Ангельски или чертовски прекрасные чувства

Когда-то давным-давно, еще до добавления в сиреневый планер пункта о создании Земли в четверг, все существа были одинаковы. Они обитали на так называемых Небесах, пели, жили, питались благодатью и не ведали никаких забот. Собственно, а откуда бы этим заботам взяться, коль ничего еще даже и не существует. Пара небольших и крайне корявых планеток не в счет, они так… Скорее для фона. Жилось существам хорошо. Все они были красивы, быть может, немного различались формой лиц, да разрезом глаз. Но в целом, нельзя было бы выделить из них наиболее привлекательного. Впрочем, не совсем так. Наиболее привлекательный был, конкретно один, впрочем, думаю, вы знакомы с ним из одной подробной и немного приукрашенной легенды. Все же остальные по красоте были примерно на одной ступени. Все было чудесно до оглашения нового проекта под названием «Человек». Некоторые существа подняли бучу, Люцифер, а также по совместительству самый прекрасный ангел, немного налажал, потащил за собой еще парочку существ, они за собой еще несколько, и так получилось, что примерно половина населявших небеса, вдруг перестали иметь вид на жительство на каком-нибудь захудаленьком облачке. Люцифер получил штраф в виде невозможности больше лицезреть свою же красоту, а остальным достались новые рабочие места на нижних этажах. Не так уж и плохо. Вот только было обстоятельство, коснувшееся не только провинившуюся половину, но и так же остаток святош. Каждый ангел, как их принято называть теперь, и каждый демон получили некий знак отличия. У кого-то это жаба на голове, у кого-то — золотые полосы, разрезавшие лицо, у кого-то — сиреневые глаза, а у кого-то вечные сопровождающие в виде чертовой дюжины мух. Ну, каждому свое. У ангела со сложным именем, Азирафаэль, раньше были чудесные волосы цвета золотого солнца. Красивые, даже отливающие медью, а на закате отдающие рыжиной. Многие ангелы считали их подарком самого Господа, хотя все они, по сути, были одним сплошным Божьим творением. Азирафаэль на это лишь улыбался и застенчиво тупил взор в облачный пол, проводя уже тогда пухловатами пальцами по топорщимся кудряшкам. Раньше они были куда длиннее, доставали ему до лопаток, вились золотыми колечками, приятно щекоча спину. Но еще у ангела была душа, какой не было ни у одного из его собратьев. Он чувствовал боль каждого, ощущал все слишком… Просто слишком. С одной стороны, он радовался больше всех, больше всех улыбался и неслышно смеялся. Больше всех жмурился и краснел, но с другой… Когда случилось первое в мире горе, первая война и первое поражение, Азирафаэль тоже чувствовал больше, чем остальные. Сначала он плакал, ругался и пытался сделать хоть что-то, но когда начали одна за другой падать звезды в виде сотни уже бывших ангелов с пылающими крыльями, Азирафаэль молчал. Нечем было плакать, вот только все еще рыдала и билась в истерике его слишком чувствительная душа. А ангелы падать совсем не перестали. Через какое-то время замолкла и она. Устала быть вечно обнаженной, вечно открытой всему тогда еще совсем небольшому миру, а поэтому покрылась некой коркой, напоследок оставляя на своем обладателе знак. Он показывал, что более таких сильных эмоций он испытать не сможет, ведь до души уже так просто и легко не добраться. Собственно, таким образом ангел, с самым чистым и добрым сердцем, поседел за одну ночь. После он отрежет уже безжизненные локоны, оставив только незначительную часть, чтобы более никогда не вспоминать о той боли, которую он пережил. Да и чтобы эти белесые пряди не маячили перед глазами. Все же раздражение никогда не было благостью. Незаметный знак отличия и стал самой весомой причиной сделать подобных Азирафаэлю ангелов земными агентами. Всего их разбросано около семи по всей земле: по одному на каждого демона, нашедшего на этой планете себе занятие. Кто-то ошивается на востоке, кто-то в холодных лесах танцует с оставшимися не совсем развитыми племенами, кто-то бегает по джунглям Амазонки, а кто-то пьет вино вместе с демоном, во враги которому был приставлен, в своем книжном магазине, расположенном где-то в Лондоне. Точнее, в Сохо, худшем райончике для букинистического магазинчика, что делает его определенно лучшим для ангела. Собственно, лучшим его делали в том числе и наличие пары ящиков розового вина и демона под боком. Вот только если с вином это метафора, то с демоном чистая реальность, ведь он сейчас посапывал, крепко прижавшись к ангелу, обняв его поперек груди и закинув ногу на бедро. В этом не было ничего необычного, после не случившегося Армагеддона такое стало обыкновенным делом. Ну, хорошо, возможно не сразу, но через пару месяцев уж точно. Быть может, это была пара лет, но сути это не меняет, демон же лежит прямо под боком, а значит, все вполне правдиво. Не метафорически засопев и широко потеревшись о такое удобное плечо ангела, на котором он все же умудрился отлежать щеку, Кроули открыл глаза и глубоко вздохнул. Воздух успел стать на пару градусов холоднее, впрочем, заботливо укрывший их шотландский плед не дал ему даже почувствовать смены температуры. Жаль, будь по-прохладнее, он, следуя змеиной природе, не просыпался бы еще, наверное, пару часов и совсем бы разомлел от тягуче спокойной атмосферы магазинчика ангела. Впрочем, никто не мешает ему сделать этого в более бодром состоянии. — Доброго вечера, дорогой мой. Выспался или же полежишь еще немного? Утвердительное мычание не должно было быть понятным ответом на вопрос, который не подразумевал ответа в стиле да или же нет, но к счастью одного демона, его ангел был куда более понятлив, чем кто-либо из людей. Коротко поцеловав его в лоб и мягким движением руки притянув голову демона к себе на грудь, ангел запустил руку в рыжие вихри. Мягко поглаживая их и мыча какую-то мелодию себе под нос, он продолжил бегать взглядом по странице какой-то особенно интересной и старой книги. Кроули же, все же разморенный подобным обращением, подумал, что пожалуй стоит вздремнуть еще часочек, как вдруг его нежные и чуткие уши резанул крик с улицы. Злобно (ну, а как же еще) зашипев, демон уткнулся в плечо ангела. Тот же, мягко погладив спину демона и пройдясь рукой по позвоночнику, вдруг убрал нежные пальцы. — Прекрасный мой, разберись с этим недоразумением, пожалуйста. Я заварю для нас и той милой леди, которая надрывает связки за окном, по чашечке чая, хорошо? Еще более недовольно и злобно шикнув и рывком встав с дивана (на самом деле свалившись, но данный момент мы опустим), Кроули пошатнулся на нетвердых после сна ногах, понуро побрел разбираться с теми глупыми и несчастными смертными, посмевшими прервать его сон в любимых объятиях ангела. Те людишки явно хотели проверить, насколько быстро можно помереть, если разозлить демона. Что ж, ответ прост: умереть перед книжным магазинчиком ангела, даже от рук очень злого демона, нереально. А вот заработать пару черепно-мозговых и отправиться в ближайший полицейский участок с приклееной запиской на лбу и полным описанием преступления — очень даже можно. Милая леди, оказавшаяся миниатюрной блондинкой в белом платьице (чудесный выбор для дождливой Лондонской погоды, между прочим), смотрела испуганными синими глазками с потекшей коричневой тушью на своего спасителя. В маленькой головке явно крутилась мысль: бежать или поблагодарить, но Азирафаэль опередил возможное решение, выбегая из магазинчика с тем самым клетчатым пледом, накрывая и вытирая им же слезы и поплывший макияж с личика спасённой дамы. Кроули мысленно пообещал эту тряпку после сжечь. Незнакомка довольно быстро пришла в себя и, видимо, после пережитого шока, болтала без умолку на самые разные темы — от недавнего показа новой коллекции Прада, до того, что её, как главного инженера, повысили до должности директрисы и надо бы срочно переделать тот чертеж и… Кроули вдруг заметил грустный взгляд Азирафаэля, который всматривался в золотые волосы девушки, задумчиво попивая чай. Незаметно щелкнув пальцами и проводив, как выяснилось, Эмили, которой позвонил внезапно объявившийся парень, за порог, Кроули ласково приобнял все такого же неподвижного ангела за плечи и тихо положил голову на белесые кудри. — Скучаешь, ангел? Тот лишь тихо покачал головой и вздохнул. — Быть может, самую малость. Кроули хмыкнул и аккуратным движением попросил Азирафаэля встать. Демон развернул его к себе и прижал к груди, медленно перекатываясь с носков на пятки, не забывая легонько проводить рукой по кудряшкам, пахнущим Небесами и самую малость какао. Вдыхая запах самой благодати, Кроули вдруг сказал. — Будь у меня возможность хоть что-то поменять в тебе прямо сейчас, знаешь, что я бы выбрал? Ангел заметно напрягся, но все-таки не отстранился. Кулаки на домашней футболке Кроули предупреждающе сжались. — Я бы поменял этот дурацкий плед, который измазан в косметике той женщины. Раздражает, когда на вещах присутствует чужой запах. Азирафаэль тихо прыснул прямо в черную ткань и засмеялся так чисто и свободно, что и сам Кроули улыбнулся и прижал непутевого ангела к себе покрепче. Быть может, Азирафаэль и скучал по своим прекрасным волосам, может, немного сожалел, но все же, кое-что он смог вернуть. А именно – разбить ту отвратительную корку, покрывшую его душу тысячелетия назад. Конечно же, не обошлось без одного демона с ну уж очень проницательными глазами янтарного цвета и сотни таких вот вечеров. Думается, что будь у ангела выбор обрести назад золотой волос или же просто оставить все вот так, он бы, пожалуй, позволил себе подумать пару секунд. Подумать о том, какая бутылка вина лучше подойдет для них этой ночью.