Ladro

Чонгук урчит. Урчит громко, да так, что этим будит ничего не понимающего Тэхена, который в свою очередь хотел по привычке повернуться к альфе и обнять, но что-то не так, что-то ему мешает. Ким распахивает глаза и понимает, что его сжимают в объятиях так, что он еле дышит. Нога и руки держат в плену, а нос Чона вжимается прямо в метку, которая только недавно полностью зажила. Он дышит жадно и даже не замечает того, что Тэхен, вообще-то, проснулся и пытается хоть слегка высвободиться. Ему очень жарко и тяжело, ведь Чонгук гораздо массивнее, чем сам он. — Чонгу? — омега произносит его имя, надеясь, что он будет услышаным, и это происходит, судя по тому, что альфа заурчал громче, — Великая Луна, ты точно волк, а не кот? Тэхен кое-как разворачивается в чужих объятиях и смотрит на лицо альфы, а после заглядывает в потемневшие глаза. Тот дышит загнанно, и после снова возвращается к шее, теперь уже приступая к вылизыванию метки. У Кима до жути чувствительная шея, а когда с ней вытворяют такое, у него крышу, оказывается, сносит. У самого дыхание сбивается. — Чонгук. — Пытается вложить всю твердость, что в нем есть. — Не мешай, — блаженно шепчет. У Тэхена брови на лоб ползут от наглости. На самом деле он не злится, а наоборот, он Чона таким никогда не видел, тот ластится так, словно пытается слиться в единое целое, а взгляд у него затуманенный. Запах мха такой яркий, что омега наконец понимает, по какой причине Чонгук так себя ведет. — У тебя гон, — уточняет. — Да-м. — И тебе нормально? — Замечательно. — И, эм… У тебя нет с этим осложнений?.. — Я не зверею, — вздыхает, но от шеи не отрывается, — Просто будь рядом, это единственное, что мне нужно. Тэхен расслабляется полностью и пищит. Он не думал, что альфа в гон может быть настолько милым. — Ты такой сладкий, — визжит, — У меня теперь тоже появилось желание тебя вылизать. Нет, съесть! Тэхен ближе тянется к альфе и припадает к чужим губам, нежно целуя их. Резко чувства нахлынули, всего пять месяцев назад он был совсем один, даже с другими оборотнями не пересекался, пока не увидел Чонгука, тогда из-за любопытства решил понюхать чужую одежду, а запах так запал в душу, что не удержался и утащил ее к себе в хижину, где долго и упорно обнюхивал. Но на одних штанах с рубашкой он остановиться не смог: придя на следующий день к той же речке, он снова увидел альфу, и снова вернулся домой с чужой одеждой в зубах. А потом вовсе гнездо вить начал, сам того не понимая. Как дикий обнюхивал ткань. Мох, как же он его любит. Он воровал одежду в течение месяца. А после встречи лицом к лицу. И вот уже четыре месяца живет со своим любимым альфой, в котором дом нашел, семью. Ее у него никогда не было, он даже не помнит мать у него или папа. Но это уже роли никакой не играет, ведь сейчас его так нежно и тепло прижимают к себе. Он нашел свое место. — Ты чего, волчонок, я тебе сделал больно? — Ким и не заметил, как начал ронять слезы. — Я просто счастлив, — он оглаживает чужую щеку. Чонгук улыбается и целует чужой лоб, снова обнимая крепко. Он тоже счастлив. Омега об этом знает, Чон в этом уверен, ведь никогда не теряет шанса говорить об этом снова и снова. Он хочет, чтобы его пара была уверена в нем и его чувствах. — М-м, мне надо встать, Чонни, отпусти. — Нет. — Но я хочу кушать, ты хочешь, чтобы я тут с голоду помер? Чонгук недовольно бурчит себе под нос, но хватку расслабляет, чем и пользуется Тэхен, поднимаясь с постели и разминая части тела, что затекли. — Ты тоже спускайся, я не люблю один есть. Тэхен в принципе ничего не любит делать один, ни кушать, ни гулять, ни спать. Сам всегда напрашивается с Чоном, если тот куда-то собирается идти. Боится снова один остаться, это альфа хорошо понимает, но ничего не говорит. Когда Чонгук спускается, умывшись, он застает Тэхена, стоящего у плиты, и не может не подойти, снова вжимаясь всем телом и утыкаясь носом в меченую шею. — Ты такой хороший, такой мой, — целует в щеку, — Люблю. Тэхен готов превратиться в лужу. Он откидывает голову на чужое плечо, расслабляясь всем телом. Запах мха кружит голову, сам альфа — тоже. Так и доготавливает завтрак, находясь в сладком плену. Чонгук даже не дает нормально накрыть стол: прицепился как коала и ходит с омегой шаг в шаг. И сесть отдельно не дает, усаживая на свои колени. Ким на это ничего не говорит: если альфе это нужно, то ему не сложно, а только в радость. — Ты хочешь меня покормить? — удивленно спрашивает омега, когда альфа тычет вилкой ему по губам. — Ты не хочешь?.. — о, Луна, у него глаза заблестели так, словно он сейчас заплачет. — Хочу! — сильно громко и быстро отвечает Тэхен, понимая, что для того это действительно важно, а потому быстро съедает содержимое вилки, довольно мыча, — Мне нравится. Ты такой милый, — ну как ему сдержать писк от умиления? А Чонгук горделиво улыбается, довольный тем, что его омега принимает заботу. Для него это очень важно. Он переживал, что Тэхена такое поведение может душить или отталкивать, но тот, кажется, только и делает, что восхищается и умиляется, словно перед ним не взрослый альфа, а маленький волчонок. — Я хочу от тебя щенят! — Заявляет Тэхен, обнимая Чона за шею, — Чтобы такие же, как и ты: милые и сладкие. Чонгук готов плакать. А точно он здесь альфа?