Дело Крысолова

Фельцман дал им два выходных, чтобы отоспаться, привести себя в порядок и перестать распугивать людей на улице и в офисе. Отабек Жану сразу сказал, чтобы тот его не искал, выключил телефон ещё в такси по дороге домой и пропал на двое суток. Жан и не протестовал. Его дома ждал Юра. Леруа спрашивал: «А как же дедушка?», на что Плисецкий отвечал, что тот только бесится, когда Юра носится вокруг него, мол, не такой уж он и старый, чтобы с ним нянчится. А если что-то вдруг случится он позвонит. Жана такой ответ устроил. Его вообще-то всё устраивало в этих двух днях спокойствия: завтрак от Юры в постель, то, как он собирался на учёбу, как возвращался с неё и готовил обед и ужин. Жан спал в его отсутствие, потому что Юра, когда приходил домой, спать ему не давал. На вторую ночь Жан просыпается от того, что ему холодно. Он лежит на кровати, завёрнутый в тяжёлое одеяло и трясся. Окно в спальне настежь открыто, холодный осенний ветер пузырит занавески. Юра спит рядом, раскинув руки-ноги по кровати. Его, кажется, резкая смена температурного режима вообще никак не волнует. Жан встаёт, обернувшись в одеяло, подходит к окну. Он точно помнит, что вечером закрывал его. Леруа выглядывает наружу. На улице тихо, одинокое такси проезжает по дороге и скрывается за углом здания напротив. Жан закрывает створки, задёргивает шторы. Стоит несколько долгих секунд у окна, силится рассмотреть что-то в ночи, но сам не знает что. Он возвращается в кровать, ложится, притягивая Юру к себе. От него пахнет ночной свежестью, словно он гулял по улице всего несколько минут назад. Жан списывает это на открытое окно. Плисецкий бормочет что-то во сне, инстинктивно прижимается ближе. Жан обнимает его за талию и закрывает глаза. Срабатывает будильник на телефоне. Жан открывает глаза. Тусклый утренний свет пробивается через шторы. А чувство такое, будто он только-только заснул. Юра, прижатый к его боку, шевелится, потягивается, сонно смотрит на него из-под растрепавшейся чёлки.  — Доброе утро, — хрипит он.  — Доброе, — Жан улыбается, тянется поцеловать. Юра подставляется словно кот под летнее солнце.  — Какие планы на день?  — Для начала выйти на работу, а дальше посмотрим. Юра протягивает руку, Жан ловит её за запястье, цепляя браслет, прижимается губами к центру ладони.  — Ты там поосторожнее только.  — Да что со мной может случиться? Юра неопределённо передёргивает плечами и прижимается ближе. Жан с удовольствием не вылезал бы из кровати ещё пару вечностей, но на работе его поимеют в жопу, если он не явится вовремя. Фельцман и так сделал им поблажку. Телефон звонит. Только теперь это не будильник. На экране имя Отабека и его фотка, которую Жан сделал сто лет назад. На ней Алтын придурковато улыбается в камеру. Леруа принимает звонок и прижимает трубку к уху.  — Да?  — Пизда, — лаконично отвечает Отабек. — У нас ещё одно похищение.  — Что? Где? — Жан резко поднимается с кровати и начинает собираться. Юра вопросительно смотрит на него.  — Манхэттен, — на заднем фоне сигналят автомобили, и какой-то мужчина орёт на кого-то матом. Жан узнаёт Чуланонта. — Сын обеспеченных родителей. Вышел из квартиры, напичканной камерами и датчиками.  — Дай угадаю, на камерах он как зомби.  — Пока не знаю, но служба безопасности жилого комплекса вызвала нас. Жан прикидывает, сколько времени у него уйдёт на то, чтобы добраться до места.  — Буду через полчаса.  — Жду, — говорит Отабек и сбрасывает звонок.  — Ещё один? — Юра смотрит тоскливо. Жан только кивает в ответ. От Отабека приходит смс-ка с адресом. Леруа быстро вызывает такси и, поцеловав Юру на прощание, выходит из квартиры.

_________

В следующий раз телефон звонит поздно ночью. Жан с трудом разлепляет глаза, щурится от яркого света экрана.  — Твою мать, — хрипит он в трубку, машинально шаря рукой по кровати, вспоминает, что сегодня Юра остался у дедушки.  — Почти угадал, — отзывается Отабек. — За тобой сейчас Пхичит приедет, собирайся. Жан не успевает спросить, что случилось, Отабек сбрасывает звонок. Эта его манера вести разговоры по телефону, ужасно бесит. Алтын сообщает подробности только лично. Жан трёт лицо и наконец вылезает из кровати.В комнате довольно прохладно, но от этого он только быстрее просыпается. Если бы пропал ещё один ребёнок, то ему сообщили бы об этом только утром, когда родители обнаружили пропажу и сообщили в полицию. Значит, случилось что-то, что требовало их с Отабеком срочного вмешательства. Пхичит звонит и говорит, что подъехал. Жан спускается и садится в машину. Чуланонт напряжён и до ужаса серьёзен. Таец поступил к ним на службу совсем недавно, ему пока доверяли подвозить старших по званию и заниматься бумажной волокитой. Жан с тоской вспоминает, как их с Отабеком в начале службы гоняли и в хвост и в гриву, заставляя заниматься абсолютно всем: от копания в дерьме до допроса преступников. Яков не раз ворчал, что молодое поколение жалели, а не стоило бы. По дороге Леруа удаётся заснуть, прислонившись головой к окну. Просыпается он от того, что кто-то стучит по стеклу. Рядом с машиной стоит Отабек. В руке он держит подстаканник с двумя кофе. На одном из стаканчиков написано «Джей-Джей». Жан кривится, вылезая из машины, и собирается уже было заявить, что из такого стаканчика он пить не будет, но потом передумывает: кофе есть кофе, а в четыре утра как-то плевать, что на нём написано.  — Что здесь? — он отпивает.  — Патрульные делали обход, ехали здесь, — Отабек показывает на дорогу, освещаемую всполохами света от проблесковых маячков. — И увидели, как по дороге идёт ребёнок в пижаме.  — Идёт как в трансе? — Жан уже знает ответ. Отабек отмахивается.  — Сейчас запись с регистратора посмотришь и сам всё увидишь. Они подходят к скоплению служебных машин, совсем рядом стоит скорая, где врачи общаются с найденным ребёнком. Мальчик напуган, он близок к истерике — это Жан видит по его лицу. Попович и его миньоны стоят недалеко в полной боевой готовности, ждут команды. На капоте той самой патрульной машины стоит ноутбук, к которому тянутся провода от служебного видеорегистратора. Патрульные, совсем мальчишки, мнутся рядом, совсем бледные. Жан старается ободряюще им улыбнуться. Отабек нажимает «пробел» на клавиатуре, видео запускается. Сначала на экране нет ничего особенного: в левой его половине ночной город, светофоры, переключающиеся с красного на зелёный сигнал, болтовня водителя и пассажира о планах на выходные; справа — два тускло освещённых лица. Парни улыбаются и смеются. Кажется, они хорошие друзья. Жан не знает, зачем он это подмечает. Это выходит как-то само собой, за годы службы выработался рефлекс: любимая информация может быть полезна. А потом патрульный на пассажирском сидении вдруг громко говорит: «Стоп!» и показывает пальцем на дорогу. На дороге ребёнок, он идёт по дороге спиной к машине. На видео видно, что на нём одна только пижама, даже обуви никакой нет. А на улице, к слову, не лето. И двигается мальчик так, словно он марионетка, которой управляет кто-то невидимый: он так же неловко переставляет ноги и совершенно не двигает руками, что характерно для людей. Водитель дважды сигналит, ребёнок дёргается, вырываясь из анабиоза, поворачивается к машине. Смотрит он затравленно, это видно в свете фар. Так, наверное, смотрит олени на фуры, которые вот-вот их размажут по асфальту. Патрульные выходят из машины, подходят к мальчику. Тот напуган и дрожит. На этом видео заканчивается.  — Что он говорил, когда вы к нему подошли? — Жан поворачивается к парням.  — Он спросил у нас, где его родители, — отвечает тот, что был за рулём. — Я подумал, что он мог лунатить во сне…  — Но?  — Но потом он спросил, куда делась музыка, — второй патрульный кривится как от зубной боли.  — Музыка? — Отабек удивлённо поднимает брови.  — Да. Он сказал, что слышал музыка, которая вела его за собой.  — Интересно, — Жан разворачивается и направляется к машине скорой помощи. Он спрашивает у врача разрешения поговорить с ребёнком, тот даёт добро и отходит покурить. Мальчик поднимает на Жана глаза. Нос у него красный, под цвета пледа, в который его завернули.  — Ну что, — Леруа присаживается перед ним на корточки. За спиной стоит Отабек. — Расскажешь мне, что случилось? Мальчик кивает.  — Где ты живёшь?  — Вудбери. Сзади давится воздухом Отабек.  — Далековато…  — А как ты тут оказался?  — Я шёл за музыкой.  — За какой музыкой?  — Красивой. Жан чуть было не хлопает себя рукой по лбу. Из мальчишки информацию придётся вытягивать клещами.  — На что это было похоже? Гитара? Или барабаны?  — На флейту.  — Я подойду ещё кофе куплю, — бросает Отабек и уходит.  — А кто эту музыку… играл?  — Человек.  — Как он выглядел? Мальчик смотрит куда-то поверх его плеча. Жан удерживается от того, чтобы обернуться. Ребёнок недолго молчит, а потом говорит:  — Волосы у него белые были, как будто в белую краску макнули. И рубашка, как в книжках иногда рисуют. Большая такая, знаете? Жан кивает.  — А штаны… свободные такие.  — И он играл на флейте?  — На дудке какой-то, но звук был как у флейты, — мальчишка кутается в плед. Кто-то подходит к Жану сзади, хлопает по плечу и сообщает, что родители ребёнка уже в пути, они и знать не знали, что их сын не спит мирно в своей постели.  — То есть, он шёл впереди, играл на дудке, а ты шёл за ним?  — Да, — мальчик кивает. — Только… он не шёл, а…  — Что?  — Летел как будто.  — Парил над землёй?  — Ага. Жан массирует указательными пальцами виски. Показания ребёнка звучат как бред. Можно спокойно сказать, что он лунатил, а какой-то мужик с дудкой ему приснился.  — А когда машина посигналила, что случилось? Этот человек сбежал?  — Нет, — мальчик качает головой. — Он сквозь землю провалился.  — В смысле исчез?  — Да нет же, — ребёнок недовольно поджимает губы, раздражаясь от того, что взрослые его не понимают. — Прям сквозь землю. Как если бы в яму упал.  — Спасибо тебе, — Жан поднимается на ноги, хлопает мальчика по плечу. — Ты нам очень помог.  — Дядь, — летит ему в спину. Жан оборачивается. — А кто это был? Он друг или враг?  — Больше враг, чем друг, — Леруа напоследок устало ему улыбается и идёт к Отабеку, который действительно где-то купил кофе. Алтын протягивает ему второй стакан, Жан делает большой глоток. Кофе успел остыть, но на это плевать.  — Ну что там? Удалось что-нибудь узнать?  — Мужик с волшебной дудкой, мать его. Который провалился сквозь землю.  — Опять тупик?  — Похоже на то… Хотя подожди, — Жан едва ли не подпрыгивает. — Там на дороге канализационного люка случайно нет?  — Вроде есть, а… Твою же мать, — Отабек с силой сдавливает пустой стаканчик, сминая картон. — Ты думаешь о том же? Жан пожимает плечами.  — Надеюсь. Канализационный люк находят недалеко от того места, где был мальчик, когда его нашли патрульные. На видео не видно никакого человека с волшебной дудкой, да и сами патрульные никого не видели. Но Жан надеется, что хотя бы в этот раз им повезёт. Ему хочется верить, что в этот раз похитителя спугнули, что он уходил в спешке, поэтому оставил какие-нибудь следы. Отабек светит в темноту люка, морщит нос от запаха и предлагает подкинуть монетку. Жан говорит ему, что он слабак, отдаёт свою куртку Пхичиту, который заглядывает ему через плечо, и лезет первым. Леруа отпускает последнюю перекладину лестницы, когда убеждается, что он твёрдо стоит на ногах, что ботинки не будут скользить на какой-нибудь склизкой дряни. Отабек передаёт ему мощный фонарь, а Гоша умоляет его идти как можно аккуратнее и смотреть под ноги, чтобы не затоптать возможные следы и улики. Отабек предлагает послать вперёд группу быстрого реагирования. Жан только отмахивается. Вряд ли преступник будет ждать его, сидя за каким-нибудь поворотом. Мол, давайте, капитан Леруа, поймайте меня, поймайте меня полностью. Жан подсвечивает себе фонарём дорогу. Бетон покрыт какой-то то ли зелёной, то ли коричневой жижей, которая отвратительно чавкает под подошвами ботинок. Леруа передёргивает, он точно не хочет знать, что это за дрянь. Он проходит немного вперёд и оборачивается, светя фонарём назад. На жиже остались отпечатки его ботинок. Что ж, если этот урод действительно уходил через канализацию, то здесь должны быть его следы. Жан идёт по тоннелю, внимательно разглядывая то, что у него под ногами, и старается не думать, что именно у него под ногами. Дерьмо и дерьмо. Ничего необычного. Голоса Отабека, миньонов Гоши и других служащих остаются где-то позади. Вонь усиливается, забивает нос, заставляет слезиться глаза. Жан утирает влагу рукавом куртки. Неожиданно он останавливается. Впереди, в коричневой жиже виднеется след, отпечаток босой человеческой ноги. Жан даже со своего местоположения может разглядеть их. Следы не детские, вполне себе взрослые. Рука непроизвольно тянется к кобуре, Леруа замирает, прислушиваясь. Где-то капает вода, пищат крысы, не желая высовываться из своих нор. И больше ничего. Тишина. Следы ведут в глубь тоннеля. Теперь это работа для экспертов. Жан разворачивается, собираясь уже было уходить, как вдруг замечает сбоку блеск. Он подходит ближе к стене, из которой выступают металлоконструкции, подсвечивает её фонарём. На арматуре, торчащей так некстати, висит цепочка, поблёскивая голубыми камушками. Жан протягивает руку, прикасается к браслету, чувствуя, как начинают шевелиться волосы на затылке. Он слышит, как в тоннель спускается Отабек, громко ругаясь на вонь и грязь, за ним — Гоша, ворчащий на полицейских-чистоплюев. Жан хватает браслет, быстро суёт его себе в карман, чувствуя, как быстро бьётся сердце где-то в горле.  — Нашёл что-нибудь? Или кого-нибудь? — Отабек подходит ближе. — Ты призрака что ли увидел? Чего такой бледный?  — Там, — Жан машет рукой, — следы. Он видит, как загораются глаза Поповича: наконец-то стоящая зацепка! Гоша вызывает по рации своих миньонов и просит Жана с Отабеком свалить и не мешать. Алтын косится на него, пока они идут к выходу. Жан цепляется за перекладины лестницы негнущимися пальцами, пытаясь в своей голове объяснить то, что он только что узнал, хоть как-нибудь. Просто совпадение? Юра гулял по канализации и случайно обронил свой браслет? Маньяк решил подставить невинного человека?  — Что с тобой? — Отабек разворачивает его к себе, кладёт руки на плече, смотрит прямо в глаза. — Что ты там увидел?  — Ничего, — Жан качает головой. — Просто не ожидал, что мы найдём следы. Отабек ему не верит, но больше ничего не спрашивает, только хлопает по плечу. И до самого вечера, пока они возятся в отделе с отчётами и бумажками, он не задаёт вопросов, только смотрит очень внимательно, пока Жан строчит одно сообщение за другим и постоянно набирает Юрин номер.