***
Гермиона Грейнджер не может точно вспомнить, сколько раз ей приходилось ночевать в Больничном крыле за последние пять лет. Судя по всему достаточно много раз, если даже не раскрывая глаз она может определить место своего нахождения. Запах свежего белья и непонятных зелий, которые бесспорно будут иметь отвратительный вкус — ибо ничто не может пахнуть так и все равно быть вкусным, — все это указывало на то, что, очевидно, Гермионе удалось таки получить серьезную травму лишь наблюдая за игрой в квиддич. Браво, Грейнджер. — Я прямо отсюда слышу, как крутятся шестеренки в твоей голове, Грейнджер. Не думал, что кто-то способен накручивать себя в бессознательном состоянии, — произнес знакомый голос, тем самым прерывая весь ее мыслительный процесс. — Ну же, Грейнджер, очнись. Вместо того чтобы послушаться словам «незнакомца», от неожиданности Гермиона так и замерла на больничной кровати с закрытыми глазами, потому что за все свое время, проведенное в Больничном крыле, впервые она просыпается в компании кого-то другого нежели взволнованной Мадам Помфри, заставляющей выпить все те же гадкие зелья подозрительного цвета. И вдруг Гермиона почувствовала, как от этой мысли тысячи маленьких снитчев затрепетали своими изящными крылышками в ее животе. Когда она была маленькой, она была очень здоровым ребенком. Вдобавок к этому, почти все свое время она проводила дома за чтением книги, предпочитая лишний раз не контактировать со своими сверстниками и одноклассниками. Потому что в отличие от тех детей, даже самые бесполезные книги не бывают жестокими и не высмеивают тебя за то, что ты отличаешься от других. Поэтому в большинстве случаев Гермионе удавалось избегать участи быть простуженной, в то время как почти все ее одноклассники страдали от сей болезни. Но в те редкие моменты, когда она все же болела чем-то, ее родители оставались рядом с ней до тех пор, пока они сами не убеждались в том, что она выздоровела. Однако в Хогвартсе дела обстояли совсем иначе — Мадам Помфри очень строго относилась к спокойствию своих пациентов и потому старалась лишний раз не пускать посетителей, да и Гарри и Рон, хоть и были заботливыми, не были теми типами, которые бы провели несколько часов рядом со спящим человеком, дожидаясь их пробуждения. Потому, мысль о том, что кто-то был достаточно упрямым, чтобы получить право остаться в Больничном крыле — Гермиона знает, что немногие сумеют противопостоять Мадам Помфри — лишь за тем, чтобы присмотреть за ней, наполняло ее теплом. — Если кто-то и способен накручивать себя в бессознательном состоянии, то это я, — произнесла Гермиона и медленно открыла глаза, пытаясь сморгнуть темные блики перед глазами. Ее голова гудела так, как будто по ней хорошенько приложились бладжером. Хотя это неудивительно, если брать в учет, что ее и вправду ударили по голове бладжером. Судя по резкому выдоху, похоже ее посетитель не ожидал, что она действительно очнется. Стараясь не делать резких движений, гриффиндорка повернулась в сторону звука и встретилась взглядом с яркими голубыми глазами полными беспокойства. Сердце Гермионы пропустило удар. В явно трансфигурированном кресле по правую сторону от нее сидел никто иной как Фред Уизли. Выглядел он потрепано: его волосы и школьная форма были в легком беспорядке, а от той беззаботной улыбки, что только утром украшала его лицо, не осталось и следа. — Не могу поверить, что ты умудрилась получить травму, находясь вне квиддичного поля, Грейнджер, — с легким покачиванием головы сказал Фред и наклонился вперед, чтобы убрать с лица девушки непослушный локон волос, который настойчиво лез в ее глаза. В этом и был весь Фред, почти с нежностью подумала Гермиона. Никаких бессмысленных вопросов об ее самочувствии или гневных тирад о том, что ей следует быть осторожной. Он никогда и не пытался объяснять что-то, потому что он позволял своим действиям говорить за него. — А я-то думала, что кто-кто, а вы с Джорджем оцените это, — попыталась пошутить Грейнджер, но получила в ответ лишь маленькую натянутую улыбку. — Кстати, что случилось после моего инцидента? Почему ты не находишься со всеми остальными в башне Гриффиндора, вы ведь наверняка устроили вечеринку в честь победы? Ее вопросы и вовсе заставили исчезнуть ту маленькую улыбку Фреда, и он тяжело вздохнул, погрузив пятерню в волосы. Его действия тут же отдались беспокойством в груди, и Гермиона попыталась принять сидячее положение, однако Фред легко надавил на ее плечи рукой, чтобы остановить ее действия. Он передал ей зелье, которое оставила ему Мадам Помфри перед тем, как ненадолго уйти по своим делам. Фреду не верилось, что ему вообще удалось остаться в Больничном крыле настолько долго, когда остальным целительница даже не дала возможность переступить через порог. Видимо Помфри увидела отголосок отчаяния на его лице. — Боюсь, они сейчас не в настроении праздновать, Грейнджер, — начал он и все же хоть и неохотно, но соизволил коротко рассказать обо всем случившемся, несмотря на свои изначальные отговорки о том, что ей нужно отдохнуть как следует и не беспокоиться о незначительных вещах. Той незначительной вещью, как выразился Фред, очевидно оказался факт того, что теперь по вине Амбридж в гриффиндорской команде по квиддичу отсутствовали загонщик и ловец. Которые по счастливой случайности являлись лучшим другом Гермионы и ее объектом любви. Просто блеск. Ну хотя бы Фреду удалось остаться в команде, подумала гриффиндорка и подавила желание состроить гримасу, ведь близнецам в любом случае придется несладко. — Не знаю, кто больше огорчен из-за сегодняшних событий. Гарри, Джордж или Анджелина, — добавил Фред и взглянул на часы. За своими разговорами они и не заметили, как быстро пролетело время. — Трудно, наверное, быть капитаном команды, а когда из вашей команды внезапно выгоняют ловца и загонщика… Не завидую я ей. — Твои слова не очень-то помогают, — едва слышно пробормотала про себя Гермиона, но ее слова оказались достаточно громкими, чтобы обратить внимание Фреда на себя. Грейнджер не могла найти вразумительное объяснение тем чувствам, которые она испытывала к старшей гриффиндорке. Она считала себя выше такой эмоции как зависть, поэтому это не могло быть причиной. Да, Анджелине посчастливилось встречаться с Джорджем. Да, она была красивой, высокой, а еще и веселой и атлетичной. И да, все эти качества вместе вызывали чувство неуверенности в себе, но даже в этом не было дело. Гермионе не нравилось то, как легко ей досталось уважение гриффиндорцев, включая и парней и девушек, когда Гермионе приходилось раз за разом доказывать всем, что она тоже достойна находиться в Хогвартсе. Ей не нравилось то, как уверенно вела себя Джонсон на людях, как снисходительно улыбалась иногда ей, словно ей было жаль Гермиону, и наконец, ей не нравилось, что Анджелина никогда не ценила близнецов так, как они того заслуживали. Никто не ценил их, как они того заслуживали. Гермиона никогда не видела, чтобы охотники гриффиндорской команды благодарили близнецов после матча за хорошую работу. В каком-то смысле их можно понять, ведь работа загонщиков состоялась именно в том, что они отвечали за сохранность игроков своей команды от бладжера. Но неужели они не видят, как из кожи вон лезут близнецы, чтобы особенно девушек не ударили бладжером? Видит Мерлин, они иногда даже позволяют тем противным мячам задеть себя! — О чем ты так усердно дум… — Я хочу играть в команде, — внезапно перебила брюнетка Фреда, будто боялась, что изменит свое решение, если позволит себе еще несколько минут на размышление. Хотя, кто знает, может так и было. Фред может и дальше позаботиться о благополучии девушек в команде, подумала Гермиона с хищной ухмылкой, которую она позаимствовала у Малфоя. Вот только она сделает так, чтобы ее мальчишки закончили матч в том же виде, в котором начинали его.***
У Фреда просто не было времени почувствовать вину перед Джорджем. Ему казалось, что весь сегодняшний день вихрем пронеслась мимо него, оставляя после себя лишь водоворот размытых картинок. Но как назло, забыть образ бессознательной Грейнджер не получалось от слова совсем. И теперь, когда он уже преподнес шокирующую новость всем ребятам, ему просто хотелось прилечь и поспать на денек-другой. А ведь стоило бы подойти к Джорджу и если не извиниться, то хотя бы посидеть рядом, ведь это, пожалуй, первый раз, когда лишь один из них получает нагоняй от профессоров. К тому же настолько серьезный. Поэтому, наплевав на эмоциональную усталость, он заставил себя присесть на кровать Джорджа, чтобы поговорить со своим близнецом, который, судя по звуку тяжелых шагов, вот-вот войдет в комнату. И он оказался прав, так как в следующую секунду дверь их комнаты открылась, открывая вид на Джорджа, который выглядел точно так же, как примерно чувствовал себя Фред. Если бы Фред не знал все сегодняшние события, то он бы сказал, что Джордж выглядел так, как будто он столкнулся с дементором и у него заодно с счастливыми воспоминаниями высосали и весь цвет. Не очень-то приятное сравнение, но работало оно стопроцентно. Джордж с шумным вздохом распластался на своей кровати рядом со своим братом и устало прикрыл глаза, но выгонять Фреда не стал. Видимо, ему тоже хотелось побыть в компании Фреда. — Как себя чувствует Грейнджер? — или, очевидно, Джорджу просто не терпелось узнать о Гермионе. — Она в порядке, думаю уже завтра Помфри выпустит ее из Больничного крыла, — ответил Фред, и сам же громко фыркнул, покачав головой. — Хотя лично я считаю, что она может быть слегка не в себе. — Да уж, я и не представлял, что придет день, когда Грейнджер добровольно согласится играть в гриффиндорской команде, — подхватил за ним Джордж, и на его лице появилась почти незаметная, крошечная улыбка, от вида которого Фреду пришлось проглотить ком в горле. В их комнате было темно, ее освещал лишь тусклый лунный свет, пробивающийся сквозь большое окно. Фред провел рукой по своим и без того взлохмаченным волосам и краем глаз уловил небольшое черное пятно на своей руке, но даже не стал разглядывать его. Надо бы принять душ, невольно подумал он. — Как ты думаешь, сможет ли Амбридж различить нас? — вдруг спросил Фред неожиданно даже для себя и тут же оказался в удушающем объятии Джорджа, едва не заставившим его потерять равновесие и свалиться на пол. — Мне жалко Поттера, что у нет такого близнеца как ты, Фредди, — сказал Джордж и несмотря на то, что у них осталось еще много чего, о котором в будущем им обязательно придется поговорить, на сегодня их разговор закончился на этом.***
Фред даже не удосужился подавить свой громкий стон разочарования, из-за чего от соседней кровати к нему тут же прилетела подушка. Благодаря назойливым солнечным лучам, что упрямо светили прямо на его лицо, ему все же пришлось признать свое поражение и покинуть свою теплую кровать. Даже не могу позволить себе хорошенько отдохнуть в свой заслуженный выходной, с раздражением подумал Фред и с силой швырнул подушку обратно в голову Джорджа. — Идиот, — сонное бормотание раздалось в ответ, и Джордж зашуршал одеялом, очевидно, тоже решив последовать примеру своего брата. Встретив абсолютную тишину, младший близнец перевел свой взгляд на несвойственно тихого Фреда, который обычно вел себя так, словно разбудить своих соседей по комнате было самой целью его существования. — Какого?.. — на секунду Фреду показалось, что он все еще спит. Однако ошалелый взгляд Джорджа, направленный на его руку, быстро развеял его сомнения. Наверное, со стороны они выглядели как полные придурки, ведь они смотрели на руку Фреда так, как будто у последнего за ночь появилась лишняя конечность. Члены семейства Уизли были, пожалуй, самыми известными предателями крови в Хогвартсе, если не в Британии. Многие чистокровные семьи неоднократно обвиняли их в том, что они не чтили традицию как им положено, и не раз бросали им в след уничижительные взгляды. Однако даже Артур и Молли Уизли считали магию соулмейтов священной и потому все их дети выросли, слушая многочисленные сказки и истории об этом. А также о том, что у магических близнецов всегда один соулмейт на двоих. Фред помнит, как в детстве, в тайне от других, они с Джорджем любили мечтать о таинственной красавице, которая превратила бы их проблемную дуо в невероятную трио. Как они смеялись и дразнили друг друга, споря, что красавица непременно влюбится именно в первого, а не в другого, но в конце успокаивались, ведь ничего страшного, она полюбит их обоих. И если иссиня-черная татуировка волшебным способом появившаяся на безымянном пальце Фреда не является плодом групповой галлюцинации, то похоже на то, что еще одна их детсткая мечта нашла способ превратиться в реальность. — Не может быть, — выдохнул Джордж, и на его ранее побледневшем от шока лице медленно растянулась широкая улыбка. В его ярких голубых глазах виднелся один большой вопросительный знак. У Фреда всегда имелись несколько остроумных словечек и еще более острых замечаний наготове, но прямо в этот момент он не мог связать даже самое простое предложение. Внезапно глаза обожгло, хоть и слез не было. Найти в Гермионе Грейнджер своего — ладно, их — соулмейта было чем-то немыслимым, недостижимым, но сейчас Фред бы не нашел ничего, никого, кто бы чувствовался более правильно. Фред перевел свой взгляд обратно на татуировку, и не мог понять, как Джордж не видит этого. Татуировка была изящной. Она напоминала ветви Гремучей ивы, однако если посмотреть на нее очень внимательно, то можно было увидеть, как эти узоры образуют определенную букву. — Грейнджер, — губы Фреда произнесли знакомое имя как молитву, и впервые за долгое время он почувствовал, что сможет дышать. И в этот раз без боли в сердце.***
В гриффиндорской гостиной было пусто. Студенты решили провести время до ужина у Черного озера, наслаждаясь одним из последних теплых деньков. Джордж, воспользовавшись случаем, неспешно занял место на большом диване напротив камина и откинул голову на спинку дивана. Прошла ровно неделя с того момента, как он узнал о том, что у Фреда есть соулмейт. Соулмейт Фреда, уже в который раз подумал Джордж про себя. Потому что, нет, Джордж не верил в то, что Гермиона Грейнджер может быть его соулмейтом тоже. И хоть многочисленные факты доказывают ему обратное, он просто не может расстаться с этой мыслью. Не то чтобы у него имелись какие-то проблемы относительно Грейнджер. Мерлин упаси, нет. Но почему-то это заставляло чувствовать его в каком-то роде обманутым. То-ли из-за того что соулмейты всегда казались ему чем-то далеким и недостижимым, то-ли из-за того что метка появилась не у него, а у Фреда. А последнее означало, что Джордж был таким слепым, что даже понятия не имел о чувствах своего собственного близнеца. Да и Фред тоже не счел это нужным, чтобы поделиться с ним. От этого становилось обидно вдвойне. Тишина, нарушаемая лишь треском огня, совсем не помогала отделаться от ненужных мыслей. С тяжелым вздохом, Джордж все же задумался о том, что ему удалось увидеть на прошлой неделе. Все эти семь дней Джордж провел, несмотря на неприятное ощущение того, что он бесцеремонно вмешивается в что-то очень личное, наблюдая за взаимоотношением своего близнеца и Грейнджер. И хотя гриффиндорка посвятила почти все свое время подбадриванию Гарри, чем очень усложнила его задачу, Джорджу удалось достичь своей цели. Он видел, как все время неосознанно тянулся к миниатюрной брюнетке Фред, как голубые глаза внимательно следили за каждым ее движением, будто боялся, что в любой момент она может испариться прямо перед его глазами. Джордж невольно вспомнил тот голос, которым произнес Фред ее имя. И если бы не метка, то Джордж бы обвинил Грейнджер в любовном зелье. В тоже время, Джорджу кажется, что за всю свою жизнь он никогда так долго не смотрел на Гермиону, чем на прошлой неделе. В их тренировках по квиддичу он настолько отдавался игре, что особенно не замечал ничего подозрительного. Однако, признаться, иногда бывали такие моменты, когда ему тоже не хватало сил оторвать от нее взгляд. Что-то было в виде беззаботно смеющейся Грейнджер, что притягивало взгляд. — Соулмейт Фреда, — едва слышно произнес Джордж, как бы напоминая себе, и если его слова отдавались горечью, то он решил не обратить на это внимание. Джордж видел, как Гермиона ведет себя рядом с Фредом. Мягкая улыбка никогда не покидала ее лицо, а карие глаза источали заботу. К удивлению Джорджа, ему казалось, что время от времени Грейнджер тоже смотрит на него. Но в те моменты в ее взгляде читалось беспокойство, а улыбка становилась на чуточку грустной. И смотрела она на него, словно он был чем-то далеким, а не стоял в двух шагах от нее. Наверняка представляет Фреда вместо меня, шептало подсознание Джорджа, заставляя его отвести взгляд. — О чем думаешь? — мягкий женский голос раздался около него, и Джордж столкнулся лицом к лицу с объектом своих размышлений. Ему казалось, что карие глаза не только внимательно следили за его выражением лица, но и незаметно заглядывали в его душу, чтобы вытащить наружу всю ту ложь, которую произнесли его губы за последние несколько дней. — О том, что ты являешься не самым хорошим другом, — наигранно обиженно ответил Джордж, когда брюнетка опустилась рядом с ним на диван. Волосы Грейнджер были распущенными, спина ровной, а руки, которые по неизвестной причине нервно теребили края серой юбки, застыли, как только до нее дошел смысл его слов. — Что? — ее теплые карие глаза расширились в недоумении, и она повернулась к нему, без сомнений, чтобы потребовать подробное и логичное объяснение. — Что ты… — Ты всю эту неделю провела рядом с Гарри, как будто вас приклеило друг к другу заклинанием, а обо мне ты даже вспомнить забыла, — перебил ее Джордж и состроил разочарованное лицо, которое вышло довольно убедительно в связи с теми эмоциями, что бушевали внутри Джорджа. — На случай, если ты все же не помнишь об этом, то меня тоже выгнали из команды, Грейнджер. Так где же моя заслуженная моральная поддержка? Сердце Джорджа застучало быстрее, видя, как смягчилось выражение лица Гермионы и глаза обрели понимающий блеск. — Я даже на секунду не поверю в то, что вы с Фредом не задумали какой-нибудь хитрый план, который позволит тебе принять участие в игре. Но так уж и быть, я сохраню ваш секрет, — засмеялась брюнетка и игриво подмигнула ему, что было совершенно несвойственно старосте Гриффиндора. Джордж даже понятия не имел, что она умеет подмигивать! Не то чтобы он считал Грейнджер скучной зазнайкой, просто она никогда не вела себя так рядом с ним. Джорджу Уизли принадлежали лишь застенчивые улыбки и грустный взгляд карих глаз, а не игривые подмигивания и звонкий смех. А может и нет, раздался в его голове голос, подозрительно напоминающий Фреда. Вместо того, чтобы ответить на реплику Грейнджер, Джордж нагло улегся на диван и положил голову на колени девушки, перекинув свои длинные тощие ноги через потертый бархатный подлокотник. И если он заметил, как дрогнули ее ноги от его неожиданных действий, то виду он не подал, и лишь позволил ленивой ухмылке украсить его лицо. — Что ты делаешь? — растеряно пролепетала Гермиона, неловко подняв свои руки, не решаясь положить их на Джорджа. — Даю тебе возможность искупить свои грехи, — парировал Джордж и, не глядя на гриффиндорку, схватил руку Грейнджер, чтобы положить на свою голову. Честно говоря, Джордж Уизли понятия не имел, почему он вообще делает все это. Но ему нравилось чувствовать маленькую руку Грейнджер на своей груди и ее тонкие пальцы, которые нерешительно зарылись в его рыжие волосы, перебирая их. — Было бы идеально, если бы ты запела мне колыбельную, — промурлыкал Джордж и открыл свои глаза, с интересом наблюдая, как розовеют ее щеки. — Даже не мечтай, — раздраженно пробормотала девушка, но против ее воли, на ее лице появилась мягкая, мягкая улыбка, что у Джорджа на секунду перехватило дыхание. Она не смотрела на него, зная, что он наблюдает за ней, но ее губы были все еще растянуты в улыбке. В улыбке, которую Джордж видел направленной на Фреда все эти дни, после того как ее выпустили из больничного крыла. Которая теперь была направлена на него. И Джордж невольно задался вопросом, может ли она быть его соулмейтом тоже.***
Когда Фред Уизли пошел на поиски своего близнеца, он и представить не мог, что его будет ожидать такая картина. И если неделю назад вид, уютненько устроившихся на диване, Грейнджер и Джорджа мог вполне реально вызвать у него желание вырвать свое сердце из груди, то сейчас это вызвало у него лишь облегченный вздох. Потому что это означало, что Джордж наконец-то принял ее как своего соулмейта тоже. — Я оскорблен, что вы не удостоили даже позвать меня присоединиться к вашей маленькой вечеринке, — незаметно подойдя к дивану, намеренно громко сказал Фред, заставляя тихо препирающуюся парочку вздрогнуть от неожиданности. — Решили сделать сюрприз, — без промедления ответил Джордж, однако бросил на своего близнеца виноватый взгляд. На лице Фреда появилась фирменная кривоватая ухмылка близнецов, показывая, что все в порядке. Фред опустился на свободный подлокотник дивана со стороны Грейнджер и нетерпеливо зажестикулировал рукой, чтобы та продолжила перебирать волосы Джорджа. — Ну что ж, всегда хотел научиться заплетать косу, — сказал Фред и, трансфигурировав валявшийся в его кармане запасное перо в расческу, принялся за волосы обалдевшей гриффиндорки.