Love scenario

      Сонхва тяжело вздыхает, старательно унимает мелкий тремор в руках и всё-таки достаёт из кармана ключи.       В квартиру он заходит спокойно, поскольку уверен, что никого там не обнаружит.       — Хва, это даже помощью не назвать. Конечно, так и сделаем.       Хонджун, несмотря на решение помедлить со статусом их отношений, всё равно умудряется стремительно набирать очки.       — Привет, Со, — Пак здоровается по привычке с комнатным растением-пальмой, после чего отправляется в комнату и спокойно достаёт из шкафа сперва чемодан, а затем складывает в тот, с присущей педантичностью, вещи. — О, давно хотел выкинуть, — говорит себе под нос, кидая на пол старый свитер, весь в дырках.       Спустя продолжительное время (часы подсказывают, что прошло три с лишним часа) Сонхва устало опускается на стул в кухне.       Он заваривает себе чай и за распитием отправляет смс Хонджуну.       — Терпеть не могу ждать, — говорит, обращаясь к Со, после чего отправляется в коридор и находит в одном из углов подходящую коробку, в которую и устраивает растение. Благо, что то не выглядит вялым, иначе Ёсан, получивший поручение поливать пальмочку, огрёб бы по…       Скрип ключа в замке — неожиданный звук.       Пак поворачивается к двери и внутренне замирает, хотя и внешне — тоже.       — Доброго вечера, Сонхва.       Парень, что заходит в коридор, выглядит как и раньше — светлые волосы, чуть вьющиеся; вечная чёрная кожаная куртка и джинсы в дырках; немного скучающее выражение лица, пусть сейчас там и присутствует едва заметная тревога.       — Уён, — кивает в ответ на приветствие, побаиваясь, что более длинная конструкция из слов выдаст дрожь в голосе.       — Знаю, что не выгляжу таким уж добропорядочным, особенно теперь, но хочу сказать — попадаю в подобную ситуацию впервые, — немного хмурясь из-за собственных слов, продолжает младший чуть мягче и в ином русле. — Я хочу извиниться, но прежде считаю своим долгом пояснить мотивы. Оправдания терпеть не могу, обойдёмся без них. Скажу, что есть, а ты уж…       — Говори, — перебивает Сонхва затянувшееся вступление, после чего жестом приглашает на кухню.       Уён, к его удивлению, проходит туда без пререканий и спокойно занимает один из стульев.       — Чай? — прежде, чем успевает заговорить Чон, уточняет старший, поскольку не может изменить своей вежливости. Пусть он и не был для Сана тем, что нужно, но меняться из-за этого не хочется и по сей час.       — Благодарю. Зелёный, если есть.       Уже сидя с чаем, они быстро переглядываются, а после отводят медленно друг от друга глаза.       — Первое время я сопротивлялся влечению к нему. Думал, что очередная мимолётная увлечённость и дрова в огонь подбрасывает лишь его занятость другим, — Уён откидывается на спинку и крутит чашку в руках. — Меня беспокоили не мои чувства, признаться, и не твои. Знатно бесило его отрицание собственных, ведь видел, насколько тянет ко мне. И видел, что дело не в физике и не в том, что у вас что-то не так, что он не ищет замену. Нет, это… — прикусив губу, сильнее хмурится, боясь только одного — не найти понимания, которое, на самом деле, ему никто и не должен. — Просто в какой-то момент я понял причину происходившего, — внимательно смотрит на Сонхва и отмечает спокойствие того. — Ты ему давал то, что он просил, а со мной он видел, чего на самом деле хочет. И меня бесила эта его неспособность сказать о собственных желаниях, но вмешиваться права не имел, что вымораживало ещё больше.       Тишина повисает после всего сказанного на несколько минут.       — Я не виню тебя.       Уён ещё больше хмурится, услышав это.       — У меня было время подумать… и понял то же, что и ты, только, к сожалению, поздно.       — Так бывает.       — Да. И со мной случилось. Я понимаю совершённые ошибки, но ни о чём не жалею, веришь ты или нет, — Сонхва переводит взгляд на Уёна, который выглядит теперь более расслабленным. Явно верит. — Через сколько он придёт?       — Минут через десять, — говорит, проверяя по часам.       — Позволишь мне это время побыть одному?       — Спасибо за чай, — Уён кивает, вставая. — Только один момент хочу уточнить, — смотрит проницательно и говорит чётко. — Это я запретил ему закидывать сообщениями и звонками. Зная тебя, решил, что такое поведение лишь рассердит, — думает, кажется, сказать что-то ещё, но вместо этого вновь кивает и уходит из квартиры.       А Сонхва сгибается пополам и обхватывает голову руками.

***

      — Сонхва? — раздаётся тихое из коридора.       — Я тут, — отвечает из гостиной.       Решив не устраивать особой драмы и разборок с битьём посуды, Пак обосновался, почти сразу после ухода Уёна, на мягком диване.       Сан выглядит… нормально.       Взволнованным чрезвычайно и немного зажатым, но, видимо, неделя с Уёном на нём отразилась хорошо — уверенности добавилось, да и бессонницей он, кажется, не страдал всё это время.       Только Сонхва бесит, что бывший в свитере, который он сам ему и подарил.       Зачем это?       — Сказать что-то хотел? — спрашивает мнимо спокойно после нескольких минут тишины.       С чего вообще Сан решил, что начать разговор следует не ему?       — Да. Просто слов подобрать не могу, — отвечает тихо, но твёрдо. — Что можно сказать человеку, близкому человеку, с которым поступил так, как я?       — Прости? — Пак немного нездорово начинает смеяться, едва сдерживая порыв вскочить на ноги. Он и предположить не мог за эти дни, что накроет его именно рядом с Чхве, а не пока проводит время с Ёсаном. И не во время разговора с Уёном. — Ты всю неделю что, трахался с новым парнем и даже не соизволил подумать, что мне сказать?       Сан пугается тона, который прежде у Сонхва ни разу не слышал, и даже отступает на полшага, хотя между ними и так пара метров точно есть.       — Ну? — с усмешкой задаёт новые вопросы старший. — Тебя так отъебали, что язык не слушается или что? — и как-то естественно слишком говорит непривычные для себя грубые слова.       Кто-нибудь, убейте Сонхва прямо сейчас, ведь он начнёт жалеть обо всём сказанном уже через несколько минут или часов.       И съест сам себя за эту истерику.       — Сан, — говорит Пак, всё-таки вставая. Ненормальная улыбка всё ярче играет на лице. — Сан!       — Прости…       — Прости?! Ты серьёзно?!       — Сон, пожалуйста… — просит надломлено, но страх из его глаз уходит.       Остаётся то, что они оба гасили.       Что вырывается наружу теперь.       Боль.       — Не смей меня так звать, змеёныш. Ты так меня стал называть только, когда мы начали встречаться, — змеёй называет Сана, но сам же переходит на злобное шипение помимо воли. — А лучше обращаться не к этой части меня, а к той что когда-то была твоим другом, — последнее слово буквально выплёвывает, ведь бывший перечеркнул своими поступками совершенно всё, что между ними было. Целые годы, прошедшие плечом к плечу. — Так что?       — Сонхва, я не хотел причинить…       Пак в мгновение ока оказывается рядом и отвешивает такую пощёчину, что звук продолжает звенеть в воздухе ещё несколько минут.       — Скажи правду, Сан! — Сонхва немного, где-то в самой глубине души, жалко соседей, которые вынуждены слушать в вечер своего выходного его крики, но остановиться не смог бы, даже если бы захотел. А он не хочет. — Скажи правду в кои-то веки!       — Мы не…       — Вторую щёку подставляешь? — спрашивает, имея в виду, что ему снова говорят неверное. — Не заставляй меня. Имей уважение! К себе в первую очередь!       — Я не был счастлив в этих отношениях. Мне было хорошо, но я не был счастлив и не испытывал тех сильных чувств, которых жаждал, — выпаливает на одном дыхании, глядя пристально на лицо дорогого человека, которого обидел столь непозволительно и мерзко. — Я предавал в этих отношениях себя, а в итоге предал ещё и тебя, совершенно этого не заслуживавшего! — Сан непроизвольно повышает голос. — Это отвратительно и жалею каждой клеткой, что посмел причинить тебе подобную боль. Я не жду твоего прощения, поскольку это слишком и потому, что ты умеешь прощать слишком хорошо. Поэтому… Я не имею права ни о чём просить, но, пожалуйста, умоляю, будь счастливым. Найди то счастье, которое мы не смогли дать друг другу.       Сонхва отступает на шаг, безумная улыбка сошла с его лица ещё после первого честного предложения Сана, а теперь он просто выглядит спокойно.       — Тебе действительно нужно было переспать с другим, да ещё и так чтобы я это увидел, а потом довести меня до рукоприкладства, чтобы сказать это? Чтобы поведать мне, как я заблуждался и тоже предавал себя, ведь чувствовал почти то же самое?       — Видимо да, — отвечает серьёзно, желая пояснить своё состояние и что не смог иначе. — Мне не хватило сил поступить по-другому. Прости за эту ужасающую слабость.       — Чай будешь?       — Я рад, что ты его теперь используешь для примирения, а не для решения проблем, — улыбается едва заметно и грустно. — Прости, что и это не озвучивал.       — Остановись на этом в перечислении моих недостатков, — усмехается немного зло Сонхва, неготовый пока к более дружелюбному тону при подобной теме.       — У тебя их так мало, что разговор бы вышел минут на пять, — пожимает плечами Сан и первым направляется на кухню.       Старший тихо усмехается и улыбается довольно, ведь бывший сказал правду и умудрился ей смягчить очень ненавязчиво.