Не могу дождаться(Can't Hardly Wait)

Нельзя было отрицать, что Макс избегал директрисы МакГонагалл. Он знал, что она хотела поговорить с ним, ее тяжелый взгляд был заметен, когда он сидел среди студентов Слизерина в Большом зале во время еды. Он старательно избегал ее взгляда, вместо этого разговаривая с семикурсниками, к которым он присоединился за последние две недели. Он не хотел говорить с ней, потому что знал, что до сих пор не добился абсолютно никакого прогресса со своим маховиком времени. Во всяком случае, он все больше беспокоился о том, что его тестирование проходило совсем не так, как он надеялся. Его прежняя бесконечная уверенность в том, что в конце этого он вернется в свое время, начала несколько тускнеть после неоднократных неудач в прыжке даже на несколько секунд вперед во времени. Если бы директриса МакГонагалл знала, что он так сильно борется, он знал, что она хотела бы связать Министерство как можно скорее. Его пребывание в прошлом было ничем иным, как обузой. Но он также избегал ее, потому что был уверен, что она знала, что он не принял ее указание оставить своих родителей в покое близко к сердцу. Макс обещал ей, что не будет вмешиваться, но, конечно, директриса знала, что он слизеринец. Поэтому он любой ценой избегал ее взгляда во время еды и даже избегал ее в коридорах. Тем не менее, Макс, к сожалению, вынужден был признать, что не было никакого способа уклониться от прямого приглашения на чай с рассматриваемой женщиной. Неохотно Макс предстал перед горгульей, охранявшей кабинет директрисы в назначенное время, поднимаясь по винтовой лестнице, с каждым шагом все глубже погружаясь в страх. -Вы избегали меня, мистер Парни, — сказала директриса из-за своего большого дубового стола. Макс одарил ее очаровательной улыбкой. -Мне жаль, что вы так думаете, директриса, — ответил он, -я уверен, что это не намеренно. Я просто был так занят, работая над своим маховиком времени и проводя время со своими однокурсниками. -Я надеюсь, что вы не искали своих родителей, — резко сказала МакГонагалл, -вы помните, что могут возникнуть ужасные обстоятельства, если вы вмешаетесь в их отношения. Он старательно покачал головой. -Во всяком случае, я изо всех сил старался избегать их, — сказал Макс, отчасти говоря правду, -моя мама особенно настойчива. -Да, ну, она всегда питала слабость к безнадежным делам, — съязвила МакГонагалл, -так что, если вы не будете казаться потерянным маленьким щенком, она, вероятно, быстро потеряет интерес. Она поднесла чашку с чаем к губам, глядя на него поверх края, чтобы оценить его реакцию. Максу было неприятно, что она все еще сомневается в нем, хотя она не ошиблась, заподозрив его. Он вмешивался в отношения своих родителей, только он не сделал ничего настолько гриффиндорского, чтобы напрямую обратиться к ним. Он искал внешние силы, чтобы помочь им увидеть, что они подходят друг другу. Его надежду несколько подкрепило утверждение друзей отца о том, что Адриан очень интересовался Гермионой. Ему просто нужно было как можно скорее приступить к операции «заставь-своего-отца-ревновать». -Ну, как дела? — многозначительно спросила она. Он почти рассказал ей о своих планах работать с Драко Малфоем, прежде чем понял, что директриса имела в виду его работу с маховиком, а не его план увидеть своих родителей счастливыми вместе. Прочистив горло, Макс вовремя спохватился. -Я легко смог починить маховик времени, — объяснил он, его рука скользнула в карман, где он всегда держал маленькую золотую сферу. -Вы не сказали мне, что он сломан! — сказала она, звуча более чем обеспокоенно, -я бы не согласилась на эту…эту вашу схему, если бы знала это. -Он был сломан, но теперь его починили. Не нужно беспокоиться об этом, директриса, — сказал он, одарив ее еще одной из тех улыбок. -О, пожалуйста, не улыбайтесь мне так, — почти умоляла она, -это заставляет меня сожалеть о том, что я доверилась вам. Недовольный тем, что она так хорошо разглядела его слизеринское обаяние (оно действовало практически на каждого профессора, который у него был!), Макс вытянулся. -Я проверил его способность перемещаться назад во времени, и он работает так, как ожидалось, — объяснил он. -Ну, это хорошо, — признала она, сжав губы в тонкую линию. -Я только начинаю испытывать движение вперед во времени. Как вы знаете, это намного сложнее, — сказал он, -в данный момент я готов подождать всего несколько секунд, но вы должны поверить мне, что я все улажу. Я обещаю. Директриса несколько мгновений смотрела на него, и война внутри нее была совершенно очевидна. -У вас есть месяц, мистер Пьюси, — сказала она, -и тогда я передам вас Министерству. Они смогут вернуть вас в нужное время. Он хотел поспорить с ней, что месяца ему просто недостаточно для работы. До сих пор у него было всего две недели, и он был далеко не там, где хотел бы быть ни в одном из своих проектов. Но он не мог сказать об этом директрисе. Нацепив на лицо фальшивую улыбку, Макс кивнул в знак согласия. -Конечно, месяц-это очень щедро с вашей стороны, — согласился он, -я уверен, что к тому времени я уже не буду вам мешать. Макгонагалл вздохнула, груз доверия к нему явно давил на нее тяжелым грузом. -Хорошо, вы можете идти, — сказала она, отрывая его от чая, -но я хочу получать от вас отчет о проделанной работе каждую неделю. Больше не избегайте меня, мистер Пьюси. Министерство находится всего в одном пожарном вызове отсюда. Макс бросил на нее притворно обиженный взгляд. -Я не избегал вас, директриса, — сказал он ей. -Я не вчера родилась, мистер Пьюси! — возразила она, -а теперь идите, пока я не передумала насчет вас. Ему не нужно было повторять дважды, и он поспешил вниз по ступенькам, прочь от кабинета директрисы. Как только Макс освободился от разговора с директрисой, он понял, что есть только одно место, куда можно пойти — Общая комната Слизерина. Несмотря на то, что официально Макс не был в доме, он сидел со слизеринцами во время еды, и Драко Малфой дал ему пароль, чтобы он мог зайти. Максу было на удивление легко подружиться с волшебником. Казалось, что Драко был чем-то вроде изгоя в Хогвартсе. Он предположил, что это было связано с ролью наследника Малфоев в войне, видя, что он был единственным студентом, который на самом деле был Пожирателем Смерти, и слухи о его действиях в смерти Дамблдора все еще циркулировали. Драко, очевидно, был очень раздражен этим, поэтому он был рад, что такой посторонний, как Макс, относился к нему как к нормальному другу. Макс просто поймал себя на том, что хочет рассказать о прекрасном будущем, которое ждет Малфоя, как только он покинет Хогвартс и откроет компанию по импорту поставок зелий. Если бы у него уже не было богатства его семьи, Малфой все еще был бы невероятно богатым человеком с прекрасной маленькой семьей. В Визенгамоте его тоже считали несколько прогрессивным голосом. Как только он немного отойдет от войны, он станет знаменитым членом общества по своим собственным заслугам. Но Макс знал, что было бы глупо делать что-то подобное. Нет, ему действительно нужно было начать свой план, чтобы заставить отца ревновать, и он планировал сделать это, столкнув Драко и его маму вместе. На самом деле у них не было бы романтических отношений (во-первых, Драко был совершенно очарован Асторией Гринграсс, которая станет его будущей женой, Макс был рад признать; во-вторых, он не хотел, чтобы его планы пошли наперекосяк, и его мама действительно влюбилась в слизеринца), а скорее, чтобы его отец, который был немного печально известен тем, что делал поспешные выводы. Грэм, Кассий и Маркус убедили его, что Драко будет лучшим волшебником, который действительно проникнет под кожу его отца. Очевидно, у Драко и его мамы была долгая история издевательств друг над другом, но они отложили это после войны. Возможно, его отец мог бы подумать, что причиной этого была романтика. Макс был настроен скептически, но когда они упомянули Драко и его маму в одном предложении, его отец, казалось, потерял самообладание. Этого было достаточно, чтобы убедить его продолжить планирование. Это тоже не могло произойти достаточно скоро. Макс все больше беспокоился о том, что его мама действительно может им заинтересоваться. На днях она следовала за ним по всему замку, прежде чем он использовал свой маховик, чтобы убежать от нее. Она тоже всегда наблюдала за ним в Большом зале. Он не мог представить себе ничего более унизительного, чем то, что его мама влюбилась в него. Нет, это только подчеркивало его потребность как можно скорее собрать родителей вместе. Тогда он сможет сосредоточиться на том, чтобы вернуться в нужное время. Когда Макс вошел в Общую комнату Слизерина, это было немного похоже на возвращение домой. Конечно, он проводил там много времени, пока учился в школе. Но и это было не совсем правильно. Обстановка, очевидно, будет обновляться в ближайшие десятилетия, и они будут чинить отопление, чтобы в Слизерине не было так сыро и холодно. Он был рад найти Малфоя, сидящего возле одного из больших каминов, которые украшали комнату, пытаясь немного согреться в холодную февральскую погоду. -Драко, — приветствовал он блондина с усмешкой, -чем ты сегодня занимаешься? -Просто считаю дни до того, как меня выпустят из этой школы, — ответил он совершенно подавленным голосом, -и учусь, я полагаю. -О, не говори так, — попытался утешить его Макс, -только подумай, ты бы не видел Асторию каждый день, если бы тебя здесь не было. -Я полагаю, что она-единственное светлое пятно в моем жалком существовании студента Хогвартса, — согласился Малфой. Макс закатил глаза, понимая, что Драко был в одном из своих настроений. -Что ты будешь делать, когда она будет здесь совсем одна в следующем году, а ты окажешься в реальном мире? — спросил он. -Писать ей каждый день и навещать по выходным в Хогсмиде. Возможно, ее мать разрешила бы ей навещать меня на каникулах, — задумчиво сказал он, -то есть, если она вообще захочет меня видеть. Возможно, я просто увлекся. -Пожалуйста, она так же влюблена в тебя, как и ты в нее, — сказал ему Макс, -чистокровная, как она, не стала бы шнырять с тобой по шкафам для метел, если бы не была серьезной. Малфой покраснел, возможно, не осознавая, что кто-то знал о его тайных свиданиях с темноволосой девушкой. -Ну, о чем ты хотел поговорить? — спросил он, -я уверен, что это было не для того, чтобы говорить об Астории. -Ты прав, — ухмыльнулся Макс, -мне было интересно, что ты думаешь о Гермионе Грейнджер. Брови Драко приподнялись при этом имени. Очевидно, это была тема, которой он не ожидал. -На самом деле не думай о ней слишком много, с тех пор как мы…очистили воздух в начале этого года, — ответил он. Его глаза опустились на колени, -честно говоря, большую часть времени она просто заставляет меня чувствовать стыд. -Почему это? — спросил Макс, желая побольше узнать о своей маме. -Ну, я был с ней немного придурковат, не так ли? — спросил он, -я был так груб с ней — отчасти заслуженно…она может быть раздражающей всезнайкой-но в основном только потому, что она магглорожденная. И только потому, что я копировал своего отца. Это так неловко. -Я уверен, что она простила тебя. Она может быть очень понимающей, — сказал Макс другому волшебнику. Если бы он знал свою маму, он знал, что она не затаила бы обиду из-за чего-то подобного, особенно если бы Малфой извинился должным образом. -В любом случае, почему ты спрашиваешь о ней? — спросил он, внезапно заподозрив неладное. -О, она была просто ведьмой, которая нашла меня, когда я появился, — солгал Макс, -она продолжает пытаться поговорить со мной, и я не был уверен, что она хороший человек. -Я думаю, что она хорошая ведьма, — согласился Малфой, -по крайней мере, она ходит по разным местам. Она, вероятно, будет руководить Министерством через пять лет. Но я не думаю, что тебе следует идти за ней. -Почему это? — спросил Макс, хотя ему и в голову не пришло бы преследовать собственную мать. -Я думаю, что другой волшебник уже положил на нее глаз, — ответил Малфой, -и он не будет играть честно.