I Hate You

***

Луи тупо таращится в свою тарелку, где уже давно остыл недоеденный завтрак, а напротив него стоит такая же нетронутая, ожидая, когда спустится кудрявый. Томмо вздохнул, поднимаясь из-за стола, отправляя остатки своего завтрака прямиком в мусорку, не забыв убрать нетронутую тарелку Стайлса в холодильник. Парень поднимается по лестнице, честно, не представляя, что необходимо делать, неуверенно мнется возле двери, ведущей в комнату к Гарри, не зная, следует ему постучать или зайти без стука, ведь может Гарри просто не хочет, чтобы его сейчас беспокоили, поэтому не спустился к завтраку. - Что тебе нужно? - голос кудрявого был сиплый, ломаясь на последнем слове. Чем Гарри так расстроен? - Эм... Ты не спустился к завтраку. С тобой все в порядке? - нерешительно спросил Луи. - Как будто тебе есть до этого дело, - зло выплюнул Гарри, и Томлинсон выдохнул (кажется на мгновение неосознанно задержав дыхание). Вместо того, чтобы ответить, Луи толкает дверь, входя в комнату, и только всем известные кудряшки, торчащие из-под одеяла, говорят о том, что их хозяин не собирается покидать кровать. Томмо подходит ближе, чувствуя себя больше, чем неуверенно, рядом со своим «другом». - Это не ответ, - тихо продолжает Луи, и кудрявый резко подскакивает, поворачиваясь к своему незваному гостю лицом. Что-то внутри Томлинсона обрывается, когда он видит покрасневшие глаза. - Гарри, что случилось? - Я не могу тебе сказать, - шепчет кудрявый, сдерживая непролитые слезы, - я не могу... - Хорошо. Все в порядке. Не можешь - не говори. - Ты... Ты не останешься со мной ненадолго? - бормочет Гарри, и румянец заливает его щеки. Томлинсон находится в состоянии абсолютного шока, потому что это поведение не соответствует Гарри. Его Гарри. Но его мозг живет отдельной жизнью, и затянувшуюся паузу прерывает медленный кивок. Гарри больно, и Луи хочет - хоть на один несчастный день - забыть обо всех разногласиях и просто помочь ему. Томмо неуверенно забирается в кровать, устраиваясь рядом с кудрявым, чувствуя себя немного неловко. Странно, что именно он, Луи, утешает Гарри. Он, а не кто-нибудь другой из ребят, потому что, ну, не будем кривить душой: Томлинсон - последний человек, к которому бы Гарри обратился, сложись звезды иначе. Стайлс смотрит на него своими потухшими, грустными зелеными глазами, ожидая, когда Луи устроится удобно, чтобы положить свою голову ему на грудь, упираясь макушкой в подбородок. Томлинсон напуган, растерян, не зная, а можно ли запустить пальцы в эти кудряшки. - Придурок, сейчас именно тот момент, когда ты должен обнять меня. - Мне кажется или ты и правда оскорбляешь меня? - интересуется Луи, неуверенно обнимая его, - я пытаюсь помочь... - Мне не нужна твоя помощь, - бурчит Гарри, как маленький зарываясь носом в шею, - хочу, чтобы ты молча обнимал меня. - Но тебе придется сказать, что случилось, - тихо отзывается Луи, таращась в стену напротив кровати, - ничем не смогу помочь, если ты не поделишься. - Все еще слышу, как ты треплешься, - канючит Гарри, - расскажу, но позже, а сейчас, пожалуйста, Луи, просто закрой рот. Томлинсон опять вздыхает, но затихает, чувствуя, как Гарри придвигается ближе, как нога кудрявого уже лежит у него на бедрах, обвивая, словно осьминог, как по коже пробегают мурашки, стоит Стайлсу выдохнуть ему в шею. - Пожалуйста, расслабься, - фыркает Гарри, а Луи ощущает, как звук эхом отражается у него в груди. - Господи, ты чего такой напряженный? - Это странно, - и Томлинсон чувствует, как кудрявый сам напрягается, - нет, не хотел тебя оскорбить, просто... Мы не настолько с тобой друзья или... Мы не так близки, ну... Короче, это странно. - Разве это плохо? - тихо спрашивает Гарри, а у Томмо все скручивается внутри от этой интонации. - Не уверен, - так же тихо отзывается Луи. - Если честно, не знаю, что и думать. - В этом твоя проблема. Тебе хоть раз в жизни необходимо перестать думать. - Хочешь сказать, что тебя это не пугает? - получилось даже как-то истерично. - Тебя не смущает все то... Все то, во что мы с тобой ввязались? - Я стараюсь не думать об этом. Меня интересует сегодня, а не вчера. Поверь, есть вещи, о которых действительно стоит волноваться. - И о чем же, позволь узнать, тебе волноваться? - пробормотал Луи. - Твоя жизнь идеальна. - Поверь, она далека от совершенства, - прошептал Гарри, и Томлинсон готов был поклясться, что в голосе кудрявого что-то сломалось, - даже не представляешь, насколько. - Тогда расскажи мне, - взмолился Луи. - Просто расскажи. - Я... - Гарри остановил себя, - ровно шесть лет назад... Сегодня годовщина... моего отца, - его голос окончательно ломается, и слезы катятся по щекам, скапливаясь у Томлинсона на груди. Луи не знает, что делать, потому что он никогда не видел Гарри таким. Он аккуратно гладит кудрявого по спине, ожидая, когда схлынет первый поток эмоций. - Я никогда... никогда... - заикаясь, произносит Стайлс, прежде чем истерика вновь накрывает его. - Ш-ш-ш, тихо, - Луи баюкает его, продолжая гладить по спине, - не спеши. - Я всегда... В это время всегда дома, - Гарри кричит, срывая голос на последнем «дома», - это же годовщина! - Годовщина чего? - осторожно интересуется Луи. Кудрявый глубоко вздыхает, и на одном дыхании выпаливает: - Смерти моего отца! Я не знаю, что делать... Как справиться с этим... - Что ж... - начинает Луи, зарываясь пальцами в кудри Гарри, - для начала предлагаю душ. После него всегда чувствуешь себя лучше. - А ты пойдешь со мной? - спросил Стайлс, представая скорее уязвимым ребенком, нежели тем, кем его привыкли видеть. - Не хочу оставаться один. - Конечно, - Луи садится, все так же прижимая к себе кудрявого. - Пойдем. Они направляются в ванную, и Гарри слишком тихий, пугающе тихий. Томлинсону это не нравилось. Стайлс должен быть шумным, высокомерным, не знающим границ, а не таким побитым и растерянным. Кудрявый молча наблюдает за тем, как Луи снимает с себя рубашку, брюки и боксеры, прежде чем проделать тоже самое с ним. И это еще одно «странное» в общую копилку, потому что обычно Гарри раздевал Томмо, а не наоборот. Луи настраивает воду, подталкивая кудрявого к кабине, и можно сказать, что как только дверца за ним захлопывается, наступает неловкое молчание. Слово «неловкий» вообще замечательно описывает этот день. - Перестань думать, - начинает Гарри. Луи кивает, заталкивая мысли о том, что здесь происходит, куда подальше. - Ты прав, просто это сложно. - А по тебе и не скажешь, - шутит Стайлс, опуская взгляд на член Луи, и на мгновение в зеленых глазах появляется тот самый задорный огонек, чтобы через секунду также незаметно потухнуть. - Очень смешно, - дразнит его Томмо. Его Гарри был все еще там, просто нужно помочь ему снова стать собой, - ну что ж, - Луи хлопает в ладоши, - начнем с волос. - А можешь..? - спрашивает Стайлс, глазами выражая надежду. - Мне нравится ощущать чужие руки в волосах. - Надеюсь, ты понимаешь, что это в первый и пос... - Гарри, как болванчик, кивает головой, - хорошо. Только сядь, а то ты слишком высокий. Кудрявый делает так, как сказано, садится спиной к Луи, облокачиваясь на его ноги. Он сидит молча, позволяя Томмо сначала вымыть его волосы, а потом нанести кондиционер. Луи никак не реагирует на то, что Гарри резко вздрагивает, дыхание становится тяжелым, а сам Стайлс старается держать себя в руках, не желая, чтобы Томлинсон опять видел, как он плачет, но тоска орудует внутри, сжимая легкие, не позволяя нормально вздохнуть-выдохнуть. Луи смотрит на него сверху-вниз, не зная, что делать. Пальцы мягко скользят в волосах, опускаясь на шею, а затем и на плечи. Томмо садится позади Гарри, прижимаясь к широкой спине, обнимая кудрявого ногами. - Гарри, - прошептал Луи, - ну хватит, love, не плачь. - Я н-не могу. Я скучаю по нему и д-дому. - Это нормально, - шепнул Луи, целуя его в шею, - все будет хорошо. Гарри ничего не отвечает, все также всхлипывая. Руки Томмо обнимают его за талию, а щека прижимается к острым лопаткам, укрывая такого маленького сейчас Гарри от всех и всего, вслушиваясь в то, как заходится сердце внутри. - Готов выходить? - интересуется Томмо, оставаясь в том же положении. Он чувствует, как кудрявый всхлипывает. - Да, - шмыгнул Гарри. Луи встал, поднимая кудрявого с пола. Оба вышли из кабинки, вытираясь насухо мягкими махровыми полотенцами, надевая боксеры. - В одежде, - рассматривая почти обнаженного Стайлса, - или без нее? - Без нее, - ответил Гарри с легкой улыбкой на губах. - Может посмотрим что-нибудь? - спросил Луи, выходя из ванной, направляясь прямиком в гостиную. - М-может Бэмби? - нерешительно начал кудрявый. - Всегда смотрим его с мамой. - Конечно, - улыбнулся Луи, подходя к DVD-дискам. Гарри тихо сидит на диване, увлеченный собственными руками, но, конечно, стоит отметить, как потрясающе выглядит задница Томлинсона, обтянутая тканью боксеров. Даже в таком разбитом состоянии Гарри не мог не отметить этого. Кудрявый раздраженно потряс головой, прогоняя такие ненужные сейчас мысли, потому что Томмо наконец включил DVD-проигрыватель. Луи сел на диван так, что спина прижималась к подлокотнику, правая нога почти свисала с края дивана, а левая упиралась в спинку. Гарри следил за тем, как Томлинсон ждет, пока на экране появится меню, чтобы начать просмотр мультфильма; его собственная нога начинает дергаться, и какое-то напряжение накатывает, стоит засмотреться на соседа по квартире. Ему нужно, чтобы его обняли, поэтому он без стеснения забирается на колени к Луи, прижимаясь к теплой груди, утыкаясь лбом в изгиб шеи так, чтобы было возможно видеть экран. Он чувствует, как напрягается Луи, затаив дыхание, ожидая, когда товарищ по группе наконец расслабится. Его собственное сердце набатом стучит в груди, и Гарри умоляет Томлинсона успокоиться. Спустя, наверное, вечность, Луи расслабляется, обхватывая левой ногой Гарри за талию, устраивая кудрявого парня в капкане из своих конечностей, и Стайлс выдыхает, расслабляясь на теплой груди. На экране уже во всю разворачивалось действие, а Гарри боролся с дремотой, что неожиданно накатила на него: глаза медленно закрывались, и все начало немного плыть. Он подавил зевок, пытаясь не отвлекаться от того, как Бэмби и Фелина резвились на лугу, но мозгу определенно не нравилось. Ему было тепло, удобно, и даже тоска отступила. Все эти душевные переживания, слезы, а теперь и эти обнимания давали о себе знать - хотелось спать, и сопротивляться этому желанию не было никаких сил. Дыхание Гарри выравнивается, взгляд последний раз мажет по экрану телевизора, прежде чем сознание погружается в приятную дрему, а тело полностью расслабляется в руках Луи. Томмо опускает голову, неуверенно вытягивая шею, всматриваясь в умиротворенное лицо кудрявого. Гарри был таким домашним, когда вот так беззаботно спал, все морщинки разглаживались, мышцы расслаблялись, придавая кудрявому поистине детский вид. В хорошем смысле детский. Ему было необходимо поспать, чтобы восстановить силы, что забрала у него первая половина этого нелегкого дня. Луи вернулся к просмотру мультфильма, чувствуя, как Гарри во сне поднимается выше, тем самым теперь его кудряшки щекочут скулы и губы Томмо. Луи слегка наклоняется, убирая волосы со своего лица, но руки живут своей собственной жизнью, потому что одна продолжает пропускать пряди через пальцы, а вторая зарывается в кудри на затылке. Томлинсон накручивает их на длинные пальцы, задевая ногтями кожу головы. Мультфильм уже забыт, Луи поворачивается, чтобы видеть профиль Гарри, заправляя непослушную кудряшку за ухо. И дальше происходит то, чему сложно дать объяснение - Томмо наклоняется и оставляет невесомый поцелуй на ушке Гарри. Стайлс начинает ворочаться, ощущая прикосновение чужих губ к своей коже. Гарри чувствует руки в своих волосах, губы на его лице, как ему хорошо и тепло сейчас, поэтому он открывает глаза, поворачиваясь к Луи заспанным лицом. Томмо смотрит на кудрявого, продолжая перебирать пряди у Гарри на голове, пухлые губы находятся всего в нескольких сантиметрах от его, необходимо просто наклониться и... Луи едва ли понимает, что делает, когда накрывает губы Гарри, ладони обхватывают его лицо, заставляя Стайлса поднять голову так, чтобы их лица были на одном уровне. Они не замечают того, что кудрявый лежит между разведенных ног Луи, им абсолютно все равно на такие мелочи. Их губы целуют, кусают, а языки стремятся прорвать оборону из белых зубов. - Луи, - Гарри тяжело дышит, на секунду отрываясь от припухших губ, чтобы заглянуть в голубые глаза, - дотронься до меня. - Ты хочешь, чтобы я... - ему не дают договорить ненасытные губы, вытворяющие такие непристойные вещи. Томмо чувствует, как стон тонет где-то между вздохами, чмоками, но стон точно не его. - Что... Что ты хочешь, чтобы я сделал? - Не знаю, - Стайлс смущен, - просто... Не знаю. - Хорошо, - Луи кивает, опуская руки на грудь Гарри, - хорошо. Комната снова наполняется отголоском работающего телевизора, и звуками поцелуев, руки скользят вниз по груди, задевая соски, опускаясь ниже, пока кончики пальцев не касаются резинки боксеров. Луи легонько толкает Гарри локтем, призывая поменяться местами. Теперь Томмо сидит у кудрявого на бедрах, без стеснения стягивая боксеры с последнего. Луи смотрит, впитывая каждой клеточкой тела такого нетипичного Гарри, ожидая, что вот прям сейчас Стайлс остановит его, но ничего не происходит. Томлинсон сжимает в руке член кудрявого, вызывая долгий стон, разрезающий тишину комнаты, от чего в боксерах Луи становится тесно. Томмо работает рукой, ведя от основания к головке, задерживаясь на самом кончике, заставляя Гарри метаться по бедному дивану, нервно закусывая нижнюю губу. - Я с-сейчас, - издает Стайлс, - стой... Хочу кончить...Но не так. В тебя. Луи застонал, отстраняясь от таких манящих губ, чтобы снять свои боксеры, что сейчас доставляли болезненные ощущения. Томмо снова взял член Гарри в руку, проведя по нему несколько раз, прежде чем направить его в себя. Медленно, по сантиметру, член Стайлса исчезал в нем, растягивая гладкие стеночки, скручивая все внутри в тугой узел. Стон эхом отразился от стен комнаты, когда Томмо почувствовал, как его полностью заполнили. Он открыл глаза, всматриваясь в раскрасневшееся лицо Гарри, который приподнялся на локтях, притягивая к себе Луи, чтобы смять его губы. Не разрывая зрительного контакта, Томмо качнулся вперед, начиная двигаться медленно и ритмично, приподнимаясь и опускаясь, ловя звуки, которые издавал кудрявый - что-то между звериным рыком и человеческими вздохами, что дико возбуждали и так сходящего с ума Луи. Им нужно было совсем немного, чтобы довести себя до грани, цепляясь за плечи друг друга, кусая, целуя. Томмо кончил, пачкая спермой их животы, а Гарри излился в Луи, выгибаясь на диване. Томлинсон рухнул на кудрявого, не заботясь о том, что Стайлсу может быть тяжело, да и последний не особо возражал, обнимая подрагивающего парня, аккуратно выходя из него. - Спасибо за сегодняшний день, - прошептал кудрявый куда-то в шею Луи. Томмо на секунду завис, а затем улыбнулся. - Всегда пожалуйста, Гарри.