Не могу дождаться(Can't Hardly Wait)

Эдриан возвращался с ужина, когда столкнулся с директрисой МакГонагалл и с молодым человеком, которого они с Грейнджер спасли из библиотеки накануне. До этого момента он не слишком много думал о другом волшебнике, все утро погрузившись по колено в исследования своего мастерства. Ему было интересно, какие дела у них могут быть здесь, в штабных помещениях, но он не был достаточно очевиден, чтобы позволить своему любопытству быть замеченным. Он знал, что есть и другие способы получить нужную информацию, а не просто таращиться на них, привлекая к себе дополнительное внимание. Вместо этого он удалился в свои покои, портрет лесной нимфы, раскачивающейся на дереве, приветствовал его, когда он назвал пароль. Оказавшись внутри, он прижал ухо к двери, стараясь расслышать хоть какой-нибудь шум. Он слышал, как директриса туманно объясняла концепцию портретов и их пароли. Интересно, собирался ли тогда молодой человек остаться здесь, подумал он? Если быть честным, это возбудило его интерес даже больше, чем то, что он просто появился в библиотеке. Он был слишком молод, чтобы быть профессором, и Эдриан был уверен, что он его совсем не узнал. Почему ему разрешили остаться здесь? МакГонагалл и волшебник вошли в то, что, как он понял, было комнатой прямо рядом с комнатой Эдриана, но стены были очень толстыми каменными, и, к сожалению, Эдриан не мог слышать, что еще обсуждалось. Вместо этого он удалился в свою спальню, чтобы снять плащ и галстук. Расстегнув верхнюю пуговицу рубашки, он вернулся в гостиную, зажег огонь в камине и налил себе немного огненного виски. Он намеревался расслабиться на вечер, может быть, пролистать последний выпуск ежемесячника по квиддичу или просмотреть свои книги по юриспруденции. Эдриану было тяжело в течение недели, изолированному в замке без возможности пообщаться со своими друзьями. Обычно он ходил в паб с Маркусом или Кассиусом, но сейчас ему редко удавалось убедить их приехать в Шотландию в будний вечер. Это привело ко многим скучным ночам. Однако прежде чем он успел устроиться на диване, он услышал стук в дверь своего портрета. Прищурив глаза, Эдриан встал и направился к входу. Когда он распахнул дверь, то с удивлением увидел, что странный волшебник широко улыбается ему. «Привет!» — весело сказал он. «Ты Эдриан, верно?» Застигнутый врасплох, Эдриан не был уверен, почему волшебник был так дружелюбен с ним. Это вывело его из себя. «Да, я Эдриан Пьюси», — подтвердил он, подозрительно прищурив глаза. «И ты тот волшебник, который появился в библиотеке.» -Да, я Макс, — представился другой волшебник, -я просто хотел поблагодарить вас за то, что помогли доставить меня в больничное крыло. Довольно неловко, что я потерял сознание. Эдриан не привык, чтобы его благодарили за что-то, особенно за то, в чем он действительно не помог бы, если бы Грейнджер просто не вывернула ему руку. -Да, без проблем, — осторожно ответил он. Они оба уставились друг на друга на мгновение, прежде чем Эдриан понял, что этот Макс не собирается уходить. «Может войдёшь?» — наконец спросил он. Если бы его собирались заставить общаться с ним, он бы, по крайней мере, сделал это, сидя на чем-нибудь удобном и со своим напитком в руке. -Я думал, ты никогда не спросишь, — ответил Макс, довольно нетерпеливо пролезая в отверстие для портрета. -Виски? — предложил Эдриан, хотя уже пошел налить себе. Он протянул его Максу, прежде чем снова сесть на диван. Он оглядел другого волшебника и обнаружил, что в нем было что-то странно знакомое, хотя он не мог точно сказать, откуда он мог его знать. В его внешности не было ничего примечательного, хотя он был высок для волшебника. -Я тебя откуда-то знаю? Кто твоя семья? Макс спрятал улыбку за своим стаканом. -Я не думаю, что мы встречались, и я сомневаюсь, что ты знаешь мою семью, — сказал он, хотя в его веселье было что-то, что заставило Эдриана нервничать. -Как, ты сказал, твоя фамилия? — спросил Эдриан. -Я этого не делал, но это Парни, — объяснил Макс, -я из школы в Кенмаре. Сам я недостаточно хорош, чтобы поступить в Хогвартс, но я лучший в своем классе. Они послали меня сюда на несколько недель, чтобы понаблюдать за методами преподавания. Эдриан был немного осведомлен о школах графства, разбросанных по всей Великобритании, но он никогда не слышал о такого рода программе обмена с Хогвартсом. Хотя, может быть, это и к лучшему. Он давно думал, что это прискорбно, что так много ведьм и волшебников никогда не получали возможности получить первоклассное образование, которое предоставлял Хогвартс. -Кенмар? — спросил он, отметив полное отсутствие ирландского акцента у другого волшебника, -значит, тебе, должно быть, нравятся Пустельги? Глаза Макса немного расширились от шока. -О, эм, нет, не совсем, — ответил он, неуверенный в себе, -я сам больше люблю Фалмут. Пустельги так долго были мусором, что почти нет смысла следовать за ними. -Но они только что выиграли Кубок шесть лет назад, — возразил Эдриан, подумав, что это было странное заявление. Конечно, они не были исторически хороши, но и не были мусором. -О, ну, на данный момент шесть лет кажутся такой вечностью, — отмахнулся от него Макс, — в любом случае, я предпочитаю Соколов. Мой отец воспитывал меня на них. Что ж, Эдриан предполагал, что, по крайней мере, это у них было общее. -Фалмут-тоже моя любимая команда, — сказал он другому волшебнику, -они не всегда были такими, но мой приятель Маркус играет у них за охотника, так что трудно не поддержать их. Улыбка Макса стала бесконечно шире, и Эдриан внутренне застонал. Мерлин, он надеялся, что Макс не был каким-нибудь фанатом Флинта, иначе он никогда не услышит этого конца. -Это было бы действительно здорово — иметь друга, который играет в профессиональный квиддич, — сказал Макс, -у вас должно быть есть возможность покупать билеты, когда захотите. -Да, он тоже может получить действительно отличные места на домашних играх, — объяснил Эдриан, -обычно несколько моих друзей из Слизерина ходят на игры, но я не смог посетить их, пока торчал здесь, в Хогвартсе. Макс кивнул в знак согласия. -Да, должно быть, действительно трудно быть так далеко от своей обычной обстановки, — согласился он, -Гермиона сказала мне, что ты здесь по какому-то министерскому проекту. Эдриан не смог удержаться от фырканья. Конечно, Грейнджер уже разыскала бы волшебника, желая быть таким идеальным представителем Хогвартса. Это было так типично для нее-быть такой благодетельницей, что это действительно действовало ему на нервы. «Я уверен, что она не могла сказать обо мне ничего хорошего», — сказал Эдриан. «Но я бы воспринял все, что она говорит, с долей скептицизма. В конце концов, она гриффиндорка.» -Она сказала, что вы двое спорите о книгах, — объяснил Макс, -было высказано предположение, что ты не позволяешь ей выносить книги из библиотеки, потому что вам нравится беспокоить ее. Он покачал головой, удивляясь дерзости ведьмы. Как будто он сделал бы что-нибудь исключительно для того, чтобы побеспокоить ее. -Ну, у Грейнджер, безусловно, есть свое мнение о вещах, — сказал он мягко, -я должен был ремонтировать библиотеку после прошлогодней битвы. Моя работа-следить за тем, чтобы редкие книги не пострадали больше, чем они уже есть. -Так…ты не даешь ей их одолжить? — спросил Макс. Эдриан встал, чтобы можно было расхаживать взад-вперед перед камином. Очевидно, Макс просто не понимал, что он говорит. -Конечно, нет, — сказал он, -но я делаю это не для того, чтобы досадить ей. Уверяю вас, я не настолько забочусь о Гермионе Грейнджер, чтобы делать что-то просто для того, чтобы досадить ей. Макс посмотрел в свой стакан, который почти опустел. -Похоже, Гермионе действительно нравятся книги, — сказал он растерянно, -и она казалась достаточно надежной. Держу пари, она бы позаботилась о редких книгах. -Она такая зубрила — она, вероятно, любит книги больше, чем своих собственных друзей», — сердито сказал Эдриан, позволяя некоторому своему подавляемому разочарованию в ведьме выплеснуться наружу, -и хотя ей, вероятно, можно было бы доверять, что она не повредит книгам, к ней не может быть особого отношения, даже к такой ведьме, как Грейнджер. Она годами обходила правила, и это раздражает остальных из нас, кто не получает подобных привилегий. Другой волшебник нахмурился еще больше, и Эдриану это показалось странным. Грейнджер, должно быть, произвела на него огромное впечатление, если он расстраивался из-за нее. Но Максу также нужно было узнать правду. Грейнджер получила пропуск от всех их профессоров и Министерства тоже. Раздражало, что только потому, что он был слизеринцем, его держали по другим стандартам. -Это несправедливо, — наконец сказал Макс, -Гермиона была так мила, что навестила меня в лазарете, чтобы проверить, все ли со мной в порядке. Я думаю, что она, вероятно, действительно близка со своими друзьями. -Поттер и Уизли? — спросил Эдриан, закатывая глаза, -они еще хуже и проходят обучение у авроров без необходимой квалификации. Они оставили ее здесь на произвол судьбы. Макс допил остатки того, что было в его стакане. Эдриан предложил ему налить еще, но он отказался. -Похоже, тогда ей может быть одиноко, — нахмурившись, сказал младший волшебник, -также, как и тебе. Возможно, если бы вы двое оставили свою враждебность позади, вы могли бы подружиться друг с другом. Это заставило Эдриана громко рассмеяться. Мысль о том, что они с Грейнджер даже были друзьями, была слишком нелепой, чтобы даже думать об этом. У них не было абсолютно ничего общего друг с другом, и она действовала ему на нервы. Он был уверен, что это чувство было взаимным. Грейнджер не опустилась бы до того, чтобы подружиться со слизеринцем. -Это немного несбыточная мечта, приятель, — сказал он, -послушай, я не знаю, почему ты хочешь, чтобы мы с Грейнджер зарыли топор войны, но этого просто не произойдет. Ни один из нас не любит друг друга и ни один из нас не хочет нравиться друг другу. Было достаточно плохо, что Эдриану приходилось видеть ее практически каждый день в библиотеке, стоящей на цыпочках и протягивающей тонкие пальцы, чтобы схватить книгу. Ему не нужно было, чтобы этот неизвестный волшебник ворвался в его жизнь и сказал ему, что Грейнджер была великой ведьмой, когда он знал правду. Макс, однако, выглядел совершенно расстроенным своим заявлением о том, что он не был дружен с Грейнджер, и на самом деле это просто показалось ему странным. Почему его так волновало, с кем дружит Эдриан? Было ясно, что их разговор подошел к своему естественному завершению, и Эдриан проводил другого мужчину до двери. Сказав, что они еще увидятся, он позволил портрету закрыться за собой, не в силах избавиться от подозрительности Макса Парни. В нем явно было что-то неправильное. Слишком многое не сходилось, и, если быть честным, у Эдриана от этого волосы встали дыбом. Он вообще не объяснил, как попал в библиотеку, и никогда не слышал об обмене с местной школой. Но директриса МакГонагалл была той, кто проводила его в его покои, так что она должна, по крайней мере, знать больше о таинственном волшебнике. И еще была эта очевидная одержимость, которую другой волшебник испытывал к нему и Грейнджер. Это было, мягко говоря, отталкивающе. Поняв, что время пришло, Эдриан вздохнул и вернулся в свою комнату, зная, что в этот вечер он ничего не сделает ни для развлечения, ни для своего мастерства. Но даже лежа в постели, он не мог избавиться от беспокойства, что с Максом что-то происходит. Он не был уверен, что это было, но пока другой волшебник обходил его стороной, Эдриан решил, что постарается не позволять этому беспокоить его.