Амортенция

Гермионе Грейнджер казалось, что нынешний учебный год — это какая-то особенно изощренная версия предыдущего. Те же лживые слова, опубликованные в Ежедневном Пророке, те же недоверчивые взгляды, направленные в сторону Золотого Трио, и тот же фанатичный поклонник, преподающий уроки ЗоТИ. И если первые две не являлись чем-то новым, — согласитесь, их подозревали каждый год, — то последнее было сродни затянувшемуся кошмару, где все имело ядовито-розовый цвет. Даже Барти Крауч младший, хоть и был пожирателем, но чему-то полезному их научил! Амбридж же со своим проклятым заколдованным пером и милой слащавой улыбочкой по склонности к садизму наверняка шагала нога в ногу с Беллатрисой Лестрейндж. Мерлин, это даже звучало ужасно! И ко всему прочему это жалкое подобие преподавателя пичкала в их мозги теорию и прочую ерунду, одобренную Министерством Магии. А роль тихого и мрачного Виктора Крама досталась, к чрезмерному удивлению гриффиндорки, Драко Малфою. Тем же летом после окончания Турнира Трех Волшебников и гибели Седрика Диггори супружеская чета Малфоев развелась так, как подобает чистокровным волшебникам, если им вообще положено разводиться, конечно. Тихо, чисто и быстро. Однако это не помешало журналистам выстраивать свои собственные догадки насчёт развода с целью вызвать интерес среди читателей и перемыть все косточки Малфоям. Гермиона нехотя признала, что её поставленный Скитер ультиматум пришелся очень кстати, ведь, без сомнения, статьи Риты были бы самыми ужасными. Хотя просто смешно предполагать, что у богатой аристократической семьи не был припрятан эффективный способ связать ей руки. Тем не менее никто бы не смог отрицать тот факт, что наследник Малфоев изменился. Конечно, его внешность стала более мужественной и привлекательной, о чем неустанно говорила женская половина Хогвартса, но речь не об этом. Драко стал тихим, сдержанным и ещё более холодным. Аура, окружающая слизеринца, и уверенность, исходящая от него, — всё это создавало такую комбинацию, что у бедных девичьих сердец не было ни единого шанса противостоять ему. Поэтому — верьте или нет — Гермиона была искренне рада за него. Ведь впервые Малфой имел свободу выбора. Он мог сохранить хотя бы нейтралитет в непременно приближающейся войне. Не поймите неправильно, она всё ещё терпеть не могла этого высокомерного мерзавца, который ходил по коридорам старинного замка, как будто он принадлежал ему. Нет. Но Гермиона не была достаточно глупой или самоуверенной, чтобы верить в то, что она бы осталась той же, кем является сейчас, родись она в древней чистокровной семье с той же идеологией, что и у Волдеморта. Гриффиндорка впервые почувствовала на себе его взгляд в конце сентября. Серые глаза задумчиво следили за ней, пока она сидела за одним из самых дальних столиков, которые находились не только в глубине пыльных стеллажей, но и в самом неприметном для других месте. Странно, что Гермиона не сразу заметила Малфоя, хотя её тоже можно понять — немногие предпочтут провести свое воскресное утро за чтением книг в компании Мадам Пинс. Впрочем в тот день Гермиона не пришла в библиотеку, чтобы подготовиться к грядущим экзаменам или заниматься чем-то не менее «скучным». Ей просто хотелось украсть себе несколько минут тишины и спокойствия и побыть в одиночестве, которое в последнее время стало редкой роскошью. Удивительно, что Гермионе вообще удалось вынырнуть из своих мыслей на достаточно долгое время, чтобы почувствовать его взгляд. Драко Малфой не сделал вид, будто это было ничего не значащим совпадением. Не спрятался за стеллажом или книгой — его столик был таким же пустым, как и у нее. Не отвел глаза, как делал Виктор в прошлом году. Нет. Он едва заметно кивнул ей и вышел из библиотеки так же тихо, как и вошел. С того дня прошло всего две недели, но вместе с коротким промежутком времени пришло озарение, что не все можно разделить на белое и черное, что есть и оттенки серого. И вот в середине октября он впервые поприветствовал ее. Точнее… — Прости, — тихий голос Малфоя выдернул Гермиону из мыслей, заставив незаметно вздрогнуть. Не нужно быть Трелони, чтобы понять, о чем шла речь. Гермиона мечтала об этом дне почти каждый раз, когда ненавистное слово «грязнокровка» было адресовано ей. Да, она говорила, что это не имело значения, что Малфой не стоил этого, но мерзкое слово все равно находило путь к ее сердцу. В представлении Гермионы Драко Малфой не был таким собранным и спокойным как сейчас. В ее представлении она сама не была тихой и не сидела с опущенной головой, сдерживая непрошенные слезы. В ее представлении она смеялась, а он был униженным и слабым. Однако реальность оказалась намного лучше, чем подростковые фантазии. Потому что его извинение было искренним. — Все в порядке, — произнесла Грейнджер и ощутила, как чувство облегчения наполнило ее. Она и не знала, как много на самом деле это значило. Слизеринец кивнул, присел за ее стол и начал доставать свои принадлежности. И вдруг, несмотря на Амбридж, Министерство и войну, появилась надежда, что все будет хорошо. Ведь Драко Малфой и Гермиона Грейнджер впервые сидели за одним столом и при этом не плевались ядом.

***

Прошло три дня с тех пор, как он в последний раз поговорил с Грейнджер — ладно, как они поговорили с ней. Три дня с тех пор, как он проводил её взглядом в спальню для девочек. Три дня с тех пор, как он решил сдаться. Фред почувствовал такое отчаяние, когда, несмотря на его руку на ее талии, Гермиона продолжила смотреть на Джорджа. Если бы он не любил своего близнеца больше, чем кого-либо на свете, то Фред бы возненавидел его так же сильно, как и Волдеморта. Может быть даже больше, чем его. Ведь если этот безносый ублюдок угрожал всему, чему он верил и что любил, то его собственный близнец постепенно крал надежду. К тому же куда проще ненавидеть кого-то, когда он не выглядел как твое отражение. Чем больше Фред думал об этом, тем больше ему хотелось рассмеяться. Почти все учащиеся и преподаватели Хогвартса не различали близнецов Уизли, они даже не утруждали себя запоминанием их привычек или предпочтений. Все, кроме нее, конечно. Жизнь была несправедливой. По крайней мере, если бы Грейнджер не различала их, то перетянуть ее внимание с Джорджа на себя было бы не так сложно, как обойти дракона. Безобидная ложь, уверяющая в том, что он Джордж, несколько свиданий в его притягательной компании — и всё. Грейнджер бы поняла его, даже если она будет угрожать ему Непростительными, он бы объяснил ей. В конце концов Фред мог бы поцеловать ее — неплохой способ обратить внимание девушки на себя. И вообще, почему именно Джордж, а не Фред? Мерлин, они же идентичные! Из-за этих мыслей Фред не обратил должного внимания на своего непривычно тихого близнеца. В последнее время они частенько витали в облаках, если не были заняты изобретением новых продуктов, улучшением старых или планировкой очередных шалостей. — Фред! Джордж! Вы где пропадали? — их лучший друг Ли Джордан помахал им рукой. Рядом с ним сидели однокурсницы Анджелина и Алисия вместе с Кэти Белл. Близнецы не стали исправлять его ошибку, когда он обратился к ним по именам — через некоторое время ты просто устаешь говорить: «Я не Джордж, а Фред». Несмотря на то, что время обеда близилось к концу, ученики не торопились заканчивать с обедом, предпочитая провести остаток времени за беседой с друзьями нежели в классе Зельеварения, дожидаясь Профессора Снейпа, поэтому Большой зал был шумным и многолюдным. — Только не говори, что ты надеялся весь день скоротать в нашей прекрасной компании. — Не будь таким эгоистичным! — Мы, конечно, знаем, что ты не хочешь делиться… — Но ты только подумай обо всех тех людях, которые жаждут нашего внимания! — К тому же мы ведь занятые молодые люди… — Будущие владельцы «Всевозможных Волшебных Вредилок»… — Мы не можем позволить себе отдых! — закончил их речь Фред, подходя к столу Гриффиндора. Очень скоро он пожалел о своем решении присесть первым, потому что Анджелина Джонсон притянула Фреда к себе за форменный галстук и твердо поцеловала его, прикусив за нижнюю губу. В периферии своего зрения Фред увидел, как Грейнджер покачала головой. — Анджелина… Она вопросительно посмотрела на него и приблизилась для ещё одного поцелуя. — Я Фред. — Прости, — сказала она, отстранившись, но тон её голоса не был виноватым. Анджелина пожала плечами и вернулась к своему обеду, не замечая неловкую атмосферу, которая окружила группу. Если по пути к Большому залу Джордж был задумчивым, то сейчас лицо близнеца было мрачным и нечитаемым. Даже Фреду было мерзко. Ему казалось, что его только что толкнули в какую-то грязь. Одно дело — путать имена, а то, что произошло сейчас, было совсем другим. — Анджелина, я как раз хотел поговорить с тобой, не выделишь минутку? — спросил Джордж свою девушку, наконец разбив удушающую тишину. Он встал из-за стола, хотя девушка не успела произнести ни слова. — Конечно, — произнесла гриффиндорка и последовала за ним. Фред нахмурил брови, провожая их взглядом, и пожалел о том, что не пропустил обед. Ему следовало просто спуститься в кухню и попросить эльфов о чем-то съедобном. — Думаешь, она специально поцеловала Фреда? — голос Рона был громким, несмотря на то, что он старался говорить тихо. Младший брат Уизли как всегда говорил с набитым ртом, что осложняло задачу прислушивающихся, но Фреду всё-таки удалось уловить основную мысль. Золотая троица сидела почти напротив Фреда, но, очевидно, понятие «тактичность» не было знакомо Рону. — Сначала прожуй, Рональд, — проговорила Гермиона более резко чем обычно, и буквально на мгновение она напряглась, как будто в ожидании удара. Мальчишки переглянулись. — Не уверена, что Анджелина поступила бы так… Разобрать по её голосу, что именно чувствовала Грейнджер на данный момент, было практически невозможно. Но слегка нахмуренные брови, неестественно прямая осанка и напряженные плечи указывали на то, что она злилась. Почему она злилась? — Конечно, мы с Гарри не можем сказать, что знаем Анджелину как свои пять пальцев, — все-же прожевав, начал Рон, — но для того, чтобы не заметить, как Фред и Джордж отреагировали на поцелуй, нужно быть идиоткой. А она никогда не была глупой. Теперь уже Гарри и Гермиона переглянулись между собой. Обычно Рон не замечал даже самые очевидные вещи, так что они иногда забывали, каким внимательным он мог быть, когда дело касалось близких ему людей. Остаток разговора Фред не слышал, так как направился к выходу из зала — как никак у близнецов впереди ещё остались уроки Чар. К тому же он бы хотел поговорить с Джорджем до начала пар, он был уверен, что у его брата были такие же планы. Жаль, что он не увидел, как Гермиона Грейнджер обеспокоенно посмотрела на него.

***

— Давай расстанемся. Честно говоря, Джордж ожидал слезы, истерику или в худшем случае — удар в лицо. Но никак не легкую улыбку и кивок. Должен ли он оскорбиться или облегченно вздохнуть? — Не спрашивай ни о чем, — покачала головой его теперь уже бывшая девушка. — Называй это женской интуицией или как хочешь, но я знала, что наши отношения изменились. Так же как и знала о том, что ты слишком ценишь нашу дружбу, чтобы поговорить об этом напрямую. — И это всё? — его обычно гениальные мозги отказывались принимать эту информацию. — Ты же не шутишь, да? — Если я правильно помню, то из нас двоих шутником являешься ты, — Анджелина закатила глаза и направилась в сторону их следующего класса. — Но лакричные палочки были бы как раз кстати. Когда Анджелина поцеловала Фреда прямо на его глазах, Джордж был зол. Он не злился на то, что они поцеловались. Нет. В любом другом случае он бы рассмеялся и стал шутить на эту тему до тех пор, пока Анджелина и его брат не напоминали бы самый спелый помидор. Но она не смутилась из-за своей ошибки и не выглядела виноватой. А после её сухого извинения лицо Фреда перекосилось, как будто тот съел что-то горькое. Правда уловить эту незаметную деталь удалось только Джорджу. Да, по сравнению с Фредом, Джордж был намного более спокойным, однако это не значило, что он не мог быть резким и даже жестоким, когда дело касалось его семьи. Особенно Фреда. Поэтому когда его близнец скривился, он был готов наорать на Джонсон за то, что она впутывала его брата в их отношения. Она могла бы поговорить с ним, Мерлин видит, что ей хватало смелости. И всё же в этом была и его вина. Но это не мешало раздражению найти путь в чувства Джорджа. Он был так раздражен, что не обратил внимания на наполняющее его облегчение, которое последовало за расставанием. Джордж обрадовался, что Анджелина ушла, оставив его позади, пока он всё ещё приходил в себя, выбитый из колеи её словами. Не то он мог бы наговорить много чего, о чем потом пожалел бы. До начала урока Чар оставалось десять минут, и Джордж решил дождаться Фреда в коридоре, ведущем в нужный им кабинет, чтобы поговорить обо всем случившемся. У него не было сомнений в том, что Фред закончит с обедом пораньше, всё-таки они были близнецами. — Ну и что это было? — голос, почти идентичный его собственному, раздался возле уха Джорджа. Он лишь намеренно медленно закатил глаза, давая Фреду понять о своем мнении о его выходках. Лишь Фред Уизли решит, что использовать дезиллюминационные чары по пути к урокам — отличная идея. Впрочем, Джордж тоже мысленно согласился с ним. Только представьте удивленные морды их друзей, когда они вдруг появятся позади них со звонком на урок. Возможно, они даже сумеют убедить их в том, что они научились аппарировать на территории Хогвартса. Если Грейнджер не появится с Историей Хогвартса и прямиком не процитирует из него, конечно. — А это было, мой драгоценный братец, намеком Анджелины, что нам пора расстаться, — все же ответил на заданный вопрос Джордж. Незнакомая эмоция промелькнула на лице Фреда. — Всегда знал, что я более привлекательный близнец, — Фред сочувствующе похлопал его по плечу. Придурок. — Но не расстраивайся, не такая уж огромная разница. — Уверен, что прямо-таки все считают тебя более привлекательным? Готов поспорить, что я найду исключение. Реакция Фреда на его шутливую реплику оказалась… неожиданной. Смех брата был глухим, низким и, к удивлению Джорджа, почти горьким. Джордж предположил, что наверняка это связано с инцидентом в Большом зале, но уточнить не успел, так как прозвенел звонок, оповещающий о начале пар. — Пойдем, сегодня Флитвик обещал научить нас тому заклинанию, о котором мы расспрашивали, — сказал Фред и, положив руку на его плечо, потянул Джорджа за собой. Как только они уселись за одной из парт, находящихся в конце кабинета, на кафедре появился Флитвик. Он забрался на импровизированное возвышение из книг и обвел взглядом весь класс, отмечая про себя отсутствующих учеников, которых в этот раз не было. — Что ж, давайте начинать наше занятие, — внимание студентов сосредоточилось на профессоре, и в кабинете наступила тишина. Удовлетворенный результатом, Флитвик продолжил: — Сегодня мы изучим заклинание, которым на днях интересовались братья Уизли. Это заклинание при правильном выполнении позволяет двум людям обменяться телом. Не волнуйтесь, если вы совершите ошибку, то заклинание просто не подействует, поэтому похода в Больничное крыло не потребуется. Студенты Когтеврана и Гриффиндора выпустили синхронный облегченный вздох. Никому не хотелось застрять в чужом теле и ещё что похуже. Теперь, когда все узнали, что им в любом случае не грозит опасность, ученики заинтересовались предстоящей темой — некоторые аж заерзали на месте. Флитвик лишь довольно улыбнулся. — Изначально это заклинание использовали вместо Оборотного зелья, но поскольку оно является менее практичным, волшебники перестали использовать его. Это уж точно, заклинание было особенно неудобным, если бы ты хотел превратиться в кого-то секретно. — Как вы все поняли, на сегодняшнем занятии вам придется работать в паре. Однако пары должны состоять из учеников одного пола. Раздалось недовольное бурчание. Все-таки было бы интересно побыть на месте прекрасного пола. Три дня назад у Фреда появилась отличная идея для нового продукта, и Джордж всецело поддержал своего брата. Суть продукта состояла в том, что две «жертвы», которые были достаточно неудачливыми, чтобы съесть безобидную на вид конфету, обменяются телами на какое-то количество времени. Конечно, они изобретут другую конфетку, которая отменит действие первой, и продадут зачинщику шутки — Уизли не были настолько жестокими, чтобы оставить их без «лекарства». Но для изобретения вышеописанного продукта им нужно было найти подходящее заклинание, что и подтолкнуло их подойти к Флитвику. — А теперь внимательно проследите и запомните нужные движения палочки и правильное произношение заклинания. Оно будет действовать до тех пор, пока вы не произнесете контрзаклятие, — привычным высоким голосом продолжил лекцию профессор, при этом демонстрируя движения палочки. — При успешном выполнении вы увидите характерный бирюзовый цвет. Что ж, приступайте к практике.

***

Кабинет почти сразу наполнился шумом. Джордж повернулся к Фреду и приподнял левую бровь, безмолвно приглашая его начать первым. Фред порепетировал про себя несколько раз, и после одной неудачной попытки ему удалось успешно выполнить задание. Чары не были его стихией, хоть он и был гением — сумасшедшим гением, как однажды выразилась Грейнджер о близнецах Уизли. Впрочем, Фред был уверен, что у Джорджа получится с первого раза. Фред пришел к выводу, что описание Флитвика было несколько неточным. Заклинание не позволяло им обменяться телом, как он говорил. Нет. Ощущалось так, будто твоя душа переместилась в чужое тело. Фред понятия не имел, как другие чувствовали себя, если ему было непривычно в теле Джорджа. А они, между прочим, идентичные! — Ну, как ощущения? — спросил Джордж, после того как он успешно произнес контрзаклятие. — Не сказал бы, что ощущения были приятными, но и мерзкими их не назовешь, — ответил Фред и начал убирать со стола свитки и перо — с минуты на минуту должен был прозвенеть звонок. — Слушай, а может… — многозначительно замолчал Джордж, смотря на него. — Думаешь, прокатит? — недоверчиво спросил Фред, но в его голосе уже играли нотки веселья. — Спорим на галлеон, что кто-то да заметит до завтрашнего утра. — По рукам, — согласился брат и невербально выстрелил в него заклинанием. Уже привычное чувство посетило его, и Фред увидел себя в теле Джорджа. — Я думаю, что у нас есть равные шансы на победу. — Надеюсь, Грейнджер не подведет, — произнес Фред, и они вдвоем направились в сторону гриффиндорской гостиной.

***

Несмотря на то, что у неё было довольно плотное расписание, уроки Гермионы закончились рано в связи с тем, что профессор Вектор решила отпустить их пораньше. Поэтому сейчас Грейнджер сидела в кресле, находящемся напротив входа в Общую гостиную — ее излюбленное место возле камина было занято. Она прокручивала в памяти сегодняшнюю сцену, которую устроила Анджелина в Большом зале. Если предположения Рона были правильными, чем они и оказались на самом деле, то Грейнджер была готова проклясть Джонсон. Все равно они никогда не были близки. Гермиона злилась на Анджелину за то, что она посмела сделать больно близнецам. Грейнджер видела, как скривилось лицо Фреда, как Джордж едва сдерживал себя. Удивительно, что она вообще заметила эти детали, но Гермиона так долго смотрела на них — на Джорджа, что малейшая эмоция на лицах братьев буквально бросалась в глаза. Громкий смех и хохот стал доноситься из-за картины Полной Дамы, тем самым эффективно обрывая её мысли, и Гермиона увидела, как главные герои тех самых мыслей переступили порог Общей гостиной. Она на автомате прошлась взглядом по Джорджу, сохраняя на память черты его лица, россыпь веснушек и блестящие голубые глаза, чтобы потом ей было что вспомнить — ведь для близнецов это их последний год в Хогвартсе. Гермионе захотелось рассмеяться, как будто ей нужно запоминать, как будто она не знала все его привычки наизусть, как будто… Подождите-ка. Гермиона еще раз внимательно посмотрела на Джорджа и, к своему удивлению, обнаружила, что он смотрел на нее со странным выражением лица. Она перевела взгляд на Фреда и столкнулась с таким же нечитаемым выражением. Близнецы в свою очередь обменялись взглядами и решительно зашагали в ее сторону, отзеркаливая движения друг друга. Удобно усевшись в позе лотоса у ног Гермионы, они позволили хитрой кривой улыбке появиться на лице. — Что вы двое наделали на этот раз?

***

Стоило картине Полной Дамы закрыться за спиной, Фред почувствовал на себе взгляд карих глаз. Они бегали по его лицу, будто бы запоминали каждую малейшую деталь, и он замер, не веря, что она так душераздирающе нежно смотрела на него — на Фреда. Может быть… Может быть, решение сдаться было неверным.