Ladro

Чонгук идет по сугробам, замерзший, уставший, раненый и злой. Кабан, на которого он охотился, оказался не из простых, и так просто сдаваться не хотел, пару раз смог нанести удар по альфе, но все же против оборотня у него было мало шансов. Альфа еле как передвигается, ушел за добычей рано утром, когда Тэхен еще сладко сопел в теплой кровати, а возвращается уже после заката. Омега, наверное, места себе не находит, уже два месяца вместе живут у Чона, привык к постоянной компании. Чонгук сам пытается надолго не оставлять его одного, тот еще щенком был, когда остался совсем одним, и это чудо, что он смог выжить в лесу, а потому альфа старается затмить все те годы одиночества своим присутствием. Как оказалось, он совсем волчонок еще, каких-то девятнадцать зим, Чон старше его на шесть лет, а потому и ответственность больше чувствуется. Сейчас, таща за собой мёртвую тушу, он мечтает только о теплых и любимых объятиях, в которых сможет согреться и успокоить свой пыл. Омега всегда на него так влиял, словно он самое сильное успокоительное. Альфа хмурится, когда замечает, что ни в одном окне свет не горит, но пока что не зацикливается на этом, может, спит уже, или еще что. Но и в доме его встречает тишина и уже слегка ослабевший запах лилий, из-за чего все его тело напрягается, а сам он почти не дышит, пытается сосредоточить слух, чтобы уловить хоть чужое дыхание, но ничего не улавливает, из-за чего начинает тяжело дышать и чуть ли не рычать. Он покидает дом, параллельно перекидываясь в волка, и начинает вынюхивать снег, в попытке уловить хоть какой-то след, сейчас метель, а потому и следы на поверхности снега не остались. Сердце разрывается, он не знает, что могло произойти и где искать. В доме и поблизости нет посторонних запахов, а потому он слегка успокаивается, но куда делся его омега он понятия не имеет, и первое место, которое он собирается посетить — хижину, где жил Тэхен. Другие варианты в голову не лезут, а потому он срывается на бег в направлении, где находится бывший дом Кима. Уже приближаясь к месту назначения, он чувствует яркий запах лилий, от чего успокаивается вмиг. Но в голову лезут другие мысли, что, если Тэхену не нравится жить у альфы? Или, может, его не устраивает сам Чонгук? Чон никогда не подумал бы, что начнет загоняться из-за таких мыслей, но покалывание в груди не дает ему покоя, внутри больно царапает обида за себя. Какой из него альфа, если омега сбежал от него. Он с Тэхеном стал таким нюней. Приблизившись к хижине, Чон начинает понимать по запаху, что его омега потек. Чонгук знает, что у того еще не было до этого течек, значит это первая и, должно быть, невыносимо болезненная. А он взял и ушел в такой тяжелый период. — Тэхен, — воет он, когда открывает дверь, входя в теплое и пропитанное сладким запахом омеги помещение. Ким пищит, когда видит перед собой альфу, а после закидывает на себя одежду, из которой сооружено все то же гнездо, что он отказался разбирать, когда переезжал, и полностью в ней спрятался. — Волчонок мой, почему ты здесь? Зачем оставил меня без себя? — Чонгуу, — тянет последний слог любимого имени, — Прости меня, — всхлипывает, — Я, я… — уже громко рыдает. Чонгук не может спокойно выносить чужие страдания, а потому медленно приближается к гнезду и нежно спрашивает: — Можно мне к тебе? Вместо ответа, омега выныривает из кучи одежды и тянет руки к Чонгуку, словно маленький ребенок в объятия. Чон тут же подается вперед и, крепко-крепко сжимая горячее тело омеги, зарываясь носом в карамельную шею, покачивается из стороны в сторону, в успокаивающем жесте. — Хороший мой, что заставило тебя сюда прийти, тем более в такую метель? — Я… — он замолкает, утыкаясь лбом в чужую грудь, — Я испугался. — О, Луна Великая, — вздыхает, — Волчонок, тебе нечего бояться со мной. У тебя течка, а я не изверг, чтобы тебя трогать, когда это у тебя впервые. Это стресс для организма. — Прости, — еле слышно. — Тебе не за что просить прощения. Я уже надумал, что не устраиваю тебя и ты решил меня оставить, знаешь, я думал, у меня сердце как лед разобьется. — Что? Да как я… Да никогда, — он смотрит потерянно прямо в глаза, — Я никогда тебя не оставлю, — он дует губы и продолжает тихо-тихо: — Если можно. Сердце Чонгука точно не выдержит такого, он сам плакать готов. — Ты меня превращаешь в омегу, я это чувствую. Тэхен в ответ мычит, не совсем понимая значение его слов. Бедный мальчик, вымотался, терпел боль в одиночестве, но теперь его альфа рядом, успокаивает своими феромонами, давая понять, что тот теперь может расслабиться в крепких объятиях. — А что это у тебя, — его глаза расширяются в удивлении, когда он видит на ребрах и на бедре альфы раны. — Ничего, не обращай внимания, это совсем не болит, — он и сам позабыл об этом, пока все мысли были о местонахождении омеги. — Надо обработать раны, — не успокаивается, — У меня же здесь ничего не осталось, нужно возвращаться домой! Домой. — Ты уверен, что сейчас в состоянии идти куда-либо? — Да! — отвечает не думая ни секунды, — И надо остальные вещи перевезти туда, — получая непонимающий взгляд альфы он поясняет: — Не хочу больше оставлять тебя. Он точно не выдержит.