И окажется так минимальным Наше непониманье с тобою Перед будущим непониманьем двух живых с пустотой неживою.
Не узнавая саму себя, Гермиона молча изо всех сил притянула Драко к себе, прижавшись к нему всем телом, будто только теперь обретя собственную полноценную версию. Раньше она бы завалила его кучей вопросов, которым и сейчас не было числа, однако важность получить на них ответы отошла даже не на второй, а на десятый план. В то мгновение его объятия стали единственным условием существования, казалось, могли конкурировать даже с возможностью дышать. Радость от его появления — маленькая слабость, за которую позже придётся себя корить. А ведь правильно было бы начать ругать его за возвращение. Не туманить себе голову нелепой радостью, а не пожалеть для него оплеухи почище, чем на третьем курсе. За неоправданный риск — прошлый и грядущий. За то, что теперь на её плечи тяжёлой мраморной плитой падал страх и за него тоже. Вместо этого она пряталась в его объятиях, мысленно отсчитывая последние десять секунд из данных себе тридцати. Десять. Рука Драко требовательно и бескомпромиссно подняла её подбородок, заставив встретить его пронзительный взгляд. Девять. Большой палец другой руки стёр очередную слетевшую с ресниц слезинку. Восемь. Обожание, с которым он смотрел на неё, мгновенно прогнало промелькнувшую на краю подсознания мысль, что выглядит она, должно быть, просто ужасно. Семь. Его тёплые губы встретились с её, воскресив в памяти ранее парижское утро, когда она не сумела сдержать себя и поцеловала его спящего прежде, чем совершила нелепую попытку исчезнуть из его жизни. Шесть. Кончик его языка нетерпеливо скользнул глубже. Пять. С рыком, уничтожившим могильную тишину лазарета, Драко углубил поцелуй, жадно врываясь в её рот. Так, будто нахождение Гермионы рядом было условием его существования тоже. На четыре–три–два она уже не могла анализировать происходящее, боясь, что попросту собьётся со счёта, как несмышлёный ребёнок. Что потом не простит себя за лишнюю подаренную секунду счастья, которая может решить судьбу волшебного мира. Один. Со стоном она заставила себя отстранить его лицо от своего. Вновь посмотрела прямо в глаза, молча умоляя простить. — Метка горит огнём, — хрипло произнёс Драко, не разрывая зрительный контакт. — Стало быть, нам надо спешить? Гермиона кивнула, сглотнув горький ком в горле: — Мне нужно в Хогвартс, найти Гарри. — Ладно. Я с тобой, — не терпящим споров тоном заявил Малфой. — Нет. Драко, прошу тебя… — чувствуя, что начинает паниковать, Гермиона резко поднялась на ноги и опрометью бросилась к двери. Эйфорию от его возвращения сменила жестокая реальность, в которой она не могла себе позволить роскошь тратить время на объяснения происходящего и на упрашивания его остаться на Гриммо, не следовать за ней — на то, что он своим возвращением отказался делать по умолчанию. Самым простым казалось просто оглушить его и уйти, но она понимала, что попросту не способна сотворить с ним подобное. И оттого попытка повторить парижский сценарий, застать его врасплох и сбежать показалась единственно возможным вариантом. Однако Драко оказался куда проворнее, будто теперь в любую секунду ожидал от неё подвоха, и быстро перегородил путь собой, захлопнув дверь у Грейнджер под носом: — Гермиона, хватит, — к её изумлению, он не злился, не сдерживал ярость, а выглядел всего лишь бесконечно уставшим. — Однажды ты попросила меня ничего не решать за тебя. Пришло время требовать взаимности, — он закатал рукав светло-серого джемпера, демонстрируя угольно-чёрную метку, выползшая из черепа змея на которой словно ожила, извиваясь и не давая покоя заклеймлённому ею. — Я знаю, что означает этот призыв. И больше не подчиняться ему было моим решением! И ты — со своей маггловской кровью, бывшим чёртовым Поттером и борьбой на стороне Ордена — тоже! Мне не нужны инструкции о сохранении родовой магии и чистокровная девственница-полувейла в качестве основного ингредиента для их исполнения! И если я мог стать достойным наследником своему отцу только при условии поклонения этому фашисту, Тёмному Лорду, и отказе от будущего с любимой девушкой, значит, к дракловой матери и чистокровность, и родовую магию! Кто я, по-твоему? Болван, который планомерно делал с тобой общее дело, а потом, словно нашкодивший ребёнок, поспешил скрыть следы собственного непослушания?! Тот, кто шептал тебе признания в любви, а потом просто отказался, чтобы не огорчать папочку?! Того самого, что сдувал с меня пылинки всё детство и убеждал в превосходстве чистокровных, а потом перешёл на Круцио в угоду какому-то спятившему полукровке?! — Тебя убьют там! — прокричала ему в лицо Гермиона, не имея и мысли спорить с выслушанной тирадой. — Понимаешь?! Не во всех штабах Ордена знают о нашем с тобой сотрудничестве, ты станешь их целью! А Пожиратели Смерти и вовсе будут счастливы уничтожить предателя! — Удивительно, — Драко покачал головой, словно в ту самую секунду сделал одно из важнейших в жизни открытий. — А вам не чужды двойные стандарты, мисс Грейнджер, — не преминул отметить он насмешливо. — О чём ты? — О том, что мы уже имели ровно такой же диалог в прошлом. Только теперь роль девицы в беде почему-то досталась мне. — Драко, умоляю… — Гермиона могла поклясться, что готова была второй раз за этот безумный день перейти черту: сперва лишив жизни Дамблдора, а теперь — применив Империус к стоящему напротив волшебнику. И в ту же секунду ужаснулась мысли, что их отношения с Гарри разрушило почти то же самое. И что Драко прав от и до. — Пожалуйста… я люблю тебя. Я так тебя люблю, — повторила она, бросившись в его объятия. — Не могу даже думать о том, что потеряю тебя… — И я сейчас должен выразить понимание ведьме, которая с чего-то придумала, что мне в случае чего легко будет жить с тем, что я отсиделся в безопасности, когда решалась судьба волшебного мира, — он с готовностью её обнял, однако тон их разговора ни на кнат не изменил, с ходу лишая её малейшей надежды на то, что сможет убедить его остаться в штабе. — Наша с тобой судьба, Гермиона. — А если там не только твой отец, но и мама? — отстранившись, она использовала последний аргумент. — Она не Пожирательница Смерти, не должно её там быть, — его слова прозвучали уже не столь уверенно. — И всё же ты не можешь знать наверняка. Она может отправиться с твоим отцом и со своей сестрой, сама пожелать помочь. Думаешь, она не станет искать тебя? — Я не знаю, — Драко покачал головой. — Она урождённая Блэк, а они выжигали с гобеленов и за меньшее… Гермиона, понимаю, о чём ты. Знаю, что для родных и их окружения я предатель крови. Но знаю и кое-что ещё: отец, да и все остальные его приятели, подавляющее большинство — сыты Тёмным Лордом по горло. Если он падёт на их глазах, кроме тёти Беллы, бой продолжать не станет никто, — он усмехнулся. — Я же хочу перестать быть всего лишь тайным агентом Ордена. Хочу на глазах свидетелей сражаться на вашей стороне. Хочу после окончания войны ходить по улицам магического Лондона не изгоем, хотя бы в малой мере отмыться от клейма бывшего Пожирателя Смерти. Чтобы тебе не пришлось оправдываться за связь со мной. Хочу дать причины простить мои преступления не только военному трибуналу, но и магическому сообществу. Пожалуйста, Гермиона. Мне это действительно важно. Тебе очень тяжело отказать, да и доводы приводишь просто убойные. Но прошу не делать этого. Давай отправимся в Хогвартс, куда ты так спешила, и поможем Поттеру победить. Пока я не вспомнил, что вообще-то боюсь соваться в самое пекло просто до чёртиков. — Я лишь хотела защитить тебя, — она горестно вздохнула. — Потому и не злюсь, что ты допустила мысль, что я смогу довольствоваться кем-то другим. Ответить Грейнджер не успела: хлопок трансгрессии возвестил о появлении в лазарете Кикимера. — Господин Драко, мисс Гермиона, — он почтительно поприветствовал волшебников. — Да? — в унисон отозвались они, повернув головы в его сторону. — Пленник попросил Кикимера помочь повидать мисс Гермиону. Хозяин Гарри не разрешает Кикимеру освобождать пленников, переносить их из подвала, развязывать им руки. — Что за пленник? — полюбопытствовал Драко. — Снейп, — лаконично ответила Гермиона и быстро добавила: — У меня нет времени рассказывать тебе обо всём. Кикимер, его охраняют, я не смогу попасть в подвал, — разочарованно покачала она головой. — Кикимеру не запрещено переносить орденовцев в подвал. У Кикимера приказ исполнять просьбы каждого из живущих в штабе волшебников, — эльф хитро прищурился, радуясь собственной изобретательности в умении обходить прямые приказы владельца дома. — Тогда действуй, — сориентировавшись быстрее Гермионы, распорядился Драко, взяв эльфа за руку. — Грейнджер, я с тобой, и не думай спорить, — предупредил он, не дав той и рта раскрыть. — Хватит терять время, — непрозрачно поторопил он немного растерявшуюся от стремительно развивающихся событий девушку. Очередной хлопок — и пробивающийся сквозь окна лазарета слабый солнечный свет сменила тьма. — Вы говорили, что Драко в безопасности, — укоризненный голос куда более быстро оценившего ситуацию Снейпа позволил понять хотя бы то, в каком направлении двигаться. Глаза привыкнуть к темноте за столь короткий срок просто не могли. — Здравствуйте, профессор. Вернуться было моим решением, — вступил в разговор Драко. — Что ж, общение с гриффиндорцами, очевидно, заражает похлеще драконьей оспы, — пробормотал он. — Итак, мисс Грейнджер, полагаю, ваши утомительные эмоциональные реакции остались за дверями этого помещения? — Да. Профессор Дамблдор мёртв, — сухо ответила ему Гермиона, невольно протянув руку в сторону Драко, который словно ждал этого и с готовностью несильно сдавил её ладонь. — Если у вас всё, нам пора в Хогвартс, следует найти Гарри и всё ему рассказать. — Полагаете, мистер Поттер поверит любовнице Пожирателя Смерти и с готовностью примет убивающее заклятие? — язвительно поинтересовался у неё бывший учитель. — Или вы и с ним продолжаете встречаться? Работаете на два фронта, чтобы, так сказать, наверняка? — Не смейте так говорить с ней, — в голосе Драко звенела ярость, которую прежде Гермионе слышать не доводилось. — Иначе под убивающее заклинание попадёте раньше Поттера. — Драко, пожалуйста, я не твоя девушка, так что эти эффектные фразочки прибереги для неё, — Снейп отмахнулся. — Дайте мне какую-нибудь склянку и волшебную палочку, мисс Грейнджер, — обратился он к Гермионе. — Если попытаетесь на нас напасть, позову охрану, а эльф всё равно не позволит покинуть дом, — предупредила Гермиона, стараясь максимально абстрагироваться от унизительных слов бывшего учителя. И отогнав мазнувшую мысль о том, что то магическое сообщество, прощение которого так надеется заслужить Драко, наверняка в досужих сплетнях будет говорить о ней примерно то же самое. — Напуган просто до беспамятства, — криво усмехнулся он в ответ, приставляя палочку к своему виску и извлекая воспоминания. — Отдайте их Поттеру, пусть посмотрит. Они его убедят, — он протянул Гермионе собранную в фиал серебряную нить. — Спасибо. — Грейнджер понимала, что её тон прозвучал скорее вопросительно, однако она действительно не знала, как реагировать на столь неожиданную помощь. — В Хогвартс без Оборотного и не думайте соваться, — проинструктировал Снейп тем временем, никак не отреагировав на благодарность Гермионы. — Прикиньтесь кем-то неизвестным, теми же охранниками, что дежурят на входе. Постарайтесь избежать глупой беготни по коридорам. В школе среди учеников нет ваших союзников, не обольщайтесь. А вы двое для Тёмного Лорда настолько желанная добыча, что можете получить оглушающее даже от какого-нибудь второкурсника. — Спасибо за совет, так и поступим, — Драко определённо не хотел тратить время на споры. — Вас придётся оставить здесь, — он вздохнул. — Не хочу, чтобы у Гермионы были проблемы из-за пропажи пленника. — Что ж, как вам будет угодно, — равнодушно ответил Снейп. — Знаете что? Возьмите мои волосы. Тёмный Лорд ни за что не поверит, что Поттер добровольно решил сдаться. Прикинешься мной и приведёшь его к нему, — договорил он, обращаясь снова к Малфою. — Ни черта не понимаю! — раздражённо рявкнул Драко, которому всё труднее было не задавать вопросов. — Кажется, мы тут все желаем Поттеру победы, а не наоборот! — Я всё тебе объясню по дороге к антитрансгрессионному барьеру, — Гермиона вытащила из сумочки ножницы и срезала с головы Снейпа прядь волос. — Что ж, спасибо ещё раз. Мы… пойдём? — уточнила она, чтобы убедиться, что информатор Ордена не предложит им больше никакого содействия и советов. Пусть в своей манере, с издёвками и порой оскорблениями — она готова была принять помощь в любом виде. — Можете остаться, но исход в таком случае знаете лучше меня, — скривился он, изображая окончательную потерю интереса к посетителям. Переглянувшись, Драко и Гермиона поспешили к выходу. Поскольку домовику было запрещено нападать и причинять вред орденовцам, они наскоро обсудили план, решив застать охранников врасплох и оглушить. И едва Кикимер помог им преодолеть преграду в виде запертой двери, Драко и Гермиона, одновременно применив Петрификус Тоталус, обездвижили их. — Нужно взять волосы и одежду, — распорядилась Гермиона, призвав из сумочки ещё пару фиалов. — Обратимся уже у антитрансгрессионного барьера, чтобы действие зелья продлилось дольше. — Она произнесла заклинание, после которого облачения волшебников прилетели прямо ей в руки. — Гермиона, я не Долгопупс, не нужно пояснять очевидное, — Малфой закатил глаза. Напарница же, ничего не ответив, быстрым шагом направилась к выходу. Драко поспешил за ней: — Не заговаривай мне зубы и расскажи хоть в общих чертах, что за чертовщину вы со Снейпом сейчас обсуждали? — Существует ещё один осколок души Сам-Знаешь-Кого. Он не заключён в монету. Его хранитель жив, и самое главное — Лорд сам не знает о его существовании, — ускоряя шаг, она словно старалась угнаться за потоком слов, который должен был ввести Драко в курс дела. — Этот крестраж в Гарри, — будто налетев на стену, она резко остановилась, встретившись с ним взглядом. Малфой лишь кивнул, выражение его лица оставалось нечитаемым. Двинувшись дальше, Гермиона продолжила: — Чтобы крестраж уничтожить, следует убедить Гарри позволить Сам-Знаешь-Кому наслать на него смертельное заклятие. И тогда осколок души погибнет. А Гарри останется жив и сможет одолеть его. — Херня какая-то, — констатировал Драко. — Мы как будто сейчас поменялись местами. С каких пор ты стала настолько доверять Снейпу, что готова рисковать Поттером? — Я не от Снейпа об этом узнала, — ответила Гермиона. — Объяснять слишком сложно и долго. Поверь, я никогда не согласилась бы на подобное, если бы существовал хотя бы малейший шанс поступить иначе. Пожалуйста, не заставляй меня тратить время на объяснения, после которых вопросов у тебя появится только больше. Стратегию этой партии продумали очень давно куда более опытные и умные волшебники. — Очевидно, нет, раз победа теперь не в их руках. — Драко, прошу тебя. Не пытайся зародить во мне зерно сомнения. Я решилась. Если для тебя это слишком — просто вернись на Гриммо. В Снейпа и я могу перевоплотиться. — Давай одежду охранника, — он обречённо вздохнул. — Тёмный Лорд расколет тебя за пару секунд. Изображать Снейпа может только окклюмент, и только Пожиратель Смерти сможет проделать это, не вызвав вопросов. Да и я слишком долго мечтал передать шрамоголового Тёмному Лорду, чтобы теперь отказываться от такого уникального шанса. — Придурок, — Гермиона устало закатила глаза, пока по мановению волшебной палочки пуговицы на рубашке охранника продолжали послушно застёгиваться. — Твой придурок, — поправил Малфой и, подойдя к ней вплотную, шепнул на ухо: — Отчего эти чёртовы пуговицы застёгиваются, а не наоборот? — Может оттого, что мы спешим спасти этот чёртов мир? — в тон ему ответила Гермиона. — Но когда всё закончится, мы обязательно наверстаем. — Пообещай что-нибудь безумное, — с придыханием попросил Драко. — Что-нибудь, чего, останься я на той стороне, никогда бы не услышал. Пообещай, даже если не сможешь выполнить. — Минет будет просто убийственный, — хмыкнув, Гермиона поддержала его игру, но, увидев, что он даже изменился в лице, подумала, что в этот раз, пожалуй, переборщила. — Драко, ты в порядке? — уточнила она, теперь уже сомневаясь, что стоило вестись на его просьбы. — НЕ уверен, что даже спустя десятилетия смогу привыкнуть, что эти слова ты адресуешь мне, — отозвался он, приходя в себя. — Стоило рисковать быть расщеплённым при перемещении международным портключом, чтобы получить это твоё обещание. — Как ты смог вернуться? — Гермиона спохватилась, в суете поняв, что не спросила о главном. — Связался с Уизлеттой через Габриэль, она и помогла. Вас, девчонок, очень легко заболтать разговорами о любви и героизме, — хмыкнул он и быстро влил в себя Оборотное зелье. Разумеется, он отшучивался, однако Грейнджер поняла, что это столь же долгая история, как и её объяснения насчёт крестража внутри Гарри, и оттого решила на подробностях не настаивать. — С каких пор ты стал так разбираться в девчонках? — проворчала Гермиона и, бросив на него нарочито сердитый взгляд, повторила его действие. — Врождённый талант. Гермиона не стала отвечать, приложив все силы, чтобы скрыть едва не промелькнувшую лёгкую улыбку. Дезиллюминационные чары завершили подготовку. Рывок — и они очутились у антитрансгрессионного барьера Хогвартса. Как оказалось, можно было смело перемещаться прямо в школу: усилиями Пожирателей Смерти или же Ордена — не разобрать — защитные чары пали, неся своим отсутствием лишь только хаос, боль, отчаяние и разрушение. Глядя на руины колонн, взорванный мост, валяющиеся в неестественных позах тела волшебников, чьи лица прикрыли мантиями и невозможно было понять, союзниками они были или врагами, Гермиона с трудом верила, что всё творившееся на глазах безумие каким-то образом способно изменить ситуацию к лучшему. Тем более — остановить кровопролитие. Ненависть всё же побеждала с разгромным счётом, а некогда единый магический мир упоённо уничтожал сам себя. — Нужно идти, пока нас не заметили, — вырвал её из тягостных мыслей голос Драко. — Где сейчас очкарик? — В Выручай-комнате, — ответила она на автомате. Малфой кивнул, и, едва его тёплая ладонь обхватила её, Гермионе в очередной раз скрутило внутренности от трансгрессии, прежде чем она вновь ощутила твёрдую поверхность под ногами. А потом увидела прямо перед собой ставшую такой знакомой стену, в которой как раз и возникала дверь в Выручай-комнату, что находилась на восьмом этаже древнего замка. К их удаче, никого другого здесь не оказалось, сражение захватило пока только нижние этажи. — В Хогвартсе нельзя трансгрессировать, — она испуганно посмотрела на Драко под личиной охранника. — Очевидно, не сейчас, — пожал плечами он. — Попытайся мы прорваться наверх через коридоры — я не дал бы за наши жизни и кната, магические дуэли повсюду, даже Феликс Фелицис не помогло бы не поймать случайно отрикошетившее заклятие. Да и Северус почти прямым текстом намекнул, что нужно делать, чтобы найти Поттера поскорее. — Ты издеваешься? Нас расщепить могло! Ничего подобного Снейп не говорил! — Гермиона чувствовала, что почти задыхается от возмущения. — Я его знаю чуть дольше тебя, — усмехнувшись, Драко проговорил: «Фините», снимая с Гермионы действие Оборотного зелья. — А избежать беготни по коридорам можно только перемещением прямо к месту назначения. Возможно, как директор, он заранее позаботился об этом и снял блокирующие чары. Ну же, верни и мой облик, и идём. Гермиона кивнула, выполнив его просьбу. С теорией Драко прекрасно сочетались слова Снейпа о том, что он сам пожелал быть пойманный Орденом, а значит — к чему-то мог заранее подготовиться. Да и с характером нового директора Хогвартса, не пожелавшего прямым текстом сказать о созданной лазейке, сочетался тоже. Не подозревавший о её мыслях Драко тем временем трижды прошёл вдоль стены, которая начала быстро приобретать очертания двери, и ещё спустя несколько мгновений они вошли внутрь. — Гарри! — позвала Гермиона, однако ответа не последовало. Комната, доверху забитая всяким ненужным барахлом, словно блокировала каждый звук, не давая ни шанса дозваться того, кто в ней находился. Прятала не только предметы, но и оказавшихся там волшебников от возможности быть быстро обнаруженными. Девушка двинулась вперёд только лишь по наитию. Шаги Драко были слышны позади, и оттого она шла не оборачиваясь. Все мысли были заняты предстоящим разговором с Гарри и становящимся с каждой секундой более вязким, тягучим и пугающими больше всего на свете осознанием ужаса перед ним. Невольно подумалось, что если бы душа Элизабет была сейчас с ними, то наверняка вспомнила бы собственную особо удачную ставку ва-банк на одну лошадь, которая в итоге блестяще прошла забег. Однако некому было больше подбодрить, поддержать, подтвердить правильность каждого из принятых решений. И ещё одна жизнь была в её руках. Жизнь, окончание которой запустит целую цепочку костяшек домино из других невинных жизней, что будут прерваны волей обезумевшего от страха смерти и жажды власти могущественного тёмного волшебника. Завернув за угол, она замерла, после чего, схватив Драко за рукав, быстро шмыгнула за очередную кучу векового хлама и обернулась к нему, приложив палец к губам. Малфой в ответ молча кивнул и осторожно выглянул из их импровизированного укрытия, чтобы увидеть то же самое, что и Грейнджер несколькими секундами ранее: Гарри стоял, подняв руки вверх, а прямо на него была направлена палочка какого-то невысокого субтильного Пожирателя Смерти. — Экспеллиармус! — молниеносно выкрикнула Гермиона и, когда палочка врага отлетела в сторону, подбежала прямо к Гарри, закрывая его собой: — Стой и не двигайся! — приказала она. — Как ты здесь оказалась, грязнокровка?! — голос Пожирателя Смерти был чересчур высоким, чтобы предполагать, что под маской мог находиться парень. — Пэнси? — уточнил тем временем также показавшийся Драко. — Грязно работаешь, Поттер. Привёл хвост, — не удержался он от комментария. — Заткнись, Малфой, — зло отрезал Гарри в ответ. — Понятия не имею, как она сумела меня выследить. — Предатель! — почти на ультразвуке завизжала Пэнси, прежде чем неожиданно для всех бросилась на Драко с кулаками. — Всё из-за тебя! Сбежал, всех бросил, предал кровь, род, покрыл и себя, и меня позором! Ненавижу! Ненавижу! Ненавижу! Что ты здесь делаешь?! Я должна отвести его Тёмному Лорду! Должна заслужить прощение! — Успокойся, иначе я тебя оглушу, — процедил Драко, ловко перехватив девичьи запястья. Паркинсон подёргалась ещё несколько секунд в тщетной попытке освободиться, после чего обессиленно повисла в тисках рук более сильного соперника, продолжив лишь беззвучно рыдать. — Говори правду, иначе мне придётся наложить Империус и напоить тебя Веритасерумом, — предупредила Гермиона, когда Пожирательница Смерти окончательно притихла. — Отвали, мерзкая грязь, чтоб ты сдохла поскорее, всё это из-за таких, как вы! — зло выплюнула Пэнси. — Кто звал вас в наш мир?! Держит она нос по ветру, возомнила себя волшебницей! Если так — давай, колдуй! Раз знаешь непростительные — пытай Круциатусом! А по своей воле я не стану тебе помогать! Поттер, ты в курсе, что эта шлюха соблазнила Драко, чтобы он перешёл на вашу сторону?! Тёмный Лорд объявил об этом во всеуслышание! В этом суть каждой грязнокровки, эту вонь ни учёбой наравне с нами, ни равными правами не вытравить! Этот позор даже кровь не смоет! Они уничтожили нас, они всё испортили! — Заткнись, — голоса Гарри и Драко прозвучали одновременно в какофонии нарушавших царившую тишину Выручай-комнаты воплей, отчего Пэнси вдруг резко подчинилась, захлебнувшись собственным криком. — За что вы так её защищаете?! — она неверяще помотала головой, и маска упала с лица, продемонстрировав блестевшие от слёз бессилия мокрые щёки и покрасневшие, даже несмотря на чары гламура, глаза. — Напомнить тебе нашу встречу в моей спальне? — обратился к Пэнси Драко. — Напомнить, сколько лет вы все, всё чистокровное сообщество магов, вовсе игнорировали моё существование в страхе перед Тёмным Лордом?! Я переметнулся в Орден, это правда. Но далеко не только из-за Грейнджер. Если хочешь понять, отчего я выбрал её, ищи причину, глядя в зеркало! — Драко, как ты мог? В школе ты это чучело за девушку не воспринимал… — голос Пэнси звучал почти жалобно. — Ты наверняка даже первым не был, она же с Поттером… Опуститься до такого… — она замолчала. — Да плевать мне. Слышишь? Плевать. Я хочу стать последним. Я люблю… — Как ты меня выследила? — не позволил ему договорить Гарри, успевший призвать собственную палочку и направив её на Пэнси. — Говори, в моём умении работать с непростительными можешь не сомневаться, — нехорошо улыбаясь, договорил он, и табун мурашек страха прошёлся по коже даже у Гермионы. С лица же Пэнси Паркинсон кровь схлынула вовсе. — Я не хотела сражаться. Спряталась в туалете для девочек на втором этаже, — ответила она. Огрызнуться на его слова, как несколько минут назад в адрес Гермионы, явно не посмела, признав в Избранном силу, с которой надо считаться. — Сражение только началось, там тогда было тихо, — неаристократично шмыгнув носом, она вытащила из кармана мантии белоснежный накрахмаленный платок с фамильным вензелем на уголке и аккуратно промокнула глаза. — А потом ты начал что-то шептать, и тогда я вспомнила, что ты владеешь парселтангом. Поттер, я… — Пэнси запнулась, испуганно подняв на него взгляд: — Ничего личного. Я решила поймать тебя и сдать Тёмному Лорду, — по щекам её текли слёзы, из-за которых до этого выглядевшая идеально белой ткань платка быстро пропитывалась влагой, расплывшейся по ткани неравномерными пятнами. — Я не… не ненавижу тебя. Просто я облажалась. Драко в курсе… а Тёмный Лорд после этого запретил кому-либо ухаживать за мной. Я могу стать женой только ему, — она повернулась в сторону Малфоя лишь на мгновение, после чего снова вернула внимание Гарри. — Ты рос с магглами и ни черта не хочешь знать, что значит быть чистокровным волшебником. Я же не стану утопать в подробностях, но поверь на слово: такое его решение для меня почти приговор. Надеялась, что, если сумею привести ему тебя, Тёмный Лорд сжалится и отменит этот приказ. — Есть ещё один способ обойти этот приказ, Пэнси, — вступил в разговор Драко. — И он куда более реален, чем пытаться захватить того, кого Тёмный Лорд сам до дрожи боится. — Ты действительно веришь в это? Считаешь, что он сможет победить? — сохраняющийся страх в голосе резонировал с нотами сомнения в могуществе того, чьё присутствие в комнате наводило на неё ужас: — Мы же все знаем, что его берегут как лицо победы, символ Ордена, — эти фразы слетали с её губ как будто машинально, так, словно слова ей лично не принадлежали. Словно озвучивала то, что слышала миллионы и миллионы раз. То, что намертво впечаталось в подсознание. Что ей сумели внушить как непреложную истину. — Если бы он был способен убить Тёмного Лорда, давно бы сделал это! — Он действительно способен победить, — убеждённо произнёс Драко. — Нужно было сделать для этого одну непростую работёнку, и мы с Грейнджер почти закончили. Ещё немного, и все его проклятые приказы потеряют смысл, — будто давая клятву, договорил он, не сводя глаз с бывшей потенциальной невесты. Пэнси же, неожиданно всхлипнув, обессиленно повисла у Малфоя на руках. Оглядевшись по сторонам, Гермиона левитировала со старой оттоманки какую-то ветошь, после чего переместила туда потерявшую сознание волшебницу. — Поттер, успел найти то, что должен был? — обратился Драко к Избранному. Не удостоив его ответом, Гарри повернулся к Гермионе. — Я думал, мы обо всём договорились, — укор на грани с разочарованием дал понять, что их неожиданную помощь он не оценил. — У меня важнейшая информация от профессора Дамблдора, — она старалась говорить спокойно, что стоило поистине титанических усилий. Выбранный Гарри тон едва не принудил её выдать привычную реакцию. Заставил внутренне ощетиниться, сопротивляться, отторгать словно рудимент его заботу, в которой сейчас нуждалась в последнюю очередь. Более того — ей пришлось вступить в жёсткое внутреннее противостояние с самой собой, в корне задушить острое желание вступить в новую ссору, без окклюменции отключить эмоции. Напомнить себе причину, приведшую их с Драко в Хогвартс. — И ты хочешь её узнать. Немедленно, — собственные строгие ноты в голосе, ранее заставлявшие Гарри с Роном беспрекословно подчиняться, Грейнджер услышала будто со стороны. Она давно не разговаривала с ним так, старалась как можно глубже спрятать эту часть своей личности. — Профессор Дамблдор пришёл в сознание? — прозвучал совершенно закономерный вопрос от Гарри. — Он мёртв. — Если бы не предстояло сообщить куда более страшную правду, озвучивание этой не далось бы Гермионе настолько легко. Скорость сменявших друг друга трагических событий позволила пережить то горе и идти дальше. Делать то, что было в её силах в попытке уменьшить количество множащихся с каждой секундой их промедления бед. — А ты должен кое-что увидеть в Омуте воспоминаний. — Я не успел уничтожить крестраж, — он разжал кулак левой руки, демонстрируя последнюю монету. — Грозный Глаз сказал, как это сделать? — с ходу ориентируясь в ситуации, спросила Гермиона. — Не хотел бы говорить об этом при посторонних, — в сторону Драко Гарри даже не повернул головы. — Всё то время, что ты капризничаешь, гибнут люди, — применила запрещённый приём Гермиона, не терзаясь тем, что он наверняка и так каждую секунду сгорает изнутри при осознании этого. — Как уничтожить крестраж? — Дневник Риддла я уничтожил клыком василиска, — нехотя выдавил он. — В Ордене использовали пропитанный ядом меч Гриффиндора, однако не так давно тот пропал из комнаты Грюма. — Ты для этого спускался в Тайную комнату? — догадалась Гермиона. — Там остался мёртвый василиск, — повернувшись в сторону Драко, пояснила она. — Ведь так? Ты взял его клык? — Грейнджер снова обратилась к Гарри. — Да. — Давай мне монету и клык, я займусь этим, — почти приказал Драко. — Да пошёл ты, — огрызнулся Избранный в ответ. — Я не доверю ему настолько важное дело. Если он струсит или облажается… — Он справится, — убеждённо произнесла Гермиона, после чего подошла к Поттеру и, не встречая сопротивления, разжала его кулак, избавляя от близости пропитанной тёмной магией монеты. Мимолётно заметив, что от её прикосновений его рука задрожала, она передала монету Драко, сжав его кулак в своих ладонях. — Клык, Гарри. Отдай его, пожалуйста. Он молча кивнул. Гермиона убрала руки, после чего он расстегнул кожаную куртку, что была на нём, и вытащил требуемое из внутреннего кармана. Вновь поднял на неё свои зелёные глаза, смотревшие так пронзительно, будто видели её насквозь. Он словно знал, о чём она в ближайшее время собирается его попросить. И уже заранее не сопротивлялся её воле. Приняв клык будто налившимися свинцом руками, Гермиона передала его Драко: — Будь осторожен, пожалуйста, — попросила она его. — Как всегда. Я закончу здесь и догоню вас. Обойдись без беготни по коридорам. — Разумеется. — Гермиона кивнула и, едва сдержавшись, чтобы не произнести в присутствии Гарри «люблю тебя» в адрес Драко, взяла Избранного за руку и моментально трансгрессировала ко входу в кабинет директора. Очередная немыслимая дилемма о том, чьи чувства щадить, навалилась осознанием, что, возможно, видела Драко живым в последний раз секунду назад. Что он не Грюм, не Кингсли, даже не Люпин и что может действительно не справиться с тёмной магией не желавшего быть уничтоженным крестража. Что может получить смертельное заклятие, травму, попросту погибнуть там, так и не услышав от неё самого важного. — Это действительно безумный день, — ворвался в её невесёлые мысли голос Гарри. — Гермиона Грейнджер трансгрессировала в Хогвартсе. А как же «История Хогвартса»? — Порой историю хочется переписать. Позволим себе эту небольшую слабость, — с этими словами она подошла к горгулье: — Лань. Дверь открылась, явив глазам винтовую лестницу. Убедившись, что за ними никто не следит, Гермиона быстро скользнула внутрь вместе с Гарри. — Так что за сообщение от Дамблдора ты хочешь передать? — Будет лучше, если сначала ты посмотришь эти воспоминания, а потом мы поговорим, — решительно ответила Грейнджер, когда они подошли к знакомой уже светящейся чаше. Тот же сосуд, покрытый теми же рунами. Готовый транслировать для Гарри те воспоминания Снейпа, о содержимом которых Гермиона не могла даже догадываться, но которые были способны убедить его пойти практически на аутодафе. — Я прослежу за входом, — решительно вдохнув, она одним движением вылила в Омут воспоминания Снейпа и отошла, оставив Гарри с ними наедине. Время шло, а воздух в кабинете директора сгустился, казалось, он попросту стал непригодным для жизни, превращал каждый вдох в отдельный подвиг. Вразрез с собственным обещанием сторожить вход Гермиона не смогла заставить себя даже вытащить палочку и просто облокотилась о перила винтовой лестницы, до боли впившись пальцами в тёплую древесину. В то же мгновение волшебница ощутила вибрацию магии, что из последних сил защищала замок от творившегося внизу безумия. Грохот падающих камней, крики боли и заклинаний, запах крови и смерти там, где должно было быть безопасно, где учились дети… Дети, которым позволили там учиться. Невольно в мыслях мелькнул страх, что Орден мог не эвакуировать их, однако Гермиона сразу же отмела его. Быть такого не могло. Они на стороне добра. Они не могли так поступить, даже если это сдержало бы натиск Пожирателей Смерти. Она медленно сползла на пол, позволяя себе секунды слабости, прежде чем нужно будет снова стать сильной. Прежде чем недрогнувшей рукой отправит Гарри проверять теорию «чаще всего угадывающего» Дамблдора, ставкой ошибки которого станет жизнь. Гермиона не знала, сколько времени провела так, весь мир будто перестал существовать. Словно на всём белом свете остались лишь она с Гарри да проклятый Волдеморт — уродливое тело, вместилище одной восьмой части души. Той души, которая и целиком-то едва ли была полноценной. — Гермиона… — Гарри сел рядом. А ещё спустя мгновение она ощутила его руки, обнявшие её, почувствовала его тяжёлое дыхание в районе шеи. — Значит, такое завещание оставил мне Дамблдор? — в его голосе звучала горькая насмешка. — Ты знала? — Клянусь, что нет, — ответила она, немного отстранившись, всего на мгновение, чтобы не только словами, но и взглядом дать понять, что честна с ним. А потом снова обняла уже сама. — Мне стало известно об этом только сегодня. Ты очень храбрый. Храбрее всех, кого мне довелось знать, — она продолжила говорить со всей убеждённостью, на которую только была способна. — То, что ты Избранный, — самая громадная удача всего волшебного мира. Любой другой струсил бы и сбежал, но только не ты. Ты справишься, Гарри. Сможешь пройти этот путь до конца, сделать Сам-Знаешь-Кого смертным. И потом одолеешь его. — Действительно веришь, что я смогу выжить после Авады? Снова? — Гарри, я не знаю, что тебе довелось увидеть в воспоминаниях Снейпа. Но точно знаю, что там, у черты, ты будешь не один. Я ведь духолов, чёрт возьми. И привилегия этого странного дара — знать, что там, куда живым вход заказан, что-то всё-таки есть, — она буквально процитировала слова покойного главы Ордена. — Можешь злиться, что я в очередной раз верю Дамблдору. Да и Снейпу, если на то пошло. Я говорила с каждым из них по отдельности, версии подтвердились, так что… — Гермиона, хватит, — попросил он, проведя большим пальцем по её оставшимся приоткрытыми от незавершённой фразы губам, привлекая к себе. — Всё в порядке. Многие отдали жизни, а это ничего не изменило. Мне повезло куда больше. Знать наверняка, что твоя гибель приблизит победу, — почти привилегия, — его ладонь коснулась её щеки, несмело, но неуклонно. Он напоминал ей приговорённого к казни, который хотел озвучить своё последнее желание. — Нет-нет-нет, Гарри, ты не умрёшь, — быстро затараторила она. — К чёрту воспоминания Снейпа, давай я сама тебе всё объясню! — Тш-ш, не надо, — он покачал головой. — Вспомни, ты сама говорила, что, если Сама-Знаешь-Кто станет смертным, его просто можно будет убить. Для этого не нужна вся эта чепуха с избранностью, пророчествами и всем прочим. В Ордене полно волшебников сильнее меня. И они справятся. — Гарри, нет! Сейчас всё правильно, мы почти у цели! Ты. Ты почти у цели! Помнишь, как говорил, что бузинная палочка профессора Дамблдора не слушается Сам-Знаешь-Кого? Она и не будет слушаться! — Гермиона нервно облизнула губы и быстро продолжила говорить: — Эта палочка — самая могущественная. Он неспроста использует именно её. Ты ведь тоже видел это, когда проникал в его мысли? Мы давно не разговаривали, но ведь я права? — Права, Гермиона, — на несколько секунд задумавшись, кивнул он. — То есть мы ошиблись? Крестражи уничтожены, но он по-прежнему непобедим? — А вот и нет, — она покачала головой. — При побеге из Малфой-Мэнора Драко его обезоружил. С тех пор палочка перестала ему подчиняться. — А потом я обезоружил Малфоя в тренировочном зале, — он кивнул, своей реакцией напомнив Гермионе о школьных временах, когда они с полуслова понимали друг друга, были командой, вместе справлялись со всеми опасностями, что таил в себе каждый новый год обучения в Хогвартсе — самого безопасного места на свете, которое теперь, с гибелью Дамблдора, утратило этот статус окончательно и безвозвратно. Когда их связывала настоящая искренняя дружба. — Сейчас я понимаю, как сильно ошибалась насчёт пророчества, — призналась Гермиона. — Нет и не может быть варианта, что с таким бременем способен будет справиться кто-то кроме тебя! — Гермиона… — медленно произнеся её имя, он вновь притянул её несопротивляющееся тело к себе. Казалось, теперь его руки она ощущала всюду: на талии, на оголившейся от неудобной позы коже на спине, на затёкших от долгого сидения бёдрах. Она не знала, как реагировать на это. Не знала, как просить его остановиться и оцепенела, будто со стороны наблюдая за тем, что же будет происходить дальше. — Я достоин смерти только за те свои слова в тренировочном зале… — его пальцы провели черту по линии её скулы: — Теперь легко быть храбрым. Легко идти на верную смерть. В сущности, мне уже нечего бояться, ведь самое ценное в жизни я по собственной глупости потерял, — он с силой сжал её челюсть, Гермиона едва сдержала болезненный всхлип, а потом ворвался в её рот — мгновенно, неотвратимо, с нетерпением и жадностью. Происходящее было и ожидаемым, и совершенно неожиданным, отчего Гермиона погрузилась в ещё большее смятение. Утратила способность принимать верные решения и теперь проживала этот момент, не имея ни малейших предположений, во что выльется его порыв. — Прости, — схватившись за голову, Гарри отполз от неё, видимо осознав, что творит. — Прости, я не должен был… — Всё в порядке, — поспешила произнести она, чтобы сгладить неловкость. Просто чтобы сказать хоть что-то. — Конечно, нет. Ощущать твою кожу, чувствовать на себе твоё дыхание, оставаться в твоих объятьях — величайший дар в жизни! — он говорил так горячо, так отчаянно и обречённо, что Гермиона невольно подумала, что, если бы могла, с удовольствием поменялась бы с ним местами и отправилась к Волдеморту вместо него. — Каким же идиотом я был, когда собственноручно лишил себя этого! — он посмотрел ей прямо в глаза. — Умоляю, пообещай мне, что, если вернусь, сотрёшь воспоминания о том, что я прочёл в мыслях Малфоя! Не хочу, закрывая глаза, слышать, как ты говоришь ему о своей симпатии, и понимать, что сам отдал тебя ему! Оставь мне надежду вернуть тебя, ведь, пока в моей голове эти воспоминания, я не сумею через них переступить… — он придвинулся ближе буквально на дюйм, однако Гермиона инстинктивно увеличила расстояние между ними. От внимания Гарри её невольный жест не укрылся: горечь во взгляде была красноречивее любых слов. Он резко поднялся на ноги, и у Гермионы, продолжавшей сохранять с ним зрительный контакт, даже закружилась голова. — Я должен идти. Нет смысла цепляться за эти секунды. — Гарри, если ты уверен, что так будет лучше, я избавлю тебя от тех воспоминаний, — поднявшись на ноги следом за ним, решительно пообещала Гермиона. Это был совершенно искренний порыв. Она на самом деле готова была пообещать что угодно, ведь это казалось сущей мелочью в сравнении с тем, что ему предстояло пережить. Отреагировать на её слова он не успел: винтовая лестница пришла в движение, заставив волшебников вытащить палочки, подготовиться к любым неожиданностям. Однако на сей раз ничего подобного не потребовалось: в кабинете директора появился Драко. — Ты в порядке? — едва сдерживаясь, чтобы на глазах Гарри не броситься ему на шею, спросила Гермиона. — Как видишь, — почти небрежно бросил он в ответ, вопреки тону голоса внимательно рассматривая Гермиону, её всклоченные волосы, опухшие губы, покрасневшие от с трудом сдерживаемых слёз глаза. — Расслабься, всё прошло гладко. Орден проделал предварительную работу превосходно. Мне ничего не оставалось, кроме как воспользоваться их наработками. — А где Паркинсон? — понимая, что просто тянет время, задала вопрос Гермиона. — В Выручай-комнате для неё открылся проход наружу. Если захочет не воевать — сможет уйти. Честно говоря, я не стал дожидаться её решения, — вновь лаконичный и спокойный ответ. Невольно Гермионе вспомнились первые разговоры с Драко с момента получения особого задания, и теперь уже очевидным стало, насколько сильно он изменился. — Поттер, я к тебе могу обращаться напрямую или по-прежнему будешь меня игнорировать? — Не вижу повода нам болтать. Мне пора, — отрезал Гарри, направившись в сторону лестницы. — Да стой ты, — требовательно приказал Драко. — Тёмный Лорд не идиот и никогда не поверит, что ты решил сдаться сам. Ты не рассказала ему финальную часть плана? — вновь вернул он внимание Гермионе. — Не успела. — Понятно. — В его голосе звучала резкость, а очевидный вопрос, о чём же тогда они говорили всё это время, повис в воздухе невысказанным. — У Грейнджер в сумочке волосы Снейпа, — чеканя каждое слово, заговорил он. — Я превращусь в него, и мы изобразим, что Северус поймал тебя и привёл прямо к нему. Весь Орден здесь, о том, что директор школы похищен, Пожиратели Смерти могли бы просто не успеть узнать. — Сносный план, — признал Гарри. — Не жалеешь, что не под своей личиной приведёшь меня ему, Малфой? — Жалею, что придётся подставлять Северуса, — вздохнул Драко и сделал глоток протянутого Гермионой Оборотного зелья. — Ведь когда ты убьёшь Тёмного Лорда, за всё это кто-то должен будет ответить. А назначить крайнего — всегда самая простая тактика. — Пожалуйста, прекратите, — взмолилась Гермиона. — Давайте просто сделаем это. — Не вижу поводов тебе туда соваться, — быстро произнёс Гарри. — Согласен, но решать тебе, — прокомментировал превратившийся в Снейпа Драко, мимика которого проступало даже сквозь чужие черты. Гермиона видела, что ему мучительно тяжело давалась эта вынужденная дистанция между ними. Что он хотел бы иметь возможность обнять её, прежде чем отправиться в гущу событий. Что тоже боялся, ведь именно от него зависело, поверит ли Волдеморт в этот наспех сляпанный спектакль. — Я иду с вами, — твёрдо заявила Гермиона. — Как скажешь, — отозвался Драко, и Грейнджер увидела, что взгляд его с каждой секундой становился всё холоднее, безразличнее, выражение лица — непроницаемым, а губы сжались в тонкую нить, имитируя вечно презрительно-брезгливую мимику Снейпа. — Врубай окклюменцию на всю катушку, Поттер. Сам Мерлин не способен будет помочь, если Тёмный Лорд хотя бы на секунду заподозрит подвох. Гарри молча кивнул, и теперь такие очевидные для Гермионы признаки применения окклюменции она увидела и в его лице. — Палочка у тебя, Гарри? — уточнила она шёпотом, когда они втроём покинули кабинет директора. — У меня, — ответил он, положив руку на грудь. — Пожалуйста, помни, что тебя любит не только он. — Гермиона, трансгрессируй на второй этаж, а оттуда спустись пешком, — настала очередь Драко прервать нежеланные речи соперника. И обратился к ней по имени, что от её внимания не укрылось. — Постарайся остаться незамеченной, пусть Пожиратели Смерти в последний момент поймут, что к Ордену пришло подкрепление. — Хорошо, Драко, — кивнула она и, прежде чем выполнить его распоряжение, улучила момент, когда Гарри отвернулся, и одними губами произнесла: «Я тоже», — уверенная, что он совершенно точно её понял.***
Гермиона понимала, что дезиллюминационные чары были лишь краткосрочной мерой, попыткой залечить перелом пластырем, однако для себя решила, что чем дольше её присутствие не будет обнаружено, тем проще будет вмешаться в ход боя, сыграв на эффекте неожиданности. Едва выглянув из-за колонны, она поняла, что Волдеморт тоже там, в Большом зале, где разворачивалось основное сражение, однако в магических дуэлях не участвовал, лишь отдавал приказы и следил, чтобы никто не смел сдаваться или сбежать. По счастью, долго наблюдать за побоищем Гермионе не пришлось: увидев, как Снейп ведёт Гарри через весь Большой зал, направив на него палочку, изумлённо застыли и орденовцы, и Пожиратели Смерти, негласно расступались, давали им дорогу. — Если кто-то хоть пальцем пошевелит, попытается ему помочь, я тут же убью его, — Гермиона вздрогнула от того, насколько искусно имитировал сейчас Драко интонации Снейпа. — Мой Лорд, я привёл вам мальчишку, — поклонился он Волдеморту. — Северус, ты кстати, — прошипел он в ответ, отчего Гермиона ещё сильнее прижалась к холодному камню, сдерживая порыв броситься туда, заслонить Гарри собой, защитить любым доступным способом. Но она молча наблюдала, твердя себе, словно заведённая: так надо, так надо, так надо — и никак не могла смириться с тем, что должно было произойти. — Теперь отойди в сторону, — тем временем продолжил говорить Волдеморт, обращаясь к Драко. Тот послушно выполнил указание, не забыв поклониться снова. — Те, кто называет себя Орденом Феникса, я хочу, чтобы вы видели, каков на самом деле ваш герой! Повинуясь воле сумасшедшего старика Дамблдора и этого глупого слабого мальчишки, вы явились сюда! Напали на школу, подвергли опасности жизни учеников и учителей! Ради чего — сами того не ведаете! А что делал в то время этот ваш Мальчик-который-выжил? Пытался выжить снова?! Пожиратели Смерти разразились громким хохотом, эхом разлетевшимся по залу. Вздрогнув от неожиданности, Гермиона позволила себе несколько секунд изучать лица Невилла, Симуса, Кингсли — тех, кого могла разглядеть. В тот миг она отчаянно жалела, что не владеет легилименцией. Больше всего на свете она хотела быть уверенной в том, что ни один из друзей, соратников, братьев по оружию ни на секунду не усомнился, что каждое слово Волдеморта — не более чем гнусная ложь. — Северус Снейп — самый достойный из директоров Хогвартса, ведь именно он сумел остановить это бессмысленное кровопролитие. Я никогда не желал проливать волшебную кровь. Уверен, вам внушали иное, однако это правда, — Волдеморт замолчал, выдержав эффектную паузу. Гермиона видела, как в его руке мелькнула проклятая бузинная палочка — та самая, погубившая так много жизней, видела, как ненавистное магическое орудие направили на Гарри, отчего едва не поддалась слабости зажмуриться. Совершенно по-детски, как это случалось, если при просмотре с родителями фильма ужасов наступал какой-то особенно жуткий момент. Но она не могла так поступить. Всё это время Гарри молчал, храбро смотря прямо в глаза Волдеморту. Делал в точности то, чего тот от него ждал, и потому Гермиона никогда не простила бы себе слабость, если бы посмела отвести взгляд. — Не вмешивайтесь, — попросил он тем временем, точно понимая, что каждый волшебник Ордена не сможет просто смотреть, как на их глазах падёт Избранный. — Прошу вас. Так нужно, — фраза на грани, от которой у Гермионы вспотели ладони при мысли, что Волдеморт увидит в ней намёк, почувствует потаённый смысл. — Не хочу, чтобы из-за меня кто-то ещё пострадал, — договорил Гарри. — Ты вернёшься. Я буду ждать тебя, — едва слышно прошептала она, уверенная, что если бы в этот момент кто-то стоящий неподалёку услышал её слова, то мог бы подумать, что Гермиона Грейнджер давала Непреложный обет. Очевидно, измученный разум всё-таки удалось убедить в правильности происходящего, ведь когда Большой зал Хогвартса озарила зелёная вспышка убивающего заклятия, она сумела-таки остаться на ногах, а не провалилась в блаженное забытьё.