Охотники за привидениями

      Драко плохо помнил своё возвращение домой. Безразличие к любому комментарию отца, казалось, достигло своего апофеоза. Перемещение в Малфой-Мэнор отняло столько магических сил, что он не озаботился даже наложением очищающих чар.       Медленно бредя по коридору, он пытался отмахнуться от мерзкого ощущения собственной никчёмности. Конгломерат давящего осознания, что Поттер от начала до конца был прав в каждом упрекающем взгляде, обращённом в его сторону, в бесконечном презрении, в том, что Грейнджер этой ночью могла погибнуть по его вине от рук призрака, придавливал к земле грузом ответственности. И ещё, разумеется, что в эту самую секунду, вероятно, она умирала из-за того, что в состоянии аффекта, стремясь как можно скорее избавиться от привидения, её горе-напарник не учёл главного: выброс тёмной магии мог зацепить и её. Пренебрёг Ловушкой, которая могла бы нейтрализовать призрака и не навредить Гермионе. Дать жизненно необходимое время отползти на безопасное расстояние.       При воспоминании об окровавленной Грейнджер Драко вздрогнул всем телом. Глупая наивная девчонка, убеждённая в том, что прочитанный Кодекс духолова и худший из Пожирателей Смерти на самом деле могли уберечь от любой беды. Храбрая бывшая гриффиндорка, за плечами которой всегда стояли Поттер и Уизли — те, кому на самом деле она могла доверять.       От злости на себя Драко изо всех сил саданул кулаком по первой попавшейся под руку колонне, после чего замер, обхватив её же рукой. Сломай он этим жестом несколько костей, едва ли почувствовал бы боль. Осознание, что по уровню тугодумства, пожалуй, переплюнул даже Долгопупса, ощущалось куда сильнее: ему следовало насторожиться, едва Грейнджер только завела речь о том, что им следует разделиться. Наложить склеивающие чары. Призвать её Акцио на глазах магглов, когда эта безбашенная упрямица затерялась в танцующей толпе.       Сделать хотя бы что-то, от чего она сейчас была бы в ярости. Но осталась бы при этом жива и здорова.       Перед глазами моментально материализовались души тех девушек, что возникли рядом с чокнутым владельцем крестража. Тех, в числе которых тот захотел видеть Гермиону. Как часто этот Дэвид выходил на охоту? Чем заманивал их? Каким образом привязывал их души к своей? Те особые возможности, о которых упоминал Стэнхоуп, — насколько призраки могли их развить? В какое дерьмо их с Грейнджер втянули и существовал ли на самом деле шанс справиться с этим заданием?       Переживёт ли Гермиона эту ночь? Суждено ли ему увидеть её снова?       Прижавшись лбом к холодному белоснежному мрамору, он с отрезвляющей ясностью осознал, что после всего этого Поттер ни за что не позволит ей продолжать поиски крестражей в его компании. Какой бы независимой ни казалась ему Грейнджер, в собственной картине мира он был уверен в одном: когда её почти что муж ударит кулаком по столу, ей придётся подчиниться.       Ради неё надёжно спрятанный Орденом Избранный практически моментально трансгрессировал в самый центр Лондона, не думая ни секунды, что это могла быть ловушка. И для неё же не раздумывая бросит вызов Тёмному Лорду. Глупо погибнет, но даже такой ценой остановит необходимость поиска крестражей.       Драко снова вернулся к воспоминанию, как прижимал руки к её окровавленному боку, как казалось, что с каждой каплей из неё вытекала жизнь, как ни одной секунды в тот момент в голове не промелькнула мысль о том, насколько грязна кровь, обагрившая его. Как ни странно, он признавал, насколько прав будет Поттер, если больше не пустит её на поле боя. Если отдаст волшебный и маггловский миры на откуп Тёмному Лорду за безопасность для Гермионы Грейнджер. Потому что хоть Избранный и напросился в Гриффиндор, Шляпа всё же предлагала ему Слизерин на первом курсе. И, возможно, эгоистичное желание защитить любимую девушку всё же перевесит то едва ли в действительности достижимое светлое будущее без Волдеморта.       — Драко, что с тобой? — услышал он голос Люциуса, встречи с которым так надеялся избежать. — Ты ранен?       Не отвечая, Драко посмотрел на свои ладони, казавшиеся чёрными от запёкшейся крови. Кожу противно тянуло из-за образовавшейся тонкой корки, и как можно скорее попасть в душ хотелось только по этой причине.       — Нет. — Собственный голос показался ему словно чужим. — Зацепил магглянку на задании. Бывает.       — И что, скажи на милость, на тебе надето? — вероятно сочтя требуемое ситуацией проявление беспокойства о сыне достаточным, Малфой-старший перешёл к допросу.       — Купил в маггловском магазине, — отчитался Драко. — Моё задание от Тёмного Лорда связано с неволшебным миром. Если ты вдруг забыл.       — Мерзость, — скривился Люциус, сделав вид, что не расслышал окончание фразы. — Если бы не военное время, тебя следовало лишить наследства за то, что принёс в родовое имение эту грязь. Испачкался ею.       — В родовом имении и без этого достаточно грязи, — процедил Драко, прекрасно понимая, что нарывается. Тем не менее после встречи с Поттером руки чесались влезть в любую магическую дуэль, только бы на секунду отвлечься от мыслей, что, вероятно, никогда больше не увидит Грейнджер. — Раз родовая магия терпит, что здесь теперь хозяйничает какой-то полукровка, полагаю, мои испачканные руки не станут такой уж проблемой. Ах да, ему же и предъявляй претензии о моей миссии в маггловском мире. Если хватит смелости.       — Да как ты смеешь! — выходя из своего холодно-отстранённого образа, взревел Люциус. — Круцио!       — Петрификус Тоталус! — охота на привидений определённо в положительном смысле отразилась на его реакции, и Драко не только успел отскочить, но и послал заклинание в ответ.       Всё тот же аффект, о котором он жалел несколько мгновений назад, из-за которого пострадала Гермиона, на этот раз не вызвал подобных эмоций. Несмотря ни на что, до этого дня Малфой-младший не мог и представить, что однажды поднимет руку на отца. Однако, к собственному удивлению, заклинание слетело с палочки легко, словно играючи.       Подойдя к неподвижно лежащему Люциусу, он вспомнил, как однажды в Хогвартс-экспрессе подобным образом вырубил Поттера. Как не отказал себе в удовольствии сломать нос поверженному сопернику. Вспомнил даже собственные мысли о том, что, коль скоро в квиддич из-за задания Тёмного Лорда играть в этом году не доведётся, сможет кровью смыть жажду так и не полученного трофея. Сможет хотя бы раз оказаться искусней Избранного и насладиться победой. Отвести душу на том, кто казался виновным во всех его бедах.       В тот момент Драко и помыслить не мог, что через несколько лет под его ногами лежать будет уже отец. И что причиной и прошлых, и нынешних проблем был именно он. Люциус Абраксас Малфой. Никак не Гарри Джеймс Поттер.       Бросив последний взгляд в сторону Люциуса, он отправился в собственную комнату, с каждым шагом набирая скорость, словно за ним гналась стая оборотней. Отчаянно мечталось лишь скорее оказаться в кровати, выпить зелье Сна без сновидений и провалиться в забытьё. Чтобы не думать о том, что доводы логики ни на унцию не избавили от единственной эмоции, которую он испытывал по отношению к Поттеру, — кристально чистой и незамутнённой ненависти. Не вспоминать, как тот гнал его, как нашкодившего щенка, подальше от Грейнджер. Потому что имел на это право.       Потому что Гермиона принадлежит ему.       Принадлежала и будет принадлежать.       Оттого Люциуса он всего лишь презирал, а вот Гарри действительно ненавидел. И, по иронии судьбы, именно этому волшебнику он собирался помочь победить. Вот только казавшиеся ранее разумными причины, что ему самому нужно падение Тёмного Лорда, с каждым днём виделись всё более жалкими, однако он с упорством напоминал себе именно о них. Просто потому, что не мог позволить себе принять другие. Те, что коварно нашёптывало подсознание, с маниакальным упорством ставившее образ улыбающейся Гермионы Грейнджер первым в списке приоритетов.       Следующая неделя также прошла словно в тумане. Волдеморт, увидев монету в его воспоминаниях, едва коснулся сознания легилименцией, скорее по простой привычке, нежели действительно рассчитывал выискать информацию о местонахождении крестражей. Малфой-младший, однако, не обманывался, чувствуя в каждом жесте, слове, обращении звенящую молчаливую ярость связанного хищника, только ждущего подходящего момента, чтобы впиться в горло и покончить с дерзнувшим укротить его — навсегда.       Пару раз Драко отправлял филина Грейнджер, однако птица возвращалась с его посланием обратно. И оставалось надеяться только на то, что, если бы она умерла, благородство Поттера не позволило бы проигнорировать послание и он сообщил бы Малфою об этом. Или же это сделал бы тот же Грюм, который, как сболтнула раненая Гермиона, знал о его участии в поиске монет. И, разумеется, вышел бы на связь с единственным известным им живым духоловом. Попросту с тем, без кого попытки Ордена одержать победу были бы обречены.       В очередной раз читая дневник Волдеморта, Драко решился было отправиться на охоту один, приняв тот факт, что Грейнджер надолго выбита из обоймы, когда в комнате возник эльф:       — Тёмный Лорд просил пригласить на собрание в западной столовой молодого хозяина, — пропищал он, не успел Малфой спросить о причинах его появления. — Если сэр захочет присутствовать, конечно, — договорил домовик и так же быстро исчез, вероятно боясь разозлить гостей поместья долгим отсутствием.       Недоуменно моргнув, Драко закатал рукав, уставившись на по-прежнему чернеющую на казавшейся из-за неё почти белой коже, растянувшуюся на всё предплечье Тёмную Метку. Подобных приглашений не получал от Волдеморта… никто. Даже Беллатриса. Все, кто носил на себе отметину, призывались через неё. Остальных же, кого ею не удостаивали, приводили Пожиратели Смерти. Разница была в одном: союзников наподобие Сивого усаживали за стол, связанных заклятиями пленников бросали на пол.       Теперь же он словно отметил некогда самого презираемого последователя как равного себе, а не как простого служителя. Словно хотел делом подтвердить свои обещания об ожидающем Драко величии, нарочито демонстрируя лояльность. Надеясь, что Малфой-младший так и остался тщеславным самовлюблённым мальчишкой, чьё честолюбие и недалёкость заставят принять смену тактики за чистую монету.       Сделав глубокий вдох, он уже привычно усилил окклюменцию, принимая приглашение. Идти туда хотелось меньше всего, последняя фраза эльфа о том, что присутствие на собрании в его случае якобы было добровольным, манила обманчивой возможностью просто его проигнорировать. Тем не менее попадаться на подобный крючок Драко не собирался. Интуитивно он понимал, что просто обязан и дальше продолжать изображать самого преданного Пожирателя Смерти, дабы не подталкивать Тёмного Лорда к более решительным действиям в свою сторону.       К тому же озвученное им согласие искать крестражи для Ордена всё же красноречиво настаивало, что только глупец мог отказаться от возможности узнать больше о планах врага.       Надев плащ Пожирателя Смерти, он быстрым шагом направился на собрание, чтобы не подкинуть желающей во что бы то ни стало вернуть расположение Беллатрисе возможность обратить внимание на его опоздание.       Опасения оказались напрасными: когда Драко вошёл в столовую, все только занимали свои места. Кивнув в знак приветствия и игнорируя обращённый в его сторону злой взгляд Люциуса, он одним из первых сел за стол, сосредоточив взгляд на неидеальной поверхности голой столешницы, которая за годы собраний, казалось, была насквозь пропитана кровью убитых на ней пленников. До безумия хотелось встретиться взглядом со Снейпом, однако он не стал лишний раз компрометировать бывшего преподавателя собственным к нему вниманием. Вспомнив Пэнси и Блейза, он ощутил дрожь в руках, на секунду представив, что следующим получившим приказ «расколоть» его мог стать единственный человек, которому он хотя бы немного доверял.       — Приветствую вас! — начал Волдеморт, не интересуясь, все ли вызванные на собрание успели вовремя. — Я собрал вас здесь потому, что изо дня в день продолжаю разочаровываться, — игнорируя закуски и аперитив, он сразу перешёл к основному блюду. — Вот уже почти три месяца назад я получил обещание, что грязнокровка Поттера будет схвачена, — обратив на Беллатрису немигающий взор, он явственно дал понять, с кого намеревался получить объяснения.       — Мой Лорд, — низко склонив голову, она бегающим взглядом отражавших безумие чёрных глаз посмотрела на дверь, за которой обычно Петтигрю удерживал пленников до определённого момента, после чего вновь вернула его Волдеморту. — Всё это время мы неустанно искали грязнокровку. Нам удалось поймать несколько магглянок, которые могут быть ею. Драко, мой племянник, проучился с грязнокровкой несколько лет, он прямо сейчас поможет её опознать. Если вы позволите, конечно, — кланяясь ещё ниже, договорила она.       — Отчего нужно было ждать собрания, а не решить всё раньше? — прошипел Волдеморт. Ответа вопрос явно не требовал, а лишь подчёркивал его недовольство.       — Буквально несколько минут, и эта тварь будет опознана, — произнесла тоном, напоминавшим клятву, Беллатриса, после чего, громко щёлкнув пальцами, крикнула: — Заводи!       Драко, чьё мнение о готовности опознать грязнокровку спрашивать и не думали, продолжал неподвижно сидеть, подняв голову выше. Стопроцентная уверенность, что Гермионы среди этих магглянок быть попросту не могло, ни в коей мере не помогла сдержать едва слышный облегчённый выдох, когда, едва мазнув по введённым в столовую девушкам взглядом, её среди них он не увидел.       — Подойди ближе, Драко, — на несколько тонов мягче, чем до этого беседовал с Беллатрисой, обратился к нему Волдеморт. — Не спеши, смотри внимательно. Которая из них грязнокровка Поттера?       Глупое иррациональное облегчение, на несколько секунд сгладившее осознание того, чего от него ждали, сменилось почти паникой, сдерживать которую стоило ему поистине нечеловеческих усилий. Путь к едва стоявшим на ногах девушкам, которые определённо были живы только потому, что от Волдеморта прозвучал приказ не убивать Грейнджер, показался ему бесконечно длинным. Леденящее душу дежа вю последней охоты и такие же пленённые души в ту же секунду вновь будто материализовались прямо здесь, в столовой родного дома. Финальная же точка при воспоминании о пострадавшей по его вине Гермионе в очередной раз резанула стеклянным осколком по самому сердцу.       На секунду пришедшую в голову мысль о том, чтобы объявить Гермионой Грейнджер одну из этих магглянок, он отмёл сразу же: на собрании присутствовал Снейп, который также знал её много лет и видел бесчисленное количество раз. И едва ли он понял бы, для чего Драко нужна эта безыскусная ложь. По крайней мере, подыгрывать не стал бы точно. Если Малфой-младший что и помнил со времён Хогвартса, так это то, что Северус Снейп просто не переваривал Гарри Поттера и никогда не стал бы рисковать жизнью ради спасения какой-то грязнокровки, которую тот трахал.       Вторая посетившая его мысль оказалась куда более безрадостной: что станет с этими магглянками после того, как Драко озвучит вслух, что среди них нет той, кто им нужна? Заставят ли его убить их всех? Сглотнув мгновенно возникший ком в горле, он продолжал вглядываться в лица, с ужасом констатируя, что каждая в какой-то мере напоминала Гермиону. И что едва ли он способен будет убить её несколько раз. Подобного испытания не выдержит ни один окклюментивный щит.       — Почему так долго?! — не выдержав, раздражённо спросила племянника Беллатриса.       — В этих кровавых фаршах из кровоподтёков увидеть лица весьма проблематично, — огрызнулся в ответ Драко, моментально сделав виноватой в затянувшейся паузе саму мадам Лестрейндж.       — Не нужно торопить, — вкрадчиво произнёс Волдеморт. — Смотри внимательнее, мой мальчик.       — Её нет среди них, мой Лорд, — почтительно поклонившись, констатировал Драко, повернувшись к нему.       — Северус, а что скажешь ты? — обратился к Снейпу тот. — Ты ведь и у неё преподавал тоже?       — Мистер Малфой так ответственно отнёсся к констатации очевидного факта, который я мог подтвердить буквально спустя секунду, — начал говорить тот, отчего среди сидевших за столом кто-то не удержался от ехидных и немного снисходительных смешков, — что мне остаётся только восхититься подобной дотошностью и подтвердить, что мисс Грейнджер среди этих девушек действительно нет.       — Возвращайся на своё место, Драко, — велел Волдеморт, после чего добавил: — Сивый, вы можете забирать их, — увидев, как тот на этих словах быстро вскочил со стула одновременно с сидевшими рядом другими оборотнями, Малфой был рад, что оказался повёрнутым спиной от отвратительного зрелища, прекрасно слыша, однако, звуки рыданий, крики и треск рвущейся ткани.       — Не здесь, — к облегчению Драко, Тёмный Лорд решил не превращать это собрание в порой устраиваемый им театр наглядной демонстрации того, как он планировал использовать магглов. Не поднимая глаз, он сел, усилив контроль над окклюменцией и продолжая буравить взглядом ту самую столешницу.       — Беллатриса, тебе есть что мне сказать? — с холодной яростью обратился Волдеморт к своей последовательнице вновь, когда крики утаскиваемых оборотнями магглянок стали почти не слышны.       — Мой Лорд, мы обязательно её разыщем! — пламенно воскликнула та, не скрывая страха в голосе. И Драко был уверен, что боялась его родственница отнюдь не смерти, а того, что могла разочаровать своего господина. — Мы захватили пленника из Ордена! Дайте мне ещё немного времени — и он расскажет нам всё!       — Отчего нужно тратить время? У нас проблемы с Веритасерумом? — Волдеморт вновь повернулся к Снейпу. — Северус, если тебе не хватает каких-то ресурсов, нужно своевременно сообщать об этом, — нарочито спокойным голосом продолжил он, отчего Драко искренне пожалел, что всё-таки решился присутствовать на этом собрании. С тем, что пленённым магглянкам не смог бы помочь ни при каких обстоятельствах, он смирился практически сразу же: слишком часто приходилось лицезреть нечто подобное за годы войны. Но смотреть на применённый к Снейпу Круциатус он был не готов. Раньше Драко думал, что устал бояться, однако теперь это было не так. Теперь он устал чувствовать беспомощность, изо дня в день убеждать себя, что изменить что-то не в его силах, что от него ничего не зависит.       Прятаться от якобы рациональных оправданий бездействия.       — Запас зелий в полном порядке, мой Лорд, — внешне не выказав ни малейшего волнения, тем временем ответил Северус. — В ходе допроса была выявлена резистентность пленника к Сыворотке правды. Вероятнее всего, он принимал какой-то антидот пролонгированного действия.       — Тебе под силу нейтрализовать его? — деловито уточнил Волдеморт.       — Увы, нет, — развёл руками он. — Даже при наличии опытного образца для подобной сложной формулы исследование заняло бы месяцы.       — Должен ли я понимать, что на стороне Ордена есть сильный зельевар? — прищурившись, задал он очередной вопрос Снейпу. — Слизнорт?       — Абсолютно исключено, — покачал он головой в ответ. — Профессор Слизнорт проживает на территории Хогвартса, наблюдение за ним ведётся круглосуточно.       — Кто же тогда? — теряя терпение, повысил тон Волдеморт. — Впору думать на тебя самого, Северус! Не было ли среди принявших сторону Поттера учеников кого-то, подающего надежды по твоей дисциплине?       — Признаться, лучше всех успевал по зельеварению мистер Малфой, однако едва ли он подходил к котлу хотя бы раз с тех пор, как закончил Хогвартс, — словно рассуждая вслух, а не отвечая на вопрос, протянул Снейп, отчего Драко пришлось моментально мобилизовать мысли, чтобы на самом деле не попасть под подозрение. Он не сомневался: Снейп не собирался его подставлять. Вероятно, просто негласно поддержал начатую Драко игру, чтобы очевидно намекнуть, что относился к бывшему ученику абсолютно как к любому другому Пожирателю Смерти.       — Я развиваюсь в иных областях магии, мой Лорд, — незамедлительно поспешил прокомментировать он, подняв глаза от столешницы и смело встретив взгляд Волдеморта.       — Не стоит нервничать, мой мальчик, — не преминул слегка насмешливо ответить тот. — Я прекрасно об этом осведомлён и ни в чём тебя не обвиняю.       — Невилл Долгопупс подавал большие надежды при изучении травологии — смежной с зельеварением дисциплины, — кажется, не слыша их, продолжил Снейп фразу, Драко приложил все усилия, чтобы не измениться в лице и тем самым не подвергать слова бывшего учителя сомнению. Тем не менее тонкий юмор Северуса из сидевших на собрании мог оценить лишь он один, вспоминая многочисленные взрывы котлов на уроках, когда недотёпа Долгопупс в очередной раз что-то путал. Крэбб и Гойл в такие моменты по обыкновению были озабочены собственными неудачами и не замечали ничего вокруг, да и чтобы удивиться, следовало хотя бы в зачаточном состоянии обладать умением мыслить, в чём их заподозрить нельзя было при всём желании; Пэнси же, как и её родителей, на собрании не было. Думать о причинах их отсутствия Драко не хотел.       — Узнайте личность зельевара, — повернувшись в сторону Джагсона и Долохова, отрывисто приказал Волдеморт. — И образец антидота должен быть передан Северусу, разумеется. Неделя на исполнение, — закончил он.       Пожиратели Смерти, поклонившись, возражать не стали, однако Драко им почти искренне посочувствовал.       — Что ж, если вы не сумели узнать правду от пленника, это сделаю я. Ведите его сюда, — не скрывая раздражения, отдал он очередной приказ.       Двери в столовую вновь открылись, заставив Драко в который раз за этот день до боли сжать сцепленные в замок ладони на столе и надеяться, что в царящем полумраке никто не заметит выступившую на лбу испарину. В приведённом узнике с огромным трудом он узнал Кормака Маклаггена. Кудрявый весельчак, благодаря которому Гриффиндор однажды остался без Кубка по квиддичу и который ухлёстывал за Грейнджер, казалось, стал меньше ростом и отчаянно тёр слезящиеся глаза, будто его ввели не в едва освещаемую свечами столовую, а под палящее солнце после полной темноты. Малфой с трудом заставил себя сделать вдох, ощутив почти болезненный спазм лёгких. Слабая надежда на то, что Маклагген не знал местонахождение Грейнджер и Поттера, казалась настолько ничтожной, что он почти не мог рассчитывать на подобную удачу.       — Северус, насколько я помню, ты владеешь легилименцией, — Волдеморт вновь повернулся к Снейпу, персоне которого, казалось, было посвящено всё собрание. — Отчего не произвёл допрос раньше?       — Увы, я не столь искусен, мой Лорд, — сохраняя завидное хладнокровие, вновь принялся за пояснения он. — И впервые увидел пленника лишь сегодня утром, его сознание после Круциатуса было значительно повреждено, я не смог отличить болезненные фантазии от реальности.       — Беллатриса, я начинаю уставать от того, что твой энтузиазм стал часто вредить делу, — прокомментировал услышанное Волдеморт.       — Простите, мой Лорд, — вновь виновато склонила она голову. — Хотелось как можно скорее принести вам хорошие новости.       — В следующий раз для начала рассматривай все варианты того, как принести их мне, а не упорствуй только в одном, — раздражённо договорил он, жестом приказав молчать открывшей было рот для очередных оправданий Пожирательнице. — Что ж, я попробую сам, — поднявшись на ноги, он беззвучно подошёл к продолжавшему безучастно сидеть на полу Маклаггену.       Драко, изо всех сил сдерживаясь, чтобы в очередной раз не переусердствовать с окклюменцией, пытался отвлечь себя стараниями размеренно дышать, как ему советовала целительница после участившихся приступов паники. Каждая из попыток сформировать мало-мальски действенный план, если в ближайшие минуты Тёмный Лорд узнает местонахождение штаба Ордена, казались одна нелепей другой, мысли путались, сбивались, переплетались между собой, а последующая превращала предыдущую в бессмысленный бред. Одно только он знал наверняка: он любой ценой вытащит раненую Грейнджер оттуда. Сотрёт память и под Империусом заставит покинуть Лондон. Или Англию. Или даже континент. Раз Волдеморту нужен Поттер — пусть забирает. Пусть убивает кого угодно. Но не её. И дело было не в какой-то там влюблённости, на которую так любила намекать увязавшаяся за ними экзальтированная старушка-призрак. Просто на последней охоте он облажался. И потому хотел лишь искупить вину.       Тишина, во время которой Тёмный Лорд копался в мыслях Маклаггена, могла посоперничать даже с наложенным на комнату Силенцио. Казалось, что даже незначительный треск пламени свечей стих, подчиняясь его воле, помогая сделать громкими самые тихие, самые незаметные, самые сокровенные мысли пленника. К удивлению Малфоя, прекрасно знавшего, какую боль причиняла незащищённому разуму легилименция, Кормак молчал. И только когда тот, всхлипнув, потерял сознание, понял, что заклятие немоты на самом деле, было не на комнате, а на незадачливом узнике.       — Хвост, прибери, — отрывисто приказал Волдеморт, возвращаясь на своё место и даже не оборачиваясь на суетливо семенившего к пленнику Петтигрю. По выражению его лица было трудно что-то понять, отчего Драко почти без стеснения, буквально на грани фола, буравил Тёмного Лорда взглядом, молясь Мерлину, Моргане и всем знакомым святым, чтобы это молчание не стало преамбулой к триумфу узнавшего местонахождение Поттера.       — Что скажете, мой Лорд? — не выдержав, решилась обратиться к нему Беллатриса. — Увидели, где прячут мальчишку?       — Увы, наш старый приятель Дамблдор до моей с ним встречи перестраховался, — досадливо поморщился он в ответ, цокнув раздвоенным языком. — Пленник помнит только посиделки в компании с Поттером, но всё вокруг него словно размыто. Прискорбно, — констатировал Волдеморт. — Зато я видел, как этот лжеизбранный вызывал его на магическую дуэль. Угадайте, по какой причине? — вкрадчиво спросил он, словно действительно ожидая ответа. — Ну же, смелее, хочу слышать ваши предположения! — его шипящий голос в тишине гулкого эха столовой казалось, многократно дублировал каждое произнесённое слово.       Высказаться не решался никто, хотя — Драко был уверен — об ответе догадывался каждый. Как и о том, что озвучивание его вслух привлечёт внимание к решившемуся его дать.       — Он оскорбил грязнокровку, — стараясь придать голосу почти скучающие ноты, выдавил из себя Малфой-младший. На него Волдеморт Круциатус накладывать не стал бы, а вот повтори тот вопрос более адресно — профессору Снейпу или его матери, — едва ли стал бы себя сдерживать. — Мы учились вместе, Маклагген пытался приударить за Грейнджер. Ничего сложного, — фыркнул он, словно беря реванш и окинув остальных сидевших за столом Пожирателей.       — Прекрасно, хоть кто-то перестал игнорировать мои вопросы, — почти с угрозой растянул змеиные губы в улыбке Тёмный Лорд. — Должен ли я продолжать убеждать вас в том, насколько важно найти эту девку?! — хотя именно с этого началось собрание и вроде бы казалось логичным закончить его же очередным требованием выполнить приказ, отчего-то Драко показалось, что в мыслях Маклаггена Волдеморта напрягло что-то ещё. Что-то, отчего даже в улыбке почудились не злость, презрение или раздражение — именно нервозность. Поэтому позволить себе облегчённо выдохнуть он просто не мог.       — Будем продолжать поиски, мой Лорд, клянусь вам, мы делаем всё, что в наших силах, чтобы как можно скорее обнаружить её! — Беллатриса, казалось, была готова в ту же секунду броситься на поиски Грейнджер, только бы суметь угодить.       — Вы делаете недостаточно! — рявкнул он в ответ, выходя из себя и ещё больше утверждая Драко в его подозрениях. — И пленник… К сожалению, продолжение допроса невозможно, легилименция просто убьёт его, а пока этого нельзя допустить, он определённо что-то знает. Я попытался прочесть эти мысли, но он весьма не вовремя потерял сознание. Продолжайте попытки развязать ему язык Круциатусом, Беллатриса, — отрезал он.       — Как прикажете, мой Лорд, — затрясла она головой, отчего Малфой даже подумал, что если Беллатриса не остановится, то та просто отвалится, как у пришедшей в негодность куклы-болванчика.       — Ну что, долго вы собрались рассиживаться?! Кажется, приказ прозвучал! Все свободны! — неожиданно воскликнул он, отчего Пожиратели Смерти, очевидно радуясь, что избежали куда более серьёзных наказаний, устремились из столовой, спеша скорее покинуть её. Драко же некоторое время продолжал сидеть на стуле, уловив едва слышный шёпот Волдеморта: «И даже в душ не ходит без души». И только когда мать подошла к нему, легко побарабанив пальцами по плечу, чтобы вывести из задумчивости, быстро поднялся и покинул столовую вместе с родителями.       Как ни странно, именно последняя прозвучавшая из уст Волдеморта фраза напомнила ему о казавшейся теперь очевидной возможности узнать о Грейнджер хоть что-то — призрак миссис Фландерс. Не существовало ни единой вероятности, что прилипала не последовала за своей любимицей в штаб и не поинтересовалась её состоянием.       Перебросившись парой незначительных фраз с матерью и кивнув демонстративно игнорирующему его Люциусу, Драко поспешил трансгрессировать на Бейкер-стрит, прямо в павильон метро, чтобы привидение не успело попытаться спрятаться. Уж в чём он успел лично убедиться, так это в том, что Элизабет Вирджиния Фландерс была весьма себе на уме.       Оглядевшись, в первую же секунду он увидел даму, сердито шагавшую в его сторону. Что та раздражена, было очевидно даже по походке. Казалось, она вколачивала каждый шаг, чтобы сразу дать понять, насколько сильно Драко её разочаровал.       — Просто поверить не могу, что вы появились только сейчас! — вместо приветствия возмущённо воскликнула миссис Фландерс, презрительно поджав губы. — В моей голове просто не укладывается, как можно быть настолько чёрствым и равнодушным?! КАК — скажите на милость?! Тем более принимая во внимание тот факт, что вы в неё влюблены! Бедная моя девочка, как бы мне хотелось, чтобы она нашла себе кого-то, помимо и этого скользкого мальчишки Гарри, и вас — холодного истукана, который сам себе боится признаться в очевидном!       — И вам доброго дня, Элизабет, — выдавил из себя Драко, злить привидение было не в его интересах. С учётом того, что вредная старушонка не позволяла использовать окклюменцию, не послать её к чёртовой матери сразу после первой фразы стоило ему поистине титанических усилий. — Жаль, что смерть лишила вас возможности читать любовные романы. Вероятно, потому вам они мерещатся повсюду, — продолжил он, надеясь каким-то образом сбить ту с мысли. Малфой не обольщался: с информацией о Грейнджер привидение даром не расстанется. Но всё же надеялся, что сумеет обойтись малой кровью.       — Не извольте беспокоиться, пассажиры в метро читают довольно много, так что у меня с этим проблем нет! — отрезала она, моментально разгадав его отвлекающий манёвр. — Потрудитесь не считать меня глупее себя, я гораздо старше, и опытнее, если уж на то пошло! И если хотите что-то узнать — придётся задавать прямые вопросы, а не пытаться забалтывать! — отчеканила она, тоном напомнив Драко рассерженную леди Малфой, с которой в подобные моменты шутки действительно были плохи.       — Ладно, — процедил он сквозь зубы, прекрасно понимая, что ответ буквально на каждый вопрос будет ему чего-то стоить. — Грейнджер в состоянии охотиться? — сразу приступил он к вопросам, рассудив, что наверняка Гермиона жива, раз Фландерс бросила фразу о том, что желала бы той найти себе более достойного кавалера.       — Оригинальный способ поинтересоваться самочувствием пострадавшей в том числе и по вашей вине девушки! — ухмыльнулась она. — Я видела сов, которых вы присылали — о, небо, более формальное проявление заботы придумать просто невозможно! Думаете, она бы игнорировала их, если бы могла ответить? — прищурилось привидение, сложив руки на груди. — Если хотите подробностей — спрашивайте о том, что хотели бы узнать! Превращайтесь из труса в мужчину!       — Насколько всё плохо? — выдавил из себя Драко, который, как ни старался, не смог убедить себя в том, что последние слова какой-то мёртвой магглянки его не задели.       — Настолько, чтобы не иметь возможности отвечать на письма, — пожала она плечами, отчего Малфой скрипнул зубами. — Слушайте, Драко, мне-то спешить вообще некуда, в моём распоряжении буквально вечность, — определённо издеваясь, усмехнулась Элизабет. — Так, вижу, что вы просто не способны спрашивать о том, что вас на самом деле интересует, поэтому поступим проще: вы прямо сейчас признаетесь, что любите её, и я расскажу всё, что знаю, — подмигнула она, с вызовом глядя ему в глаза.       Постаравшись не выдать облегчённого выдоха, Драко произнёс:       — Я люблю Гермиону Грейнджер. Готов сию секунду похитить её у Поттера, посадить на белоснежного единорога и сбежать как можно дальше от ужасов этой войны туда, где будем только она и я, чтобы посвятить ей каждый оставшийся день жизни, доказывая всю глубину своих чувств, — с абсолютно невинным выражением лица договорил он, вспомнив самую нелепую фразу из любовного романа матери, которую однажды увидел и долго рассматривал Обливиэйт в качестве прекрасной возможности забыть.       — Вот паразит, — раздражённо топнула ногой Элизабет, явно жалея, что не владела крестражем и не могла треснуть Драко по голове чем-то увесистым.       — Эй, условия сделки я выполнил, — поспешил заметить он, ухмыльнувшись. Как бы Фландерс ни хорохорилась, до Волдеморта в переговорах ей было далеко.       — Не так быстро, молодой человек, — процедила она. — Информацией здесь владею я, так что не советую продолжать пытаться меня надуть. Буду ставить столько условий, сколько захочу!       — А волшебной палочкой и умением создать Ловушку владею я, — напомнил Драко, начав на самом деле злиться. Мало ему было недели неизвестности и переживаний на собрании Пожирателей, так ещё и склочная старушонка решила окончательно достать. — Мне даже пыточных заклятий применять не придётся. Постоишь привязанная пару дней — и сама всё расскажешь.       — За пару дней кто знает, что произойдёт с бедняжкой Гермионой, — покачала она головой в ответ. — Станет ли она в состоянии выйти на связь, а может, и вовсе не станет её самой? — прищурилась Элизабет, с вызовом глядя на Драко.       — Чего ты хочешь? — требовательно спросил он, на самом деле устав от перебранки.       — Правду ли говорят, что в домах чистокровных волшебников просто шикарные библиотеки? — вопросительно подняв бровь, задала она совершенно неожиданный вопрос.       — Правду, вот только тебе что с того? — усмехнулся Малфой. — Бульварных любовных романчиков там не водится.       — Как я уже сказала, не испытываю проблем с чтением на досуге, — отбрила Элизабет, после чего продолжила: — Если я расскажу о Гермионе, то вы пообещаете, что найдёте в своей библиотеке способ вернуть магглам стёртые воспоминания так, чтобы с ума при этом они не сошли.       — И зачем тебе это? — нахмурившись, уточнил Драко, ожидая от сумасбродного приведения очередной подвох. Бесконечный круговорот событий давно выветрил из памяти случайно услышанную несколько месяцев назад фразу, которой особого значения он не придал. Тем не менее куда больше он предпочёл бы изучать дневник Риддла и искать следующего владельца крестража, а не тратить время на удовлетворение праздного любопытства давно мёртвой магглянки.       — Это не для меня, это для вас, — загадочно улыбнувшись, ответила она. — Так вы согласны или продолжим торговаться? — уточнила Элизабет.       — Чёрт с тобой, потрачу время на эту ерунду, мы же тут не на войне, где каждый день на счету, могу себе позволить, — махнул рукой Драко, признавая, по крайней мере, что дальнейшие требования могли стать куда более обременительными.       — Гермионе уже лучше, — деловито кивнула она, услышав его ответ и очевидно не сомневаясь в честности собеседника. — Несколько дней она была без сознания, но это нужно было из-за того, что ваши волшебные врачи восстанавливали повреждённые органы. Она пока что слаба, но уже приходила в себя. В общем, физически она цела, — словно пытаясь по лицу Драко прочесть реакцию, закончила Элизабет.       — Только физически? — нахмурившись, уточнил Драко, напрягшись ещё сильнее. Толку в здоровой оболочке, если пострадали блестящий разум или психика Грейнджер? Если она превратилась по его вине в растение?       — Ой, простите, не хотела вас пугать, — замахала руками в ответ Элизабет. — Я не имела в виду другие повреждения. Гермиона скоро выздоровеет окончательно. Вот только… — прикусив губу, она испытывающе посмотрела на Малфоя, будто что-то прикидывая и решая, стоит ли делиться с ним чем-то, вызвавшим сомнения.       — Ну говори уже, — почти взмолился он, не зная, что и думать.       — Меня смущает её окружение, — призналась она, после чего закусила губу, чтобы не продолжать мысль.       — О, об этом можно не беспокоиться, — отмахнулся Драко, стараясь выглядеть как можно безразличнее, дабы не нарваться на очередную порцию нелепых предположений о его якобы высоких чувствах. — Пока с ней Поттер, Грейнджер в полной безопасности, — ухмыльнулся он, надеясь, что это не прозвучало слишком уж жалко. В конце концов, он лишь констатировал факт: последняя охота подтверждала, что он претендовать на лавры надёжного партнёра не сможет теперь при всём желании.       — Я передам Гермионе ваши пожелания скорейшего выздоровления, — Элизабет закрыла тему настолько резко, что Драко даже не сразу понял, о чём она говорит. — И попрошу её выйти на связь, как только будет готова продолжать. — С этими словами привидение, не прощаясь, поспешило смешаться с толпой магглов, сошедших с подъехавшего поезда. Душа пожилой дамы исчезла настолько стремительно, что Драко не успел даже её окликнуть.

***

      Элизабет Вирджиния Фландерс, несмотря на то, что с момента её смерти прошло вот уже много лет, совершенно точно знала, что духоловы не были страшилкой для новеньких призраков, и филигранно развила способность становиться незаметной, когда это было особенно необходимо. Оценить свои старания пока реальной возможности у неё не было, ведь нельзя же, в самом деле, считать успехом, что в порыве страсти в объятиях Гарри Гермиона не заметила её присутствия в комнате в первый день их знакомства.       Поэтому, когда она накануне появления Драко на Бейкер-стрит в очередной раз навещала девушку, прикладывала все усилия, чтобы оставаться для той незаметной и не волновать, пока она не оправится окончательно. К счастью, в комнате штаба, предназначенной для содержания больных, висели плотные тёмные шторы, за которыми привидение пряталось, чтобы не потревожить раненую девушку.       Впрочем, принятые меры оказались напрасными: когда она знакомым путём просочилась на Гриммо, Гермиона крепко спала. Несмотря на то, что, судя по немного хмурому виду, едва ли она видела приятные сны, появившийся на щеках румянец свидетельствовал о том, что целительницы сумели справиться с тёмной магией.       Некоторое время понаблюдав над водившей палочкой над девушкой ведьмой, миссис Фландерс собиралась было вернуться к метро, но в тот момент дверь в комнату открылась, впустив в неё Гарри, которого пожилая дама сразу узнала. Вглядевшись в осунувшееся, измождённое лицо молодого человека, она вздохнула, покачав головой и признав, что, видимо, ошиблась со своим мнением об этом юноше. Так случилось, что, сама того не желая, она увидела нечто настораживающее, о чём Гермиона слушать не захотела. С тех пор Элизабет постоянно думала о том, каким образом всё же убедить девушку, что той стоило узнать об этом.       — Как она, мадам Планель? — тихо спросил Гарри, подойдя ближе и не сводя с Гермионы тревожный взгляд.       — Ей действительно лучше, — уверенно улыбнувшись в ответ, поспешила успокоить его целительница. — Не знаю, кому пришла в голову идея вложить ей в руку основной источник тёмной магии, но это было действительно гениально, — в её тоне Элизабет послышались даже благоговейные ноты, тем не менее от внимания также не укрылось, что Гарри только сильнее нахмурился. — Магия потянулась к нему, нам оставалось только устранить физические повреждения. Откровенно говоря, едва ли мы справились бы с проклятием, если бы не это.       — То есть эта травма не оставит последствий? — настойчиво продолжал расспросы молодой человек.       — Нет, Гарри, буквально спустя несколько дней ткани регенерируются окончательно и твоя любимая будет как новенькая, — продолжила убеждать его мадам Планель с энтузиазмом. Миссис Фландерс подумалось, что та искренне радовалась возможности сообщить хорошие новости. Наверняка на войне подобная роскошь была позволительна крайне редко.       — Мадам Планель, — юноша слегка замялся, приблизившись вплотную, — а она сможет… — конец фразы прозвучал настолько тихо, что, как ни старалась Элизабет, прятавшаяся за шторой, расслышать не смогла. Отвесив себе мысленную оплеуху за то, что не поспешила подойти к ним ближе заранее, дама, наплевав на совершенно неуместную предусмотрительность, сделала несколько решительных шагов вперёд. И постаралась отбросить недовольство собой от быстро вошедшего в привычку осознания, что Драко и Гермиона могли её видеть, которое теперь сыграло с ней злую шутку.       — Ну конечно, — подмигнула она, потрепав молодого человека по плечу. — С этим тоже проблем не будет. Гарри, я должна идти к другим раненым, а тебе лучше тоже отдохнуть, — продолжила она. — Если всё пойдёт по плану, уже завтра я верну её тебе в лучшем виде.       — Спасибо, мадам Планель, — немного неуверенно улыбнулся Гарри. — А могу я попросить…       — И просить не надо, это будет врачебная тайна, — перебила она его. — Доброй ночи, Гарри, — поспешила откланяться ведьма, очевидно спеша к другим пациентам.       Элизабет же простояла у кровати Гермионы до тех пор, пока бойфренд девушки, наконец, не покинул комнату. Мысль о том, что теперь у неё определённо возникнет необходимость оставаться незаметной для духолова, при этом ни на секунду не оставляя её наедине с этим парнем, моментально из случайной трансформировалась в конкретный план. Терзаемая от дурных предчувствий, Элизабет Вирджиния Фландерс покинула дом на Гриммо, 12 с тем, чтобы вскоре вернуться вновь.