, и старается игнорировать обеспокоенное лицо Баджи Кейске. — Я… — он делает многозначительную паузу, — что-то тебе должен? И Чифую не хочет признавать, но его скулы слегка заливаются краской — так очаровательно, на самом деле, со стороны, что Баджи засматривается. И смущается Чифую лишь от чужого смеха. Он не любит оставаться посмешищем, а Баджи просто заливается, хватаясь за живот, словно на Чифую снова та прическа с уложенными лаком кудрями. — Почему ты смеёшься? — грозно хмурится он, и тогда Баджи наконец вытирает слезы смеха.Номер 6: У Баджи Кейске очень красивый голос.
Что ж, Чифую может признать, что перед тем злополучным кабинетом директора не ошибся. — Просто, — он немного мешкается, даже нервно потирает затылок рукой, что обычно ему несвойственно, — я ведь делаю это по-дружески. Оу. Кажется, это прогресс. И Баджи действительно назвал его другом. — Так ты будешь есть? — он кивает головой на лапшу, и Чифую позволяет себе сорваться: словно из голодного края, он хватает палочки и слишком резко затягивает лапшу себе в рот. О Господи. Это изумительно. Потому Чифую издает немного смущающий стон удовлетворения, зажмуривая глаза и алчно проглатывая еду. Он не замечает, как щеки Баджи немного краснеют под оправой очков. И когда голод Чифую немного утолен, а упаковка даже наполовину не опустела, то он начинает чувствовать что-то сродни мукам совести. Ему это чувство известно. А Баджи наверняка тоже голоден, но не показывает этого, продолжает сидеть рядом абсолютно беззвучно. И тогда Чифую позволяет себе поинтересоваться. — Может, поедим вместе? Взгляд Баджи можно расценить по-разному. Из-под его очков определенно видно лицо одновременно смущенное, наглое и насмешливое. Эта смесь делает из себя что-то невообразимо комическое, и Чифую едва сдерживает смех. А потом затягивает лапшу на палочки, подставляя их под четко очерченные, полные губы Баджи. — Это разве гигиенично..? Чифую пользуется моментом, когда он приоткрывает рот. И может, это неправильно, но Чифую, по крайней мере, привык есть с друзьями из одной тарелки. И он почти наслаждается стуком чужих острых зубов о деревянные палочки, а также бликами опускающегося солнца, что отражаются от зеркальных очков Баджи. А ещё Чифую думает, что стоило бы расспросить Баджи о драках, устроенных членами Тосвы. — Ладно, пойдем по домам, — устало поднимает он руку, когда лапша наконец кончается, одним движением забрасывая использованную упаковку в урну. И когда Чифую поднимается, то расслабленный и сытый Баджи обращает внимание на забытую, и, возможно, довольно важную для его жизни деталь. — Подожди, ты забыл… — начинает было Кейске, но цепляется за свою фамилию на листке. Оу, кажется, что Чифую исписал своим корявым почерком заваленную самостоятельную работу. Баджи ухмыляется при виде чужого довольно низкого балла — ага, а на самого Баджи ещё гнал — и смотрит наконец вниз.Номер 5:
Баджи Кейске просто несказанно тупой и неправильный Ботан.
Баджи Кейске — отличный парень.