Место, где царит покой

Была уже ночь. В комнате на кровати каждый из супругов занимался своей работой. Один изучал договора на поставки и данные на новых клиентов, а другой - отчёты по Клубу Воронов и Пятой Гавани. Когда они работали вместе, процесс шёл быстрее. Сулийка оторвалась от отчётов и перевела взгляд на мужа. Он медленно растирал больную ногу, которая беспокоила его больше обычного. Брови были сведены, на лбу образовалась складка. Девушка понимала, что когда придёт время морщин, то он вечно будет суровым и сердитым. ⁃ Отчёты сами себя не прочтут, Инеж, - голос, напоминающий трение камня о камень. ⁃ Тебе надо отдохнуть, уже третий час, - тихо начала девушка. Он посмотрел на неё, перевёл взгляд на часы, потом снова на жену. Каз понимал, что супруга права и им нужно отдохнуть, но дел было нескончаемо много. Тяжело заниматься делами банды, клуба, гавани и добычи топлива и, к тому же, делами Торгового Совета. На двух стульях не усидеть, но Бреккер не бросал попыток. Последнее время он практически не видел дочь, с Инеж они виделись благодаря работе. Почему ему это не нравилось? Отчего казалось, что так не правильно? Каз отгонял эти мысли, это всё глупости и только. Инеж претензий не высказывала - значит, всё всех устраивает. Девушка отложила свои документы на прикроватную тумбу, собрала те, что лежали возле супруга - они отправились туда же, куда и её. Инеж со всей своей акробатической грацией прошлась по их кровати и села с края мужа, предварительно заставив его немного подвинуться. Девушка достала из шуфлядки его тумбы обезболивающую мазь для ноги, которую он демонстративно игнорировал, но позволял Инеж втирать её ему в бедро. Сулийка не понимала этого глупого поведения, но это был Каз и его упрямство, которые при желании могут даже башню Совета Приливов на воздух поднять. Рука девушки потянулась к ширинке его брюк, но расстегнуть её ей не дали. Каз сжимал её запястье. ⁃ Каз, я не умею мази втирать через ткань брюк, - с упреком произнесла девушка, освобождая руку из его хватки. Мужчина перевёл взгляд с супруги на баночку, что она держала, шумно выдохнул и слез с кровати. Он раздевался сам, хоть и не был против того, что порой в этом участвует жена, но последний вариант чаще всего заканчивался их любовными утехами в постели, а сейчас на это у него не было сил. Он разделся и вернулся к жене на кровать. За это время она успела расстелить им. Каз до сих пор не знал, почему стал чаще прислушиваться к её просьбам об отдыхе и больше не спорил с ней на этой теме. Взрослеет? Или просто чувствует накопившуюся усталость? Он рассчитывал дочитать договор, что прислали с Равки, кажется, что там решили, что по старой «дружбе» они могут и понаглеть, но не тут-то было. Каз не позволял никому садиться себе на шею, разве что только Лив. ⁃ Каз, если бы Ливи оказалась в моей ситуации, ты хотел бы, как отец, знать об этом? - этот вопрос прозвучал неожиданно. Она натирала его ногу и лишь на минуту остановилась, взглянуть в его глаза. Он задумался над её словами, а она продолжила начатое дело. Он молчал и тогда, когда она закончила, и когда вернулась из ванны, вымыв руки, и когда залезла под одеяло со своей стороны кровати. Девушка взглянула на супруга, он казался полностью погружённым в контракт и как будто забыл о её вопросе. Она выключила свет со своей стороны и, отвернувшись от мужа, легла спать. ⁃ Да, я хотел бы знать, - его голос звучал грубо и зло, будто бы он представил всё, что пережила супруга, только в отношении дочери. - Для того, чтобы убить самолично каждого. Послышался глубокий вдох и затем выдох. Свет со стороны Каза тоже потух, он пододвинулся к супруге и обнял её под грудь - так они спали большую часть её беременности. Вряд ли его ответ облегчил бремя супруги, но он хотел дать ей понять, что их дочь он будет защищать до последнего. Она это понимала и знала. ⁃ Инеж, - начал он шепотом. ⁃ Что? ⁃ Ты знаешь, когда именно у нас Лив получилась? – вопрос дался тяжело, он его давно интересовал, даже не из любопытства, а из-за того, что для Каза было свойственно обдумывать свои поступки и действия и находить ошибки. ⁃ С чего вдруг такой вопрос? – она немного развернулась к нему. ⁃ Ничего. Забудь, - он устроился поудобней на подушке, как будто ничего и не спрашивал. Повисла тишина. Было слышно только размеренное дыхание обоих. ⁃ Каз, - позвала она тихо супруга.. ⁃ Мм, - парень вышел из полудрёма. ⁃ В июне я вернулась из плавания, а через недельку окунулась в канал и простыла. Температурила несколько дней и, соответственно, не пила отвар от зачатия: он не сочетается с жаропонижающей микстурой. Ты никогда не требовал близости, если я болела, - Инеж тяжело вздохнула, она понимала, что он догадается дальше сам. Каз дальше все прекрасно понял без объяснений. Он вспомнил перестрелку с Черными Пиками и их подлую западню. Пусть он её не ожидал, и это была отчаянная попытка его ликвидировать, поскольку он один за другим убирал всю верхушку этой банды и тем самым в дальнейшем уничтожил её. Загнанный в угол зверь способен бороться яростно и становиться куда опасней, чем был прежде, но так же мог совершать глупые поступки, продиктованные отчаянием. Черные Пики выбрали второй путь и за это жестоко поплатились. Но Каза сейчас волновало не это, а то, как он поступил с Инеж тогда. Вместо того, чтобы позаботиться о ней, перетерпеть свою похоть, он поддался ей. Он даже не удосужился извиниться за то, что произошло. Его действия были продиктованы выбросом адреналина, и первой под руку попалась супруга. Каз с трудом вспоминал тот момент, он толком его не запомнил, рассудок будто помутнел, и им двигали инстинкты. Она не сказала ни слова и сразу, как ей стало лучше собрала команду и отплыла в Новый Зем. Они тогда толком и не поговорили о том, что произошло. Каз как обычно ничего не говорил, а делал всё, что в его силах, чтобы загладить вину. Она вернулась на подоконник чердака в Клепке через сорок три дня с извечной тошнотой, головной болью, рассеянностью и Лив под сердцем. Он прижался к ней поближе, вдохнул аромат её шеи, его рука опустилась ей на живот. - Прости меня за тот случай, - сильно запоздалое извинение далось тяжело. Тяжело от того, что он понимал и признавал свою ошибку, а еще искренне раскаивался за неё. - Давно простила, - тихий грустный голос. Прощение стоило того ей дорого. Самоуважение и достоинство – вещи сильные и хрупкие одновременно. Он делал все для неё, чтобы она осталась, чтобы ни в чем не нуждалась, чтобы чувствовала себя нужной ему. И она чувствовала, что без неё ему не быть, не быть таким, каким его знает она, не мир. Она хотела остаться и осталась, а он по сей день не дал ей повода усомниться в принятом решении. Каз поцеловал её нежно в шею, затем в щеку, висок, а затем прижался своей щекой к её. Ластился как кот к хозяйке. ⁃ Неж, милая. Я хочу сына. Инеж перестала дышать. Все, кому было не лень, говорили: «Заведите скорей второго, Казу нужен сын». Но она с мужем, даже заикнуться боялась на эту тему. Действительно боялась, потому что не знала, какой реакции ждать и всегда помнила о его реакции на беременность. Она уже думала о втором ребенке, хотела бы его родить от любимого человека, но готов ли к этому Каз? Он с достоинством вынес её беременность и все то время, что с ними была Лив. Но разве она могла просить большего? Он проводил с ними вечера, он кормил и купал дочку. Целью Инеж было то, чтобы он привык к ней, принял за свою, за своего Ворона. Малышка смогла растопить отчасти сердце отца, но Инеж не была уверенна, что этого достаточно, чтобы поднимать разговор о сыне. ⁃ Ты уверен? ⁃ Бывает иначе? ⁃ Ты её последнее время не видел, я не уверенна, что с такими темпами у моих детей будет хороший отец, - такое тяжело говорить, но сейчас от сулийки требовалось включить рассудок и подавить эмоции и желания, пока они не наломали дров. ⁃ Ты о чем? - он будто ошпаренный отпрянул от неё. Она повернулась к нему. Даже в темноте ночи было видно, какой яростью горели его глаза. ⁃ Каз, сколько ты с ней пробыл по времени за последние недели? – её голос был тихим, но твердым. ⁃ К чему ты клонишь? – зло бросил Бреккер. ⁃ За две недели ты был с ней около шести часов. ⁃ Ты знаешь... ⁃ Знаю, - она перебила его. - Я все знаю, Каз, - глубокий вдох. - У тебя и раньше было куча дел, но до недавнего времени я тебе не помогала, но при этом с дочерью ты был практически каждый вечер, - вновь глубокий вдох, голос звучит твердо, но без упрека, а констатирует очевидные факты. - Сейчас я взяла часть дел, но ты, даже когда не в командировках, дома появляешься из-за работы, а не дочери. А сейчас ты говоришь, что хочешь сына. Я тоже хочу второго ребенка, и я готова родить тебе столько детей, сколько захочешь, но будет ли хороший отец у них? – голос стал мягче, она слегка наклонила голову набок. - Ты думаешь, что обеспечив им безопасность и наследство, какого нет ни у одного ребенка в Керчии, ты будешь для них лучшим отцом? Или ты будешь для них примером, когда будешь в суматохе наших будней находить для них время? – она боялась перегнуть палку, но если сейчас они это не урегулируют, потом будет поздно. - Лив не понимает ещё, кто такие банды Бочки или Торговый Совет? Она счастлива, когда рядом родители, которые её любят. Каз, она любит тебя и ей ничего не нужно, кроме твоего внимания, заботы и любви. А ты сейчас заботой о Лив прикрываешь свою жадность и жажду власти, - она выдохнула, но от этого напряжение не ушло, оно только росло с каждым её словом и это не радовало. Он молчал, он и сам это понимал, но не мог себе в этом признаться. Чего он добивался? Чествования своего самолюбия? Или он становился похожим на Пекку Роллинса и Яна Ван Эка - те тоже мечтали передать империю сыну. Чего хотел он? Того же. Он совершал ошибку, что погубила его заклятого врага и горе-папашу Уайлена. Но у Каза была Инеж, его Призрак, и его голос разума, в моменты, когда он был не в состоянии мыслить трезво. Ничего больше не говоря, он откинул одеяло и встал с кровати. Инеж включила свет своей прикроватной лампы. Он одевался. Движения были резкими, она не трогала его - будет хуже. Ничего не сказав, он вылетел из спальни, оставив свою трость у стены возле двери - не собирался уходить из дому. Инеж, взяла свой халат и тихо, тенью последовала за ним. В детскую. Почти сразу после того, как туда влетел Каз, из комнаты выбежал кот Лив. Инеж прислушалась - плача не последовало. Каз не разбудил Лив. Призрак наблюдала за мужем и дочерью через приоткрытую дверь. Он молча стоял у её кроватки - как делал всегда, когда она засыпала. Когда Каз аккуратно взял её на руки, ребёнок закряхтел, но он успокоил Лив. Он пошёл с ней к кровати, откинул одеяло с той стороны, с которой привык спать. Девочка умиротворенно сопела у него на груди, укрытая своим одеялом и отцовскими руками. Инеж проскользнула в комнату и забралась на кровать. Каз на неё даже не взглянул. Не хотел. Он уткнулся носом в макушку дочери и сидел неподвижно, будто замер, даже грудная клетка приподнималась едва заметно. ⁃ Она заслуживает лучшего. Лучшую жизнь. Лучших родителей. Мама у неё есть. Я дам вам средства, передам часть акций от фирмы и клуба тебе, будете получать проценты - вам этого хватит, чтобы жить безбедно там, где ты посчитаешь ей будет лучше. Девушка мысленно закатила глаза: «Начались эмоциональные качели Каза Бреккера». ⁃ Здесь. С тобой, - шепотом отрезала его сулийка. Парень повернулся к супруге. Их глаза встретились. Инеж не была уверена, что в этот раз он все поймет сам, без слов. Пусть они и общались взглядами, долгими, короткими, мимолетными, разными, но словами порой получалось говорить лучше, чем глазами. - Каз, я сама хочу родить тебе сына, но и ты пойми. Пока дети будут маленькие им и меня хватит, а дальше что? – она развела руками. - Вместо папы подарки и доли акций в фирме? Зачем? – девушка пожала плечами. - Чем тогда это будет отличаться от семей, где отец погиб и ушёл? – она вдохнула и положила свою ладонь на его плечо. - Ты замечательный отец для Ливи, ты проникся к ней, ты любишь её. Я не хочу придумывать ей каждый раз новые отговорки, почему папа не приходит к ней поиграть или покупать её. Так же я не хочу врать и всем нашим детям, сколько бы их у нас не будет. Он смотрел на неё, словно побитый кот. Девочка спала на его груди, внутри которой все разрывалось на тысячи мелких кусочков. Это была его и только его девочка. А его жена будто поменялась с ним местами сегодня ночью, она цинично рубила правду одну за другой и он понимал, что она права, он был согласен с ней. Как поступить правильно? Как удержать власть везде? Он привык держать все под контролем, но сейчас все изменилось. Не получается быть Казом Бреккером, Грязными Руками, членом Торгового совета, мужем Инеж и отцом Лив одновременно в одном лице. Прежний Каз без раздумий отказался бы от семьи, но этот уже не может. Инеж укоренилась в его подсознании глубоко, но ещё дальше пустила свои корни Лив. И если с огромной болью он мог попытаться отказаться от своего Призрака, то от дочери - никогда. Инеж не ставила ультиматумы. Она стала ещё умнее, она стала Казом Бреккером в юбке. Холодный ум, рассудительность и дальновидение. Она больше не была беременной женщиной, которая капризами и жесткими требованиями выбивала все, чего хотела. Она стала матерью и теперь интересы её ребенка были превыше её собственных, поэтому Инеж показывала Казу реальные их перспективы и будущее. Кем он хотел быть для своей дочери? Отцом или тем, что породил её по собственной глупости, потому что нужно было разогнать адреналин и тестостерон в крови? Глубоко в своём подсознании он знал ответы на все вопросы. Он знал, что необходимо сделать. И он не хотел этого. Инеж была права, он прикрыл заботой о дочери свои алчность, жадность и жажду власти. Супруга видела его насквозь. Если он хочет быть отцом, достойным Лив, то пора начинать меняться сильнее, чем ему хотелось. ⁃ Вы дороги мне, - тихое скрежетание камня о камень, Инеж никогда не слышала его таким отчаянным. ⁃ Я знаю, - она прильнула к его губам. Её ладонь легла на его щёку. Зрительный контакт, глаза в глаза. Хорошо, что в детской всегда горит ночник. ⁃ Каз, я не откажусь от тебя, никогда не лишу Лив отца. Я знаю, что ты сделаешь всё, чтобы стать лучшим из всех ради неё, - она на мгновение замолчала, а после выразительно добавила. - Лучшим для всех наших детей. Он просто кивнул. Она все поняла. Они справятся, как всегда. Вместе. Вдвоём. Нет. Втроём. А может? Вчетвером. Они так и уснули в детской: Лив спала на груди отца, Инеж рядом с ними. Ночь была на удивление спокойная, никто не просыпался и не плакал, только с самого утра, с первыми лучами солнца малышка открыла свои глаза. Её родители спали, но отцовские руки бережно покоились на маленьком тельце дочери, страхуя её во сне от падения. Первую она увидела рядом спящую маму, а после пыталась приподняться на ручках, чтобы осмотреться, но под весом рук отца это оказалось не так-то просто. - Ма-ма! - малышка захныкала, и родители моментально отреагировали. - Тише, дорогая. Мама рядом, - бормотала спросонья Инеж. Каз не раскрывая глаз стал поглаживать дочку по головке, немного нелепо укладывая её отросшие чёрные, как у матери, волосы. Лив повернула голову, чтобы увидеть того, кто её держал и с придыханием выпалила: - Па-па! Каз мигом распахнул глаза. Она и прежде повторяла этот и другие слоги, но он всегда думал, что это часть её лепетания, и что она не понимает, кто такой «папа». Сейчас всё было иначе. Она знала кто он, она узнавала его. Назвала «папой». Впервые осознано, сама, не повторяя ни за кем. Внутри Каза разлилось тепло, это был не жар, нечто иное. Радость? Гордость? Надежда? Все сразу. Было еще кое-что: чувство, что всё было не зря, что впереди будет только лучше. Каз часто повторял имя супруги, словно молитву, если искал внутри себя силы, но дочь подарила ему веру в будущее. Светлое будущее. «Я стану лучшим отцом для тебя, Лив». ⁃ Да, Лив, папа. Я твой папа, - медленно произнёс мужчина. Малышка что-то радостно залепетала, вставляя порой какие-то слоги, что разучила с мамой. Ей не надо было плакать, чтобы привлечь к себе внимание: она имела то, в чем нуждалась - в родителях рядом с ней. Теперь она довольно улыбалась. Она была счастлива.