***
— Из серьёзного — ушиб ребра, — монотонно говорил врач, — но это ерунда. Стационарное лечение вам не требуется. Понимающе кивали родители: Лена, сидя на краю кровати, Лыткин у подоконника. — То есть, — начала Лена, — её можно выписывать? — Не вижу причин оставлять её здесь, — ответил врач, покачиваясь на стуле. — Только если Ирина мне пообещает не принимать контрастный душ и не растирать синяки. Ира закусила щёку. — Скажите, — заговорил Лыткин, — может, её в санаторий? На море? — Хорошая мысль. — Пап, какой санаторий? — вмешалась Ира. — Что я делать там буду? — Отдохнёшь, на процедуры походишь. Тебе всё равно с таким лицом… — Лыткин резко сделал паузу, сжав губы. — В общем, там тебе будет лучше, чем дома в четырёх стенах. Ира задумалась. Отец был прав, как ни крути. Дома сидеть толку нет, а на море и воздух лечит, тем более сейчас, в разгар весны, когда нестерпимая жара ещё не успела нагнать желание существовать в этом мире. Когда родители собрались уходить, Ира, не выдержав, окрикнула отца: — Пап. Лыткин, вопросительно сдвинув брови, обернулся в дверях. — Что с ним стало? — За хлебом ушёл, — спокойно ответил он, не раздумывая.***
В Анапе Ира была раза два за свою жизнь. Последний раз лет пять назад, но ничего за это время не забылось. Она помнила вкус кваса и местного деликатеса — жареной барабульки с рынка. Аромат кукурузы и шашлыка в кафе-тёске у центрального пляжа. Огненные закаты у моря. Столовое вино, которое теперь Ира могла пить вдоволь. Грязевые ванные и лечебную минералку, вкус которой она до сих пор не переносила. Санаторий, что для Иры стал домом на двадцать один день, находился в двадцати минутах от моря. По утрам, ещё до завтрака и процедур, Ира отправлялась на пробежку до моря и обратно. Иногда она плавала в одиночестве на закате. Слушала Меладзе в наушниках. На обратном пути брала свежую чурчхелу на рынке. В санатории не подавали сладкое и жареное, поэтому Ира на ужин ходила за чебуреками и кукурузой. Сидела на пляже, наслаждаясь шумом волн и закатом. Всё было хорошо. Идеально даже, но по возвращении в стены санатория, Ира вспоминала причину своего пребывания. Официальная — ишемия сердца. Но косые взгляды и перешёптывания за спиной не давали забыть о правде. Синяк на лице теперь стал желтовато-зелёным, но оставался заметным для посторонних глаз. Разбитые губы заживали. Но кровоподтёки с рук и ног сходили медленнее. Сидя за завтраком, Ира с аппетитом уплетала творожную запеканку, заняв себя романом Донцовой. Его она купила на одной из станций на пути в санаторий, решив, что проходной детективчик займёт мысли на первое время. — Не возражаешь? — спросил хрипловатый голос, и Ира подняла голову. Перед ней стояла женщина лет семидесяти в красной блузке и брюках. С идеальным каре и крашеными в чёрный цвет волосами. Ира ответила не сразу, удивившись вопросу. — Садитесь, — ответила она, обернувшись: свободных мест в зале хватало. — Надоело сидеть с этими святошами, — кивнула женщина на стол с ровесницами, поставив перед собой чашку с кофе и пачку сигарет. — Я Тамара Валентиновна, но ты зови меня просто Тамарой. Ира, приподняв брови, не знала, что ответить. Она не сразу представилась, обведя осторожным взглядом изобилие колец на пальцах женщины и её толстую золотую цепь на шее. — Ты здесь почему? — Ишемия. — Ну, я так и поняла по твоему лицу, — усмехнулась Тамара, закурив сигарету. Ира осмотрелась снова. — Молодая ты ещё для «ишемии». Муж? — Нет, — ответила Ира, добавив: — Тут же курить запрещено. — Пока никто не видит — можно. Да и мы у окна. — Справедливо. А вы здесь почему? — Рак, и не лёгких, — усмехнулась Тамара, сделав очередную затяжку, которую запила кофе, — как ты могла бы подумать. Груди! Но начальная стадия. Так что я проторахчу ещё ого-го сколько. Не смей жалеть меня. Ира улыбнулась. — Мы тут с тобой вроде белых ворон, — продолжила женщина. — Эти святоши завидуют, что я в свои восемьдесят выгляжу так, как они в сорок не выглядели. Не ответив, Ира вернулась к книге. — Да ты не обижайся, но в твою «ишемию» разве что дети поверят. — Они обычно не спрашивают, — произнесла Ира, не поднимая головы. В санатории, помимо пожилых людей и семей, отдыхали дети. Здесь их было несколько отрядов. Ира с ними пересекалась в бассейне и в художественном кружке, где она стала кем-то вроде лаборанта. Детям было плевать на её синяки. Никто и не спрашивал её, что случилось. Все их вопросы были ограничены только: «Где ты научилась рисовать?» или «Купишь нам сигареты?». Ира не была моралисткой, поэтому иногда покупала пачку другую. — Приходи сегодня вечером к нам в карты играть, — голос Тамары вернул Иру на землю. — К вам? — Ко мне дети приедут с внуком. Надо же им показать, что у меня здесь компания появилась. Представлю тебя. — Ладно, — согласилась Ира, решив, что вечер всё равно хуже от этого не станет. Надо хоть как-то разнообразить свою рутину. После массажа и кислородного коктейля Ира отправилась за фруктами на рынок. Небо сегодня было серым: впервые с приезда Иры. Кроны деревьев шумели от ветра. Людей на улице было меньше обычного, а на пляже, наверняка, почти никого. И Ира невольно захотела сменить маршрут. На рынке было людней. Сначала резко запахло мясом, а спустя три ряда запах сменился рыбным. Ира ускорилась, держа путь к овощным рядам. — Вишня хорошая? — спросила она, приглядев самую симпатичную на её взгляд. — Спрашиваешь! — обиженно воскликнул продавец. — Вишня молдавская! — Можно полкило? — Красавица, любой каприз за твои деньги. Вот ещё бери апельсины. Турецкие. Как мёд сладкие. — И кило апельсинов. Торгашам с их даром убеждения можно было только позавидовать. На выходе с рынка Ира заметила палатку с домашним вином и решила взять бутылочку для Тамары в качестве благодарности за приглашение. Не то чтобы она была слишком благодарна, но немного вежливости не помешает. К тому же местное вино не может не понравиться, так что вариант беспроигрышный. Ветер сменился дождём, и конец пути Ире буквально пришлось бежать до санатория, куда она вошла почти насквозь промокшей. Номер Иры находился на пятом этаже. Представлял собой небольшую спальню три на три и вторую комнату-гостиную с телевизором и холодильником. В ванной было джакузи и, видимо, из-за него номер назывался «люкс». Бросив пакеты на стол в гостиной, Ира, промерзшая и промокшая, пошла в ванную. Днём горячая вода была редкостью, но сегодня, видимо, из-за погоды, из-под крана лился крутой кипяток. На натуральную сушку волос времени не было совсем, поэтому пришлось воспользоваться местным феном — плохая идея. И без того непослушные кучерявые волосы распушились сильнее. Махнув рукой на гнездо, что образовалось на голове, Ира надела сарафан, лёгкую кофту и босоножки и, прихватив вино, вышла из номера. Тамара, неизвестно как уговорив руководство, устраивала посиделки в библиотеке — место, куда, кажется, никто никогда не ходил. Ира с бутылкой вина в руках чувствовала себя нелепо. Ну кто пьёт в библиотеке? Но потом, вспомнив свободный нрав Тамары, беспокойства как рукой сняло. В зале уже было темно. Из окон падал тусклый свет заката, отражаясь в линолеуме «под ёлочку». За книжными полками, где-то в самой глубине библиотеки слышались разговоры и смех. Узнав голос Тамары, Ира прижала посильнее бутылку и двинулась дальше. — Вот она! — вскрикнула Тамара, подскочив с места. Ира, слегка вздрогнув от неожиданности, улыбнулась. За столом, помимо Тамары, сидели ещё люди: четыре человека. Обвив Иру за плечи, Тамара подвела её к столу. — Это Ириша. Замечательная девочка! У Иры ладони вспотели от такой похвалы. С лица не сходила дурацкая улыбка, она не знала, что сказать, поэтому произнесла негромкое: — Здравствуйте. — Ира здесь с ишемией. Мы с ней вместе ходим на массаж. Вообще, это было правдой, но до сегодняшнего дня на массаже они даже не здоровались. — Это вам, — Ира протянула бутылку, — спасибо за приглашение. — Красное полусухое? — Да. — Чудо! Итак, — теперь Тамара прижимала к себе вино, — это мой сын — Алексей, — она указала на мужчину лет шестидесяти: стройного в очках с шевелюрой из седых волос. — Это моя невестка Танюша, — теперь рука Тамары указывала на маленькую женщину с каре и доброй улыбкой. Ира замерла при виде её глаз. Женщину она видела впервые, а вот её глаза были призраком из прошлого. Где только она могла их видеть? — Мой брат Борис и его жена Люся, — пожилая пара одинаково радостная в рубашках с пальмами кивнула. — Очень приятно, — ответила Ира, силясь запомнить все имена. — Внук опаздывает, — объяснила Тамара, усадив Иру рядом с собой. Место напротив пустовало. И Ира уже поняла, что будет сидеть, смотря на какого-нибудь подростка или ровесника, которого сюда так же, как и её, привели обстоятельства. Может, вечер и удастся. Во всяком случае она будет не одна среди пенсионеров. — Итак, — начала Тамара, — в очко или дурака? — Давайте в дурака, — предложил Алексей. — Может, в покер? — вмешался Борис. — Я плохо играю, — ответила Ира, которую ещё в детстве учил отец. — Давайте пока в дурака, а потом, как все соберутся, в покер. — Хорошо. — Пара на пару, — сказала Тамара, — я с Иришей. Первую партию они выиграли. Во второй удача обошла стороной, ударив козырным тузом. В третьей партии Ира получила погоны из шестёрок, но в четвёртой отыгралась. В зале царила приятная атмосфера. И даже сигареты Тамары не отвлекали. В дыму была какая-то романтика. Вино, которое принесла Ира, почти допили под сыр и крекеры, которые принес Борис. После вина пошла медовуха, и вскоре в зале послышались шаги. Вокруг была темнота, а стол освещала одна большая ГДРвская лампа. Ира прищурилась, и в момент, когда из тени вышел внук Тамары, у неё провалилось сердце. Улыбка с лица исчезла при виде аналогично шокированного Дениса. Сегодня на нём не было привычного костюма. Лёгкие льняные брюки и футболка. — Вот он, мой мальчик! — Тамара кинулась обнимать внука. Из-за стола встали все поприветствовать Дениса. Все, кроме Иры. Она не знала куда деть себя от стыда. Денис, обняв родителей, повернулся к Ире с одним лишь вопросом во взгляде: «Что ты, чёрт возьми, тут делаешь?» — Это Ирочка. Я тебе говорила о ней, — заговорила Тамара. — Приятно познакомиться, — кивнул Денис, сев напротив. Ира еле пересилила себя, сглотнув тугой ком в горле. — Мне тоже. Не думала она, что ей доведётся знакомиться с родителями Дениса, да ещё и в такой обстановке. Не думала она, что вообще увидит Дениса снова.