Дело Крысолова

Когда Жан заканчивает торопливо и сбивчиво пересказывать статью из газеты пятидесятых годов, Отабек смотрит куда-то в пустоту с мрачным выражением лица. Жан видит, что Алтын что-то понял. Осталось только самому понять.  — Ну, что скажешь? — Жан снова откидывает чёлку, которую каждый раз хочет отрезать, но никак не решается.  — Скажу, что мы в дерьме, — Отабек вздыхает и протягивает ему бумаги, которые откопал. — Детей, которые пропали семьдесят лет назад, нашли, просто об этом не писали в газетах. Иначе поднялась бы паника. Старались избежать шумихи. Жан взял в руки протоколы, пробежался глазами по заголовку и вопросительно посмотрел на Отабека.  — Отчёты криминалистов?  — Да, — Отабек развёл руками. — Тут ещё есть личные записи детектива, который вёл дело. Оставили, так сказать, на память. Он пишет, что тела нашли совершенно случайно. Жан сглатывает. Тела. Дерьмо.  — Что-то случилось то ли с водопроводом, то ли с канализацией, в общем, вызвали мастеров, те полезли в каналы. Прошли немного и нашли тела детей, сваленные в кучу. В отчёте экспертов сказано, что тела были иссушены.  — Иссушены то есть…  — Обескровлены, да. Практически до костей. Крови не было вообще, тела, можно сказать, мумифицировались естественным путём, что было практически невозможно, потому что они лежали в канализации, где всегда влажно.  — И крысы, — зачем-то добавляет Жан.  — И крысы, — кивает Отабек, — которые тела не тронули от слова совсем. Не находишь это странным?  — Я нахожу странным вообще всё это дело, — Жан морщится, присаживается на стол, смотрит на Отабека сверху вниз. — И тогда не нашли никаких зацепок?  — Нет. Канализацию обследовали от и до, проверили всех, у кого был доступ в очистные системы, и ничего. Но тогда у них не было наших возможностей: камер там, крутых лабораторий и компов.  — У нас они есть, а толку-то? Гоша каждое место преступления чуть ли не вылизывает, но так до сих ничего и не нашёл. Камеры тоже нихрена не зафиксировали. Последнее похищение — единственный раз, когда ребёнок перед исчезновением засветился на видео. Но что нам это дало? Сплошные догадки. Отабек вздыхает, откидывает голову назад.  — Боже, — стонет он. — У меня ни одной идеи. Жан с ним не согласен. У него в голове вертится какая-то догадка, которую он никак не может ухватить за хвост, такая вот она быстрая и юркая. Но он чувствует, что если он наконец-то сможет оформить эту мысль, он поможет ему в расследовании этого запутанного дела.  — Кто вообще способен воздействовать на людей так, чтобы они беспрекословно его слушались? Чтобы шли за ним? А потом — пуф! — Отабек взмахивает руками. — И нет их. Ни похитителя, ни детей. Сердце Жана, кажется, пропускает удар — так сильно ошарашивает его мысль, пришедшая в голову. Он вскакивает со стола, чуть было не опрокидывая папки на пол, хватает свой телефон и снимает блокировку дрожащими руками. Отабек смотрит на него непонимающе.  — Что… Жан машет рукой, мол, подожди, вопрос жизни и смерти. И Отабек замолкает. Браузер открывается невероятно долго, Жан нетерпеливо притопывает ногой. Когда поисковая страница наконец-то прогружается, он, промахиваясь по кнопкам, набирает запрос. Отабек встаёт со своего места, подходит к Жану со спины, заглядывает через плечо и удивлённо спрашивает:  — Гамельнский крысолов? Жан открывает первую же ссылку.  — Сам подумай, — говорит он. — За кем дети следуют, как по волшебству? Кто ещё может заставить их уйти и исчезнуть? Да ещё и следов не оставить. Отабек качает головой.  — Теория хорошая. Но на дворе не Средние века, чтобы верить бабкиным сказкам. Хотя я и сам на грани того, чтобы принять всё это за чистую монету. Просто вдумайся: мужик дудит в волшебную дудку и похищает детей. Звучит как название кринжового порно, но не как заголовок для статьи. Да и что мы шефу скажем? Жан прикусывает щёку.  — Фельцман нас в дурку упрячет. И это в лучшем случае, хочу тебе сказать.  — Но…  — Жан, при всём моём уважении… — вздыхает Отабек.  — Бек, — Леруа выставляет вперёд раскрытые ладони в защитном жесте. — Просто послушай. Здесь пишут, что подобные случае были не только в Германии, но и по всему миру. В разное время в разных частях света видели человека с волшебной дудкой, который сначала оказывал жителям города какую-нибудь услугу, вроде избавления от крыс, а потом, когда ему отказывались платить, похищал детей. И последнее появление этого Крысолова датируется… — Жан пролистывает статью, сверяясь, — всего лишь двести лет назад.  — На заборе тоже много что пишут. Но если там написано «хуй», хуем забор от этого не становится. Это по-прежнему забор.  — Окей, хорошо, — Жан делает шаг назад. Отабек инстинктивно тянется за ним, но Леруа отходит ещё дальше. — Давай сделаем запрос. В базе данных по-любому должны быть похожие дела. Если не по всему миру, то по Америке точно. Не думаю, что Нью-Йорк — единственное место, где дети пропадали подобным образом. Что двести лет назад, что семьдесят. Отабек сдаётся.  — Хорошо, — говорит он и включает ближайший компьютер. Процессор начинает шуметь системой охлаждения. — Давай посмотрим. Но я на девяносто девять процентов уверен, что всё это бред сивой кобылы. Та бабка скорее всего права, и сейчас в городе орудует последователь того, кто похищал детей в пятидесятых. Вроде секты Мэнсона.  — А почему не на сто процентов?  — Потому что всегда есть тот самый ебанутый один процент, из-за которого всё идёт по пизде. На экране наконец появляется рабочий стол. Жан садится на стул и понимает, что совершенно отвык работать с такой допотопной операционной системой. Неужели нельзя было хотя бы седьмую винду поставить? Хотя вряд ли за компьютерами здесь кто-то работает. Разве что архивариус ретро порнушкой балуется. Когда полиция по всему миру решила объединить свои базы данных, чтобы не приходилось постоянно делать запросы, они вздохнули с облегчением. Конечно, дела, которые находились под грифом «секретно», требовали разрешения, но им с такими делами работать не приходилось, значит, их это не касалось. Жан запоздало подумал, что это можно было бы сделать и с домашнего компьютера, чтобы не пришлось ждать, пока старая техника наконец соизволит хотя бы стартовую страницу прогрузить, не говоря уже о том, чтобы найти нужное им дело. Отабек стоял у него за спиной, опершись руками о стол и прижавшись животом к лопаткам Жана. Леруа вбил свои данные на стартовой странице, чтобы получить нужный им уровень доступа. Компьютер зашумел кулером сильнее.  — Какие ключевые слова вообще вводить? — Жан откинул голову назад, упёрся затылком в грудь Отабека, посмотрел на него снизу вверх. — Обескровленные трупы? Пропавшие дети? Такого дерьма по всему миру навалом.  — Попробуй всё вместе, — Отабек пожимает плечами. Жан послушно вбивает ключевые слова в строку и наживает «Поиск». На экране появляется крутящееся колёсико.  — Надеюсь, эта штука сработает раньше, чем мы тут состаримся, — бормочет он, прикрывая глаза. Тепло, исходящее от Отабека, убаюкивает, а он и так мало и плохо спал.  — О, смотри, — Отабек дёргается, вырывая его из блаженной дрёмы. Жан протирает глаза и смотрит на список дел разной давности. База предоставила им доступ к тем, материалы которых были и на английском языке.  — Вот дерьмо, — Отабек щёлкает мышкой, переходя от одного документа к другому. И во всех было почти одно и то же: дети пропадали из своих домов, никто ничего не видел, а потом их обескровленные тела находили в канализации. — Это сколько же…  — Уверен, — Жан потягивается, — если убрать тег «обескровленные тела» и поискать среди массива других дел, то можно найти ещё. Думаю, были города, где тела так и не нашли. Просто этот урод спрятал их так, что найти было просто невозможно. Либо в тех местах просто не смотрели. Отабек поражённо молчит и таращится в монитор.  — Теперь ты мне веришь? Алтын кивает.  — Знаешь, если бы всё это происходило в нашем штате, или хотя бы просто в Америке… Но Германия, Франция, Бельгия, Венгрия и даже Россия… Неплохой размах у этих уродов.  — Думаешь, последователи? — Жан морщится.  — Да хер его знает, — Отабек пожимает плечами и выпрямляется, разминая спину. Жан чувствует, как исчезает тепло, исходившее от него. — Столько жертв, такой большой охват. Если это секта, то нужно было очень заморочиться, чтобы взрастить несколько поколений психов. А если последователи… Блин, рано или поздно кто-то из них должен был проколоться.  — А может, те случаи, когда тела находили, это и есть их проколы? — Жан поворачивается к Отабеку. Тот качает головой.  — Едва ли. Каждый преступник хочет быть пойман, — говорит он то, что сам Жан совсем недавно сказал Поповичу. — Здесь же… Чёрт, я даже не знаю.  — И всё же я склонен полагать, что легенда о Крысолове…  — Бред, — Отабек фыркает. — Мужик с волшебной дудкой. Да кто нам поверит?  — Звучит безумно, но…  — Но звучит безумно, — резюмирует Отабек, тянется через него и выключает компьютер. — Итак, что мы имеем? Повторение дела семидесятилетней давности. Дети исчезают без следа. Преступник не засветился нигде. И мы снова в тупике.  — Подожди, — Жан встаёт и берёт газетную страницу, которую он нашёл. — Выживший мальчик, которого нашли на другом конце города. Прошло не так уж много времени. Он может быть жив, — он смотрит на Отабека с надеждой. Тот вздыхает.  — Сейчас посмотрю. Компьютер снова шумит кулером. Отабек запускает программу поиска.  — Лучше бы в офис поднялись, не пришлось бы столько ждать. Жан пожимает плечами. Не будет же он говорить, что и сам подумал об этом ещё час назад.  — Так, как его там зовут? Жан просматривает протоколы и отчёты и уже отчаивается, когда взгляд цепляется за нетипичное для Америки имя.  — Плисецкий, Николай. Если в пятидесятом ему было восемь, значит, родился он году в сорок втором, сорок первом. Отабек принимается быстро стучать по клавиатуре.  — С такой фамилией в Нью-Йорке проживает всего два человека. Николай и… — Алтын щурится. — Юрий, его внук, если я правильно понял. Живут по одному адресу.  — То есть, Николай жив? — Жан чувствует облегчение и радость. У них есть возможность узнать всё из первых уст.  — Да, — Отабек записывает себе адрес и, на всякий случай, телефон. — Но не факт, что он будет в состоянии с нами разговаривать. В таком возрасте люди часто страдают деменцией.  — Та старуха была нормальная.  — Та старуха — исключение из правила, — Отабек снова выключает компьютер и смотрит на часы. — Половина второго. Предлагаю сейчас разъехаться по домам, а к этому Николаю утром. Жан согласно кивает. Они вызывают такси: Жан высаживается у своего дома, а Отабек едет дальше, помахав ему на прощание. И когда Леруа добирается до кровати и мешком падает на неё, тут же отключаясь, часы показывают начало третьего.