Прекрасные создания

      Человек физически не способен плакать больше полутора часов.       Этот рандомный факт — единственное, что помогло Антону понять, сколько на самом деле времени прошло, когда редкие задушенные вздохи-всхлипы стихли, а мокрое пятно на водолазке перестало расти в ширь. Возможно, если бы не это физическое ограничение, Арсений не смог бы успокоиться, но, когда буквально все слёзы были выплаканы, он разом затих и обмяк в руках Антона, то ли заснув, то ли потеряв сознание от физического и эмоционального истощения. И Антон искренне надеялся на первый вариант.       Когда Арсений, спустя три бесконечных дня в плену проклятья, наконец очнулся, Антон на секунду потерялся от радости и облегчения. Первым порывом было стиснуть его в объятиях, да покрепче, спросить о самочувствии, предложить воды. Но запал мгновенно угас, стоило только увидеть выражение его лица... Арсений не был в состоянии ему ответить. Из его глаз Антону сияющей глубиной улыбалась пропасть. Он еле нашёл в себе силы, чтоб не отшатнуться. Ему доводилось видеть глаза безумцев, поглощённый жаждой крови, глаза родных, смотрящие на него со скорбью, даже глаза мертвецов, но это... Не поддавалось описанию. Всегда, даже когда Арсению было плохо, и Антон это видел, где-то в глубинах его зрачков, за безграничной усталостью, беспокойством, болью или задумчивостью, всё равно плясали искры. Антон не мог понять их природы, но они ему нравились. А сейчас...       Пугающая пустота.       Арсений заторможенно освободился от его хватки и, покачнувшись, встал и побрёл куда-то. Несколько секунд перед глазами мелькала фантомная пропасть, прежде чем парень пришёл в себя и кинулся за ним, но, опасаясь сделать хуже, держался в десятке шагов позади.       «Неужели... Арсений не справился? — накрыла сознание пугающая мысль. Но нет, такого ведь не может быть! Не может же? Тогда он бы просто не проснулся! — Что же ты увидел?» — какое видение могло так подкосить Арсения? Уверенного, доброго, заботливого, чуткого и запредельно сильного Арсения?       А Арсений всё шёл... И Антон чувствовал, как с каждой минутой слабел его контроль. Энергия билась в воздухе, будто в конвульсиях, пространство почти гудело, и от этого волосы на руках вставали дыбом.       «Как этому человеку может не доставать энергии?» — возмутился бы Антон, но был слишком напуган, чтобы лишние мысли лезли в голову.       Пройдя метров сто, огибая деревья и не путаясь в лианах, которые моментально вспыхивали от касания руки, Арсений вышел на небольшую поляну и замер у раскинувшегося по центру дерева, которое Антон сразу узнал. Роан'ик.       Арсений поднял руку, будто намереваясь коснуться свисающего с лианы нежного цветочка.       Сердце пропустило удар а колени подкосились, и Антон едва не рухнул на землю. Энергия, бившаяся тайфунами в пространстве, уплотнилась, буквально ударив его по лицу своей мощью. В следующую секунду она хлынула к Арсению, потоками собираясь в его руке лишь для того, чтобы обернуться пламенем.       Пусть всё произошло в секунду, Антон успел рассмотреть мельчайшие детали. Энергия сгустилась настолько, что стала видна невооруженному глазу. Антон в жизни не сталкивался с настолько пугающей мощью...       Пламя прожгло в толстом стволе дерева огромную дыру, а затем взвилось огненным штормом, мигом испепелив нежные цветы. Жар был настолько сильным, что начала плавиться даже земля, а дерево, загудев болью, резонировало с Тьмой, издавая пронзительный визг. В то же время Арсений, разом обессилив, коленями упал на раскалённую землю. От жара ткань джинс загорелась, но он никак не отреагировал на это. Просто сидел, уставившись на разростающееся огненное бедствие.       Какую-то минуту Антон, к своему стыду, не мог пешевелиться. Его сердце окутывал страх. Сразу вспомнились слова Арсения: — Когда маг сходит с ума, это очень страшно.       Страшно наблюдать, как человек, всегда державший себя в руках, полностью теряет контроль...       Антон поднялся, и на негнущихся ногах двинулся к Арсению. Разум отравленной иглой кольнула мысль: — Что, если он не узнает меня? Что, если нападёт? Что, если он уже сошёл с ума? — но он пинком отправил её на задворки сознания. Это же Арсений. Арсений, переживший плен, побег, спасший ему жизнь. Вернувшийся в чёртов отель, чтобы спасти остальных. Забравший боль чужого человека. Переживший сражение с десятком чудовищ в Нижнем Мире без толики магии! И этого человека сломает какое-то дерево!? Сейчас, когда Арс потерял контроль, больше некому о нём позаботиться. И Антон проклянёт себя, если не сделает этого.       Огонь, природный враг вампиров, внушал инстинктивный ужас. Но он продолжал идти, пока не оказался аккурат за сгорбившейся спиной. Арсений всё ещё не шевелился.       Антон не осмелился заглянуть ему в глаза. Он взглянул на покоющуюся на коленях кисть, и подавил желание отвернуться: кожа на ней почти отсутствовала. Тем временем огонь креп и извивался. Он мог перекинуться на ближайшие растения, оставаться здесь было нельзя.       Антон, не желая больше терять время, обхватил неподвижного Арсения за плечи и под колени, надеясь только, что тот не будет сопротивляться. Но он не шевелился... Лучше бы он плакал или кричал. Но эта неподвижность была невыносимой. Он пытался говорить. Говорил и говорил, не замолкая ни на секунду, самым ласковым тоном, который мог из себя выжать, разные слова утешения, успокаивающие глупости. Но ничего не менялось. Он занёс Арсения обратно в очертания печати и опустился вместе с ним на землю, не разжимая рук.       Он не знал, сколько просидел, просто держа его, когда Арсений очнулся и вцепился в его одежду мёртвой хваткой. Антон боялся, что он мог сильнее навредить обожжённой руке, но не посмел его тревожить, когда Арс уткнулся ему в плечо и тихо заплакал, не издавая почти ни звука.       «Что же ты увидел?» — Антон гладил его по спине и перебирал волосы, пока он, выплакав все слёзы, не провалился в беспокойный сон...       Антон бережно сгрузил его на землю. Наконец-то появилась возможность осмотреть его раны.       На обожжённую плоть больно было смотреть. От кожи на правой руке почти ничего не осталось. На коленях джинс пришлось вырезать огромные дырки, чтобы просто обработать ожоги. Проще было бы отрезать штанины, или вовсе снять штаны, но Антон рассудил, что Арс не будет рад цепляться голой кожей за колючки, в случае потери штанин, а проснувшись вовсе без штанов может этот жест не оценить... Тем более резать всё равно пришлось бы, в некоторых местах ткань прилипла к ранам, но Арс не проснулся даже когда Антон отдирал её... Заботиться о подобных ранах было непросто. Парень всё ещё плохо переносил вид увечий, но пришлось взять себя в руки. К сожалению ожоги — не обычные раны, и он не мог залечить их тем же способом что и порезы пару дней назад. Как вампиры с трудом излечивались от ожогов, так не могли залечивать их и на чужих телах. Антон откопал в рюкзаке то, что Арсений обозначил как противоожоговое, нанёс на поражённые участки и забинтовал. Бинтовать через дырки на коленях, конечно, было так себе идеей, но Антон не отступил чисто из упрямства. Даже после всех манипуляций Арс не реагировал.       Он проспал сутки Нижнего мира, что равнозначно полутора дням снаружи. За это время Антон трижды обновлял повязки и мазь, обрабатывал раны водой и антисептиком, интуитивно — чёрт его знает, как правильно. И это дало плоды, раны стали выглядеть гораздо лучше. Пусть до заживления было всё ещё далеко.       Антон не сразу понял, что Арсений очнулся. Он просто открыл глаза и уставился в усыпанный светоносными кристаллами пещерный свод, не издав ни звука. По закону подлости именно тогда парень укладывал медикаменты обратно в чемоданчик, только закончив перевязку, и не сразу обратил на него внимание. — Спасибо... — хрипло произнёс Арсений. Он больше не был под аффектом, и теперь всё ясно чувствовал. Каждый сантиметр раненой кожи, и каждый сантиметр охватывающего её бинта. Подушку из листьев у себя под головой, и очертания печати вокруг. — Арс! — Антон тут же поделетел к нему, — Ты очнулся! Как себя чувствуешь? Что-то болит? Воды? — затараторил парень, перебирая варианты помощи.       Арсений в ответ на это только рассмеялся. Вроде бы как обычно, но иначе... Безжизненно? Блекло. — Ничего не нужно. Хотя... Воды, наверное, можно? — он попытался сесть опираясь на здоровую руку, но Антон быстрее подхватил его под спину и посадил, — Спасибо, конечно... — Арсений немного смутился, — Но я не настолько беспомощный. — Да, прости... — Антон открыл бутылку и подал её магу. — Ты сам как себя чувствуешь? — спросил Арс, когда закончил пить. — Я? А мне то что? — Голод. — Аа. Всё нормально, совсем не голоден. — Антон немного приврал. Есть хотелось, но пока не сильно: всё-таки он выпил довольно много крови в последний раз. Но в таком состоянии он не позволил бы Арсу дать ему ещё, — Так, как ты? — он заглянул в его глаза, но не нашёл в них ответов. — Жив... — не очень жизнерадостно отозвался Арсений и замер, уставившись на свою перебинтованную кисть. Неизвестно, что творилось у него в голове, потому что лицо выражало одно огромное ничего. Антон не решился его потревожить, просто сидел молчаливым наблюдателем. Через пару минут Арс встряхнул головой — он часто делал так, в попытках прогнать мысли, натянуто улыбнулся и сказал, — Ну, пошли? — Куда пошли? — выпал Антон. — Дальше? — маг недоумеваючи выгнул бровь. — Арс, в таком состоянии ты даже встать не сможешь... Ээ, стой! — Антон попытался притормозить упрямо дёрнувшегося друга, но тщетно. В секунду он оказался на ногах. — Смог. — уголки губ самодовольно поползли вверх.       «Что ты прячешь?» — маска. Сейчас её отчётливо видно. Арсений улыбался, но в глазах зияла пустота. — Арс, это неразумно. — Всё ок. Я хочу идти. Если ты цел — проблемы нет. — Но тебе же больно... — Антон не понимал. — Я боевик, мне пол жизни больно. Уж ожоги как-нибудь переживу! — вспыхнул Арсений, и тут же сдулся, как воздушный шарик. Самодовольное выражение сошло с лица, губы поджались, плечи дрогнули. Он будто разом стал меньше, вся напускная спесь ушла. Хрупкий. Сейчас, впервые он казался таким хрупким. Лучше слова не найти. Как молодое берёзовое деревце, подует ветер — сломается, — Прости. Я не... — он неопределенно махнул руками, будто говоря: «Я не хочу объяснять, а ты не поймёшь.» — Ладно. Просто... Не переусердствуй только, пожалуйста? — даже если он не признаёт — его сильно подкосило. Тогда почему он не хочет позволить Антону хоть как-то помочь? К чему эта безжалостность к себе? — Хорошо. — Арсений потянулся к собранному рюкзаку, но Антон перехватил его. — Вот уж нет. Таскать тяжести сегодня буду я. — Но... — Без "но"! — Ладно. Без "но". — эта покорность была так на него не похожа...

***

— Чувствуешь?       От внезапного вопроса Антон вздрогнул. Они шли не многим дольше трёх часов, но за всё это время Арсений не проронил ни слова. И это пугало. Антон боялся оставлять его наедине с тем, что творилось у него в голове, но все его попытки заговорить Арс просто игнорировал, будто даже не замечал. А может и правда не замечал. — Что? — Антон чувствовал. Каждым сантиметром кожи. С каждым шагом Тёмная энергия сгущалась и уплотнялась. Но Арс наконец-то заговорил, и он лучше прикинется дураком, чем упустит возможность. — Сосредоточься, но не открывай сознание слишком широко. Позволь Тьме почувствовать себя, но не растворись в ней. — Я не совсем понимаю... — Смотри. — Арсений отодвинул густые лианы и кивнул на то, что было скрыто ими. Небольшое озерцо, меньше десяти метров в диаметре, над которым благоухало бурным цветением гигантское дерево, отдалённо напоминающее иву. Вряд ли даже три человека, взявшись за руки, смогли бы обхватить его ствол. Тонкие лозы всплошь покрывали крупные, особенно на контрасте ниточек лозы, белые цветы с голубыми сердцевинками. Озеру тоже было далеко до обычного. Вместо прозрачной, голубой воды в нём зияла чернота, в тени цветов особенно яркая. — Обитель воплощения Матери.       Ещё месяц назад Антон застыл бы в восхищении. Но в Нижнем Мире он испытал слишком много потрясений, чтобы реагировать как прежде. Обитель была безумно красивой, но на фоне исходящей из неё энергии красота — ничто. — У неё есть сознание? Что ты подразумеваешь под "не растворись в ней"? — Антон нервно сглотнул. В этом месте могла решиться его судьба. И всё зависело от этой зловещей и непонятной сущности... — Да, она обладает сознанием. По крайней мере так написано в легенде. И сознание это грандиозно — сильнее сознания Божества, а твоё рядом с ним — вообще ничто. Всё-таки Тьма — один из столпов этого мира, высшая сущность. Их существует то всего две. — Дай угадаю. Второй — Свет? — Ха, довольно предсказуемо, неправда ли? — Арсений пропустил его вперёд и сам шагнул на поляну, — Свет и Тьма, Отец и Мать. Как человеческие Инь и Ян — в вечном тандеме и противостоянии, не способные существовать друг без друга. Но не упоминай Свет в разговоре с Тьмой, ей может не понравиться. — Разговоре? — Антон опешил, — Я должен буду с ней говорить? — А ты как думал, она по своей инициативе тебе душу починит? — фыркнул Арс. — Ладно... — не ладно, ему чертовски страшно! — А про не растворяйся? — Как тебе что-то нужно от неё, так и она, если согласится, может запросить цену. А может и нет. Если ты ей не понравишься, она вполне может тебя убить. Держи своё сознание в напряжении и не пускай её слишком глубоко. — Арсений приблизился к озеру и уставился на своё отражение в нем, — Конечно, если она пожелает, никакой контроль не спасёт. Но всё равно не показывай слабости, будь вежлив, но не официален. Тьма своенравна, ей может не понравиться. — Я будто в комнату к подростку вхожу... — Очень точное описание. — Арсений расположился в паре метров от берега и вытащил из рюкзака верёвку, — Я обвяжу её вокруг твоего пояса. Если почувствуешь, что что-то не так — дёргай, попытаюсь тебя вытащить. — Стоп. Мне надо будет лезть... Прямо туда!? — у Антона смешно округлились глаза, — А без этого нельзя? — он пытался не показывать страх, но все всё прекрасно понимали. Антона пугал даже высший маг, что уж говорить о Высшей Сущности? Пусть за время знакомства с Арсением он многому научился, в том числе самоконтролю, эмоции никуда не делись. — Антон... — Арсений дёрнул его за руку и усадил напротив себя, — Я понимаю, тебе страшно. Понимаю, как никто другой. — он ободряюще сжал его руку, — Тебя пугает неизвестность, её сила. И хотя я отчего-то верю, что Тьма не навредит тебе, я не могу гарантировать, или убедить тебя в этом. Просто... Мы не сможем существовать так вечно, привязанные друг к другу. Я воин. А воины умирают. — произнёс он спокойно, — Не возражай! — заткнул он открывшего было рот Антона, — Рано или поздно я умру. Не в бою, так в перерождении. Твой вампиризм, твоя Вечность — только твои. И я не́ стану причиной твоей смерти.       Антон долго вглядывался в потемневшие омуты напротив, пока Арс по прежнему сжимал его ладонь. Он снова стал похож на самого себя. Пусть во вгляд не вернулись былые искры, сейчас он горел другим — решимостью. Она вытеснила пустоту, и это принесло облегчение. В тот момент сомнения парня отошли на второй план, уступив место другой пугающей мысли: Арс готов умереть. Он не верил, что переживёт перерождение, и не оставлял себе даже шанса... — Не говори так. — решившись, тепло произнёс Антон, — Если бы не ты, моей Вечности уже давно бы не существовало. Теперь, — он переплёл свои пальцы с пальцами Арсения, — моя Вечность — наша. — и улыбнулся. Так открыто и тепло, как умел только он.       В глазах напротив что-то разбилось вдребезги. Громогласно и необратимо. — Я попробую. — он понимал, что не имел права привязывать к себе Арсения таким образом, — Но, что бы не случилось: умру я сегодня, выживу, исцелит Тьма мою душу или уничтожит, в этом не будет твоей вины... — Антон протянул ладонь и нежно коснулся макушки Арсения, мягко потрепав. Тот выглядел настолько ошеломлённым, что даже не отреагировал — просто сидел и смотрел ему в глаза. Впервые так открыто и доверчиво. Не желая больше медлить Антон обвязался верёвкой, сунул её конец в руки Арсению и, не прощаясь и не давая себе шанса передумать, прыгнул в озеро...