Вдали от посторонних глаз

      Сердце учащенно билось, пытаясь восстановить свой привычный бег. Том, сняв кожаную крагу, отер пот застилающий глаза, слушая затихающий шум в ушах. Под кожаной броней не было ни сантиметра сухой ткани — льняная рубаха промокла насквозь от духоты. Струйки пота щекотно ползли между лопаток, впитываясь в грубо выделанную ткань. Из-за сцены он видел, как закончился спектакль. Те немногие зрители, что присутствовали в зале, разразились аплодисментами. Сидеть на полу было жестко и неудобно, но так хорошо, что он не заметил Натали.       Откуда-то сбоку раздался громкий шелест фотозатвора. Том взглядом принялся искать источник звука, щурясь от яркого света рампы. Прикрыв лицо ладонью на манер козырька, он обнаружил Натали в нескольких метрах от себя. Объектив был направлен прямо на него. Глубоко вдохнув через приоткрытый рот, морщась от усталости, он, тяжело опираясь об пол, поднялся. Ноги и руки были ватными после изнурительного размахивания бутафорским, но увесистым мечом. Плечи ныли, приняв на себя нагрузку от ударов. Натали, опустив внимательное око камеры, улыбнулась. — Впечатляет! Оказывается, ты можешь быть убедительным, — отшутилась она, стараясь обуздать бушующие внутри чувства и глядя на раскрасневшееся от усталости лицо Тома. По его вискам и щекам от пота размазался грим, стекая грязной жижей в рыжеватую растительность на лице. Бутафорская кровь свернулась, превратившись в густую бурую корку на лице и груди. — Благодарю!       Натали, поддавшись чувствам, порывисто обняла его. Даже сквозь кожаные латы она ощутила, как мощно бьется его сердце, готовое вот-вот выскочить из груди. Том слегка растерялся её внезапному порыву. От волос девушки еле ощутимо пахло сигаретным дымом и парфюмом. Видимо, она уже успела побывать в курилке, отсняв нужные ей кадры. Он, не сдерживая эмоций, уткнулся носом в её густую шевелюру, крепко прижав к себе негнущимися руками и всего-лишь на миг закрыл глаза. Глубокий вдох, чтобы запомнить этот момент… Захотелось закричать от ощущения мимолётного счастья, словно он впервые вышел на сцену и дал свой первый серьезный спектакль. — Спасибо. Это было невероятно!— отозвалась Натали, легонько отстраняясь, — Я не ожидала… Черт…Не могу подобрать слов… Я не ожидала такой энергетики. До сих пор всё внутри дрожит.       Вместо ответа он широко улыбнулся, кивнув. Её горящие глаза говорили убедительнее всех самых красивых и хвалебных слов. Именно ради этого момента он проводил бесконечные часы на репетициях, сбивая в кровь пальцы, рассаживая колени и локти, забывая о еде и сне, теряя голос на прогонах. — Ричард просто потрясающий. Сперва я была готова лично прикончить его своим фотоаппаратом… Но финал… Томас! Финал невероятный… Столько силы в этом жестоком, эгоистичном человеке, столько смелости, что… Я даже не знаю… — размахивая руками, Натали почувствовала, как дрожит её голос. Еще немного и она расплачется. — Ну… Нат, ты чего? — ласково, примирительно улыбаясь, спросил он, глядя, как наполняются влагой зелено-карие глаза девушки, — Оххо! Ну, милая, ну ты чего..? Это же лишь спектакль…       Натали, смущенно улыбаясь, принялась махать себе в лицо, стараясь побороть сентиментальный порыв. — Уф… Ох, ты просто невероятен, — наконец, выдавила она. — Том! Томас! — послышался крик режиссёра. Эдвард, любопытно вытянув шею, искал своего ведущего актёра, — Ты где? Почему не на сцене? Я вообще-то жду, когда все соберутся!       Том, в секундном порыве вновь прижал к себе Натали, и быстро поцеловав в лоб, подмигнул ей. — Дождись меня, хорошо? Не уезжай!       Натали рассеянно кивнула, подавив наконец в себе неожиданную вспышку эмоций. Том, переходя на бег, выскочил на сцену. Зал вновь взорвался аплодисментами. Спешно проверив фотокамеру, она поспешила вслед за ним к сцене. Актёры, вся труппа, стояли освещенные со всех сторон софитами. Лица блестели от пота, кто-то часто и тяжело дышал.       Натали, найдя подходящее местечко, сделала несколько кадров. Эдвард что-то говорил им в полтона, размахивая широкими, как у каменщика, руками с крупными, сильными пальцами. Она зачарованно следила за каждым его жестом через окуляр фотокамеры, мысленно подбирая цветовую схему для обработки фотографии.       Когда зрители разошлись, в зале наступила удивительная тишина. Слышно было лишь, как чуть потрескивают остывающие лампы софитов, да устало скрипят опоры сцены, словно живые. Воздух всё еще был разогрет от сильного, многокилловатного освещения. Натали завороженно смотрела, как медленно оседает пыль, кружась в воздухе в неслышном вальсе, когда сзади к ней подошёл Том, тщательно снявший грим. От него всё ещё пахло выделанной кожей, потом и кровью. Натали шутливо поморщилась. — Честный труд честно пахнет? — улыбнулась она, глядя на привычное, знакомое лицо. Он выглядел здорово уставшим, но счастливым. — Да уж. Не хотел задерживать тебя, решил, что успею искупаться, но когда подошла моя очередь, оказалось, что в бойлере кончилась горячая вода, — развел он руками. Натали рассмеялась. — Вот это уже похоже на тебя. Ты на машине? — Вызвал такси. Но машины до сих пор нет. — Поехали…— резюмировала она, подхватив свою сумку и выжидательно глянув ему в глаза. Глубокие морщины залегли во внешних уголках, добавляя к усталости очарование зрелого возраста. И всё-таки было что-то в этом нескладном долговязом англичанине, что заставляло вновь и вновь бросать на него изучающий взгляд. Том не мог этого не заметить.       Вечный его спутник Бобби легко трусил возле ног, пытаясь запутать поводок, когда открылась дверь черного входа. Там, не смотря на проливной дождь, под зонтами стояла группа фанатов, ожидая раздачи автографов. Том, с каменным лицом, подтянув Бобби за поводок, раскрыл огромный зонт. Сегодня автографов не будет, решил он, осторожно проходя сквозь группу людей, негромко извиняясь перед собравшимися.       Машина Натали стояла на противоположной стороне улицы с уже заведенным двигателем. На дверях «Форд Фокус» читалась информация каршериннга. Бобби с удовольствием запрыгнул на заднее сиденье уже знакомого ему автомобиля и принялся со вкусом отряхиваться. Натали взвизгнула, когда капли воды обдали её. — Вот блин! Я оплачу химчистку! — зашипел Том, усаживаясь на пассажирское сиденье рядом с Нат. Та поежилась, включая обдув салона. В воздухе сразу запахло мокрой псиной. — Это точно, еще как оплатишь. Ну, куда едем? — уточнила она, отпарковываясь и выводя машину на Чок-фарм роуд. — Не знаю. Ты за рулём, — весело усмехнулся Том, вертя в руках тяжелую фотокамеру. Натали настороженно скользнула взглядом, — Я только посмотрю, честно!       Он, помня, как включить архив фотографий, посмотрел на экран. Несколько кадров за сценой, вся труппа, вышедшая на поклон, крепкие, сильные руки Эдварда с узнаваемым перстнем на мизинце… Лица, глаза… Обрывки спектакля… Фотографии, словно аннотация к произведению, точно уловили и пересказали всю атмосферу, которой дышала в этот вечер сцена. Том почувствовал нескрываемое восхищение талантом фотографа. — Потрясающе… Очень… Наполнено, — долго подбирая слова, резюмировал Том. Натали кивнула в знак благодарности. — Так куда едем? — Куда можно поехать во втором часу ночи? — удивленно переспросил Том, чувствуя что у него буквально открывается второе дыхание. Тренированный годами организм успел пополнить запас энергии, и сейчас эндорфины били через край. Уснуть не выйдет. — Куда? — Может, по чашечке кофе? Я чувствую, что не усну, — признался Том, с некоторой надеждой глядя на девушку. — Смею высказать предположение, что к себе домой ты не хочешь… — Если бы не погода, я бы с удовольствием прогулялся сейчас, — откровенно признался он, наблюдая как мимо проплывают фонари и цветные рекламы. Неоновые всполохи лизали капот машины, словно пробуя её на вкус и пытаясь добраться до пассажиров. Свет фар встречных машин слепил его, и мысленно он радовался, что не сам сидит за рулём автомобиля.       Руки Натали уверенно держали руль, периодически выстукивая пальцами в такт играющей радиостанции. Было что-то в этом незатейливом действии такое, что приковало к себе его взгляд. На заднем сиденьи шумно вздохнул Бобби, устраиваясь поудобнее. Мокрый, он дрожал всем телом, свернувшись тугим калачиком. — Бобби совсем промок и замёрз, — констатировал Том, спешно накрыв его своей курткой. Натали быстро кинула взгляд на заднее сиденье. — Да… Поехали ко мне, высушу его компрессором и оттуда уже уедешь на такси к себе. Иначе чего доброго в такую сырость простудится. — Что за компрессор? — У тебя такого нет, чтоли? Это такая штука, типо фена, но гонит прохладный воздух. Специально для собак, — Натали не отрывая взгляда от дороги, прибавила температуру климатконтроля салона, увидев что окна начали запотевать, — Я покупала давно-давно для Баки, когда мы с ним еще ходили по выставкам.       Брови Тома удивлённо взметнулись. Разностороннесть девушки не переставала его впечатлять.