Молекулярная физика

Алишер вспомнил, что сегодня не один из самых лучших дней недели. Сегодня пятница, а это значит, что обычно люди начинают отдыхать уже с вечера. Их отчим придёт с работы, напьётся и будет бунтовать. Снова устраивать погром и унижать, сыновей и их мать. Этот день самый невыносимый. Если бы они не покидали квартиру на сегодняшний вечер и завтрашнюю ночь, то последствия были бы не из лучших. Поэтому уже пол года Моргенштерн и его брат Максим, переживают этот ужасный отрезок времени у бабушки. Сама бабуля в курсе всего происходящего, ведь сама не понимает, как такое могло произойти с человеком. С самого начала этот мужчина показался ей даже хорошим, заботливым родителем, который, может, заменить детям родного отца, станет им родным папой, но время не щадит никого. Тяжёлая работа, постоянная нехватка денег, бесконечный стресс – ударило сильно по личности, характеру. Единственное спасение от этого всего – алкоголь, который даёт мозгу немного отдохнуть, отойти от реального мира, высвободить все накипевшее за неделю куда-то, а куда-то это соответственно на самых близких людей, которые оказываются рядом. Сам по себе отчим был неплохим, но эта жидкость, что прожигает горло и желудок, которая даёт хороший удар по печени, что дает вырвать из памяти фрагменты жизни – уничтожила все хорошее. Во всех аспектах, в большинстве, алкоголь ужасен. Он никого не жалеет, даже тех кто против него, а наоборот бьёт их сильнее… Немного погрустнев, вспоминая все и обняв маму, Моргенштерн выходит из квартиры и идёт на дополнительный урок, а, может, даже не один. На улице уже темно, но не ночь. Солнце зашло несколько минут назад, тучи затянули его в свой таинственный мир. На небе появились первые сияющие объекты: бездвижные белые точки – звезды, свет которых дошёл до нас спустя минимум сто лет; точки мигающие разными цветами – спутники; движущееся точки ярко красного цвета – фары-фонари, ограничители самолётов и различных летающих аппаратов. Эта совокупность так манит неопытного путешественника. Хочет принять его в свои бесконечные объятия космос. Запутать в этом всем интересном и увлекательном. На ясном небе нет загадочной луны, она сегодня в новой фазе, будет расти заново. Вот бы все так умели, как она – начинать жизнь заново, меняя поверхность, с учётом всего плохого, кратеров, что остаются навсегда на поверхности, но могут меняться. Дует пронизывающий до костей ветер. Последняя листва падает со старого дуба. Если бы у него была лишняя минута, то можно было остаться понаблюдать за этим завораживающим полётом разноцветных листочков, глядеть за тем, как дерево постепенно остаётся совсем голым, готовым к суровой зиме. Наконец включились уличные фонари. Угрожающая тьма развеялась в разные стороны от тротуаров, но оставалась в самых укромных поворотах, углах, подворотнях. Дорога пуста. Только городской транспорт иногда мелькает фарами. На улице встречаются люди, точнее пары, что сидят на лавочках, и держат друг друга за руку. А ведь это прекрасно, когда ты кого-то любишь и тебя тоже. Где-то может пробежать потерянный ребёнок за которым гонится старшая сестра, ловя у самого пешеходного перехода. Кто-то сидит в темноте и докуривает свою последнюю сигарету, в надежде на лучшую жизнь, но пока сам не начнёшь что-то делать – ничего не изменится. Верные друзья в это время собираются в компании и идут дружно в кино, по пути ссорясь и разбираясь в том, кто и что должен был принести, но тот кто немного провинился – простят, ведь они настоящие друзья, не желающие выгоды от друг друга и всегда придут в беде. По дороге он встречает девушку, идущую ему на встречу. Выглядит она очень уставшей и обиженной. Её волосы растрепаны. Черное вечернее платье элегантно обтягивает её фигуру. В руках несёт злополучную пару туфель. Где-то добрый человек подкармливает бездомного пса, который доживает свои лучшие годы. В толпе детишек, около песочницы, резвится шести месячный котенок. Его обязательно кто-то пригреет и станет его хозяином на всю жизнь… Все вокруг, как всегда. Ничего не меняется. Все так же как и вчера, как и пять лет назад, только возраст меняется за счёт безостановочно идущего времени. Увы, как бы не хотелось его не остановить. Только в этой обыденной жизни, Алишер сияет внутри, как утренний луч солнца, который он выдел сегодня утром. Он влюблен, наконец-то по уши, как в первый раз. Витает где-то далеко в облаках, опаздывая на встречу и обдумывая самый лучший сценарий этой пьесы, где должен быть обязательно хэппи энд… Шаг ускорился из-за желания скорее дойти. Нужно успеть вовремя или, может, постараться прийти в указанное время. Уже через считанные минуты, он поднимается по ступенькам старого подъезда, краска на стенах которого давно отшелушилась и опадала хлопьями на мрачный и грязный пол. Рядом в обратном направлении двигалась Диля. Её юбка так же колыхалась из стороны в сторону, оголяя тонкие ноги в тёмных капроновых колготах. Девушка на секунду остановилась, поправляя локон своих шикарных волос с глаз и немного смазав помаду с девичьих уст своей ладонью, будто специально. Она посмотрела прожигающим взглядом на своего дальнего приятеля, подмигнула правым глазом в конце и направилась по-своему маршруту, смотря в след Моргенштерна. Алишер на секунду задумался о том, что вдруг Марлоу не будет рад его видеть. Да к тому же девушка симпатичная, что ученик ему больше не будет привлекательным ни в каком плане. А хотя Может это все он сам себе придумал? Эту всю влюбленность, взаимность, недоговоренность. Отбросив все ужасные рассуждения, он нажал красную кнопку, около нужной двери. Ожидание длилось недолго. Вячеслав Марлоу быстро среагировал и встретил гостя крепкими объятиями. Слава не понимал, что творит, но он был настолько рад встретиться со своим учеником, что даже не сдержался. Алишер лишь посмотрел на него, немного приподняв брови от удивления. Сейчас они как родные души. Это могло бы длится вечность, но открытая дверь в квартиру ох как не радовала. Через открытый проем заходил холод в, итак, не очень теплое помещение. - Привет, - смущаясь, говорит Алишер, наконец отлипнув от Марлоу. - Здравствуй. Проходи, - вежливо и с заботой мурлычет Слава, будто хочет пригреть его около своего сердца, как родного и самого близкого человека. – Проходи. Долгожданный гость разулся и прошел по запомненному маршруту на кухню, где уже кипел чайник с характерным для него свистом. Марлоу бегает около шкафчиков и достает уже две чашки (видимо прикупил одинаковые, ведь у него дома все по одной штучке, даже носки, поэтому он и ходил в длинных штанах, чтоб никто не разузнал его секрет). Моргенштерн сел за маленький да удаленький кухонный стульчик, купленный ещё прошлыми владельцами квартиры. Взглянув на кафельный пол, он заметил чьи-то ноги в разных носочках. Один чёрный и мрачный, а другой яркий голубой, как и его жизнь после встречи со Славой. Он совсем забыл про свой гостинец из-за которого чуть ли не опоздал. Алишер ставит на стол свое произведение кулинарного искусства. Встав со стула, он потянулся за круглой прозрачной тарелкой. Он её ещё давно заметил, при первой встрече. Слава посмотрел на него с некой завистью, ведь он то не может достать до самых верхних полок навесных шкафчиков. Он всегда старался обходить их стороной от греха подальше, а то отвалится ещё что-нибудь. Моргенштерн протёр тарелку сухой чистой тряпкой и начал расставлять булочки. Марлоу смотрел на него с удивлением, попутно завершая процесс приготовления чая из пакетиков, купленного на рынке у местной бабушки, что приезжает изредка продать свой натуральный листовой чай, добавив парочку кубиков сахара. Расставив все пышные булочки по фэншую, Алишер довольно сидел поглядывая на Славу. Наблюдал он за всем: за тем как тот что-то ищет в выдвижных ящиках; забирается руками в карманы длинных домашних штанов; как поправляет свои волосы и постоянно сползающие очки – умиляющее зрелище, любой бы растаял на месте. Наконец чай готов и можно приступать к трапезе. - Это… - Запинаясь говорит ученик, - принёс. Сам готовил, а то у тебя одни конфеты и печенье «Коровка». - Спасибо большое. Сейчас узнаем на сколько ты справился с кулинарией, - заботливо проговаривает Слава. – С физикой у тебя все в порядке. Только взяв пальцами булочку, едва ли её преподнеся к губам, в нос ударяет знакомый и любимый ванильный аромат. Этот запах может свести с ума любого любителя этой пряности. Сколько Марлоу пробовал подобного, но ещё никогда ранее он не чувствовал все настолько чётко и невероятно. Откусив небольшой кусочек вкусности, по рецепторами языка побежал ярко выраженный сладкий вкус с нотками ванильного сахара. «Господи, это волшебно, - говорит Марлоу сам себе. – Я бы все отдал за такого пекаря». Ученик смотрит на него тёплой и довольной улыбкой. Знает, что учителю понравилось. Угодил. Можно гордо поставить галочку около своей цели. - Ты знал, что я люблю именно такую выпечку? – Задал вопрос Слава, запивая чаем лакомство. - Я-я… - Растерянно произносит Морген, - не знал. Не нравится? – Закончил речь ученик в надежде на ругательства. Он к ним уже привык, слыша от отчима. - Ты чего? Это самое невероятно вкусное и нереально ванильное, что я когда-либо пробовал! – Восхищённо произнёс Слава. От этих слов Алишер был готов растаять, как снег во время оттепели ранней весной, или хотя бы скатиться вниз под стол и завизжать от радости, как ребёнок. - Рад, что тебе понравилось. У тебя чай очень хороший, не скажешь как он называется? - Да у бабульки купил на улице. Всегда беру. Бодрит лучше кофе, - выговорился Марлоу. - Понятно теперь, - выдохнув, съязвил ученик. - Что понятно? – Заинтересовано, будто кошка мышкой, спросил учитель. - А что ты хотел понять? – Немного задумчиво и приподняв правую бровь, говорит Алишер. Мальчишки покраснели совсем малость. Оба замолкли на секунду и отвели взгляды в стороны, лишь бы не встретиться и не увидеть в них, чего лишнего, а, может, и не лишнего. От неловкости Слава стал безуспешно протирать отверстие в полу, создавая дырки на носочках. - Кхм… Ну что ж, может начнём? – шёпотом сказал ученик. - Да-да. Проходи в залу. Сейчас начнём, - ответил Слава, отвлекшись от своих мыслей. Алишер встал из-за стола, прополоскал после себя кружку и пошёл по нужному маршруту, проводя по Марлоу таинственным взглядом. Зайдя в комнату, он заметил, что в его ступни не ударило холодом. На полу растелился ковёр, который немного смягчал холод голого пола. Удивительно, что раньше его здесь не было. Алишер лишь улыбнулся и начал рассматривать узоры на ковре. Где-то ближе к середине можно увидеть силуэт льва, где-то дальше красивые линии, по краям расписанные нитями разных цветов – не задумчивые фигуры – в общем понимании, самый обычный ковёр, на котором каждый видит своё. Он уселся на небольшой, но при этом очень комфортный и мягкий диванчик. Напротив него стоит круглый журнальный столик, заваленный всякой всячиной. На потолке висит простая люстра. На улице темно, поэтому в ней горит только половина лампочек, которые направлены в сторону сидящего. Окна прикрывает штора пастельного светло-зелёного или фисташкового цвета. Обои тех же тонов. Этот интерьер очень похож на какую-то картину из природы. Ещё бы попугаев сюда, которые напевают незамысловатые песенки по утрам, - и была бы полная атмосфера живого леса. Алишер даже немного расслабился и не заметил, как Марлоу смотрит в его сторону минут пять, не понимая причины такой прострации или задумчивости. - Алишер, все в порядке? – Раздался нежный голос, который пробудил его сознание. - Да… - Ответил ученик, странно смотря в сторону учителя. – Всё хорошо. Задумался. Не парься. Вячеслав Марлоу роется в своих вещах, находит все необходимые принадлежности. В его руках появляется тетрадь, что уже сегодня успела стать его фаворитом. Столько тайн вокруг этой бумаги скрепленной парочкой скоб, защищённых незатейливой обложкой. Алишер завороженно читает что-то в книге, которую нашел на столике. Строчки быстро проходят через мозг. Слава варварски отобрал у него неё и дал в замен сборник с задачками. Показав пальцем номера, Марлоу удобно уселся рядом, только ближе к боковушке дивана, что-то внимательно рассматривал в тетради, перебирая пряди на голове. Алишер не принял этому особого значения и начал решать задания. - Спасибо за рисунок, - говорит Вячеслав, вглядываясь в детали рисунка. - Что?! – Воскликнул Алишер, оторвавшись от решения очень интересной задачи, которая теперь ушла на третий план. - Какой рисунок? – В полном ошеломлении спрашивает ученик. Он не помнит, чтоб что-то рисовал для учителя, тем более такое, чтоб тот так восторженно смотрел куда-то в кучу исписанных листов. - Ха, я думал ты знаешь, - заигрывая, проговаривает учитель. – Я хочу чтобы ты меня нарисовал. Мой портрет. Ты очень хорошо рисуешь. Я могу даже попозировать. Так что, согласен? – Почти что просит Марлоу. Только что сказанные слова, прошлись лёгким разрядом по телу ученика. Непонимание, восхищение, шок – смешалось в одном выражении лица. Несколько лет детства в художественной школе не прошли даром. Владел он карандашом умело. Может сотворить какую-то нелепую, по его мнению, зарисовку, которая на самом деле прекрасна. Чтоб хоть как-то привести в чувства шокированного Алишера, Слава показывает сегодняшний шедевр от Моргенштерна, который ему предоставил учитель литературы - Андрей Клайтин. В памяти парнишки начали всплывать фрагменты урока литературы и то как ему было на нем нудно. Радостная улыбка наконец расцветает на его устах. - Да. Могу попробовать, - дрожащим голосом вымолвил Морген, - только дай чистый лист бумаги. Он решил, что соберет сейчас все свои навыки и нарисует самый лучший портрет в своей жизни, ведь он будет рисовать не просто какие-то кувшины, яблоки и манекены, а любимого человека, которого так и хочется передать на полотне во всех красках графитного простого карандаша. Слава немедля подал ему белый лист бумаги и уселся с книгой, читая её и листая страницы. Его взъерошенные волосы; какой-то не совсем опрятный вид – слишком домашний, доверчивый; чуть опушенные на кончик носа очки; глубокий, задумчивый, но при этом мягкий взгляд карих глаз; особое полу тусклое освещение – все это собирается в невероятный образ. Алишер смотрит на него с восхищением и какой-то необъяснимой любовью в глазах. Он прорисовывает каждую линию очень тщательно, боится пропустить важные детали. Хочет зациклить внимание на глубине души, которая отображается в очах позирующего. Слава сидит смирно, дышать даже боится, чтоб не испортить композицию и не выслушивать упрёки. Он знает, что Моргенштерн нарисует его лучше самых талантливых художников, ведь в этом парне есть что-то особенное, что никто другой не почувствует, кроме сердца учителя. Так забавно наблюдать за тем как, тот рисует. На лице Алишера видна полная сосредоточенность и внимание. Если сравнивать репетиторство с девушкой и Алишером, то по любому с учеником намного интереснее и атмосфернее проводить время. С Дилей он просто посидел часок, занимаясь исключительно уроками и объяснением материала, а тут… Невозможно будет все описать. Описать все чувства, что рождались между ними во время процесса. Они занимаются всем, но только не уроками. Представьте, даже так бывает. Алишер радостно выкрикивает: - Готово. Любуйся, - и смотрит, довольный своей работой. Славе стоило лишь взглянуть с краю, как он уже был в полном восторге. Всё детали так тщательно прорисованы. Рисунок очень похож на реальную жизнь, если бы не ограничение в пространстве, то различить их было бы невозможно. Неужели, только одним карандашом, можно, сотворить шедевр? Как говорится на каждый шедевр найдётся свой любитель и поклонник. Марлоу так удивлён, что по его щеке скатилась слеза. Не нужно слов. Алишер и так видит всю реакцию Марлоу и это ему очень льстит. Он наблюдает за ним как за ребёнком, который наконец получил игрушку, о которой мечтал долго, а родители совершили чудо для своего маленького чада. Жизнерадостный Вячеслав налетел на своего любимого художника с крепкими объятиями, полными тепла и радости. *** Время идёт, а олимпиада совсем скоро. Они при этом не сдвинулись с места, так и остался открыт все тот же параф, что и пару часов назад. Время позднее, почти двенадцать на часах. Спать охота. Зевнув пару раз, Марлоу направился на кухню за водой, чтоб хоть как-то себя пробудить. Вернувшись он заметил, что Алишер уже спит. Устал за целый день. Будить его нет желания, тем более идти сейчас по улицам очень опасно. - Алишер, уже двенадцать ночи, - не успел договорить Слава, как его тут же перебили: - Что?! Ну и похуй. Тут останусь. Думаю ты не против, - сонным заплетающимся языком сказал ученик, а ведь он прав Марлоу не против, но есть одно НО. - А твои родители не против? - задал Слава вопрос, чтоб избежать руганины в сторону парня от родных. - Им все равно.... С одной стороны он был прав, ведь отчиму глубоко фиолетово, где находится его сын, чем он пытается, с кем он спит, под каким забором валяется и как учится в школе. А вот мама не была настроена против сына, а только поддерживала его во всем начатом и никогда не перечила. Её главной задачей было воспитать свободную личность, способную на многое, ведь помнит свои годы детства и юношества, когда хотелось много чего, а родители все вечно запрещали и ставили жестокие ограничения. В ответ на что, она очень сильно пострадала. В плане того, что как только она съехала от родителей, решила попробовать все и сразу. Из этой дивной смеси ничего хорошего не получилось, поэтому был сделан соответственный вывод по поводу воспитания своих детей. Моргенштерн что-то невнятно сказал себе под нос и заснул. Слава походил по комнатам и нашёл одеяло, чтоб укрыть гостя. Подойдя к сопящему телу, он заметил как тот миловидно выглядит. Его кудрявые волосы сползли на глаза, а веки прикрыты. Всё так атмосферно. Марлоу накрыл его одеялом, во время процесса случайно зацепив ученика за руку. Алишер глупо и одновременно радостно улыбнулся, взяв Марлоу за запястье. Тот от неожиданности вздрогнул. По нему, словно прошёл разряд тока от алишеровой руки. - Я просто учитель… Обычный учитель. - А я твой ученик…. – Раздался из-под одинарного слоя одеяла голос. Сказанное не было обработано головным мозгом, а было молвлено из первых мыслей. Марлоу посмотрел на него тёплым взглядом и отошёл куда-то восвояси, оглядываясь на сонное тело. Он всю ночь не может спать. Сидит на кровати и смотрит в окно. Ему не дают покоя миллион мыслей. Никогда раньше он не был настолько погружен в себя. Но Морген тоже не спал. Не мог заснуть. Сон никак не хотел приходить. Ему так хочется прийти к Славе, как к родному человеку и сказать: «Можно я с тобой рядом прилягу, а то там за окном монстр», но он слишком взрослый чтоб себя так вести, поэтому он томно вздыхает и ныряет глубоко под одеяло. По коридору кто-то изредка проходит. Алишер наблюдает за этим силуэтом. «Чего ж он так расходился? – Мелькнула мысль в голове Алишера». [Этой ночью чьё-то сердце от любви горит]