Вдали от посторонних глаз

      В небольшом кафе было тихо и малолюдно. Натали, сидя за столиком напротив Роберта, мысленно перебирала дальнейшие возможные варианты развития своей жизни. Роберт внимательно наблюдал за ней, нарочито медленно потягивая эспрессо из крошечной чашечки. Тем еще нелепее выглядела посуда в его руке, напоминая девушке кукольный кухонный набор. — Ну и что же Вы решили? — наконец поинтересовался Роберт, со стуком отставляя пустую чашку в сторону. — У меня здесь ничего не осталось, кроме машины… Даже денег нет на то, чтобы уехать отсюда, — Натали печально пожала плечами, принимая самое нелёгкое решение в своей жизни, — Я продам Малыша коллекционерам. За него дадут хорошие, правда хорошие деньги. А самое главное, что он будет в хороших и надежных руках.       Роберт молча наблюдал за тем, как взгляд девушки увлажнился, наполняясь горючими слезами. — Проклятая Англия раздавила меня, как таракана… — кусая губы, пробормотала Натали. Мужчина напротив посмотрел тяжёлым сочувствующим взглядом, — На вырученные деньги уеду подальше… Но сюда я точно не вернусь. — Что ж… Могу Вам сказать, что юристы нашей конторы с жадностью вцепились в договор, подписанный Эштон при найме. Она не отделается лишь деньгами. Дело обещает быть громким. — Роберт, Вы думаете, что это вернёт мне Баки? Или работу? Или избавит от необходимости ночевать в гостиницах и прятаться, как крыса, от этого чудного фандома Томаса Хиддлстона? К сожалению это… Мне это не даст ничего, — вздохнула Натали, мягко улыбнувшись мужчине. Тот выглядел помрачневшим, но не проронил ни слова.       Девушка протянула руку, и положив кажущиеся тоненькими в сравнении с его огромной квадратной лапищей пальчики, ему на руку, произнесла: — Роберт, я Вам бесконечно благодарна за то, что Вы для меня сделали… Никогда бы не подумала, что существуют такие, как Вы.       Роберт с явной тоской во взгляде молниеносно улыбнулся, стараясь не выдать своего огорчения. Натали поднялась из-за столика. — Прощайте, мой добрый великан…       Он проследил за ней взглядом до выхода из кафе. Что ж, решение девушки было более чем закономерно в данной ситуации. Заплатив за ужин, Роберт поднялся из-за столика и минуту постояв, собираясь с мыслями, вышел под ослепительные, умытые дождем осенние звезды. Они ярко перемигивались между собой, подмигивая и ему, словно смеясь своим хрустальным звоном там, в небесной тверди.       Томас, чертыхаясь, швырнул газету на стол перед Зави. Та осторожно развернула таблоид к себе лицом. Последнюю неделю ее имя и имя Томаса Хиддлстона не сходило с первых полос. Все было почти так, как ей бы того хотелось. Почти… Газеты сверкали заголовками о громком скандале, и жутком судебном разбирательстве, в ходе которого выяснилось, как Зави Эштон собственноручно устроила травлю одной из многочисленных пассий своего жениха — Томаса Хиддлстона. — Ну, что? Ты ведь хотела этого? Поздравляю, Принцесса! Мы — пара! Весь мир узнал о том, какое ты — дерьмо… — Можно подумать, будто ты вышел чистеньким из этой истории, — усмехнулась девушка, продолжая пить кофе, словно ни в чем не бывало. — Угу… Ходелл расторг со мной все контракты. Спасибо тебе, моя прелесть, — равнодушно произнес Томас, щелчком откупоривая пластиковый пузырёк с Доксепином, и отсчитывая суточную дозу. Поразмыслив, он быстро проглотил капсулы, запив стаканом ледяной, сводящей зубы воды.       Выйдя из кухни он вытащил из кармана смартфон. Быстро отыскав подходящий контакт, он написал короткое сообщение: «Прости меня»       Сообщение повисело с секунду, не желая отправляться. И вот возле текста выскочили две серенькие галочки — доставлено. Пролистав диалог с абонентом «Долстон», Томас с негодованием отметил, что ни одно его сообщение не было прочитано.       Прошел почти месяц с того момента, как здоровенный детектив Таннер словно встал стеной между им и Натали, раз и навсегда разрушая их мир своими словами. В голове гулким эхом гулял его голос — увесистый, тяжелый, как и взгляд. Жаль, что Ходелл лишил его работы… Теперь у него появился образ настоящего героя, любимца женщин. Грех было бы простаивать такому образу без работы.       Закрыв за собой дверь кабинета, Томас сел за ноутбук. Ничего не произойдёт, если он хотя бы одним глазком глянет, что происходит в социальных сетях…       Он открыл свою электронную почту и увидел непрочитанное письмо от неизвестного абонента. К письму был прикреплен архив. Любопытство взяло верх, и щелкнув кнопкой мыши, он уставился в экран…       Черные высокие берега Уайтсанда. Баки, бегущий в догонку за Бобби. Белый, словно снег, песок пляжа и его собственная одинокая фигура у прибойной полосы. Волосы треплет холодный и сырой ветер с моря. Томас пожевал губами, вспоминая этот день. Однозначно, фотографии принадлежали руке его исчезнувшей Музы. Полистав их, он закрыл почту и вдруг взглядом наткнулся на папку с надписью «Вдали от посторонних глаз (рабочее название)».       Зави писала красиво, этого у нее не отнять. Драма была готова. Дочитав до конца, Томас со злостью запустил в монитор ноутбука стоявшей на столе огромной раритетной чернильницей. Ноутбук слетел с грохотом со стола, утаскивая за собой проводами бумаги, статуэтки и какую-то канцелярскую мелочь. Том схватился за голову, падая в глубокое отцовское кресло.       На шум в кабинете вбежала Зави. Непонимающе глянув на разбитый ноутбук, она перевела черный, не читаемый взор на Томаса. Тот смотрел тяжело, готовя обвинительную речь. — Поздравляю, милая… Драма великолепна!!! Написано, как с живых людей!!! Особенно мне понравился тот момент, где Зэйв притворяется, будто Уильям её насилует в душе. Просто прелесть… — Я могу всё объяснить… — Можешь… Но есть ли смысл? Объясняются обычно с теми, с кем хотят общаться. А я не хочу с тобой общаться. И видеть тоже не хочу. Никогда, — произнес он слова Натали, брошенные ему в гневе тысячи жизней назад на руинах её собственной жизни и их не случившегося счастья. Зави захлопала глазами, пытаясь понять, какая муха его укусила. Снова. — Что ты имеешь ввиду? — Всё, с меня хватит! Ты сегодня же покинешь мой дом, сотрешь номер, удалишь из всех сетей наши общие фотографии… Уходи…       Он сидел в кресле, раскрасневшийся и мрачный одновременно. Его тон совершенно не давал права на возражение. Зави громко сглотнула, стараясь понять, играет он, или говорит серьезно…       Роберт, взглянув на табло вылетов, нашёл необходимый рейс. Проводить Натали он уже не успевал. Что ж… Не в этой жизни… Выйдя через огромные ворота Хитроу на оживленную площадь аэропорта, он глубоко затянулся горчащей сигаретой. Прямо над его головой, закладывая небольшой крен на правое крыло, уходил в небо самолёт, разрывая своими крыльями снежные тучи. Еще миг, и он совсем скрылся из виду. Роберт докурил сигарету одной затяжкой, и, сплюнув на землю липкую, горчащую слюну, послал окурок щелчком в урну.