Охотники за привидениями

      Страшный сон истинной, до мозга костей гриффиндорки Грейнджер — признание собственных слабостей и страхов, поэтому незаконченный курс обучения в Хогвартсе только усилил её стремление выполнить всё, что поручалось Дамблдором, минимум на «Превосходно». И даже попавшая в её руки монета-крестраж хоть и успела основательно испортить настроение, но никоим образом не повлияла на ощущение личного триумфа оттого, что она справилась, что её дар ровно на одну седьмую приблизил Гарри к победе, к окончанию этой проклятой войны.       А потому, вернувшись в штаб, первым делом она отправилась в комнату к профессору Дамблдору, однако наглухо запертая дверь отчётливо намекала на то, что даже если он у себя, то не желает никого видеть. Гермиона сдерживала разочарование, что в ближайшее время не избавится от крестража, который крепко сжимала в ладони. «Сегодня я победила», — напомнила она себе, изо всех сил стараясь не поддаваться давящему, словно тяжёлый валун, влиянию тёмной магии, которой был буквально пропитан злополучный кусок металла.       Из гостиной доносилось весьма неромантичное квохтание Лаванды над Рональдом, которое спровоцировало появление на лице Гермионы недовольной гримасы, от контрольной привычки закатывать глаза на подобные сцены парочку спасла лишь выдержка, культивируемая годами обществом Уизли и Поттера.       — Бон-Бончик, я же просила не кушать на ходу! — раздражённо высказывала своё недовольство мисс Браун, которую злило то, что предложения стать миссис Уизли в ее сторону до сих пор не поступало. Тем не менее отсутствие официального статуса ничуть не мешало Рону спихивать на неё те обязанности, которые в его семье считались исконно женскими. — Ты же знаешь, что томатный соус Очищающими чарами не убрать, мне приходится стирать руками, ведь маггловская стиральная машина здесь не работает, а гадкий старый эльф отказывается помогать!       — Знаешь, Лаванда, у моей мамы необходимости стирать было всегда побольше твоего, но ни разу она не попрекала никого подобными мелочами! — без тени раскаяния ответил ей Рон. — Я сутки был на дежурстве, как считаешь, возможно было всё это время голодать?!       — Разумеется, нет, но ты мог бы хотя бы попытаться быть аккуратнее!       — Эти глупости меня волновали в последнюю очередь! Когда в любую секунду можно нарваться на Пожирателей Смерти, куда важнее скорость, а не аккуратность!       Кашлянув, чтобы дать понять, что они в гостиной не одни, Гермиона поприветствовала парочку, бросив на них слегка снисходительный взгляд. Её симпатия к Рональду давно канула в Лету, с шестого курса, когда в знаковый вечер после победы Гриффиндора в квиддич он ответил на поцелуй Браун. Горькое разочарование, затопившее душу до краёв, почти поглотило её, однако именно благодаря этому они с Гарри сумели увидеть один другого в новом свете, разглядеть в их отношении друг к другу нечто большее, чем просто многолетнюю дружбу. Тем не менее это не мешало ей в глубине души немного злорадствовать от того, как конфетно-букетный период Бон-Бона и Лав-Лав трансформировался в постоянные бытовые склоки. Они с Гарри тоже частенько спорили, но точно не о соусных пятнах на рубашке.       — Привет, Гермиона! — мгновенно попыталась перестроиться и изобразить полное отсутствие проблем в раю Лаванда.       — Привет! — буркнул бывший приятель, отношения с которым толком так и не наладились. Бурный роман с мисс Браун никак не повлиял на то, что Рональд закатил безобразный скандал, узнав о вышедших за рамки дружеских отношениях Гермионы с Гарри, положивших конец некогда казавшейся нерушимой дружбе. И хотя порой Гермиона тосковала по их былому непринуждённому общению, виноватой себя не считала. Поэтому и шагов навстречу не делала, отчего ситуация оставалась словно замороженной в определённой нейтральной точке, больше похожей на взаимное игнорирование.       — Вы случайно не в курсе, где профессор Дамблдор? — спросила она невозмутимо, хотя лёгкая злорадная улыбка всё ещё держалась на её лице. Гермиона отдавала себе отчёт, что своим поведением только подчёркивает то, что слышала их спор, но не предприняла ни единой попытки это скрыть. — Я стучалась, но никто не открыл.       — У себя он. На очередном совещании с Грюмом и Бруствером закрылся, дверь под паролем, — с непривычной для их манеры общения словоохотливостью отозвался Рон. Поскольку на примирение Гермиона давно не рассчитывала, то подумала, что он был рад любому, кто помог бы отвлечь Лаванду от праведного гнева. — В общем, сегодня там принцип тот же, что и с гостиной Когтеврана. Попроси портрет у входа загадать тебе загадку, если ответишь — сможешь пройти. Думаю, они тебя ждут.       Совершенно искренне поблагодарив за помощь, Гермиона оставила парочку продолжать пестовать их итальянские страсти из-за испорченной рубашки. Чинить разнообразные препятствия для возможности попасть на совещание было его излюбленным хобби. В зависимости от того, хотел ли он, чтобы к ним присоединился тот или иной волшебник, возможность войти определяли как раз задания. Злиться на вредные портреты, сразу не снизошедшие до озвучивания условий прохода внутрь, смысла она не видела. Если уж старый эльф фамильного дома Блэков, несмотря на постоянную ругань на него Гарри, то и дело тыкал Грейнджер в её происхождение, то ожидать приветливости от «чистых навек» портретов, по её мнению, не стоило и подавно.       — Я хотела бы пройти, — в этот раз не став понапрасну барабанить в запертую дверь, обратилась к изображению мужчины, имени которого не помнила, Гермиона.       — У мамы Мэри четыре дочери, — заговорил один из предков Сириуса Блэка, не пожелав даже поприветствовать магглорождённую волшебницу. — Имя первой — Априна, второй — Майя, третьей — Июния. Как зовут четвёртую девочку?       — Мэри, — легко разгадала загадку Гермиона, после чего дверь бесшумно открылась, впустив её внутрь.       Дом на Гриммо, 12 являл собой целую систему коридоров, и даже после прохода через дверь Гермиона уже привычным путём пошла в направлении отчаянно спорящих голосов, которых, очевидно, не беспокоило то, что она становилась свидетельницей дискуссии.       — Считаю нецелесообразным пытаться завербовать ещё одного перебежчика! — отчеканил Грюм. — Мальчишку с пелёнок растили Пожирателем Смерти, с чего ему может захотеться менять свои убеждения?       — Ваше мнение, Кингсли? — обратился ко второму собеседнику Дамблдор.       — Сын Люциуса Малфоя? Эта попытка обречена, а в перспективе опасна. Он не выдержит допроса, если Сами-Знаете-Кто узнает о предательстве, — категорично поддержал тот мнение Грозного Глаза.       — А что скажете вы, Гермиона? — спросил профессор Дамблдор не успевшую выйти к ним из коридора девушку.       — Всем доброго вечера, — смущённо кивнула она, выходя из тени. — Простите, я не собиралась подслушивать.       — Вам не за что извиняться, признаться, мы вас ждали, — поспешил уверить её бывший директор Хогвартса. Ещё раз кивнув, она подошла к столу ближе, отмечая, что свободных стульев не осталось, и замерла в нескольких шагах от него. — Я как раз пытаюсь донести до соратников, насколько недальновидно рассчитывать на победу в войне только лишь вашими с Гарри руками. И если в случае с ним иных вариантов, увы, нет, то облегчить миссию поиска крестражей нам по силам, если Драко Малфой согласится сменить сторону. Итак, ваше мнение, Гермиона? Один духолов — хорошо, а два — всё же лучше.       — Если вам интересно моё мнение, то я полностью поддерживаю мистера Грюма и мистера Бруствера, — категорично заявила Гермиона. — Не стоит рисковать, уж поверьте, я знакома с Драко Малфоем с детства, его моральные качества весьма сомнительны. Вы и сами об этом знаете, профессор, — договорила она, после чего в качестве последнего аргумента выложила на стол крестраж. — С вашего разрешения, предпочту завершить миссию сама.       — Блестяще, Гермиона! — восхитился Дамблдор. — Не ожидал, что вы предпримите ещё одну попытку так скоро, тем более в свете состоявшейся между нами беседы. — Девушка моментально сникла, уловив едва заметный упрёк в его тоне.       — Не хотелось, чтобы Малфой опередил, — пожала она плечами. — Ради победы Гарри я сделаю всё, что будет нужно. Крестраж… — Гермиона задумалась, не зная, стоит ли доносить до куда более опытных волшебников то, что удалось выяснить, но решила всё же показаться занудой, чем умолчать о потенциальных проблемах. — В общем, он сильно привязывает к себе маггловские души, они расстаются с монетами с большой неохотой, — протянула она, нерешительно посмотрев в глаза Дамблдору, готовая услышать, что сообщает то, что им и так прекрасно известно.       Однако тот, взглянув на неё, одобрительно кивнул, побуждая продолжить. Бруствер и Грюм также никак не прокомментировали её слова.       — И ещё: маггловские привидения могут проникать в наши ненаносимые убежища, а потому очень важно уничтожить крестраж как можно скорее, — пояснила она.       — Мы займёмся этим, — кивнул Грюм, после чего сгрёб монету в ладонь и тяжело встал на ноги. Кингсли Бруствер, кивнув, последовал его примеру.       — Она пропитана тёмной магией и очень сильно деморализует и портит настроение, — не удержавшись, всё-таки предупредила Гермиона.       — У меня в принципе не бывает хорошего настроения, Грейнджер, — усмехнулся Грюм. — Но готов держать пари, что оно улучшится, когда мы разделаемся с этой мерзостью, — добавил он. — Или вы хотели ещё о чём-то поговорить, Дамблдор? — поспешил уточнить, поняв, что глава Ордена не объявлял об окончании совещания.       — Нет-нет, вы с мистером Бруствером можете идти, — подтвердил тот, продолжая внимательно изучать Гермиону взглядом. — После уничтожения монеты прошу доложить.       — Разумеется, — кивнул Кингсли, после чего они покинули комнату. Если бы Гермиона не знала наверняка, то подумала бы, что между ними существует телепатическая связь и бывший директор Хогвартса попросил оставить его с ней наедине.       — Я тоже могу идти? — решила она испытать удачу.       — Задержитесь, пожалуйста, — предсказуемо покачал тот головой. — Присаживайтесь, Гермиона, — он предложил один из освободившихся стульев, на который она скрепя сердце присела, понимая, что, вернее, кто станет темой разговора.       — Младшего Малфоя в метро на этот раз не было, не так ли? — подтвердил её догадку директор первым же своим вопросом.       — Не было, — осторожно ответила она, почему-то подумав о том, что беспокоит собеседника наверняка не то, насколько трудным был процесс отнятия крестража у призрака. — Кроме сопротивления самого духа, никаких иных проблем не возникло.       — Это плохо… — неожиданно заключил он. Гермиона едва не взлетела над стулом от возмущения, злясь на то, что момент, который должен был принадлежать ей, испорчен чёртовым Драко Малфоем.       — При всём уважении, позвольте с вами не согласиться! — возмущённо воскликнула она. — Я не то чтобы всегда ищу исключительно лёгкие пути, но отсутствие соперника — едва ли то, о чём следует сожалеть!       — Гермиона, вы поразительны в своих знаниях и умениях, если у вас сложилось впечатление, что я этого не ценю, то это совершенно не так, — поспешил уверить он, отчего она вновь поймала себя на мысли, что профессор всё же владел легилименцией, но скрывал эту свою способность. — Тем не менее я не могу не беспокоиться о другом своём ученике, который сейчас в большой беде.       — Если вы говорите о Драко Малфое, профессор, то хочу напомнить, что он покушался на вашу жизнь! Вы предлагали ему помощь, а он отказался! Он определился со стороной, понимаете?! — договорив, Гермиона от нахлынувших эмоций сжала ладони так сильно, что побелели даже костяшки пальцев.       — Я беседовал со своим информатором, — не обращая ни малейшего внимания на её выпад, продолжил вещать Дамблдор, — и могу утверждать, что ситуация с Драко Малфоем совсем не так очевидна. Он не рассказал никому о встрече с вами в метро… — задумчиво протянул глава Ордена.       — Конечно, нет, — фыркнула Гермиона. — Малфой под Круциатусом никому не признается, что волшебница моего происхождения спасла его от самой нелепой смерти! — выпалила она, после чего практически моментально пожалела о вырвавшихся словах.       — О чём вы? — ещё более заинтересованно посмотрел на неё Дамблдор.       — Да так, ерунда, — отмахнулась та.       — Гермиона, не вынуждайте меня на правах главы Ордена заставлять вас поделиться подробностями вашего с мистером Малфоем столкновения.       — Он едва не попал под поезд, создавал Ловушку Душ и не заботился о том, что маггловские средства передвижения не обладают магическими свойствами, — нехотя пояснила волшебница. — Мне пришлось трансгрессировать с ним, чтобы этот индюк не превратился в лепёшку, — раздражённо проворчала она.       — Это же прекрасно! — восхитился Дамблдор и забарабанил пальцами по столу, словно помогая придумать какой-то новый план. Интуитивно Гермиона отдавала себе отчёт в том, что лично для неё ничем хорошим его интерес к Малфою не закончится. — Вот как мы поступим, — после молчания в течение пары минут продолжил говорить он. — Мы попытаемся убедить Драко перейти на сторону Ордена. Совершенно очевидно, что он выполняет это задание не из-за личных убеждений, а лишь из страха. То, что он не сообщил никому, что знает, где можно найти возлюбленную Гарри Поттера, которая к тому же сама по себе — помеха для успешного выполнения задания, совершенно точно это подтверждает. Мой информатор сообщил о том, что Драко фактически пленник в своём доме, он очень одинок и напуган. Мы предложим ему то, чего у него нет и никогда не было! — воскликнул Дамблдор и посмотрел на Гермиону из-под очков-половинок, очевидно желая оценить её реакцию на собственные слова.       Настала её очередь замолчать, чтобы переварить очередную странную идею бывшего школьного директора. Чего же не хватает в этой жизни Драко Малфою? Ума, чтобы не оценивать людей исключительно по происхождению? Нормального парикмахера, который объяснит, насколько нелепо выглядят его прилизанные белобрысые волосы? Секса?       — Я имел в виду дружбу, — очевидно, последняя мысль чересчур явно отразилась на её лице.       — Это совершенно невозможно, — категорично отмахнулась Гермиона. — Это абсурд. Я полностью готова посвятить всю себя службе Ордену, профессор, но хотя бы друзей позвольте выбирать самой! Напоминаю, что уже получила одно особо важное и секретное задание! Так и позвольте сосредоточиться на его выполнении, а не на безнадёжной миссии пытаться убедить Драко Малфоя в том, что магглорождённая волшебница, которую он неустанно оскорблял на протяжении шести лет, сможет стать ему добрым другом! С чего вы взяли, что он выполняет задание из страха? Гарри слышал его разговор со Снейпом на шестом курсе, когда Малфой не желал принимать даже его помощь, боялся, что учитель отнимет у него славу вашего убийцы! Его заботит только желание выслужиться!       — Как думаете, что будет с Гарри, если на порученном мною задании с вами что-то случится? — прищурившись, неожиданно сменил тему Дамблдор.       — Что вы имеете в виду? — задала вопрос Гермиона, прекрасно понимая, что в искусстве ведения переговоров её собеседник был куда более опытен. Тем не менее она была твёрдо намерена не сдаваться и не уступать, выполняя его странную прихоть, когда ей было поручено нечто куда более важное.       — Победить Тёмного Лорда предначертано именно Гарри. Насколько могу судить, получение первой монеты едва ли далось вам легко, не нужно даже накладывать диагностическое заклинание, чтобы удостовериться в том, что у вас магическое истощение, — начал вещать он, жестом не позволив Гермионе вмешиваться в свою речь. — Да, за неимением иных вариантов я дал вам задание в одиночку заниматься поиском крестражей, но сделал это с болью в душе, ведь случись что с вами — и ваша гибель станет одновременно гибелью и для всего магического мира.       — О чём вы говорите? — нахмурилась она.       — Уверен, вы меня поняли, — укоризненно покачал головой Дамблдор. — С учётом характера ваших с Гарри отношений и того, насколько сильно вы с ним держитесь друг за друга, не берусь даже предположить, как на потерявшем в раннем детстве родителей по вине Сами-Знаете-Кого юноше отразится ещё и гибель любимой. Гнев затуманит его разум, эмоции возьмут верх над здравым смыслом, и тогда он озлобится и не справится. А что последует за его падением, можно только догадываться.       — Я действую предельно осторожно, — сочла нужным подчеркнуть Гермиона, — разумеется, на войне риск есть всегда, но маггловские души практически ничего не знают о духоловах, а потому он намного меньше, чем во время даже стандартных рейдов. — Она попыталась привести самые разумные аргументы, спорить с которыми было бы проблематично даже такому умельцу переворачивать фразы в удобную ему сторону, как Дамблдор.       — Понимаю, насколько важно для молодых людей на войне иметь отдушину, но, боюсь, в свете подобных обстоятельств вынужден буду запретить отношения в Ордене, — попросту игнорируя её довод, неожиданно заявил он, заставив Гермиону напряжённо замереть. — Вероятно, некоторые правила Хогвартса пригодятся и здесь. Будет лучше, если Гарри не будет отвлекаться.       — И вновь при всём уважении, но мы уже не дети, профессор, — справедливо парировала она. — И едва ли подобные ограничения будут уместны.       — Безусловно, но я пока ещё глава Ордена, а у нас тут режим военного времени. С того момента, как вы с Гарри решили быть вместе, ваша безопасность не только ваше личное дело. Впрочем, ситуацию легко можно изменить, если в Ордене вы будете работать над добычей крестражей с напарником, ещё одним духоловом, — договорил он, отчего Гермиона устало закатила глаза: странная идея о попытке переманить Драко Малфоя стала у Дамблдора почти навязчивой.       — Это приказ? — уточнила она. — Зачем тогда вообще вы советовались с Кингсли и Грозным Глазом, да и со мной, если всё решили для себя?!       — Я рассчитывал, что в вашей душе найдётся хотя бы немного сострадания.       — Мы на войне, профессор, как вы до этого справедливо отметили. И мне есть кому сопереживать и сочувствовать, помимо одного из Пожирателей Смерти, не говоря о том, насколько в принципе абсурдна мысль, что Драко Малфою в обозримом будущем на самом деле можно будет доверить мою якобы ценную жизнь! Что такое я смогу предложить ему, что заставит предать внушённые с детства убеждения?! Люди не меняют сторону в войне только ради простой дружбы! — Гермиона напряжённо замолчала, понимая, что исчерпала все свои аргументы.       — Помнится, в Хогвартсе вы весьма талантливо разработали план освобождения домовиков, причём не беря во внимание их собственные желания, — неожиданно усмехнулся Дамблдор, после чего вновь пронзительно посмотрел ей прямо в глаза. — Немного вашей фирменной находчивости и искреннего желания добиться поставленной цели — и в рядах Ордена будет ещё один духолов.       — Что будет, если я откажусь? — процедила Гермиона, в отчаянии хватаясь за последнюю соломинку и понимая всю тщетность этих попыток. Если Дамблдор что-то решал, то обсуждению вопрос не подлежал. На примере сидящего взаперти Гарри она успела в этом убедиться.       — Вас перебросят в другой штаб вплоть до решающей битвы Гарри и Тёмного Лорда, — спокойно ответил он. — Мне очень жаль, мисс Грейнджер, но интересы Ордена намного важнее личных, и я должен быть уверен, что если вы потерпите неудачу в миссии, то трагичные новости единственный Избранный узнает только после победы над Сами-Знаете-Кем!       Гермиона заставила себя замолчать. То, что директор вернулся к более формальному обращению к ней, говорило о серьёзности его намерений. И что эту прихоть придётся выполнить. Она не готова была разлучаться с Гарри, который и так в последнее время был не в духе. Да и самой Гермионе хватало тоски по родителям, разлука с ним сильно ударила бы и по ней тоже.       — Хорошо, профессор, приказ принят. Разрешите приступить к выполнению? — безо всякого энтузиазма она признала поражение.       — Гермиона, мне очень жаль, что пришлось навязывать вам это задание, но в дальнейшем вы и сами убедитесь, насколько я был прав. Увы, военное положение заставляет меня быть более бескомпромиссным в принципиальных вопросах.       Она молча кивнула, хотя была в корне не согласна с его словами.       — Что ж, время уже позднее, а я и так вас порядком задержал, — бросил весьма непрозрачный намёк Дамблдор.       — Доброй ночи, профессор, — правильно истолковала его слова Гермиона и поспешила покинуть комнату.       Выйдя в коридор, она позволила себе устало прикрыть глаза и прислониться к стене, моментально ощутив затылком прохладу старинного родового имения. Бывший школьный директор был прав в том, что её магии Ловушка израсходовала прилично. Вот только едва ли сомнительная перспектива заполучить Драко Малфоя в качестве напарника хоть чем-то ей помогла бы.       — Гермиона, это ты? — долетел до неё женский полушёпот, после чего из-за угла показалась Джинни в простой хлопковой пижаме, которая, впрочем, только подчёркивала эффектную внешность единственной дочери четы Уизли. — Рон сказал, что ты пошла к профессору Дамблдору, поэтому я ждала тебя здесь, — продолжила тем временем она, прилагая максимум усилий, чтобы от природы звонкий голос звучал как можно более приглушённо. — Прости, если напугала.       — Всё в порядке, Джинни, — пожала плечами Гермиона, стараясь не выдать удивления. Дом на Гриммо был штабом Ордена Феникса, поэтому существовала негласная договорённость не появляться в общих комнатах в неглиже. Оставалось только удивляться, что за срочный разговор заставил ту дожидаться окончания военного совета, в котором участвовала Гермиона. — О чём ты хотела поговорить?       — О ком… Я хотела поговорить о Гарри, — протянула она, подцепив огненную прядь волос изящными пальцами и начав нервно теребить ту в руке.       — С ним что-то стряслось, пока меня не было? — поспешила уточнить Гермиона, готовая в любой момент сорваться с места и бежать к нему. Постоянный страх, что рано или поздно Волдеморт доберётся до него, преследовал её вот уже долгие годы.       — Нет-нет, ты же была у Дамблдора, думаешь, ему моментально не доложили бы, если бы с Гарри что-то случилось? — воззвала к логике Джинни.       — Прости, но у меня действительно был долгий день, для логических цепочек время весьма позднее, — перешла Гермиона в наступление, неожиданно ощутив прилив раздражения от правоты младшей Уизли. — Так что с Гарри?       — Тебе стоит быть более чуткой с ним, Гермиона, — выдала странную фразу Джинни. — Мы сегодня разговаривали, и он поделился переживаниями о том, как тяжело жить в ожидании собственной якобы великой миссии, при этом в стороне от настоящей войны. Я… — она ненадолго замолчала, но потом всё же продолжила: — понимаю, что не моё это дело и как нетактично выглядит подобное вмешательство, но промолчать тоже не могу. Ты очень целеустремлённая девушка, Гермиона. В школе ты с полной отдачей постигала магические науки, теперь погружена в собственное секретное задание, это прекрасно, нам всем стоит брать с тебя пример, вот только Гарри нужно чуть больше заботы и тепла. А ты так сосредоточена на собственной миссии, что просто не замечаешь очевидного, — договорила она и посмотрела на Гермиону почти что с вызовом. — Ты должна понимать, насколько он особенный человек, он намного острее нас всех нуждается в тепле и поддержке…        — Намекаешь на то, что я чёрствая и не способна на любовь? Или что там несла Трелони обо мне? — окрысилась в ответ Гермиона.       — Слушай, я не хотела тебя обидеть, просто… Он ведь не просто какой-то парень, это же сам Гарри Поттер… Он такой уникальный, ему нужно нечто намного большее, чем просто секс!       — Это ты слушай! — вновь перебила она Джинни, нехотя вспомнив, что перед тем, как они с Гарри начали встречаться, тот был весьма неравнодушен к стоящей сейчас напротив неё девушке, которая с чего-то решила, что может судить об их отношениях. — Мы с Гарри делимся друг с другом всем, так что если ему чего-то будет не хватать, он просто скажет мне об этом! Мы не нуждаемся в посредниках и парламентёрах! А уж твои намёки на то, что я не в состоянии предложить ему ничего, кроме секса…       — Ты неправильно поняла меня, Гермиона! — всё-таки чуть громче, чем следовало, в свою очередь тоже перебила её Джинни. — Я не лезу в ваши отношения с непрошеными советами. Просто Гарри дорог не только тебе, и я искренне хочу помочь!       — Прости, но он пока что мой парень, и если я увижу какую-то проблему, то решу её сама! — отчеканила Гермиона, с усилием оторвавшись от стены и заставив себя держать спину ровно. Непростой день и разговор с Дамблдором и без того довольно сильно вымотали её, а странная инициатива Джинни стала последней каплей, и она просто не сумела сдержать рвущееся наружу раздражение. — А теперь я иду спать, пока меня впотьмах не поймал ещё какой-нибудь желающий лезть не в своё дело! Доброй ночи, Джиневра! — резко развернувшись, отчего копна каштановых волос чудом не хлестнула собеседницу по лицу, Гермиона направилась в сторону собственной комнаты.       — Ты как всегда сказала всё верно: пока что… — едва слышно прокомментировала уход возлюбленной Гарри та, спустя несколько мгновений также покинув мрачный коридор, освещаемый лишь Люмосом её палочки.