2
30 декабря 2021 г. в 18:16
Сама того не зная, Грейнджер сделала верное предположение о том, что не увидит своего конкурента этим вечером. И, как ни странно, причиной стало не то, что он не рискнул бы сунуться в метро позже, а то, что не смог бы этого сделать физически при всём желании. Возвращение в Малфой-Мэнор с пустыми руками ему бы не спустили на тормозах.
Печальный жизненный опыт позволил Драко прийти к выводу, что смысла пытаться молчать во время Круциатуса не было никакого: в любом случае, когда ты перестаёшь быть человеком и становишься одним лишь средоточием боли, отчаянный крик и удушливые стоны всё равно прорываются, а вот силы, которые приходилось бы затрачивать на тщетные попытки сохранить лицо, определённо пригодятся ему уже этим вечером. Мастерство окклюменции — навык чрезвычайно полезный, но потребуется много сил, чтобы Тёмный Лорд ни в коем случае не прочёл в его мыслях о том, что выполнить приказ ему помешала грязнокровка Поттера. Не факт, что Волдеморт снизойдёт до разговора с провалившим своё первое важное задание последователем (Драко предпочитал даже мысленно величать себя именно так — признавать себя слугой он не желал), но нельзя было рисковать. Также он знал о том, что Люциус особенно усердствует с наказанием провинившегося сына, чтобы его господин имел удовольствие лицезреть в мыслях последователя то, насколько значимость выполнения задания для главы рода Малфоев важнее собственного отпрыска, посмевшего не оправдать ожидания буквально на старте.
Драко мог поклясться, что предпочёл бы, чтобы Волдеморт лично его наказывал. По крайней мере, тогда Круциатус не был бы усилен родовой магией, которая превращала в общем-то ставшее за эти годы привычным жуткое наказание буквально в невыносимое. И каждый раз после него в разум закрадывались подлые мысли о том, что для главы некогда уважаемого чистокровного семейства куда важнее было самому не впасть в немилость, чем позаботиться о благополучии жены и сына. Ещё бы, ведь проваливший задание Волдеморта по убийству Дамблдора Драко персональных аудиенций не удостаивался, а потому за постигшую сына неудачу отвечать перед Тёмным Лордом Малфой-старший будет лично. И, разумеется, предпочёл бы явиться с хорошими новостями.
— Почему приказ не выполнен? — холодно спросил он, нависнув над сыном, словно коршун над дохлой лисой, когда тот, перестав кричать, в наивной попытке спрятаться от боли совершенно детским жестом притянул колени к груди, продолжая сидеть на полу.
— Слишком много магглов… — хрипло ответил Драко, не желая признаваться, что ему помешала та самая грязнокровка, которая с первого курса Хогвартса похоронила мечты Люциуса о возможности говорить всем, что его сын лучший на курсе; отец может проклясть его гораздо сильнее, так, что потом нужно будет восстанавливаться добрую неделю. Или — ещё хуже — придётся продолжать попытки выполнить задание до конца не вылечившись. Чувствуя во рту солоноватый привкус крови (видимо, прокусил губу и не заметил), он заставил себя продолжить: — Если я устрою взрыв, чтобы их разогнать, то спугну душу. Поезда прибывают каждую минуту. Это трудно, отец, — успеть сделать Ловушку, отвлекать внимание магглов и не попасть под поезд, — договорил он ту часть информации, которую снисходительно час назад донесла до него лохматая гриффиндорская заучка. — Их поезда могут сбить даже волшебника, ты же знаешь, как убоги эти магглы, у них нет магии, они не могут сделать транспорт по-настоящему безопасным!
— Ты должен понимать, какую честь оказал нам Тёмный Лорд, дав тебе второй шанс проявить себя, — вкрадчиво продолжил Люциус, однако Драко не сильно впечатляли его слова, он ловил каждую секунду, в которой можно было отдыхать от боли. — У тебя есть масса информации, созданы идеальные условия, чтобы справиться с миссией. О чём мне придётся доложить Тёмному Лорду сегодня, Драко? — разочарованный тон, презрительный взгляд, поджатые губы — Малфой-старший и без лишних слов знал, как выразить недовольство. — Что мой сын недостаточно искусен, чтобы успеть за минуту создать Ловушку? Что я вырастил посредственность и бездарность?! Круцио! — безжалостно направил Люциус на него палочку, не дожидаясь ответа.
По счастью, Малфой-старший понимал, что если продолжит, то выбьет сына из строя надолго, а потому, довольно быстро прекратив пытку, презрительно произнёс:
— Даю тебе время до завтрашнего утра, — окатив ледяным взглядом сына, медленно проговорил он. — И после этого задание должно быть выполнено в лучшем виде. Надеюсь, мы друг друга поняли, — уже отвернувшись, бросил фразу глава рода, пытаясь сохранить остатки былой стати, и покинул гостиную.
— Каждый раз, наблюдая подобное, не перестаю удивляться, почему я всё ещё жив. Ведь в перечень условий Непреложного обета, заключённого с вашей матерью, пошли ей, Мерлин Всемогущий, терпения жить среди таких мужчин, по недоразумению приходящихся мужем и сыном, входит необходимость защищать вас, Драко, — вздохнув, задумчиво произнёс нашедший молодого человека Северус Снейп, после чего с некоторой долей нескрываемого презрения к Люциусу и его методам добиться результата и одновременно отеческой жалости в глазах помог тому подняться на ноги.
— Это касалось только помощи при выполнении того задания, наверное, — пожал плечами Драко в ответ, чувствуя противную мелкую дрожь в руках и нарастающую панику оттого, что сегодня Ловушку выполнить просто не будет способен, а завтра вновь доложит о провале задания, ведь наверняка чёртова грязнокровка не упустит своего шанса найти монету уже этим вечером. — Потому что если это не так, то у меня для вас плохие новости, ведь завтра я провалю задание и буду убит, — почти равнодушно договорил Малфой-младший.
— Что ж, мы с вами в любом случае живы до сих пор только потому, что величайший волшебник современности Альбус Дамблдор наделён не только уникальными магическими способностями, но и великодушием. Он пощадил нас, когда вы попытались на него напасть, а я — помочь вам справиться с заданием, — пожал плечами Снейп с таким видом, будто его действительно в последнюю очередь волновал данный им Непреложный обет. — Тем не менее было бы любопытно узнать, с чем связан ваш пессимизм в отношении перспектив выполнения нового поручения.
— С кем, вообще-то… — пробурчал себе под нос молодой человек, вспомнив, к собственному сожалению, совершенно справедливые слова о том, что она всегда и во всём его превосходила.
— Так уж всегда и во всём? — усмехнулся уголками губ прибегнувший к легилименции бывший учитель Драко. — Помнится, что по моему предмету вы всегда успевали лучше неё. Нет никаких оснований сдаваться без боя, у неё тоже есть собственные слабости. Итак, говорить отцу о встрече с бывшей однокурсницей вы не пожелали? — уточнил Северус.
— Я же не сумасшедший, — проворчал в ответ Драко, слегка уязвлённый тем, что в его мысли вероломно проникли без разрешения. — По всему магическому Лондону у таких как она отнимают палочки, а я должен был признаться, что меня спасла от смерти грязнокровка? Что она не только владеет магией, но и таким же якобы уникальным талантом?! Чтобы Пожиратели Смерти схватили её, выпытали место нахождения Поттера, а потом заставили искать… выполнять моё задание? — осёкся он на полуслове и переформулировал фразу, озвучивание которой могло бы весьма существенно сократить продолжительность его жизни. Хватало того, что бывший учитель знал об особом даре Драко. Если Малфой-младший что и понял за годы, проведённые под одной крышей с Тёмным Лордом, так в первую очередь то, что умение держать язык за зубами прямо пропорционально продолжительности жизни.
— Что ж, теперь ваши навыки окклюменции можно похвалить, — отметил после бесконечно долгой минуты усилий Снейп, попытавшийся вновь проникнуть в его разум, на сей раз уже безуспешно.
— Ну, хоть что-то, — невесело усмехнулся Драко, тяжёлой поступью, нехарактерной для двадцатилетнего мужчины, направившись в сторону двери, больше всего мечтая о том, что выпьет пару укрепляющих зелий и проспит до самого утра.
— Вы рискуете, — прозвучал голос Снейпа ему в спину.
— Это почему? — прищурился он, всё-таки вновь повернувшись к собеседнику.
— Если станет известно, что вы умолчали, что знаете о предполагаемом местонахождении одной из членов Ордена, которая ещё и по очевидным причинам весьма небезразлична самому Поттеру, наказание может быть ужасным.
— Так или иначе, я не жилец, — отмахнулся Драко. — А потому постараюсь потянуть время, создавая иллюзию собственной уникальности. Вопреки логике, очень хочется жить, профессор, — выдавил из себя признание он, тяжело вздохнув, и, дойдя наконец до двери, покинул гостиную, не желая видеть жалость в глазах бывшего преподавателя.
Пройдя в свою комнату, он неспешно снял мантию, стянул брюки и рубашку, бросил грязную одежду, пропахшую «подземельем», прямо на пол, оставив эльфам обязанность привести её в порядок, и, не найдя в себе сил посетить душ, упал ничком на кровать.
Итак, ему почти негласно подписан смертный приговор, и на сей раз неотвратимость его исполнения почти не подлежит сомнению. И имя ему Гермиона Грейнджер, которая, чёрт её дери, действительно была серьёзной соперницей. Драко скрепя сердце признавал в глубине души, что можно сколько угодно вести на собраниях разговоры о похищенной грязнокровками магии, однако пути обретения этой ведьмой волшебных сил не играли никакой роли, так или иначе, девка искусно обращается с тем, что ей не принадлежит. Выскочка своего не упустит, а он облажается. Собственно, как всегда, начиная с самого первого курса.
Совершенно ни к месту в его памяти всплыло воспоминание о том, как однажды он хотел попытаться утешить её, рыдавшую на ступенях Астрономической башни. Ему порой не верилось, что прошло уже несколько лет с тех пор, когда на шестом курсе сам Драко случайно забрёл туда после очередной неудачной попытки починить Исчезательный шкаф. Отчаяние и одиночество поглотили почти полностью. Невольно в голову лезли мысли о том, что теперь, когда его клеймили Тёмной Меткой, он лишён шанса даже просто сбежать из Англии, если не справится. Поделиться навалившимся на его плечи огромным грузом, состоящим из желания проявить себя, защитить семью и страха перед наказанием, было не с кем: Крэбб и Гойл от небольшого ума могли бы проболтаться о его задании; Блейз бы точно никогда не поддержал, если бы узнал о том, какой приказ получил Драко; Снейпу тогда он по глупости не доверял. Боялся, что тот хочет выслужиться и перехватить себе славу Пожирателя Смерти, лишившего жизни самого Альбуса Дамблдора. Из собеседников на тот момент у него была лишь Плакса Миртл, магическое привидение, видеть которое мог не только наделённый особым даром волшебник, грязнокровка при жизни — именно она по факту стала единственной, кто хоть немного сочувствовал ему.
И почему-то тогда Драко на несколько мгновений поверил, что если он попытается поговорить с Грейнджер нормально, без вечных издёвок и оскорблений, она ему посочувствует. Гриффиндорцы же известны своим великодушием, а грязнокровка, хоть и была той ещё высокомерной занозой в заднице, всё же училась на львином факультете. Спонтанно в голове промелькнула мысль попытаться вызвать в ней научный интерес, предложить сотрудничать. Возможно, если он навешает ей лапши о том, что занимается проектом по ремонту Исчезательного Шкафа, девушка поверит ему на слово и поможет. Подкинет пару идей о том, что он, вероятно, упускал. Она ведь действительно умная.
А ещё неожиданно для себя Малфой-младший отметил, что Грейнджер красиво плакала: несмотря на то, что сидела в одиночестве она достаточно долго, нос не покраснел, глаза не опухли, а тушь не стекла с ресниц на щёки. Мать Драко, леди Малфой, как-то обронила фразу, что умная женщина не позволит себе выглядеть некрасивой. И отчего-то в голову прокралась мысль, что было в этих одиноких слезах вечно самодовольной выскочки что-то аристократичное. Что-то, из-за чего перспектива подойти к ней перестала казаться чем-то ниже его достоинства.
Он почти решился, когда на лестнице сверху послышались шаги и к Грейнджер подсел чёртов Поттер. Разочарованно вздохнув, Малфой резко развернулся и покинул своё укрытие, не пожелав унизить своё достоинство ещё больше не только нелепыми мыслями о впервые в жизни показавшейся ему не такой уж мерзкой Грейнджер, а ещё и подслушиванием разговора гриффиндорцев. Драко поймал себя на мысли, что хотел сам, без очередного вмешательства проклятого Избранного узнать причину слёз грязнокровки. Найти в ней собеседника и, возможно, друга, а не исподтишка наблюдать за тем, как общаются другие. Те, кому повезло обрести в этой проклятой школе единомышленников, а не прихвостней. Впрочем, теперь даже те избегали общения с наследником Малфоев из-за ареста отца.
Отойдя на достаточное расстояние, Драко хрипло и совершенно безрадостно посмеялся над собой, поразившись этому странному порыву. А ещё неожиданно ощутил совершенно неприятное дежа вю, которое бывало только тогда, когда во время квиддича в разгаре борьбы Поттер в очередной раз первым ловил снитч, уводя вожделенную победу прямо у него из-под носа. Когда всегда, оказывался на шаг впереди. Только сверкающим ослепительным трофеем на этот раз был не крылатый золотой шарик, а Золотая девочка с Гриффиндора.