Страх, который меня насыщает

А я ещё держал трубку над ухом. Редкие гудки били оглушающий звуком прямо в барабанные перепонки. Кровь пульсировала по венам, и сердце неоднократно пропускало удары. Все это превращалось в один ужасающий ритм. Я сел, не понимая точно, если сзади стул или диван. Впрочем это не было столь важно… Опустил голову на руки, закрывая глаза. Я знал, что плакать не смел…. Поэтому все эмоции, которые вырывались наружу, просто оставались внутри, делая только хуже…. Меня кинуло в жар. Потом в холод… «Ребёнок. Она беременна. Беременна моим ребёнком… Была…В ее животе росла жизнь нашего сына или дочки…моего наследника. А я был здесь… здесь, черт возьми! Ждал как последний идиот, ждал пока простит и рукой поманит….А она… она была там. Одна….Справлялась со всем одна….Но как? Как она смогла скрыть от всех… от меня…» повторял я себе минуту за минутой. В какую-то секунду тело содрогнулось и мышцы резко сократились. Я выпрямился. «Нужно ехать. Немедленно» И не поворачиваясь к столу, заведённому бумагами, я быстро нащупал пальцами телефон и вышел, хлопнув дверью. Мои глаза не видели никого. Ни секретарей, подносящих находу ко мне какие-то бумаги, ни охранников, взволнованно поворачивающихся в мою сторону и, уже с полным намерением идти, шагающих следом. Только очертания Итана в Коркодон заставили меня замедлить шаг и остановиться. Друг отвёл глаза от документов и спросил: -Что случилось, господин?- его голос дрогнул, «потухая» на последнем слоге. -Мы летим в Россию, сейчас же.- я как можно быстрее старался перевести дух и придать своему лицу спокойное выражение… несмотря на те эмоции, которые убивали меня изнутри. Я чувствовал, что ещё секунда и не выдержу…. Итан больше вопросов не задавал. Мы молча направились к парковке. Схватив из рук,молча стоящего рядом с нужной машиной водителя, ключи, друг сел за руль. Все происходило быстро единственное значение имели только слова в моей голове, которые с неимоверной жестокостью возобновлялись эхом все отчетливее и отчетливее. «Ребёнок. Ребёнок… Она беременна… Была беременна..» Спину как будто прокололи тысячи острых шипов… -Дамиано, дела в театре….-начал Итан, выезжая на трассу. Я будто уже в беспамятстве мотнул головой. Руки опять потянулись к глазам, зажмурился. -Пошло оно все к черту… Рядом раздался тяжелый вдох. Машина ускорилась. -Могу я спросить… Повисла тишина. На долгие пять минут. И, собравшись с духом и практически будучи готовым сказать эти адские слова вслух, я таким же глухим, хрипящим голосом наконец ответил: -Стефания потеряла ребёнка…. И вот оно… самое ужасное. Когда твой собеседник проходит четыре стадии: непонимание, осознание, скорбь, сочувствие. И последние самое болезненное… для всех. Ко всем имеющимся ощущениям добавилось отвращение… к Итану, который испытывает жалость… и к себе. И именно я вызывал неприязнь больше всех. Впервые за всю жизнь я готов был подрастаю с себя кожу… только бы не быть тем, ко о оставил свою любимую и…струсил. -Твоя госпожа была беременна…а меня не было рядом. Я даже не знал об этом… меня просто не было.- продолжил через какое-то время снова и резко вдохнул воздух через нос, пытаясь остановить, подступающие к горлу, эмоции. А мой друг молчал. Он видимо как и многие другие люди в такой сатурации, не знал что сказать…Утешения были бы лишними, пристыдить было попросту уже нечем. Оставалось теперь только молчать. Так, в смертной тишине, мы доехали до входа в vip-зону аэропорта. -Договорись с пилотом, мы должны быть на месте в два раза быстрее возможного. Мне плевать, пусть делает что хочет. В ином случае, выбросишь его… без парашюта….- прохрипел, не не смотря на своего собеседника, я и зашёл в массивное здание. Стоял громкий, фоновый шум. «И никто из этих людей даже не догадывается… что у меня умер ребёнок… что у нас умер ребёнок…У каждого свои проблемы. И они настолько жалкие… выбор дивана под цвет штор, ссора с мамой из-за приставки, разногласия с другом по поводу выиграла другой футбольной команды, даже банальная, бытовая ссора с любимым… все это было незначительное пустое место… и ничего более» Так, старательно уставившись глазами в пол и не обращая внимание на приветствия воронов и работников аэропорта, я взошёл на борт самолета, где уже ждал Итан. Через две минуты мы взлетели. -Я поговорил… прилетим через два часа.- твёрдо отрезал друг, покручивая в руках бокал с белым вином. Я не пил. Просто не мог… Казалось бы любой мужчина на моем месте травил своё горе в алкоголе. И я был бы последним лжецом, скрывая от себя такое желание. Но нужно оставаться трезвым. Я хочу появится перед ней трезвым… -Нужны цветы.- как бы в сторону приказал я.- Пионы. Розовые пионы. Друг молча кивнул и ещё раз хлебнул из своего бокала. Больше никто ничего не говорил… Итан видимо не мог придумать тему для разговора… а я бы ее просто не смог бы поддержать. Самолёт приземлился ровно через два часа. Рядом с трапом уже ждала машина. -Куда едим, господин?- после простого, привычного приветствия спросил водитель с татуировкой ворона. Я отвернулся к окну. -Больница номер 45.- раздался голос Итана с заднего сиденья, где уже лежал готовый букет любимых цветов моей жены.Лицо друга подсвечивалось экраном планшета. Машина двинулась. Из-за начавшегося дождя машины ехали медоеде, создавая пробки. И чем чаще мы останавливались тем сильнее я нервничал. Но надо были держать себя в руках…. Ещё немного. Так и произошло. Машина остановилась. И как только я дёрнул за ручку двери, голос Итана остановил: -Дамиано, она записана как Разумовская…- я замер.- Этаж третий, палата четыреста вторая. Этой информации был достаточно.Быстро забежав в здание, я вдруг остановился. «Ещё пару секунд… и я ее увижу. Увижу ту, перед кем безмерно виноват.. и останусь виноватым навсегда…» Мой шаг замедлился, стал более нерешительным. Вот позади второй этаж, уже третий.. А я все иду. Мимо проплывают чьи-то голоса, спешиваясь с моим шумом в ушах в одну неразделимую массу. Замер. Передо мной стоял Дима… Брат жены похудел, его кожа стала более тусклой чем раньше, под глазами появились темные мешки. В руках парень держал два пластиковых стаканчика с растворимым кофе из автомата. -Виду ты приехал.- прохрипел он, не оборачиваясь в мою сторону.-Боюсь тебя огорчить, картина вовсе не радостная. Мое сердце больно кольнуло. Но, постаравшись пропустить мимо ушей злой сарказм, сводив это на усталость и скорбь парня, спросил: -Где она? Ответа не последовало, Дима молча развернулся и побрел тихими шагами по коридору. Мы дошли до белой, нечем не примечательной, двери и остановились. Рядом на скамейке сидела женщина. Ее отчасти поседевшие волосы блестели на солнце, видневшемся из окна неподалёку, покрытая морщинами кожа не скрывала рано прибывшую старость и глаза… поблекшие, практически бесчувственные глаза смотрели прямо в мои. Это была ее мама… Та женщина, которая радостно сжала мою руку при нашей первой встрече, та, которая слушала мои слова, с такой уверенностью, как будто все понимала. Теперь она была другой. Мы все были другими.. Мария медленно перевела взгляд на Диму и быстро, но устало заговорила на русском. Чуждался, иногда переводя взгляд на дверь передо мной. Чувствовал… она там. И это были последней каплей. Не дожидаясь разъяснения ситуации, я толкнул ручку двери и зашёл. Комната с белыми покрашенными стенами. Четыре пустые кровати… кроме одной. Тишина. Гробовая тишина и только шум моих шагов ещё подтверждал, что все реально. Передо мной лежала моя жена. Вернее очень бледная, исхудавшая девушка… волосы ее потускнели… и запутались на концах. Глаза были приоткрыты. -Amore…. Тишина. Она к ответила. Я медленно, практически не осознавая что делаю, присел рядом на край ее кровати и взял ледяную, исхудавшую кисть руки. -Amore…. - повторил. И снова тишина. Ее ресницы еле шевелились, будто поддаваясь дуновению ветерка… Она смотрела… но не замечала. -Она не ответит.- раздался голос за моей спиной. Дима. -Почему?- мой голос дрогнул. -Врач говорит, что она ушла в себя. Закрылась от внешнего мира. Такое бывает… если пережить очень больше нервно потрясение…