“Я смотрю в своё сердце, и странное дело -
Там кто-то шевелится в дырке” (с) Корми демонов по расписанию - Pyrokinesis
Пользуясь любезностью короля Леопольда, Эмма решает остаться во дворце, дабы начать поиски той, о ком говорил Аид — владелицы петли. Впрочем, Эмма сразу понимает, что задача эта не из легких. Она понимала, что ей необходимо найти женщину (с этим Эмма все еще пыталась смириться), для которой это место является худшим кошмаром. Ей нужно было найти ту, кто, как ей казалось, ежеминутно страдает, находясь в этом месте. Однако, чем больше Эмма изучала город, тем больше ей казалось, что здесь вообще нет человека, который бы не страдал. Даже ребенок, который играл у дороги, плакал на улице от того, что из его дома доносился ожесточенный спор между, очевидно, его родителями. Все в этом чертовом месте словно старались запутать ее, показывая то, как они живут. И если одни пытались смириться со своей участью, то другие кричали и пытались безуспешно остановить ежедневные трагедии в своей жизни. Эмма не понимала, как здесь все устроено, она боялась спросить, ведь была абсолютно уверена, после знакомства с его величеством и прочими, что все люди, находившиеся здесь, даже не подозревали о том, что они мертвы. Свои безуспешные поиски Эмма вела уже неделю, с каждым днем ужасаясь каждой новой судьбе тех, с кем она познакомилась. Один мужчина, чье имя она даже не успела узнать, ввел ее в такой шок, что она, сбежав в лес, провела там часы. Несмотря на то, что солнца здесь не было, и отслеживать время было ужасно сложно, ее тело подсказывало ей время. Тот мужчина, что заставил ее скрыться от мира на часы, был обычным стражником, и несмотря на то, что Эмма знала, что ей нужно искать женщину, она шла за ним до дома, провожая, дабы познакомиться с его женой, слабо надеясь на то, что это она может быть той, кто сможет ее спасти. Однако, дойдя до его хижины, она замерла на пороге, видя хозяйку дома. Крохотная женщина лежала на постели, и все ее тело казалось безумно худым, кроме круглого живота. Ее лицо болезненно бледное, а на губах слабая улыбка. Приветствуя жену, стражник улыбнулся, опуская ладонь на ее живот, представляя ей Эмму, но его жена, казалось, даже не видела ее. И тогда Эмма поняла, что эта женщина умирает. Ее зрение покинуло ее, а этот мужчина каждый день возвращался к ней домой с самой светлой улыбкой, которую Эмма только видела. Эмма знала, что это не их петля, но они обрели свой собственный кошмар в ней. Она — умирающая, так и не сумевшая подарить своему мужу долгожданного ребенка, теряющая надежду с каждым днем женщина. Он — тот, кто смотрел, как медленно покидают его два любимых человека. И в этот момент Эмма остро осознала одно — это не просто так называется петлей. Эти люди переживают свои кошмары раз за разом, для них идут дни, но все вновь и вновь возвращается в начальную точку, и так целую вечность. И Эмме отчаянно хотелось узнать, что сделал этот мужчина, что теперь каждый день он был вынужден смотреть на то, как покидают его любимые люди. Он терял свою жену уже бесчисленное количество раз; она бесчисленное количество раз прощалась с ним, понимая, что вместе с ее жизнью уходит и жизнь их ребенка. Возвращаясь позднее обычного во дворец после своего ужасного открытия, Эмма вновь почувствовала дискомфорт в области сердца, понимая, что тьма, должно быть, проникает все глубже с каждым часом, а значит времени у нее не так много. Заходя в замок, она, как и каждый день до этого, направилась в сторону своих покоев, но остановилась на полпути. Понимая, что уже должно быть пропустила ужин, Эмма думала о том, чтобы забежать на кухню и взять что-то перекусить, дабы не засыпать с голодным желудком, но ее планы были нарушены, когда она услышала уже знакомый ей голос из столовой. Обычно, когда она ужинала в компании короля и королевы, они расходились сразу после того, как трапеза была закончена, но сегодня, по всей видимости, король решил задержаться. В его голосе было слышно, что он выпил, и, очевидно, не мало, судя по тому, как яростно он требовал чтобы гувернантка привела к нему Реджину. — Ваше Величество, королева уже отправилась спать. — И что? — донесся до Эммы его возглас, заставляя ее слегка напрячься, останавливаясь на лестнице. — Так разбудите. Я хочу ее видеть, сейчас же! Эмма видит лицо служанки, когда та показывается из-за приоткрытых дверей в столовую. Она кажется бледнее обычного, но поймав на себе взгляд Эммы, она тут же одергивает себя, улыбаясь ей, будто виновато, когда проходит мимо нее наверх. Эмма стоит еще пару секунд на лестнице, обдумывая, что ей делать дальше, но все же идет вперед, осознавая, что это не ее дело, зачем король послал за своей женой. Но она начинает сомневаться в правильности своего решения, когда видит впереди Реджину, выходящую из своих покоев в ночной рубашке и халате, наброшенном сверху. Реджина на мгновение замирает, встречаясь с ней взглядом, и Эмма видит, что ее глаза снова красные. Она понимает, что ее Величество плакала, как в день их первой встречи, но почему — это по-прежнему остается для нее загадкой. Реджина, опомнившись, срывается с места, быстро проходит мимо, пряча заплаканные глаза. Но Эмма уже увидела то, что не должна была. Повернувшись за Реджиной, она видит, что та остановилась у основания лестницы. — Мой вам совет, Эмма — убирайтесь отсюда как можно скорее, — тихо произносит Реджина, и вновь уходит, не давая возможности ответить. Глядя ей вслед, Эмма видит, как тело Реджины едва заметно дрожит, и хоть ей хочется надеяться, что это от холода, Эмма тихо идет следом, держа дистанцию, чтобы оставаться незамеченной. Эмма спускается вниз, как только фигура Реджины скрывается в столовой. Она идет следом, останавливаясь у дверей, желая оставаться незамеченной. — Вы хотели видеть меня, Ваше Величество? — доносится до Эммы голос Реджины, и он кажется ей куда холоднее, чем минутой ранее на лестнице, будто Реджина сдерживает себя из последних сил, желая показаться неуязвимой. — Да, я послал за тобой чертову вечность назад! Почему так долго?! — огрызается его Величество, и Эмма хмурится, сжимая ручку двери. Судя по голосу за ту минуту, что она его не слышала, он будто опьянел еще в разы. — Прошу прощения, Ваше Величество, я уже спала. — Чушь собачья! Я же знаю, какая ты. Ты не хотела ко мне идти, не так ли? — Вовсе нет, Ваше Величество, я и правда спала, — так же спокойно отвечает Реджина, а вот Эмма чувствует, как собственное тело напрягается все сильнее с каждым его словом, предчувствуя опасность. — Ты лжешь! Ты постоянно мне лжешь! — кричит Леопольд и до Эммы доносится шум от стула, который он, видимо, уронил, поднимаясь на ноги. — Ты думаешь, что я дурак, что я не вижу, как ты смотришь на меня? Ты не ценишь того, что имеешь, не ценишь того, что я делаю для тебя, это ты дура! Я даю тебе все, о чем только можно мечтать! Я не говорю ничего, когда ты уходишь на могилу к этому щенку! Я уважаю твои чувства, но ты же… Ты хоть раз пришла ко мне сама? Хоть раз явилась к своему мужу, не вынуждая меня самого звать тебя к себе?! Нет! Ты продолжаешь жалеть себя и того щенка! Что ты смотришь? Думаешь я не знаю, что ты хотела сбежать с ним? Но что бы он дал тебе? Дорогая, он бы убежал от тебя через неделю после вашей свадьбы, ведь ему также бы приходилось унижаться чтобы увидеть собственную жену! Но он умер, и черт с ним. Ты моя и я не допущу того, чтобы ты вела себя со мной также, как с этим пастухом! — Не смей так говорить, — доносится до Эммы тихий по сравнению с криком Леопольда, голос Реджины. — Да как ты смеешь думать, что вызываешь у меня те же чувства, что и он?! Ты ничего не знаешь! Это ты виноват в том, что Дэниел мертв, ты, твоя глупая дочь и моя мать! Если бы не вы, то я была бы счастлива! — она кричит на последнем предложении и Эмма слышит в ее голосе слезы, отчего она сжимает ручку двери сильнее, с каждой секундой желая войти в эти двери и остановить то, что надвигалось. Но Эмма не успевает. Недолгую тишину после слов Реджины разрывает звук удара и вскрик Реджины, от которого Эмма цепенеет. Она слышит шум, крики Реджины, и неразборчивые слова Леопольда. В голове пульсирует от шока, она понимает, что ей нужно действовать, нужно зайти и остановить его, не допустить, чтобы он когда-либо еще тронул Реджину хоть пальцем, но тело отказывается слушаться. Она лишь слегка приоткрывает дверь, заглядывая внутрь, надеясь, что воображение сыграло с ней страшную шутку, и в столовой сейчас не происходит то, что рисует ее разум. Она встречается с ее взглядом, видя, как слезы струятся из них. Рука Реджины на плече Леопольда впивается в его плечо, но не отталкивает, и Эмма не понимает почему. Почему она смирилась? Глядя в ее карие глаза, она чувствует дрожь собственного сердца и слабость в теле. Она видит, как он двигается между ее ног, прижимая ее тело к себе, не позволяя прервать его действие, прижимая Реджину к столу, на котором она лежит. Преодолевая себя, Эмма открывает дверь шире, возвращая взгляд к ее заплаканным глазам, готовая зайти и скинуть его с Реджины. Ей плевать на то, кем он ей приходится, ей плевать, что он король, она понимает, что происходящее неправильно, мерзко, ужасно, страшно. Сердце стучит быстрее, но едва Эмма делает шаг вперед, как она ловит движение головы Реджины. Она качает головой, проникновенно глядя в ответ в глаза Эммы, умоляя. — Уходи, — произносит Реджина одними губами, смаргивая слезы, и почему-то Эмма повинуется ее мольбе. Она отступает назад, не прерывая их зрительный контакт, дрожа всем телом. — Пожалуйста, уходи, — снова произносит Реджина губами и Эмма резко разворачивается, выбегая из замка. Она глубоко вдыхает морозный воздух, падая на землю в саду. Ее тело дрожит, и сердце колотится с неистовой скоростью, так быстро, что в груди становится больно. Она чувствует слабость и, упираясь руками о землю, она видит, как на ее руки капает вода. Эмма садится на землю и поднимает руки к лицу. Касаясь пальцами своих щек, она чувствует влагу — медленно текущие по ним слезы. И казалось то, что должно было подарить ей надежду — это проявление человеческих чувств, лишь напротив стало ее ужасом. Сидя на холодной земле в темном саду, Эмма понимает, что та женщина, которую насилует человек, которым она когда-то восхищалась, является создателем этой петли, и только что Эмма увидела один из кошмаров своей настоящей любви. Здесь не было котлов, не было сотен трупов у ее ног, ее не одолела жажда власти, обернувшаяся против нее. Здесь была только хрупкая девушка, жена старика, женщина, недавно потерявшая свою любовь, того юношу, на чьей могиле она плакала в день их первой встречи. И Эмма не боялась ее, она не хотела, как ей говорили, кричать в ужасе перед Злой Королевой, ей лишь хотелось вернуться назад и убить того, кто принес ей эту боль. Но он уже был мертв. И его чертов дух теперь был с ней навеки, насилуя ее каждый раз, когда события петли начинаются вновь. Вытирая слезы, Эмма поднимается на дрожащих ногах, медленно направляясь обратно в замок, но останавливается, видя, как из него выходит знакомая фигура и направляется к ней. Реджина останавливается перед ней на расстоянии пару шагов, и смотрит ей в глаза, с удивлением замечая слезы Эммы. — Я же сказала тебе уходить отсюда, — шепчет Реджина, но Эмма едва ли реагирует на ее слова. Она смотрит на уголок ее губ, где виднеется кровь — последствия его удара. И все, чего ей хочется — это вернуться обратно и сотворить с его лицом тоже самое, но намного больше, чем один раз. Ярость пульсирует в голове, меняя зеленый цвет ее глаз на черный. — Эмма, ты слышишь меня? — Реджина поднимает руку, касаясь ее пальцев своими, привлекая свое внимание, и взгляд Эммы поднимается от ее губ к глазам. Таким же красным и заплаканным. — Как он смеет? — шепчет Эмма, сжимая ее пальцы в своих, не отводя глаз. — Как он смеет так обращаться с тобой?! — она повышает голос так, словно это Реджина виновата в его действиях. — Эмма, смеет. Он мой муж. Прекрати кричать, если не хочешь чтобы тебя выгнали отсюда. Впрочем, может это было бы и к лучшему. Тебе нужно возвращаться в свое королевство, и как можно скорее. Я не шучу. Это даже не рекомендация, это приказ. — Нет. — Эмма, я брошу тебя в темницу за то, что ты ослушалась моего приказа. И ты не выйдешь оттуда, пока сам король Джордж лично не приедет за тобой, забрав на родину, ты поняла меня? — Хорошо, но я никуда не поеду. Он же… Он… — она шумно выдыхает, снова чувствуя влагу на щеках и резко проводит ладонью по лицу, желая избавиться от этого признака слабости. Она не должна себя вести так сейчас. Ей не причинили боли, ее причинили Реджине. И ей нужно думать о том, как прервать эту петлю, а не распускать нюни. — Ты казалась мне умнее, — бросает ей Реджина, выпуская ее руку из своей, разворачиваясь, отправляясь вперед по тропе вглубь сада. — Ты мне тоже. Какого черта ты выперлась сюда в одной рубашке? Ты замерзнешь, — бросает Эмма, попутно снимая с себя плащ. Она ускоряет шаг, догоняя Реджину и накидывает плащ ей на плечи. — Что? Мне не холодно, — непонимающе качает Реджина головой. — Ночь очень теплая, — она окидывает Эмму взглядом, видя, что та одета весьма тепло, совсем не по погоде. В ответ Эмма лишь поджимает губы, понимая, что Реджина, возможно, и не должна чувствовать здесь холода. — Да, точно… Я просто мерзлячка, — кивает Эмма, но плащ не забирает обратно. Она идет рядом, углубляясь с Реджиной дальше в сад, думая о том, что произошло. Несмотря на то, что слезы высохли, боль в сердце так и не прекращалась, отчего она едва заметно морщилась, стараясь, чтобы Реджина не замечала этого. Отчаянное желание развернуться и преподать урок королю все еще пульсирует в голове, но борьба сердца, не желающего оставлять Реджину одну в таком состоянии, перевешивает. — Это часто происходит? — Какое это имеет значение, Эмма? Что тебе это даст? Хочешь посчитать сколько раз я вовремя не успела закрыть рот и получила за это или что? — огрызается Реджина, глядя под ноги. — Нет, я вовсе не это… Черт, — выдыхает Эмма, совершенно теряясь. Действительно, как объяснить, зачем ей это знать? Да и вообще, зачем это знать? Что это даст? Это явно не было один раз. — Прости, я просто не знаю, как себя вести. У меня в принципе плохо с тем, чтобы объяснять кому-то свои эмоции. — Эмма, я понимаю, тебе не надо объяснять что-либо мне. Но и ты облегчи мне жизнь и не задавай подобных вопросов. — Хорошо, — кивает она, бросая взгляд на Реджину, изучая ее профиль. — Спасибо, — грустно усмехается она, как можно незаметнее проводя пальцем по ране на губе, вытирая кровь. — Но на самом деле, я в какой-то степени рада, что кто-то знает. Кто-то кроме слуг. Я понимаю, что ты уедешь и это останется чем-то пройденным, забытым, но немного проще, когда в мире есть еще один человек, который знает, что наш дорогой король не столь прекрасен, каким все его считают. — А что, если я не собираюсь уезжать? — Тогда это напротив плохо. Теперь мы вдвоем будем знать о том, кто он такой, но сделать ничего не сможем. Будешь и дальше приходить посмотреть? — Реджина нервно усмехается, но Эмма понимает, что этим она прикрывает собственную боль и унижение. — Прости меня, — тихо произносит Эмма, останавливаясь, и поворачиваясь к Реджине лицом. — И не за то, что увидела. А за то, что просто стояла. — Ты бы ничего не добилась, если бы ринулась мне на помощь. Возможно, он избил бы и тебя, если не хуже. Он пьян и не контролирует себя. Утром даже не вспомнит, а боль останется. Так что…. лучше больше никогда не смотри. Эмма нервно сглатывает, понимая весь ужас этого разговора. Сколько же раз это повторяется, если уже сейчас Реджина знает, что это не первый и не последний раз? Сколько она пережила при жизни? Теперь Эмма не винит ее за его убийство. Если бы Эмма могла убить его здесь, она бы это сделала. Сейчас не имеет значения, что Реджина натворила дальше. Эта юная девушка, которую принудительно отдали замуж за старика, не заслуживает того, что с ней происходит. Она не знала ту Реджину — Злую Королеву, она не может обвинять девушку перед собой за то, что она еще не совершила. Эмма только бездейственно может наблюдать за ее прошлым, за наказанием за грехи, которое она пережила однажды, а теперь оно повторяется с ней раз за разом. И от этого сердце вновь начинает дрожать, и теперь нет никаких сомнений в том, что Реджина это та, кого она искала. Ее палач был и ее целителем. Та, кто повинна в том, что ее сердце чернеет с каждым часом; та, кто убила сотни невинных людей, лишь потому что они отказывались выдать ей Белоснежку; та, которая грозилась убить ее мать большее количество раз, чем Эмме лет, была ее настоящей любовью. Той, которая сможет ее спасти. Но также Реджина была этой юной девушкой, той, с кем судьба сыграла злую шутку; той, кто похоронила своего любимого; той, чья доброта обрекла ее на страдания в руках старика; той, кто стала пешкой в чьей-то игре, и что это за игра, и кто ее игроки, Эмме лишь предстоит узнать, чтобы понять, как разорвать петлю, как прекратить ее кошмар.