Точка кипения

      На кухне ресторана быстрого обслуживания «Шефбургер» в этот летний вечер царила дикая суета. Исходил жар от фритюрниц и грилей, пищали таймера, громко переговаривались работники на кухне, сновали туда-сюда доставщики одноразовый посуды и продуктов. Несмотря на то, что время близилось к ночи, гости ресторана и не торопились расходиться по домам, наслаждаясь дивным летним вечером, в то время как кухня ресторана напоминала истинную картину Ада. Вместе с работниками трудились на линии бургеров несколько менеджеров, инструкторов. Официанты поторапливали кухонных работников. По другую сторону от смежного с кухней прилавка громогласно требовали свои заказы гости, нецензурно выражаясь и озвучивая свои предположения, что сотрудники ресторана все там спят накуренные, что добавляло нервозности работникам прилавка и кухни. Как и всегда, гости не особо отличались терпением и состраданием к работникам кафе, чей весь рабочий день проходит на ногах, считая их резиновыми и людьми второго сорта. Молодой мужчина, инструктор Арно Монсальви, разрывался между второй бургерной линией и грилями, старательно держа в голове, в какой сэндвич и какие ингредиенты надо добавлять, какой для каждого сэндвича нужен соус и сколько нажатий. И только молодому человеку удавалось справиться с несколькими наименованиями из заказа, как словно в издевательство над ним — пищало оповещение о том, что поступил новый заказ. С тоской Арно мельком глядел на свой монитор с заказами, смотрел время 20.00 и невесело думал о том, что работать ещё четыре часа. На напитках откровенно зашивалась молодая девушка в униформе директора со спрятаными под сетку золотыми волосами и надписью Катрин Легуа на бейджике, фиалковые глаза её устало обращались на монитор с заказами напитков. Девушка неведомо каким способом успевала за короткое время отдавать сборщикам и официантам холодные и горячие напитки с десертами. Изредка с её губ слетало: — Боже, как же всё затрахало! Сука! Домой хочу! — Не ты одна! — хором откликались все несчастные узники и узницы кухни. «Как же я заебался уже здесь с восьми утра!» — с сожалением о своём бытии подумал Арно, упаковывая в разноцветные коробки несколько бургеров и спустив их на движущуюся ленту конвейера. Но от мыслей о своей тяжёлой судьбе Арно пришлось переключиться на прожарившиеся котлеты для новых бургеров, которые он тут же поставил в кабинет, плюс с фритюров в кабинет пришли куриные котлеты, и Арно вновь ломал себе все мозги, чтобы нигде ничего впопыхах не напутать. Но сегодня либо он был слишком уставший, как и директриса, которая была на работе уже с открытия в семь утра, либо ему изменила наработанная с годами ловкость, но по неосторожности два бургера у Арно совершили полёт со стола прямо на пол — задетые неосторожным движением руки молодого человека. — Ну нахер это всё! — в сердцах воскликнул Арно, сняв с себя фартук и швырнув предмет одежды на пол. — В гробу видал я этот грёбаный общепит! Пойду задом торговать! Заебало! — ООО! Да мы много ещё о тебе за два года не узнали, Монсальви! — сквозь смех выкрикнула с фритюров немолодая женщина в больших очках. Несмотря на общую тяжёлую обстановку, сгоряча брошенная фраза Арно заставила давиться хохотом едва ли не всех кухонных и прилавочных работников и работниц. — Эй, Арно! — крикнула с напитков Катрин, ставя наливаться стаканчики латте на три кофе-машины. — Домой хочешь? — Хочу! А можно? — отозвался Арно, тут же подняв с пола свой фартук, и повесив его на крючок для использованных. — Вали пробиваться! — крикнула ему Катрин. — Сегодня вместе бухаем! Нахуй оно всё! — Слышь, умная такая! — послышалось недовольное от зашедшей в кухню женщины зрелых лет в форме менеджера. Наружность её выдавала в ней представительницу цыганской наружности. — Я, может, тоже домой хочу! — Сара, ты прикалываешься? Я здесь с семи утра! Иди на напитки. Я ещё даже пожрать не присела за весь день! — пожаловалась Катрин, уйдя с напитков следом за безмерно довольным Арно пробиваться. Пробившись домой, молодые люди дали друг другу «пять». — Вот стерва, домой свалила, — в шутку перебранивались работники между собой. — Эта стерва здесь с семи утра, а я с восьми! — возмутился Арно. — И вообще у вас есть лидер смены Иоланда, так что не скучайте! — прокричала Катрин — И мы откровенно заебались ишачить без перерывов! — выкрикнул Арно уже из коридора служебного помещения, уйдя в мужскую раздевалку. Катрин тем временем переодевалась из рабочей формы в повседневную одежду и приводила себя в порядок после смены в женской раздевалке. Закончив, молодая женщина уже при полном параде в красном платье без бретелей и в чёрных туфлях на квадратном каблуке, с длинными и распущенными золотыми волосами уже ждала в коридоре своего товарища по сегодняшнему запою, держа в руках пакет с униформой. Ждала она Арно недолго. Вскоре он вышел из раздевалки, одетый в чёрную майку с группой ACDC, в светло-синие джинсы и серые кеды, чёрные волосы его были распущены. В руках он держал пакет с униформой. — Ну, что, Монсальви? Все рок-бары наши! — воодушевлённо воскликнула девушка, хлопнув Арно по плечу. — Я за любой кипиш, кроме кухни! — откликнулся радостно Арно. Вместе они бегом рванули из ресторана через служебный вход, и скоро уже сидели в полумраке и дыму на мягких диванах рок-бара «Фауст» и раскуривали кальян, запивая это дело стаканчиками виски с колой и со льдом, закусывая салатом. На сцене выступала кавер-бэнд группа и исполняла хиты Scorpions. — М-да… Как же хорошо сидеть здесь, раскуривать кальян, слушать музыку… а не торчать дохуллиард часов на этой чёртовой кухне, не слушать хамство отбитых на голову гостей… Катрин, спасибо, что похитила меня со смены, — поблагодарил Арно девушку. — А, не стоит, Арно. Я всё равно завтра пишу заявление на увольнение. Этот общепит вытрахал мне всю нервную систему, — поделилась Катрин наболевшим, разбавив свой виски в стакане небольшим количеством колы. — Мне тоже. Так что я с тобой писать заявление. За два года меня так люди выбесили, что я хочу работать ночным сторожем в морге, — доверительно обмолвился Арно с начальницей. — Та же история. Так что мы будем коллегами, — хитренько подмигнула Катрин молодому человеку и чуть пригубила свой напиток.