Don't go out much at all
(Не так уж часто выхожу в люди)
I've never been the type to call
(Я не из тех, кому часто названивают)
*** Странно об этом думать, странно говорить о подобном, но с момента их знакомства прошло три месяца. И если бы Чифую в то время сказали, что он окажется в такой ситуации… Он бы послал этого недоумка нахуй и дальше. Впрочем, он не единственный человек, который на данный момент страдает. Наоборот — если бы среди свастонов устроили психологический опрос, кто больше всего мучился от отношений командира первого отряда и его нового светловолосого подчиненного… Блять. Майки захочет умереть и больше не перерождаться. Комната Баджи, кажется, совершенно не поменялась с их последней встречи — это неожиданно тянет его сердце вниз, как что-то воистину историческое. Отсутствие любого намека на то, что здесь живет подросток — по типу, здесь нет плакатов рок-групп или фотки Натори Юко, которую Баджи раньше хранил под подушкой — ещё один секрет, который Майки обещал унести с собой в могилу. Зато в глаза первым делом бросается… — О нет, — Майки раскачивается на одной ноге, в то время как Баджи полностью похоронил себя в своем гардеробе, — неужели у тебя до сих пор есть диск с «Kayo Suspense Gekijyo»? На нем на самом деле собрался толстый слой пыли, и в свое оправдание Баджи может сказать, что когда в твоей жизни долгое время ничего не меняется… Ты перестаешь обращать внимание на различные мелочи. Но это — не мелочь, а весомая вещь, потому что два года назад они ездили вместе с Доракеном на Шибую для того, чтобы его купить. Потому что Баджи так много ныл и упрашивал… — Он до сих пор очень популярен! — голос Баджи слегка приглушен, но все равно полон энтузиазма. — Баджи, — Майки набирает в грудь побольше воздуха, чтобы издать по-настоящему скорбный, продолжительный вздох. — Это телешоу идёт, блять, с восемьдесят первого года и ещё тогда потеряло свою популярность… Баджи чувствует себя слегка оскорбленным. — Новые серии до сих пор выходят, и они обещали закрыть сериал в сентябре— — Какого года? Две тысячи семнадцатого? Я не доживу, пожалуй… — …Две тысячи пятого года, — глаза Баджи мстительно сужаются. — Это не Санта-Барбара… Что тебе не нравится в этом телешоу? Майки секунду следит за тем, как он падает в кучу, состоящую из своих носков, смешанных с грязным бельем, и безжалостно скалится. — То, что оно для домохозяек? Ответ Баджи прилетает незамедлительно. — …Тогда почему Господин Сано его не смотрит? Ладно, на этот раз победил. Майки обречённо кивает. Баджи тем временем встает у шкафа с одеждой в явных раздумьях. В общем-то, раньше за ним частенько бегали девчонки, по крайней мере, пока он не начал носить очки. Поэтому это свидание в его жизни далеко не первое. И да, Баджи немного забыл каково это — ходить на свидания, а также слегка завидует Майки в его прекрасной возможности остаться в привычной одежде. — Оу, ты до сих пор их носишь? — в голосе Майки слышится ностальгия, когда его глаза натыкаются на оправу старых очков. Он замечает неровность, скользящую по стеклу трещиной. Впрочем, Баджи его вопросительный взгляд может успешно проигнорировать. — И уже, сука, успел разбить… — Я… — он потирает ладонью голову, собирая темные и ещё влажные волосы в жесткий кулак и оттягивая, — понятия не имею, как ходить на свидания. — Ты всё-таки не меняешься, Баджи, — говорит он, усаживаясь на скрипучую кровать. И в чем-то он прав, Баджи до сих пор не умеет разбираться в парнях — серьезно, даже варианты Эммы Майки более чем устраивают. Правда, в ее кумирах с двенадцати лет находится Доракен… — И до сих пор хуево одеваешься. Брови Баджи возмущённо взмываются вверх, он только что отыскал в этих дебрях футболку. — Это называется минимализмом! — Хуйней это называется, — Майки покачивает головой, оглядывая Баджи со всей своей скрупулёзностью. — Где ты взял эту футболку? Баджи с удивлением смотрит на темную кофту в своих руках с розовой надписью «Drama queen». И да, он действительно раньше ее не видел… — Блять, — он оттягивает широкий подол, — Кажется, это мама забыла. — Серьезно? Это звучит также, как если бы твою домашку съела собака. — …Мне напомнить, как Доракен съел твой вчерашний ужин? Скулы Майки слегка напрягаются и он прячет руки в карманы, делаясь безразличным. — Ты просто слегка разжирел, поэтому майка тебе мала. Не надо переваливать вину на свою маму… Баджи хотел бы возразить, но он действительно за последний год бросил борьбу, почти все время — весьма безуспешно — сидел за учебниками и слегка набрал веса. Хотя безусловно выглядел до сих пор безупречно. — Вообще-то, Майки, — он высоко задирает подбородок, снимая футболку. — Людям свойственно расти. Ну, просто, вдруг ты не знал. — У тебя в трусах не растет с тринадцати, — ладно, это звучит абсурдно, но Баджи помалкивает. — Ну, я, по крайней мере, не затягиваю свой лёгкий жирок бинтами. А ты больше ничего бинтами не обвязываешь? — он кидает на Майки через плечо довольный взгляд. — Ладно, — кивает он. — Хочешь снова помериться? Это не то, чтобы отвратительно… Потому что в пятнадцать они с Майки это попробовали… А потом их застал за подобным занятием Па-чин — то есть, они действительно стояли наполовину обнаженные и вооруженные линейками — и они несколько дней сердечно оправдывались, что не встречаются. — Я в прошлый раз победил, — говорит Баджи напоследок и резко отворачивается. По крайней мере, здесь Майки поспорить не сможет. Потому и бросает попытки их взаимного унижения, самостоятельно продвигаясь к разбросанной по полу ткани. Откидывает в сторону старые, уже маленькие рубашки, потертые джинсы и… — Нашел! Баджи удивлённо смотрит на темную свободную футболку в его руках. — На ней написано, — он щурит глаза, вглядываясь в буквы… — Что это значит, кстати? Откуда она у меня вообще? Оу, лучше тебе не знать. Майки бегает по комнате своими — определенно — крысиными глазками и пожимает плечами. А после так уверенно и искусно переводит тему, что Баджи теряется. — Ты охуел? Как ты мог забыть? — он стягивает рубашку на груди в кулак, делаясь совсем трагичным. — Я подарил ее на нашу годовщину— — …Какую, мать твою, годовщину… Майки сконфуженно замолкает. — Майки, — его лицо напрягается, костяшки рук начинают хрустеть от сильного сжатия, — …в каком году мы с тобой встретились? — …Это были тяжелые девяностые? Ладно. Баджи обречённо вздыхает. По крайней мере, с годом их рождения он угадал. Через десять минут Баджи предстает перед ним в законченном виде. На нем та самая темная футболка, на этот раз обтягивающие джинсы — главное, чтобы они не встретили по дороге знакомых — и грубые, тяжёлые ботинки на каблуке. Из-за этого небольшого факта Майки кажется, что Баджи над ним возвышается небоскребом. На его лице проскальзывает наигранная тревога. — Боже, как быстро дети растут… — Не выебывайся… Как я выгляжу? Майки ещё раз оглядывает его с головы до ног… И да, его волосы распущены и зачесаны влево, а ещё Баджи на этот раз помыл их очень тщательно, потому от влажности они ещё вьются, спадают на его широкие плечи, плотно обтянутые тканью. И да… Майки доволен. — Охуительно, по-моему, ну, я лучше, конечно— — Как думаешь, Чифую понравится? Майки немного оскорблен тем, что его перебили, но… Пару часов назад — сейчас уже настал вечер — Чифую стоял перед ним, нещадно краснея, потирая шею ладонью и выглядел так, будто готовится к самому страшному моменту собственной жизни. Типа, учитывая все, что Майки узнал о Чифую Матсуно за время их непродолжительного знакомства: первое — в Чифую Матсуно влюблен Баджи Кейске. Второе — Чифую Матсуно ничего не знает о нормальных отношениях. Майки знаком с такими людьми, у которых никогда не было секса, едва ли насчитываются первые поцелуи и которые ведут себя как законченные девственники, что первую половину жизни провели в целомудренном храме. Да, если вы знакомы с Чифую Матсуно, то вы определенно знаете такого человека. И Майки подозревал, о чем он хочет поговорить. И нет-нет-нет, пожалуйста. — Майки, — его голос звучит мягко, ужасно тихо. Майки хочется закатить глаза, потому что он не собирается отвечать… — У Баджи-сана когда-нибудь были… Отношения? Блять. Спасибо. Его не услышали. — К чему тебе эта… — он сужает глаза, — Информация? И да, Чифую так обольстительно шаркает ножкой, что даже Майки от этого движения плавится. Если у Баджи есть фетиш на неуверенных девственников… — Ну, — Чифую нервно прочищает горло, но тем не менее он уверен, что Глава относится к их отношениям положительно, — он пригласил меня на свидание? — А, — Майки машет на него рукой, расслабляясь, — горловой и побольше смазки. Щеки Чифую нагреваются до невменяемого состояния. — …Что? Майки прикрывает один глаз, выглядя весьма удивлённым… И Чифую действительно ужасно смутился. — Блять, — он тихо ругается себе под нос, обдумывая следующую фразу. — Баджи любит светловолосых мальчиков и обтягивающие футболки… Кстати, какой, говоришь, у тебя рост? — Сто шестьдесят восемь? — черт, Майки легонько бьёт кулаком по лавочке — правда, она слегка подпрыгивает от силы его удара — даже Чифую его превзошел. Похуй. — У тебя все есть, значит, — он снова закрывает глаза, потому что наизусть помнит, что у Натори Юко рост сто шестьдесят пять, а значит всё в порядке… — Так что можешь не волноваться, даже если у Баджи и были раньше отношения с парнями, — он ловко слетает с темы, удивляясь себе же, — то ты их превзойдешь. На самом деле, Чифую считает, что нормальные отношения должны складываться именно так. Свидания, ухаживания и следующие за этим поцелуи. Но… Может, они с Баджи уже успели перескочить через несколько стадий. Можно ли сделать скидку на то, что они не гетеро-пара из сёдзё-манги? Да и Чифую — не миловидная девушка, которая будет то и дело смущаться, ждать романтических действий и… Ладно, может немного он на подобный прототип и смахивает. — Ладно, ладно, — Майки успокаивающе машет руками, привлекая его внимание. — Можешь одеться так, чтобы одежду не жалко было порвать… То есть, надень просто свою обычную футболку и прочее… — он тяжко вздыхает, понимая всю безнадежность этого разговора. — Куда вы вообще собрались? И Чифую теперь выглядит озадаченно. — Блять, — Майки закрывает лицо руками, застонав от раздражения. — В общем, готовься к чему-нибудь съедобному, — он немного врет, потому что не ебет, что Баджи мог приготовить. — И горячему. И, впрочем, Майки прав, потому что Баджи однозначно сейчас превышает отметку «сто», если высчитывать в градусах Цельсия. — Понятия не имею, что он об этом думает, — пожимает плечами Глава, снова укладываясь на кровать и едва ли не засыпая. Возможно, что сегодня Баджи обеспечит себе разбитое сердце, потому что безусловно — он отчаянно влюблен в этого сладенького блондина. Это не первый раз, когда его может отшить симпатичный парень. Майки хочет начать злорадствовать, посоветовать что-нибудь по-настоящему позорное, потому что Баджи иногда настолько лошара… Но он замечает эту очаровательную небольшую улыбку на лице Баджи. И считает, что… Он определенно счастлив. — Стоп, подожди, — Майки ошарашенно распахивает глаза, и — о Господи — даже приподнимается на кровати. — Ты до сих пор его не трахнул? — … — Баджи откладывает уборку — ну, если так можно назвать то, что он кидает вещи обратно в шкаф — и поворачивает голову, чтобы посмотреть на него. — Нет? Он буквально пару дней назад поцеловал меня сам. Глаза Главы темнеют. — Да какого хрена? — стонет Майки, хмуря брови. — В смысле? Тогда зачем свидание? — Майки, — Баджи ненавидит себя, но вообще-то об этом должен рассказывать не он. — Как бы, люди не спят на первом свидании или до него. Ну, если это не на одну ночь, — он прикладывает ладонь к лицу, закатывая глаза. — Да и мы подростки, какая нахуй одна ночь? Майки выглядит ошарашенным. — …Меня любят девушки! И одна ночь была— — Не пизди, — Баджи пронзительно щурится, — я вообще не помню, чтобы у тебя были отношения. Ты целовался на моей памяти только с Дора— — Замолчи! Баджи победно складывает на груди руки. Ну, правда. Майки не может говорить о таком, если сам ни с кем не встречается. Да и строит из себя гуру романтических отношений, хотя целовался лишь со своим лучшим другом. И — о боже — Баджи знает этот прищуренный черный взгляд. — Почему тогда с Казуторой ты— — Майки, — Баджи устало прикладывает руку ко лбу. — Ты вообще знаешь, что такое границы? — …Это что-то из учебника по истории? И брюнет явно наслаждается этим. Быть может, он даже успел соскучиться по их совместному времяпровождению. Но, черт, почему сам Глава вообще должен здесь присутствовать? — Ты мог позвать на помощь Митсую! — выкрикивает Майки гневно, не раскрывая гагатовых глаз. — Это он зарёкся стать твоей феей Крестной… Создал бы идеальное платье и… — он вымученно зевает. — Какой логикой ты вообще пользовался, когда его звал? Баджи оглядывается через плечо, его сердце неожиданно начинает стучать сильнее. — Быть собой. И позвать, а там уже как пойдет. *** Черт, уже восемь часов. Где носит этого ублюдка? Чифую мнется у его дома, то и дело вытирая влажные от пота ладони и чуть ли не трясясь от страха — господи, почему он прошел мимо успокоительных? — и серьезно, он собирается уже уйти, делает огромный шаг в сторону, но за талию его успевают мягко обхватить и он инстинктивно — чертов Баджи Кейске — прислоняется к человеку сзади. — Привет, ты заждался? Чифую хочет обернуться и вдарить по его самодовольной морде! Но он замирает, прислушиваясь к учащенному дыханию Баджи-сана. Наверняка торопился… Хотя они живут совсем рядом. — Ты вполне можешь искупить свою вину, — он дёргает плечом, ударяя наклонившегося Баджи по подбородку и брюнет оскорбленно охает, но совершенно не пытается отпрянуть от такого теплого и мягкого тела. Наоборот лишь прижимает ближе к своей груди — Чифую полностью на него откидывается — и едва ли не мурчит от удовольствия. — У тебя есть предложения? Чифую ловко выворачивается в его руках, игнорируя скользящий во фразе флирт, сталкиваясь с необычайно теплым золотым взглядом и немного тает, наверняка краснея, да и Баджи не теряет времени, наклоняясь ниже, почти касаясь кончиком своего носа чужого — и плевать, что нос Чифую до сих пор не успел зажить. — Можно тебя поцеловать? — сконфуженно шепчет Кейске. И прежде чем Чифую успевает удивиться… — Охуеть, ты умеешь просить! Напомни мне об этом, блять, КОГДА ПОПРОСИШЬ ПРИКРЫТЬ СВОЮ ЖОПУ! Чифую слегка подпрыгивает от испуга, но руки Баджи успевают его удержать на месте, прежде чем брюнет поворачивается, переводит глаза на Майки, немного хмурясь, и Баджи наконец чувствует… Как его талию сжимают крепче, прижимаясь к его спине и не то, чтобы он против, наоборот, всеми руками и ногами за… Но хватка Чифую удушающая. Майки в свою очередь видит, как ревниво загораются голубые глаза, потому и фыркает, качая головой, тянется к карману своих джинс и кидает Баджи ключи от своего CB250T. — Сломаешь его — сломаю тебе ребро, — Баджи закатывает глаза, понимая, что Майки не сможет. — Не потрахайтесь на нем, кстати, это всё-таки память, — добавляет он и отворачивается, пряча за прядями светлых волос улыбку. Щеки Баджи немного горят. И ему вроде как… Нравится эта идея. — Баджи-сан? — и его руки начинают немного болеть от того, как сильно Чифую его сжимает. — Что это? — он вопросительно смотрит на ключи в его руке. Баджи улыбается, качая головой и мягко обхватывая запястье Чифую, подталкивая его ближе к байку. — Это, Чифу, — он выдерживает весьма драматичную паузу, — достопримечательность, — Чифую пожимает плечами, собираясь пройти вперёд, хотя в принципе он никогда байком не управлял… Но Баджи успевает обхватить его за талию и прижать к животу так, что Чифую ощущает все его напряжённые твердые мышцы. — Ты чего? Сейчас вроде сам обнимал меня? — он наклоняется к его уху, опаляя раковину горячим дыханием. — Это, — Баджи не видит, но уверен, что щеки мальчика ярко горят, — типа приветствие… — Не из-за Майки? — Не из-за Майки. Он врёт. Баджи знает, потому что Чифую не умеет играть. И, кажется, это первый раз, когда он так мило и сладко ревнует. А ещё он замечает, как его мальчик соблазнительно выглядит. — Ты надел такие джинсы, — он слегка теребит кусочек ткани на его бедре, — для меня? Для твоей мамы, придурок. Чифую раздражённо вздыхает, игнорируя собственную дрожь на это лёгкое действие. И старается вырваться до того момента, как его мозг расплавится окончательно. — Тебе идёт, — произносит Баджи, не дожидаясь ответа. — А тебе идёт футболка с надписью «Sex Pistols». А что? — Что? Баджи делает шаг назад, удивляясь. — Надпись на твоей футболке, — Чифую оглядывается через плечо, подмигивая, — как у моей любимой группы. Она выглядит… — он отводит глаза в сторону, хотя Баджи видит его широкую улыбку, — сексуально. Глаза Баджи от этого темнеют, а челюсть до непозволительного сильно напрягается. Вообще-то, весь Баджи Кейске выглядит сексуально — но это секрет. И пока шестерёнки в мозгу брюнета восстанавливаются, Чифую успевает повернуться к мотоциклу и усесться на него сверху. Как бы, один раз он уже на таком ездил. Если обратить внимание, что он запомнил часть вечера с Баджи в баре… И это было захватывающе, но Чифую хотел бы ощутить это ещё раз, на свежую голову. Потому он перебрасывает ногу через байк — Баджи на заднем плане теряет сознание, представляя себя на месте этой гребаной железки, которую он теперь ненавидит — и выжидающе смотрит на брюнета из-за плеча. — …Правда? — запоздало спрашивает он. Баджи, на самом деле, мечтает — если об этом никто не узнает — расцеловать Майки ноги. — Так, кстати, и задумывалось! Он подходит ближе, смотря на Чифую с золотистым прищуром, замечает горящий и до пизды любопытный взгляд, а после всё-таки кивает, догадываясь о мыслях в светлой головке. — Я когда-нибудь научу тебя им управлять, — обещает он, проходясь ладонью по мягким прядям. — Серьезно? — голубые глаза распахиваются сильнее, и Чифую приходится вцепиться в сидушку, чтобы не навернуться от восхищения. — Да, — Баджи утвердительно кивает, аккуратно усаживаясь перед мальчиком. — Мы где-то с тринадцати лет на них гоняем. — Но, — в голосе Чифую слышится озадаченность, в то время как руки укладываются Баджи на плечи — и брюнета прожигает дрожь от этого действия. — Права же получают с шестнадцати? Это — очень справедливое замечание, и Баджи в первые минуты даже теряется, потому что если учитывать как они ездят… Тут условка и несколько пожизненных. — Нэ… Если ты меня не сдашь, то все законно, — он нервно посмеивается, поднимая плечи вверх, — ты же вроде любишь всякие дорамы, знаешь, что лучше за талию обхватить, верно? Чифую свирепо опускает брови. — Была бы здесь ещё талия, — и Баджи вовсе не задевает это, но вроде как за сегодняшний день ему несколько раз намекали на лишний вес. — Ты будешь помнить об этом всю жизнь? — Если проживу ее с тобой— От этой фразы у Чифую в животе что-то сжимается… И он смущённо затыкается, шумно и агрессивно сопит и обхватывает талию брюнета ладонями. Кстати, он напиздел. Хорошо, он действительно выглядит как очень плохой сексуальный семнадцатилетний парень с повышенным тестостероном в крови. А ещё он в футболке Sex Pistols. Поэтому Чифую прижимает ладони к его животу, на этот раз буквально впиваясь в скрытую тканью кожу пальцами, и он может почувствовать, как мышцы Баджи под его рукой напрягаются… Но он ничего не говорит против. А ещё он ужасно теплый, словно зимнее одеяло, и Чифую хочет накрыть им себя с головой. На самом деле, до этого момента Чифую был на свиданиях. Типа, это часто бывает в начальной школе, верно? Это было ванильно, он заплатил за мороженое, а после девочка поцеловала его в щеку, а значит это было удачно… Но сейчас Чифую далеко не четырнадцать. И под его ладонями пресс рослого парня с длинными черными волосами, которые с каждым порывом воздуха — ёб вашу мать, шлем нельзя было найти? — зарываются ему в нос. Это слегка — если забыть о том, что они пахнут цитрусом, а на ощупь весьма шелковистые — раздражает. И приходится опустить голову достаточно низко, чтобы не чихнуть. На самом деле, в мысли Чифую до сих пор приходят сомнения. Он даже слышит голос со своего левого плеча, твердящий о том, чтобы он прижался ближе к чертовски широкий спине… И с правого — который кричит спрыгнуть с байка. Чифую не уверен, что его ангел-хранитель — не самоубийца, но все равно зарывается носом в темные волосы. А ещё он забыл спросить Баджи о том, куда они направляются. И, в принципе, если не замечать нескончаемо длинные дома, кинотеатр в этот раз ожидаемый. — Серьезно? — в голосе Чифую слышится лёгкое разочарование. — И какой фильм ты выбрал? Баджи, слезая с байка, выглядит слегка возмущенно. — Издеваешься? Я всю жизнь мечтал о том, чтобы остаться на последних сидениях с парнем моей ме— Прежде, чем он успевает договорить, Чифую накрывает его рот ладонью. И вовсе не дёргается, когда чувствует украшающий ее — весьма целомудренный — поцелуй. Если говорить честно, то возможность рассмотреть Баджи полностью возникает у него только сейчас. И дело не в том, что все это время он старался смотреть в глаза своего командира… Он просто не обратил внимание. И сейчас его аккуратная, едва ли заметная укладка бросается Чифую в глаза песком. Типа, он обжигается. И Баджи не может сказать, что Чифую выглядит хуже. Он всегда достаточно собранный, аккуратный и стильный, но можно ли сказать, что он потратил лишний час на то, чтобы уложить свои волосы? Определенно. А можно ли сказать, что эти джинсы — почти новые, рваные на коленях, и Баджи слегка умирает от вида открывшейся светлой кожи. А белая футболка вовсе не обтягивает — как советовал Майки — узкую грудь Чифую. И к его чести можно сказать, что июньским вечером в Токио очень тепло… И по тому как загораются интересом золотые глаза, Чифую понимает, что находится в выигрыше. Если Баджи не снимет футболку. — По крайней мере, я достаточно наблюдательный, — его широкая ладонь мягко — почти неуверенно — обхватывает пальцы Чифую, ожидая рывка, но Баджи довольно и сыто щурится, когда этого не происходит. И тянет Чифую в сторону здания. — К чему ты сказал о наблюдательности? — тихо спрашивает мальчик позже, сильнее сжимая теплую — и тоже вспотевшую — ладонь Баджи. Брюнет подводит его ко входу, отпуская и накрывает глаза руками, продолжая отвлекающе шумно дышать блондину на ухо. — Ну, мы, в любом случае, можем пойти в другое место, — он подталкивает его вперед. — Но это «Нана»… И Чифую теперь уходить не хочет. — Пиздец, я успел про нее забыть, — в его голосе слышится огромная порция шока, в то время как руки вцепляются в пальцы брюнета, отводя их вниз… — Ладно, один ноль в твою пользу. И теперь Чифую умирает. В агонии. Потому что Баджи действительно — абсолютно по-детски! — шутливо высовывает язык, сверкая своим идеальным пирсингом. Как эта штука будет чувствоваться в другом месте? Чифую быстро смаргивает, отворачиваясь от брюнета, а Баджи вовсе не улыбается — до непотребного мстительно, — стоя за его спиной. В конечном итоге вся уверенность в своей победе от Кейске уходит, когда они стоят в длинной очереди, за время которой Чифую успевает задавать коварные — и каверзные — вопросы. — У тебя раньше был байк? — Да, — Баджи пожимает плечами, — одна из новых моделей на тот момент. — И что с ним случилось? Блять, что-то не нравится Баджи, как блестят его голубые глаза. Поэтому он мнется, перед тем как ответить. — Вжог, — невнятно бормочет он. — Что, прости? — Я его СЖЁГ, — и к чести Баджи, это действительно небольшая травма, которую до сих пор вспоминать до боли неприятно. И что-то ему подсказывает, что Чифую — так быстро отвернувшийся с нервной улыбкой — со своим опросом от него не отстанет. И, черт, вечером воскресенья всегда так дохуя людей? В Токио вообще столько не живёт… Но впервые за долгое время все кажется настолько нормальным. *** Они сидят на последних местах огромного кинотеатра, и как бы странно это ни звучало, людей здесь действительно мало — чему капитан несказанно радуется… И светится, словно высоковольтная лампа, которой при этом выписали чек на миллион долларов. Чифую может увидеть горящие в свете экрана карие глаза, отбрасывающие длинные тени на щеки, ресницы, острый профиль и напряжённую сильную челюсть, а также едва уловимый, неразборчивый шепот, слетающий с полных губ. Чертовски красивый. Чифую может сказать, что да, да, конечно, ему всё нравится, но он все равно придирчиво оглядывает брюнета, надвинувшегося над попкорном вороном. Господи, когда они успели прийти к этому? — Баджи-сан, а у тебя есть мечта? — шепотом спрашивает Чифую, пытаясь отвлечься. И тут же смазанно добавляет, — Я бы, например, хотел стать пилотом. Он совсем не ожидает, что Баджи… Шикнет на него. — Подожди, эта девчонка будет сильно втянута в историю? — спрашивает Баджи, широко распахивая глаза и не замечая, как Чифую с каждой секундой охуевает. — Баджи-сан, — Чифую тяжело вздыхает, впиваясь пальцами в кресло. Все было бы хорошо, если бы не прошло полчаса, — это главная героиня… Оу. Тогда понятно, почему камера ее так часто снимает. Баджи мягко убирает его ладонь от подлокотника, прикасаясь полными губами к указательному пальцу… И да, он может чувствовать дрожь, проходящую по телу Чифую волной. — Наверное, — он не может устоять перед тем, чтобы прикоснуться — а также физически не способен разорвать их контакт, — потому и укладывает небольшую ладонь на свое колено, продолжая поглаживать. — Я, вроде как, свой зоомагазин мечтаю открыть. — Серьезно? Баджи пожимает плечами. — Твоему коту я понравился. — Пике Джею, — Чифую мстительно сужает глаза, — нельзя понравиться. Я ебнулся со второго этажа, когда пытался его поймать— И, впрочем, если он не пропустил мимо ушей рассказ мамы насчёт того, как героически его друг выдержал схватку с их гневным котом, то Баджи действительно прав… Чифую отвлекается от мыслей, когда лицо командира начинает приближаться. Мальчик даже может почувствовать его дыхание на своей шее. — …А ты был на свиданиях в кино раньше? — говорит он прежде, чем брюнет успевает до него дотянуться. Баджи тяжело выдыхает, всё-таки утыкаясь носом в его острую ключицу, потому что… Блять, он пришел смотреть не историю японской школьницы — хотя ладно, она довольно интересная, а порадовать своего — почти своего — парня. — …Да? Плечо Чифую под ним напрягается. — У меня были долгие отношения с одним парнем, так что за полтора года мы успели много попробовать. Полтора? Черт. А вдруг Баджи после расставания… — Мы около двух лет назад расстались. Оу. — И… Ты сильно любил его или… — Чифую неловко прочищает горло, замечая, что капитан напрягается. — Вроде как первая любовь, а еще— Баджи с трудом находит слова. — Да, можно сказать и так, — медленно соглашается он. — Тогда почему вы расстались? Баджи стискивает зубы, резко отставляя упаковку попкорна на кресло рядом, откидывается на спинку и складывает на груди руки. И… Он выглядит настолько несчастным — несмотря на то, что пытается это скрыть — и Чифую хочет повернуть время вспять, больше никогда не начинать этот разговор. — Это… было связано с Тосвой, — Баджи пытается сделать так, чтобы его тон не звучал, как что-то безнадежное. Он не справляется. Но Чифую не успокаивается, а перекидывается грудью через подлокотник, распахивая настолько синие, горящие любопытством глаза, что Баджи застывает. — Из-за него ты ушел? — недоверчиво спрашивает Чифую, подтягивая ладонь Баджи к себе и сжимая. Что-то подсказывает ему, что это тема… Довольно щепетильна. Через секунду Баджи сжимает его руку в ответ. — Не совсем, это было после. Чифую удержался от того, чтобы разочарованно выдохнуть, когда Баджи замолчал. На самом деле, он никогда не был немногословным, потому сейчас разница поражала, заставляя Чифую забеспокоиться. Он не ревнует. — Типа… Тяжёлая история? Баджи мягко улыбается — и его улыбка сияющая и обезоруживающая, заставляет Чифую задержать дыхание, пока брюнет не заправит за ухо прядь выбившихся волос и не ответит — с заметной усмешкой. — По-моему, я не зря сжёг свой байк. Между ними на продолжительную секунду воцаряется молчание. Это, кажется, поражает обоих. И… Чифую знает — блять, по любому действию Баджи — что он очень агрессивный, и это его ошибка — позволить Кейске появиться в общественном месте, поэтому просто, пожалуйста, почему нельзя в его сторону не поворачиваться? — ВЫ МОЖЕТЕ, БЛЯТЬ, ЗАТКНУТЬСЯ? И это не юная девушка или старик на пенсии… А вполне взрослый парень, который так удобно сидит перед ними и так удобно повернул в их сторону голову. И Чифую замечает растянувшуюся на полных губах улыбку, но не успевает остановить летящий в сторону мужчины кулак. — ИЗВИНИТЕ! Через десять минут они всё-таки оказываются на улице. — Пиздец, — Чифую прислоняется к кирпичной стене, пока Баджи, даже не краснея, достает из кармана помятую сигарету, протягивая ее разозленному мальчику. — А что? — он неловко пожимает плечами. Кажется, Чифую везёт, что брюнет не слишком расстроен из-за того, что его буквально взяли за шкирку, выставляя за дверь. — Я видел, как ты куришь. — Блять, Баджи-сан, — Чифую терпеливо вздыхает. — Ты невыносимый… — и всё-таки выхватывает из его рук предмет, игнорируя удовлетворённую, мурчащую улыбку брюнета. — Напополам? — Напополам, — кивает капитан, приподнося к его губам зажигалку. — А ты долго будешь меня называть так уважительно? — наклоняет голову он. — Не то, чтобы мне не нравилось… Чифую неопределенно ведёт плечом, подносит сигарету к губам и оранжевый огонек вспыхивает ярче, подсвечивая его мягкие юношеские черты. У Баджи перехватывает дыхание. — Пока я уважаю тебя, приставку не уберу, — неожиданно — даже для себя — отвечает он, заставляя Баджи удивлённо замереть. — Пока уважаешь? А ты зауважал меня сильнее после этого вечера? — Ну, несмотря на то, что нас выгнали… Это было впечатляюще, — рот Баджи беспомощно дёргается, проводя через его щеку заметную ямочку. — Всего лишь? Чифую вымученно вздыхает, приоткрывая его рот пальцами — игнорируя пошлый золотой огонек глаз командира — и впихивает между его губ сигарету. Черт, Баджи сам как сплошная вредная привычка... — Хорошо, лучшее свидание в моей жизни, — кивает он. И если проигнорировать тот факт, что свиданий у Чифую было не так уж много — он не лжет. И Чифую вспоминает, что вообще-то весь Баджи соответствует его типажу. Начиная от длинных ног и заканчивая этими очаровательными, глубокими ямочками на щеках. А также кольцом в его языке. — Ты собираешься— Баджи сомневается всего секунду, прежде чем выбросить дотлевающий окурок и опереться рукой на стену рядом с головой Чифую. Он ожидает увидеть на мягком лице испуг или волнение, тем более, если учитывать, как себя все это время Чифую вёл и несмотря на то, что его лицо заметно нагревается… Он тянется ближе. Узловатые пальцы командира врываются в светлые волосы мальчика, стягивая их до того момента, пока они не прислоняются к кирпичной стене, и Баджи не закрывает глаза, потому что, черт, когда он ещё успеет увидеть так близко его подрагивающие ресницы и приподнимающиеся от удовольствия брови? Чувствовать себя нелепым в такие моменты — нормально. И такие вещи — вроде перехватывающего дыхания и угрозы тахикардии — распространенные. Поэтому Баджи не ощущает должного беспокойства, тогда как сердце Чифую совершает кульбит, а его дыхание замирает на чужих полных губах, прежде чем они наконец встречаются. Баджи ждал этого весь вечер. И Чифую, если сказать честно, тоже. Пожалуй, это лучшая часть их встречи. По крайней мере, чувствовать теплые ладони Чифую на своей шее и его влажный язык во рту. А Чифую тем временем умирает. Он думал об этом раньше, целоваться с Баджи — это все равно, что самоубийство — к сожалению, не двойное. С каждым вздохом и с каждым движением Чифую чувствовал, как петля на его шее затягивается, как камни под ногами смещаются, заставляя его спрыгнуть с обрыва и… Погибнуть в конце. В то время, как рука, обхватывающая его талию и прижимающая ближе к торсу Баджи, дарит спокойствие и то ломкое ощущение… Безопасности. Губы Баджи двигаются с лёгким напором, язык то и дело подхватывает верхнюю губу, заставляя рот Чифую с лёгким вздохом приоткрыться. И, учитывая, что в последнее время Чифую на практике тренировался очень хорошо… Он знает, что нужно дышать носом и как следует двигать губами так, чтобы Баджи слегка заскулил. Его собственная ладонь упирается в грудь брюнета, пальцы стягивают ворот темной футболки, в то время, как рука Баджи соскальзывает со стены, зарываясь Чифую в волосы. И… Впервые Чифую не чувствует особой потребности расстроиться или огорчиться тому факту, что его прическа испорчена. Наоборот, его колени дрожат, когда он понимает, насколько сильно командиру приходится наклониться, чтобы дотянуться до его губ — и это жаждуще, словно вода в пустыне. Пальцы Баджи слегка подскребывают чужой затылок, и Чифую расслабляется, на секунду приоткрывая глаза, встречаясь с горящим под светом фонаря золотом. И, если учитывать, что все это время Чифую глаза закрывал… Это производит необычное впечатление. Даже удивительно, что они до сих пор не зашли дальше… И в тот момент, когда нога Баджи помещается между его расставленных бедер, а цепкие пальцы притягивают его ближе к горячему рту, он издает лёгкий, непроизвольный и такой ласковый гортанный звук… Чифую понимает, что когда-нибудь согласится на это. ***I found what I'd been looking for in myself
(Я нашел то, что искал в себе)
Found a life worth living for someone else
(Нашел жизнь, стоящую того, чтобы прожить ее для кого-то)