Против правил

Девушка лёгкой походкой движется по оживлённой мостовой. Длинные волосы мягко развеваются в такт тёплого весеннего ветра, лучи солнца накрывают нежную улыбку. Ей приходится слегка щуриться, чтобы разглядеть путь впереди себя. Изящная кисть летит вверх, падая на лоб в попытке оградить себя от яркого света. Бледно-голубое платье невесомо шелестит и переливается. Девушка бросает взгляд на наручные серебряные часы и ускоряет шаг. Мужчина как всегда встречает её тёплыми и уютными объятиями. Его взгляд осторожно оглядывает каждую деталь её образа. Еле заметная улыбка расцветает на его лице, он прижимает девушку ближе, медленно вдыхая запах её волос. Но она прекрасно видела мелькнувшее на долю секунды разочарование в его глазах. – Тебе нравится? – тихо спрашивает, невесомо кружась в воздухе. Ярко-красные волосы перетекают с одной стороны на другую, а платье будто застывает воздушной волной. Она тихо цокает небольшим каблучком, становясь в забавную позу, и широко улыбается. Коконой еле слышно хмыкает и поднимает взгляд прямо в карие глаза напротив. – Ты даже линзы купила... Девушка мягко смеётся, ни чуть не стыдясь: – Хаджиме, перестань устраивать этот цирк. Я прекрасно знаю, по какой причине мы вместе. Но пойми, что я – это не она. Его зрачки расширяются, а адреналин взрывной волной пробегается по венам. Он опускает голову и почти шепчет: – Я... Прости, просто... – Не стоит. Я прекрасно всё понимаю, – заправляет непослушный завиток за ухо, хватая спутника за холодную руку, – но я действительно хочу тебе помочь. Потому что люблю. Мы с ней разные люди, Коко. Никто не сможет заменить её... – Как и она не сможет заменить тебя, – он вздыхает, подходя ближе. – Прости, прошу. Ты очень дорога мне, но я... Девушка хрипло смеётся, касаясь его щеки: – Я знаю. Не переживай на этот счёт, всё хорошо. Хаджиме нервно сглатывает, оставляя последнюю реплику без ответа. Оно и к лучшему. Аккуратно берёт девушку за руку, последовательно целуя каждый пальчик, и переплетает кисти. Пара неспеша движется по городу, рассказывая друг другу незамысловатые истории и изредка смеясь. Коконой смотрит на счастливую девушку из-под полуопущенных ресниц. Ему больно. Из последних сил он хватался за... Что? Эта девушка совершенно другая – её улыбка, взгляд, движения... Что в них общего? Коко прикрывает глаза, раздражённо выдыхая от собственной слабости. – Расскажи, что мне делать?... Я устал, чертовски устал... Мне так, – свободной рукой хватается за сердце, резко останавливая девушку и прерывая её историю, – мне больно. Очень. Несколько секунд она смотрит немигающим взглядом куда-то вдаль, не разрывая рук. Хаджиме видит огненные блики заходящего солнца в её волосах и глаза, с печалью уходящие далеко за пределы этого момента. Девушка задумчиво переваривает его вопрос, вырвавшийся на эмоциях. Он чувствует, как её рука сильнее сжалась вокруг его собственной. С мягкой улыбкой, она тихо шепчет: – Ничего. В моей жизни тоже был такой человек, я понимаю тебя, – устремляет взгляд на оранжевое небо, хлопая длинными ресницами. – Живи настоящим, ладно? Жизнь – это ужасно несправедливая вещь, Коко. Всё в твоих руках. Я не хочу быть заменой кого-либо... Её бледная рука приглаживает платье, что поднялось от очередного потока ветра. Она поворачивает голову, и Хаджиме замечает кристальные слёзы, дорожками стекающие по безупречному лицу. Девушка пожимает плечами: – Просто люби. Здесь и сейчас, пока не стало поздно... А если я тебе не нужна, то я отпущу тебя, правда. Лишь бы ты не страдал. Глупо, но я искренне не хочу, чтобы ты пережил то же, что и я в своё время. Коконой вздыхает, прижимаясь ближе к тонкой шее. Его руки крепко сомкнулись на талии, боясь отпустить и.. потерять. Ответные объятия не заставляют себя ждать. Девушка с такой же силой прижимается ближе к его горячему телу, улавливая нотки древесного парфюма. Люди обходят стороной застывшую пару посреди улицы. Где-то уже загораются фонари в преддверии вечера, небо затянулось тёмно-синей пеленой. – Как его звали? – хриплым от слёз голосом спрашивает парень, поглаживая трясущиеся плечи. Девушка ещё сильнее утыкается в его крепкую шею, хныча: – Ш-шиничиро. Его звали Шиничиро Сано. Коконой жмурится, борясь с собственным телом, что сотрясает холодная дрожь. Они оба попали в ловушку несбыточных мечт и недосказанных слов. На Токио уже опустился мрак, разделяемый блеклым светом редких фонарей. Безлюдно и тихо. Пара так и продолжает стоять, крепко сжимая друг друга в обессиленных объятиях. Соленые слёзы медленно стекают, падая на асфальт. Они ничего не смогут поменять. Не получится исправить... Они хотели заглушить боль потери в другом человеке. Но это оказалось невозможным. Расскажите, что же делать?