Ladro

Довольный после охоты Чонгук, направляется домой, где уже несколько часов его ждет Тэхен. Тот хотел пойти с альфой дабы помочь, но Чон строго приказал сидеть дома и греться у камина, так как в последнее время омега выглядит вяло, что настораживает старшего уже не малое количество времени. Но Ким как непробиваемый доказывает, что чувствует себя замечательно, и что альфа себя накручивает, на что тот грозно смотрит на Тэхена и просит, чтоб если младший почувствует себя плохо, то сразу же сообщил об этом. Чонгук проходит в дом, где его встречает тишина, что заставляет напрячься, ведь каждый раз, когда он возвращается, на него с разбега набрасываются, просясь на ручки да поближе. — Волчонок? — Чон снимает весеннюю куртку, вешая ее, параллельно бегает глазами по дому, в надежде увидеть заспанного омегу, который так и не дождался его возвращения, а потому и не встретил у двери. Решив не наводить заранее панику, Чонгук решает сперва проверить спальню, а потом облегченно, а так же и удивленно выдыхает, когда находит омегу в обличии волка, лежащего среди гнезда на кровати из их одежды. — Ох, сладкий мой, — альфа подходит ближе к постели и останавливается прямо напротив мордочки белого волка. Кажется, омега учуял его запах, так как начал пробуждаться и сонно хлопать ресницами, из-за чего сердце альфы забыло выполнять свою работу. — Волч… Он замолкает на середине слова, застывая с открытым ртом и широко раскрытыми глазами. Волчонок на него зло рычит. Чонгук воздухом давится от шока и возмущения. Тэхен впервые рычит на него, да и вообще омега никогда не проявлял в его сторону ни малейшей агрессии, а тут он рычит так, что, если тот не отойдет, да как можно побыстрее, то точно останется без хвоста. На каждое мелкое движение в сторону Кима, Чонгук получал новый угрожающий рык. И единственное, что он понимает в этой ситуации, так это то, что ему придется спать в зале на неудобном диване. А потому, посмотрев последний раз на белого волка, что не отрывает от него глаз, Чон, тихо прикрывая дверь, покидает спальню и идет принимать душ, после которого размещается на диване, укрываясь пледом. И единственное, что ему остается, так это надеяться на то, что выкидоны омеги не продолжатся долго.

***

Чонгук уже начинает дремать, когда ему в голову прилетает подушка, от чего он подскакивает с места, удивленно поворачиваясь в сторону омеги, который стоит перед ним и зло смотрит в ответ, дуя губы. — Что? — Чон от шока не может отойти. Тэхен походу головой ударился, а старший не уследил. Омега стоит над ним молча, не переставая испепелять чужое лицо взглядом, а после протягивает руку и ждет. Чего? Альфа сам не понимает, бегая глазами то по чужой руке, то по лицу, что, похоже, начинает приобретать нотки раздражения. Не успевает Чонгук положить ладонь в чужую, так ее сразу сильно сжимают и тащат за собой. Старший понимает, что сейчас лучше не сопротивляться, а лучше молча следовать за омегой. — Ложись. — Говорит Тэхен, когда они проходят в общую спальню. — Волчонок, но ты сам… Он замолкает, когда натыкается на чужой красноречивый взгляд. — Хорошо, слушаюсь. Он аккуратно устраивается в гнезде, под строгим взглядом и, уже лежа, смотрит на довольного омегу, который хлопает в ладоши. Тот, улыбнувшись, сам залазит в гнездо, нависая над альфой, а после бесстыже раздвигает чужие ноги, под удивленным взглядом, и устраивается между ними, кладя голову на чужую грудь. Не прошло и пяти минут, за которые Чон, кажется, ни разу не моргнул, что даже глаза режет, как послышалось тихое сопение. — Вот это да, — пораженно.

***

Чонгук ощущает резкую боль в районе плеча, из-за чего распахивает глаза и удивленно смотрит на чужую макушку, параллельно шипя громко. Тэхен кусает снова, на этот раз слегка прокусывая чужую кожу. — Эй! Что на тебя нашло? — Чон старается оторвать младшего от себя, чтобы заглянуть в чужие глаза, но тот всеми силами жмется обратно, крепко цепляясь своими конечностями. — Мне больно. — Хнычет Ким. Сперва Чон хотел возмутиться на то, зачем тогда и ему причинять боль, но после до него доходит смысл сказанных омегой слов. Он зарывается пальцами в чужие пряди и обеспокоенно спрашивает: — Где болит? Тэхен на миг замирает, а после, слегка отстраняясь, берет чужую ладонь в свою и прикладывает ее на свою грудь. — Я проснулся из-за того, что она у меня болит, я не хочу этого чувствовать. Чонгук внимательно слушает и хмурится, снова и снова прокручивая в голове сказанное омегой. Он поворачивает их, нависая над Кимом, а после опускается носом к шее, принюхиваясь и спускаясь все ниже и ниже. Доходит до живота, где и останавливается, снова принюхиваясь. Тэхен непонимающе смотрит на действия альфы и сам хмурится. Тянет уже руку, чтобы зарыться в чужие черные пряди, но замирает, когда сталкивается взглядом с Чоном. Тот долго смотрит в ответ, разглядывая каждый миллиметр любимого лица, а после приближается к нему, целуя в губы чувственно и напористо. Тэхен и о боли забыть успел, пока удивлялся поведению альфы. — Я люблю тебя, — между каждым словом оставляет новый и более сладкий поцелуй, — Больше всего на свете люблю. Он снова возвращается к животу, мягко целует его, обнимая за талию, и красноречиво смотрит на Кима. — Серьезно? — Тэхен смотрит в чужие влюбленные и благодарные глаза, где смог прочитать все, что хотел знать, начиная всхлипывать. — У нас будет волчонок, — он оглаживает ладонью кимову щеку, стирая с нее слезы, и сам не в состоянии сдержаться. Тянет младшего в объятия, усаживая на свои колени и шепчет тихо: — Спасибо за семью, Тэхен, спасибо, что появился в моей жизни. Омежье сердце не выдерживает. Он рыдает громко.