Против правил

Лёгкий аромат цветочных масел ненавязчиво заполнил комнату. Приглушённый свет не бьёт по глазам после тяжёлого рабочего дня, а тихая музыка снимает оковы усталости. Девушка сидит в перламутровой ажурной ванне – разноцветная пена искрится, забавно шурша. Вода, будто парное молоко, обволакивает обессиленное тело. Её волосы собраны в небрежный пучок, лишь несколько прядей ниспадают на лицо. Тонкая рука опустилась за бортик, иногда отбивая ритм пальцами в такт особенно любимым песням. Блаженство. Длинные ресницы дрогнули, стоило услышать скрежет открывающейся входной двери. Слух уловил звон ключей, а после шаги в сторону кухни. Девушка немного приподнимается в попытке дотянуться до бархатного полотенца, но безуспешно – мышцы сводит, в висках сразу пульсируют отголоски головной боли. Она так и остаётся в неизменном положении до тех пор, пока ванная не раскрылась, пуская в помещение потоки холодного воздуха и яркие пятна света. Мужской силуэт в дорогом костюме прислонился к двери, облокотившись на косяк. Девушка повернула голову в его сторону, мягко улыбаясь: – Привет, дорогой. Ужин на столе, прости, не могу разогреть, – потирая затёкшие плечи, говорит она, – я очень устала сегодня, на работе завал. Правда прости. Кисаки молча смотрит, а после, не говоря ни слова, окончательно переступает порог и закрывает дверь. Неспеша подходит к раковине, включая холодную воду. Тетта тоже чертовски устал – груз ответственности и нервоза свалились на его плечи свинцовой бочкой, а противостоять больше невозможно. Хочется сдаться. Девушка прекрасно видит его состояние, замечая отражение его глаз в зеркале, а потому тихо зовёт: – Милый, иди ко мне. Кисаки вздыхает. Снимает очки, положив их на край раковины и, развернувшись, подходит к возлюбленной. Та поднимается из воды, вставая напротив – сверкающая пена медленно стекает, волосы от влажности завились, а щеки немного покраснели от жары. «Красивая», – думает Тетта, завораженно следя за её движениями. Девушка аккуратно сняла с его шеи удушающий галстук, пальцами скользя вниз. Пуговицы его дорогой рубашки податливо дают расстегнуть материю. Лёгкая ткань скользит по широкой спине, падая вниз прямо на кафельный пол. Раздевшись, Тетта опускается в ещё тёплую воду и ложится спиной, прикрыв глаза. Чувствует невесомое прикосновение к волосам и груди – изящная рука медленно гладит, шершавой мочалкой растирая напряжённые мышцы. – Я люблю тебя, – тихо говорит Кисаки, перехватывая её кисть и сплетая пальцы, – спасибо, что ты есть. – И я тебя люблю, солнце, – мурлычет, целуя в макушку. – Наверное, нам стоит отложить тяжёлые разговоры, ты же не против? Увидев согласие, продолжает: – Но только помни: ты очень дорог мне, и я всегда буду на твоей стороне, чего бы это ни стоило. Я знаю, что у тебя всё не так просто, как кажется на первый взгляд. Тетта резко разворачивается. Капли падают с нескольких прядей, оставляя на гладкой поверхности небольшие расплывчатые круги, губы сжались в тонкую полоску. Он притягивает девушку ближе, носом утыкаясь в район ключиц: – Я... Чёрт... – запинаясь, бормочет, – я так сильно люблю тебя. Я сделаю всё, чтобы ты была счастлива. – Тогда может закажем пиццу? – широко улыбается, замечая огромные глаза напротив. – Ну а что? У меня есть шикарный мужчина, хорошая работа, здоровые родители – так что я счастлива. Поднимает руку и пальцем тычет в его лоб: – А вот ты стал злючкой, что несомненно нужно исправлять. Я хочу видеть твою улыбку, Кисаки. Давай ты возьмёшь выходной завтра? Ведь я волнуюсь за тебя и твоё самочувствие. Мы бы могли посмотреть фильмы, сходить в парк и... Её слова резко перебивает прикосновение чужих губ. Тетта целует нежно, с обожанием. Рука медленно перетекает на её шею, поглаживая. Дыхание перебивает, когда этот мужчина такой... Любящий. Для всех он – изгой, сосуд для ненависти. Но не для неё, нет. «Мы все грешны, только у каждого из нас свои мотивы и причины» Кисаки Тетта тоже заслуживает любви и заботы. Она постарается доказать это.