Наследный принц Империи

      Лев сидел, откинувшись на спинку дивана, в общей комнате Брекенриджа. На первый взгляд могло показаться, что он абсолютно расслаблен, но на деле же он был готов сорваться в любую минуту. Напряжение в нем выдавали только снятые перчатки, которые оголили искареженную руку. Лисы тихо рассредоточились по комнате, не рискуя подходить близко к Леонэлю и с интересом рассматривая его правую кисть. Нил опустился в кресло напротив брата, привлекая общее внимание. — Эй, спасибо. За Рико... — Не извиняйся, это раздражает. — Лев перевёл взгляд на Джостена и перестал теребить правое запястье, соединив руки в замок. — Итак, — после минутой паузы, когда стало понятно, что ни один из братьев не собирается начинать разговор, Дэн взяла инициативу на себя, — Кто вы друг другу? — Ха, ну давай, Абрам. Расскажи им правду. — Лев усмехнулся, наблюдая за тем, как напрягся брат. — Джеспер – мой брат. — послышалось удивлённые вскрики Лисов, — Мы близнецы.       На секунду в комнате воцарилось молчание. Все в шоке переводили взгляд с Нила на Льва, пытаясь понять, кто из них выглядит по-настоящему. Теми, кто первыми обо всем догадались, были, несомненно, монстры. Нил ожидал этого, а вот Лев заинтересовался, почему именно они. Не считая Кевина, конечно, ведь с ним и так все понятно. И того блондинистого карлика в углу комнаты, хотя сейчас он выглядел совсем не так, каким его запомнил Леонэль. — Что случилось с твоим псом, Кевин? — вопрос повис в воздухе, провоцируя очередную тишину. По лицам монстров Лев догадался, что с тем карликом, которого он помнил, что-то случилось, причём вряд-ли что-то хорошее. — Эндрю сейчас в больнице, — через силу выдавил Нил и, видя немой вопрос во взгляде Льва, пояснил, — Это Аарон, его брат. — Давайте вернёмся к вам, не хочу слышать ничего о Миньярдах. Мы здесь не за тем, — влезла в разговор Рейнольдс. Веснински поморщился: он не очень-то любил девушек, стремящихся выглядеть сногсшибательно на публике. — Как так получилось, что вы разделились? — О, это просто, — Льву понравилась эта игра, где Лисы узнавали об их прошлом. Это был отличный шанс рассказать, кто же такой на самом деле Нил Джостен. — В детстве нас продали Морияма, вот только братец, вместо того, чтобы остаться, сбежал вместе с нашей несуразной мамашей. А я остался. Точнее, меня бросили. — Прекрати, Джес, я уже говорил, что это не так. — И ты до сих пор веришь её словам, что вы бы обязательно за мной вернулись? Когда она сказала тебе, что я мёртв? — Мне было одиннадцать, — Нил отвёл взгляд, боясь смотреть на брата. Возможно, он был прав, потому что Лисы заметно напряглись, видя злость на лице Леонэля. — Не важно, это пустая трата времени, — Лев поднялся, собираясь уходить, когда Нил схватил его за руку, поморщившись от неприятного ощущения холода металла на своей коже. — Отпусти. — Я хочу вернуть всё, чтобы было как раньше. Неужели ты не хочешь того же? Джес! — Джостен выглядел так, будто вот-вот заплачет, но продолжал решительно смотреть на брата. Руку он все же отпустил. —Воссоединение семьи, это так волнующе! — громко прошептал Никки, за что получил слабый толчок по ребра от Метта.       Это и правда было тем, чего так желал Леонэль. Отчасти. Стремление отомстить, показать, на что он способен, доказать, что он не нуждается в чём-либо — или ком-либо — вот, чего на самом деле желал Веснински. Он хотел показать, что достоин. Что он не хотел быть таким. Ему претило быть похожим на отца, заниматься его делами. Он хотел обычной жизни в кругу семьи — людей, которые любят его за то, какой он есть. По-настоящему. Но все, что он получал, только ненавидящие взгляды завистников вслед; ничего из той жизни, о которой он грезил в детстве. Необъяснимо, но факт: Леонэль был сентиментальным. Он хотел быть счастливым рядом с дорогими ему людьми. И сейчас человек, к которому он был привязан больше всего, предлагал ему возможность всё это осуществить. Будто знал, как глубоко Лев погряз во всем этом лицемерии. А ведь и правда мог: они же близнецы. Вот только... — Нет. — рыжеволосый видел, как дёрнулся Нил, как ошарашено смотрели на него лисы. Ему было больно это признавать, но если он хоть как-то дорожил своей семьёй, то стоило держаться от неё подальше. Не тогда, когда за ним началась охота. Не тогда, когда он был Жнецом из Балтимора. Слишком многое стояло на кону, чтобы так просто раскрыть врагам свое слабое место. — Я не хочу иметь с тобой ничего общего.       Сжав кулаки, Лев покинул стадион в полном молчании. Лисы проводили его озлобленными взглядами, проклиная его про себя всеми возможными способами. Глоток свежего воздуха остудил парня, позволив ему привести в порядок свои мысли. Это было тяжело, но так было нужно. Он 8 лет жил, не надеясь на сказку, так почему же он должен был начинать сейчас? Нилу было хорошо вместе с Лисами, вдали от брата, где никто не поймёт их связь. Льву было лучше, чтобы его ненавидели, чтобы никто не пытался его вернуть. Так было правильно. У Жнеца не должно быть ничего человеческого. Так почему было так больно? Его размышления прервал телефон, завибрироваший у него в кармане. — Веснински слушает. — Но, видимо, не следит, да? — послышалась усмешка с другого конца, — Мне пришли отчёты о неизвестных списаниях со счета Мясника. Ты ничего не знаешь об этом, Леонэль? — Ро, если бы я знал.. — Лев тяжело вздохнул, останавливаясь на полуслове. — Без понятия, чем там занимается этот идиот. Перешли мне копии отчётов, я съезжу проверить, что там происходит. — Хорошо. — Морияма ненадолго замолчал прежде чем аккуратно продолжить, — Лев, что-то случилось? — Семейные проблемы. Сам знаешь, как это бывает. — Веснински кивнул в подтверждение своим мыслям. Они оба это знали: знали, что ничем хорошим это не заканчивается. — Можешь переночевать у меня сегодня, все равно ведь повезёшь сюда Юго, — как-бы невзначай предложил Ичиро. Это было их негласный правилом: если одному было тяжело, второй всегда был готов приютить его у себя. — Спасибо. — Лев еле заметно улыбнулся. Ичиро и правда был его лучшим другом.