обещание.

Гоголь уже несколько месяцев жил в Париже. Он уехал в большой спешке, о том, что он уезжает знало трое человек: хозяйка квартиры, в которой он жил, мужчина, продавший ему билет, и Данилевский. Данилевский был очень хорошим другом Николая, и именно он в течение уже двух месяцев почти в каждом письме приглашал писателя посетить вместе с ним Париж. Николай Васильевич всегда отнекивался, потому что не мог не видеть Пушкина дольше пары дней. Это был его самый страшный грех. Он любил мужчину. Своего друга, который уже счастлив в браке, который любил свою жену, и уже воспитывал детей. Но как же он любил его, он не любил никогда в своей жизни. Для Николая Александр был всем. Сначала он был кумиром, идеалом, юношеской мечтой. Первые услышанные молодым Николашей, стихи Пушкина восхитили его красотой. Читая произведения Александра Сергеевича, Николай испытывал необыкновенное блаженство словно летел где-то далеко от этого мира среди облаков и вольных птиц. Это открыло его талант. И так в 1828 году, показав свои произведения Пушкину, Гоголь услышал от него слова, которые запомнил на всю жизнь: «Вот настоящая веселость, искренняя непринужденность, без жеманства, без чопорности. А местами какая поэзия!..». И так Пушкин стал для Гоголя наставником. Николай беспрекословно выполнял все наставления своего учителя. Ни одну строку не писал без того, чтобы не воображал его перед собою. Вскоре Пушкин стал для него другом, он проводили вместе вечера за бутылкой вина и интересным разговором. А затем Николай влюбился, и Пушкин стал для него целым миром. Гоголь даже спустя два месяца судорожно вспоминает тот вечер, когда решил уехать во Францию. В тот день он гостил у Пушкина. То лето было не обычным: дни были особенно душными и знойными. Гоголь радовался возможности провести с Александром Сергеевичем побольше времени. Николай вышел в сад, якобы прогуляться «под прекрасным летним солнышком». На самом деле он хотел убежать от удушающего чувства ревности. Пушкин так любил свою жену, это было видно в каждом его движении: его взгляд всегда направлен только на нее, его руки стараются касаться ее чаще, а его прикосновения были дольше, чем того требуется. Николай замечал это, ведь делал точно также. На улице было душно, невыносимо душно, и Гоголь был вынужден вернуться в дом. Он зашел, и решил вернуться домой, но Александра с Натальей не было ни в столовой, ни в гостиной. Тогда Гоголь решил подняться в кабинет, он подошел к двери, которая была немного приоткрыта. Прежде чем постучать Николай услышал шумный женский вздох. Гоголь увидел Наталью и Александра, стоящих к нему спиной. Пушкин обнимал жену со спины и целовал ее плечи. Поцелуи были нежными, практически невесомыми, ими была выложена дорожка от острого плеча Натальи до тонкой шеи, открытой высокой прической. Руки поэта блуждали по талии, проходя иногда по ребрам. Гоголю показалось, что он умер в этот момент. Его сердце разбилось, и его осколки резали его тело изнутри, разливаясь вместе с кровью по сосудам. Гоголь медленно попятился от двери, и дойдя до лестницы, быстро сбежал по ней. Около выхода он встретил дворецкого. -пер..передайте хозяину, что. Что я вынужден уехать. Да, уехать. Дворецкий открыл было рот, чтобы что-то ответить, но писатель перебил его: -скажите, что я плохо себя чувствую. - сказав это, Гоголь быстро вышел. Он старался как можно быстрее уйти от дома Пушкина, и как можно дальше. Николай не знал, куда идет, он то останавливался, то срывался на бег. Солнце уже садилось, Гоголь стоял около моста, и он не помнил, как там оказался. Его мысли путались. То Николай невыносимо ревновал, завидуя черной завистью Наталье, то начинал молиться о ней и ее муже, то думал покончить с этим, прыгнув в сине-зеленую Неву, то просил Господа о своем прошении. Но затем Гоголь решил уехать подальше, отрезать себя от Пушкина. Ему нельзя и дальше потакать своему соблазну. Он уедет и начнет новую жизнь, будет ходить в церковь каждое воскресенье и молить о своем спасении. Выбрать место было не сложно, ведь только вчера он получил письмо с приглашением от Данилевского в Париж.