kiss me, love me

      Кроули едва сдерживался.       Азирафель сидел перед ним, кусая губы от напряжения, и Кроули, впившись в это невероятное зрелище взглядом, не думал ни о чем другом, кроме как о том, чтобы поцеловать его. Кино перестало интересовать еще в тот момент, когда Азирафель с шумным ахом вздохнул в напряженный момент, и Кроули медленно повернул к нему голову, наблюдая за покрасневшими щеками.       Однозначно, показать ему ужастик — отличная идея.       Не забыв о своем обещании — посмотреть вместе кино, Кроули довольно быстро уговорил Азирафеля. Уговаривать толком не пришлось — Азирафель был совсем не против.       Всего через пару недель после неожиданно теплого телефонного разговора, Кроули довольный, словно объевшийся сметаны кот, шагал рядом с Азирафелем к его дому, прикидывая в голове, какой можно посмотреть фильм. Романтику Кроули отмел сразу, и не только потому что не любил ее сам, но и потому, что прекрасно знал — Азирафель вытолкнет его из окна, если Кроули включит ему любой намек на любовь. Боевики Кроули решил вычеркнуть из списка, потому что Азирафель однажды проговорился, что не любит их. Комедии не любил Кроули, а все прочие новинки так или иначе включали в себя что-то связанное с романтическими отношениями, чего Кроули благоразумно решил избегать. Его даже возмутило, что в современных фильмах все снимается с упором на любовь, и не посмотришь ничего о самой обычной человеческой дружбе. Поэтому после того, как мозг Кроули готов был взорваться, а дом Азирафеля оказался перед глазами, Кроули твердо решил — ужастик — идеальный вариант.       Оказалось, не совсем. Азирафеля его выбор не обрадовал, хотя он и согласился смотреть дальше, после того, как на экране показался первый скример. В общем и целом, Азирафель на протяжении половины фильма, которую они успели посмотреть, то краснел, то бледнел, а иногда вскрикивал и отворачивался, закрывая лицо ладонями.       Кроули весь извелся, сидя позади него на кровати, пока сам Азирафель сидел на полу. Наблюдать за ним сверху было идеально. Что-то на экране кричало, хрустело и издавало жуткие звуки, а Кроули, не обращая на это никакого внимания, неотрывно наблюдал за мягкими румяными щеками и совсем уже искусанными губами.       Кроули сам закусил губу, когда на экране показались титры, и Азирафель облегченно облокотился спиной о край кровати и шумно выдохнул. Будь это свиданием — Кроули бы весь фильм мог держать его за руку, пока Азирафель прячет лицо у него на плече.       А так приходилось лишь наблюдать со стороны, пока внутри Кроули изводился, словно нетерпеливый демон.       — Никогда больше не буду смотреть ничего подобного, — Азирафель повернулся к нему, и Кроули наигранно дернул уголком губ. — Неужели тебе нравится подобное?       — Да-а, а что такого? — Кроули развалился на кровати, довольно жмурясь и потягиваясь, как после хорошего сна.       Вообще-то, ему такое тоже не по душе, но надо найти какую-то причину, почему он решил включить именно ужастик, а не романтическую комедию, обниматься под которую было бы самое то. А так — подумаешь, Азирафель будет думать о нем хуже. Хуже, вроде как, уже невозможно.       Азирафель скользнул по нему взглядом, когда Кроули закончил по-змеиному выгибаться и перевернулся на живот, подперев подбородок ладонями.       — Не понимаю я такого, — пробормотал он, отворачиваясь, — кровь, крики, какое-то сплошное насилие. Для чего?       — Нервишки потрепать, — хмыкнул Кроули и медленно встал с кровати. Получилось особенно пластично, и он вновь заметил этот заинтересованный огонек в глазах Азирафеля. — Почувствовать, как адреналин заполняет вены, — он приблизился к Азирафелю, встав почти вплотную, — ощутить опьяняющее чувство поднимающейся паники.       — Ну и как, потрепал себе нервишки? — иронично спросил Азирафель и отвернулся, направившись на кухню.       Кроули уставился на него, вспоминая, как сладко он жмурился во время фильма.       Еще бы он нервы не потрепал.       Придется потом дома трепать себе кое-что другое.       — Маловато, чтобы прям потрепать, но было, — Кроули пошел за Азирафелем, который уже рылся на полках в кухне, и остановился, прижавшись плечом к стене, — забавно.       — Забавно, — передразнил его Азирафель, — нет, я больше не хочу такое смотреть. Сделать тебе какао?       Кроули закатил глаза.       — Сделай, — он кивнул, — хорошо, а что бы ты сам хотел посмотреть?       — Романтическую комедию? — Азирафель поднял голову от банки с сахаром. Кроули поперхнулся воздухом и с возмущением на него посмотрел. — Что?.. Ты слишком крутой, чтобы подобное смотреть?       — Да… я… не… — Кроули был слишком возмущен, чтобы выдавить из себя хоть что-то достойное. Азирафель хмыкнул и поставил перед ним большую черную кружку с какао. И с маленькими маршмеллоу, политыми карамельным сиропом.       — Надеюсь, хотя бы для этого ты не слишком крутой, — Азирафель улыбнулся. - Попробуй, надеюсь, тебе понравится.       Кроули демонстративно схватил со стола кружку и пригубил. Едва сдержался, чтобы не застонать от наслаждения — это какао явно приготовили на небесах, не меньше — потому что был слишком обижен на Азирафеля, чтобы показать это.       Романтическую комедию он посмотреть хотел!..       Кроули только о его нежной душе и думал, а этот дьявол!       Прищурившись, Кроули посмотрел, как довольно тот пьет какао. Не в первый раз уже он им его угощал. За время их общения, Кроули был уверен, между ними уже установился статус «друзей». Может, не лучших. Может, когда в жизни Кроули становилось так хуево, что хотелось сдохнуть, он и не звонил Азирафелю, чтобы утешиться, а Азирафель в свою очередь не делился с ним… вообще никакими переживаниями. Но все равно, они проводили вместе столько времени, столько беседовали о какой-то ерунде и пустяках, гуляли и смеялись. Что Кроули по всем правам своим считал, что они с Азирафелем друзья.       И не важно, что именно сам Кроули чувствовал.       Важно, что Азирафель, наконец, не отталкивал.       Телефон Кроули завибрировал. Он отставил кружку и достал телефон, прочитывая смс.       — Ты свободен в… выходные? — Кроули поднял голову на Азирафеля. — Вельзи будет свободна, и мы можем сходить прогуляться.       На лице Азирафеля всего на секунду мелькнула тень сомнения, пальцы сильнее сжали кружку.       — Да, свободен. Почему, нет, — произнес он, едва улыбнувшись.       — Азирафель, тебя никто не заставляет, — Кроули нахмурился, заметив эту странную реакцию, — если ты не хочешь, просто скажи «нет».       — Я хочу, — честно признался Азирафель, тоже ставя пустую кружку на столик, — правда, Кроули, хочу. Я не выбирался куда-то с кем-то очень давно, и, конечно, мне хочется компании. Просто… просто я немного не привык к твоим друзьям, — Азирафель неловко поглядел на Кроули, — мы с тобой общаемся, и с тобой весело. Но с ними я… не знаком так же близко.       — То есть… стесняешься?       — Можно и так сказать, — Азирафель неуверенно кивнул, а потом поднял взгляд на Кроули. — Только не смейся.       — Зачем, — Кроули фыркнул, — это нормальная реакция. Не волнуйся, ты же будешь со мной. А если тебе совсем будет некомфортно, просто скажи мне, и я посажу тебя на такси до дома.       Азирафель благодарно кивнул.       И Кроули подумал, что наконец-то между ними все идет так, как нужно.

***

      Уже успело стемнеть, когда Азирафель вышел из автобуса и встал на остановке. Они с Кроули договорились встретиться прямо здесь, потому что Азирафель понятия не имел, где находится бар, в котором они должны встретиться. А если бы искал по картам, заблудился бы еще сильнее.       Кроули как всегда предлагал. А Азирафель все брал. Ему уже становилось неловко из-за такой позиции, но что еще ему оставалось? Он пытался быть хорошим другом. Приглашал Кроули к себе, потому что сидеть на улице стало холодно, а у Азирафеля все равно пустой дом. Готовил для него вкусный ужин и какао. Это, конечно, не поход в бар, что больше подходило такому, как Кроули, но Азирафель делал, что мог и умел.       Он и так с трудом выносил мысль о том, что они с Кроули стали… друзьями? Похоже, что так. Ведь это друзья идут в выходной вечер, когда уже стемнело, в бар.       Кроули показался на горизонте, и Азирафель с улыбкой к нему повернулся. Кроули помахал ему рукой и ускорил шаг. Азирафель постарался не думать о том, как красиво на нем смотрится эта кожаная куртка, и как до невозможного сильно его ноги облегают джинсы.       Не засматриваться на Кроули дольше положенного с каждым разом становилось все труднее. Азирафель надеялся, что тот не замечает его долгих взглядов, которые потом приходится неловко отводить.       Азирафель и так паршиво чувствовал себя, но не мог ничего с этим поделать. Кроули притягивал. В его движениях скользила успокаивающая пластика, и наблюдать за тем, как двигаются его руки, можно было, казалось, бесконечно. Как за маленькой змеёй.       Кроули подошел к нему, вытащил сигарету изо рта, и Азирафель завороженно проследил за тем, как Кроули после этого привычным жестом облизнул губы. И тут же отвернулся, чтобы не показаться глупым.       — Долго ждешь? — Кроули как будто и не заметил ничего.       Азирафель и не хотел, чтобы Кроули замечал, что с ним порой происходит из-за его жестов или слов.       — Минут десять.       — Прости, меня дома задержали, — Кроули потер затылок, поморщился и опустил руку. Посмотрел вниз, на ладонь Азирафеля, а потом кивнул в сторону. — Пойдем? Там Вельзи с Хастуром уже начали без нас.       Азирафель усмехнулся и направился за Кроули.       Бар оказался небольшим, зато очень уютным. К удивлению, в нем были в основном подростки и молодежь, а не куча выпивших взрослых, как ожидал Азирафель, когда соглашался на эту маленькую вылазку в свет.       Кроули плюхнулся за столик, напротив Вельзевул. Азирафель осторожно опустился рядом.       — И почему вы так долго? — спросила она, разворачиваясь всем телом. Азирафель скользнул по ней взглядом. Он впервые видел Вельзевул, постоянно ходящую в широких штанах, в… платье. Очень облегающем. Азирафель и не подозревал, что Вельзевул настолько худая. А поверх платья кожаный пиджак. Заметив, как Азирафель разглядывает ее, Вельзевул ему подмигнула.       — Проблемы дома, — тихо сказал Кроули.       Вельзевул вдруг опустила взгляд, с пониманием кивнула и развернулась к Хастуру, который обнимал ее за плечи.       Хоть сперва Азирафелю казалось, что встреча будет неловкой, в конце концов после второго коктейля, ему удалось расслабиться. Кроули много шутил, разговаривая с Вельзевул и Хастуром, не напрягал его вторжением в личное пространство, не пытался втянуть в разговор, полностью позволяя самостоятельно адаптироваться в новом месте и непривычной компании. Поэтому в какой-то момент Азирафель перестал чувствовать неловкость и включился в разговор. Как выяснилось — ничего страшного не случилось, и врата ада от этого не раскрылись. Наоборот — стало веселее, стало приятнее.       Азирафель слишком давно не сидел вот так, в компании, не общался просто так, впустую, ни о чем. Не нужно следить за тем, кто что подумает о его словах, не нужно бояться о последствиях. Да и алкоголь в какой-то момент совсем его раскрепостил.       И вот Азирафель уже на протяжении пятнадцати минут спорил с Вельзевул. Спор был бесполезный, фактически ни о чем. Они просто зацепились за слова друг друга и начали саркастичную перебранку. Но это был совсем не такой спор, какие до этого он устраивал с Мишель. С Мишель хотелось ни на что несмотря выиграть, оказаться правым, доказать собственную значимость.       Вельзевул же цепляла его, словно из обычной вредности, прекрасно понимая, что не права. Она лукаво ухмылялась, пока Хастур обнимал ее. В какой-то момент Азирафель заметил заинтересованный взгляд Кроули. Он облокотился о стену спиной, подставил кулак под щеку и с любопытством наблюдал за ним, потягивая коктейль через красную пластиковую трубочку.       И, заметив этот взгляд, Азирафель споткнулся, сбился с мысли. Выиграть спор с Вельзевул вдруг оказалось абсолютно неважным. Важной вдруг показалась мысль — а что подумает Кроули?..       Как он выглядит со стороны, не слишком ли он вредный, возможно, он действительно не прав?       А не смотрится ли он глупо.       Азирафель сбился еще сильнее, накрутив самого себя, и, схватившись за край стола пальцами, резко встал.       — Мне нужно отойти в уборную.       И он стремительно покинул компанию под удивленными взглядами.       Встав у раковины и включив воду, Азирафель уставился в зеркало. Щеки полыхали красным оттенком, а волосы взъерошились от того, что он постоянно поправлял их, пока сидел рядом с Кроули.       Почему… почему ему вдруг стало таким важным, как он выглядит перед ним? Почему Кроули стал волновать его в подобном роде?       Это неправильно, ему должно быть все равно. Они просто друзья. Да, они стали проводить больше времени вместе. Да, с Кроули весело, спокойно и как-то по-особенному легко. Но это ничего не значит! Это не значит, что Азирафель думает о Кроули так же, как когда-то думал о Мишель.       То, что он думает о Кроули, совершенно не похоже на то, что он когда-то думал о Мишель, а значит… значит все не так! Значит, у Азирафеля не может быть чувств к Кроули!       Они всего лишь друзья!       Азирафель помотал головой. Кроули сегодня вечером был особенно задумчивым. Всегда гиперактивный и позитивный. Да, возможно, поэтому Азирафель так задумался об этом. Он просто заметил, что у Кроули что-то случилось, не зря же он опоздал на встречу и сказал, что его задержали дома. Просто Азирафель — очень хороший друг, и он заметил, что Кроули расстроен.       Это совершенно нормально — думать о своих друзьях и пытаться помочь им.       Да, это совершенно естественно!       Азирафель умыл лицо холодной водой, глядя в зеркало. Его глаза несколько поблескивали — но все это лишь действие алкоголя. Надо просто меньше думать о Кроули.       Но как будто это так легко — контролировать свои мысли. В особенности, когда Кроули так облокачивается о стену и мягко улыбается, глядя на него…       Азирафель продолжал пялиться на свое отражение и отчаянно пытался переварить все, что сейчас на неожиданно нахлынуло на его пьяный разум…       — Хастур, принеси мне коктейль, — Вельзевул повернулась к Хастуру и положила ладонь ему на бедро.       — Ты же можешь у официанта попросить.       — Да, но я хочу, чтобы ты за мной поухаживал, — Вельзевул коварно улыбнулась, и Хастур хмыкнул. — Или ты думаешь, вечером тебе просто так перепадет, ни за что?       Закатив глаза, Хастур сдвинул ноги Вельзевул со своих колен и встал, направившись к барной стойке, у которой стояла немаленькая очередь.       — Итак, — Вельзевул повернулась к Кроули, спокойно пялящегося в телефон, и поставила локти на стол. — Чего я не знаю?       — Ты хочешь, чтобы я перечислять начал? — Кроули безэмоционально поднял бровь и оторвался от светящегося экрана телефона. — Это ведь целый вечер займет.       — Ты прекрасно знаешь, о чем я, — Вельзевул прищурилась, прожигая Кроули заинтересованным взглядом. — Я о твоем так внезапно появившемся друге.       — Если ты чего-то о нем не знаешь, не думаешь, что лучше спросить об этом у него, а не у меня? — Кроули оперся на спинку стула и скрестил руки на груди.       — Не держи меня за дуру! Вы весь вечер перекидываетесь подозрительными взглядами, а ты буквально на месте не можешь усидеть. Я еще в школе замечала, как он на тебя поглядывает, но сегодня… вы что, встречаетесь?       Вельзевул выпалила это так быстро, что Кроули не успел осмыслить сразу. А потом на него моментально накатила волна горячей паники.       И злости…       Ох, Вельзевул знала его слишком давно, и, пожалуй, если бы они с Азирафелем действительно были в отношениях, и Кроули скрывал это все время, он бы, как на духу, выпалил это подруге, сказав, что давно хочет поделиться этим, что устал молчать, а теперь, что бы она ни подумала, он может ей сказать — да, черт, это белое чудо — мой парень!       Только это, мать его, совсем не так!       Азирафель не желает его чувств, Азирафель презирает то, что Кроули — парень!       Кроули с великим трудом удавалось подавлять все, что он чувствовал, находясь рядом с Азирафелем и оставаясь на той тонкой грани, когда они оба считают — что все это только дружба.       — Не неси чушь, — Кроули фыркнул, отчаянно пытаясь скрыть не только злость, но и внезапно появившуюся дрожь в пальцах, — как начали общаться, так сразу встречаемся? Ты за кого меня принимаешь?!       От того, как Вельзевул отстранилась, убрав со стола руки, Кроули сразу понял, что переборщил с эмоциями. Но ничего не мог с собой поделать. Он и так все это время отчаянно балансировал на самом краю, и любая мелочь пошатывала его самообладание.       — Вот как? — она снова прищурилась и посмотрела на Хастура, который все еще стоял в очереди. А потом понизила голос. — Хочешь сказать, что этот очень красивый парень, весь такой вежливый и немножко экспрессивный, тебе вовсе не нравится? Как странно, ведь у тебя никогда не было отношений…       — Чего ты от меня хочешь? — Кроули прищурился в ответ, прожигая подругу взглядом.       — На самом деле, — Вельзевул лукаво улыбнулась. — Он просто понравился мне. Знаешь, Хастур успел мне наскучить, и если этот Азирафель — твой объект обожания и вожделения, я, как хороший друг, приняла бы принцип «кто первый, того и тапки». Но, раз он тебя совсем не интересует…       Кроули сжал кулаки под столом, чувствуя, как внутри подкатывает чудовищная ярость. Вельзевул меняла парней, как перчатки, и чудом было то, сколько еще держался Хастур. Но, черт возьми, прямо сейчас он чувствовал провокацию. Нет, Вельзевул он вовсе не наскучил. Нет, Вельзевул не может даже дышать в сторону Азирафеля.       — Тогда, пожалуй, я могла бы попробовать. Он как раз расстался с девушкой, наверняка, ему так и хочется, чтобы его утешили. К слову, ты в курсе, что многие в нашей школе поглядывают на него? А он совсем не замечает. Удивительно, что его и Мишель заинтересовала. Но я думаю, у меня уж точно получится заполучить его холодное сердце.       — Тебе совсем не стыдно? — прошипел Кроули. — Хастур влюблен в тебя!       Вельзевул безразлично пожала плечами, поправляя красный шарфик, накинутый поверх пиджака.       — Переживет. Для меня особой разницы не будет — что этот блондин, что другой. Разве что, Азирафель потолще, но наверняка — тискать его доставляет особенное удовольствие.       Кроули чувствовал, как на его лице, вопреки всему отражаются все эмоции. И Вельзевул тоже это замечала. Это было видно по ее лукавому прищуру и довольной улыбке.       — Ты никогда не приводил кого-то в компанию вот так, Кроули, — продолжила она, покачивая ногой под столом. — Думаешь, я настолько глупа, чтобы не замечать очевидного?       — Я думаю, что ты забываешь о том, с кем разговариваешь, — зашипел Кроули, склоняясь над столом. — Мы с тобой знакомы долго, и я позволил тебе забрать себе половину школы, я закрываю глаза на все, что ты порой творишь, но это не значит, что я готов позволить тебе абсолютно все. Помни, что если ты мне наскучишь — я не подумаю о том, что ты девчонка.       — Наверное, потому что, тебе нравятся мальчики, Кроули?.. — прошептала Вельзевул.       Кроули уже хотел встать, но в этот момент вернулся Хастур. Он поставил перед Вельзевул коктейль и уселся рядом, обняв ее за плечи и вновь подтащив ее на свои колени.       — О чем разговор? — спросил он, мягко поцеловав ее в макушку.       Кроули промолчал. Его все еще била злость. Он помнил Вельзевул еще глупой, никому не нужной девчонкой, плачущей на земле школьного двора, всю измазанную розовой краской. Он помнил вечера, которые они вместе проводили на улицах города, когда та сбегала из дома, потому что ее мать снова и снова напивалась. Кроули не мог оставить ее, столь маленькую, одну в ночи и составлял компанию.       И теперь она делает с ним такое!       — О том, что Кроули понравилась вон та девушка, — Вельзевул махнула рукой, указывая на компанию смеющихся подруг за соседним столиком. — Но он стесняется к ним подойти. Вот и подбадриваю его, говорю — все получится.       Хастур недоверчиво на нее посмотрел.       — Что-то я не верю, чтобы наш Кроули стеснялся.       — А ты хоть раз его с девушкой видел? Вот и подумай, почему. Иногда даже в самых коварных людях скрываются нежнейшие романтики.       — Вельзи, заткнись, — Кроули отвернулся, снова уставившись в телефон.       Ему нужно успокоиться. Вельзи просто провоцирует его, не стоит обращать внимание. Кроули еще подловит ее, когда она не будет под защитой Хастура. И с Хастуром поговорит о том, в каком состоянии их отношения.       И обязательно. Разъяснит Вельзевул, что не стоит пытаться цеплять его, когда он этого не хочет.       — Я всего лишь помочь тебе хочу, ты же мой лучший друг, — ответила Вельзевул, — мне больно смотреть на то, как ты страдаешь.       Кроули тихо прорычал.       — Больно говориш-шь.       Он залпом выпил остатки алкоголя в стакане и поставил его на стол так громко, что стекло чуть не треснуло.       И Кроули решительно направился к другому столику, девушки за которым в самом деле поглядывали на него с интересом.       — Чего это он? — спросил Хастур, когда Вельзевул недоуменно уставилась на Кроули. — Я на пять минут всего отошел.       — Хуйню творит он, вот что, — прошептала Вельзевул, не сводя глаз с Кроули, уже усевшегося за столик к незнакомкам.       …Когда Азирафель вернулся за столик, Кроули не оказалось. Зато Вельзевул сидела молча, пока Хастур поглаживал ее, целуя в шею. Он огляделся, но не нашел Кроули взглядом.       — Вельзевул, а куда… — Азирафель так и замер, не договорив, когда все же нашел Кроули.       Тот сидел за столиком в компании девушек и мило беседовал с одной из них. Кроули улыбался, смеялся и откровенно заигрывал с ней. И та, очарованная его вниманием, смеялась в ответ, приблизившись слишком сильно.       Азирафель замер, не заметив, как внимательно на него уставилась Вельзевул. Он просто сидел на месте, разглядывая, как Кроули… счастлив в чужой компании. Он улыбался так, как еще никогда не улыбался рядом с ним, и это странно… слишком странно видеть Кроули такого, но не с собой.       А с кем-то другим…       Азирафель коротко вдохнул и выпил залпом остатки своего коктейля.       — Развлекается, — заметил Хастур, оторвавшись от Вельзевул и проследив за его взглядом. — И хорошо, ему давно пора. А то сидит столько времени совсем без пары.       — В каком смысле? — тихо спросил Азирафель, все еще разглядывая Кроули.       — Ну как, в каком, — Хастур отпил пива из бутылки, — у Кроули еще не было девушки. И я понятия не имею, почему. Не нравится ему никто обычно. Оно и понятно, он парень капризный и прихотливый. Но все равно — вот так столько времени проводить в одиночестве, любой свихнется. Я только рад буду, если он, наконец, кого-нибудь себе найдет.       Азирафель зажмурился.       Да, пожалуй, он тоже будет рад, если Кроули заведет себе отношения. Ведь тогда Азирафель точно будет знать, что интересен Кроули, как друг. Как человек.       И Кроули совершенно не хочет его в романтическом смысле.       Ведь именно этого ему так хочется.       Азирафель отвернулся, не желая больше смотреть, как откровенно Кроули флиртует.       — Вам не кажется, что здесь слишком жарко? — спросил Азирафель, поправляя пальцем воротник рубашки.       Хастур задумчиво его осмотрел.       — Ты выпил слишком много, малыш, — заметил он, — ты, конечно, не маленький и крепкий, но все же от такого количества мне давно бы голову снесло. А ты еще крепко держишься. Уважуха.       Вельзевул закатила глаза.       — Точно, тебе бы на свежий воздух, — произнесла она, обеспокоенно на него посмотрев. — Ты еще и покраснел слишком сильно.       Азирафель помотал головой, снова зажмурившись. Ему не хотелось вставать. Хотелось просто…       Он сам не знал, чего.       Внутри что-то клокотало, желая вырваться наружу, и Азирафель мучительно осознавал, что не понимает, как это остановить.       — О, надо же, ты посмотри, Вельз, он это сделал!       Азирафель услышал голос Хастура, как в тумане. Он не хотел поворачиваться. Не хотел смотреть.       Азирафель понял, что Хастур имел ввиду.       И все же, Азирафель открыл глаза, медленно повернувшись.       Кроули целовался. Целовался с этой девушкой. Обнимал ее, устроив руки на талии, и эта девушка, кажется, была очень этим довольна.       Резко встав, Азирафель схватился за край столика. Голова закружилась, но перед глазами все оставалось до странного четким.       — Я вспомнил, что мне срочно нужно быть дома, — пробормотал он, поспешно сорвал со стула куртку и направился к выходу.       Еще никогда Азирафель не выбегал откуда-то так поспешно. Холодный осенний ветер развевал раскрытую нараспашку куртку, но Азирафель не обращал на это внимания.       Он просто бежал, сам не зная, от чего бежит и почему.       Просто видеть Кроули, целующего какую-то девчонку, которую он увидел впервые в жизни — слишком невыносимо.       Азирафель не желал признавать, что подобное могло его задеть.       Он всего лишь перепил.       Азирафель пробежал столько, сколько не бегал еще никогда. По вискам стекал пот, кудри слиплись. В боку нещадно кололо, сердце сжималось, и все тело, не выдерживая подобной нагрузки, молило о пощаде, исходясь судорогами боли. Но Азирафеля не останавливало даже в край сбитое дыхание.       Он просто должен убежать, как можно дальше.       Азирафель замедлился только тогда, когда перед глазами, наконец, показался его район. Запыхавшись, он сбавил темп, но не останавливался. Еще немного, и он будет дома. Еще немного, и он сможет спрятаться.       От собственных чувств, так внезапно нахлынувших на него.       От все продолжающих возникать в голове воспоминаний.       Силуэт Кроули не желал сходить, все продолжая вставать перед глазами, снова и снова разрывая на части что-то внутри Азирафеля. Что-то, кажущееся давно умершим, но в последнее время вдруг снова обревшим жизнь.       И теперь снова разрушающееся стремительнее, чем карточный домик.       Азирафель судорожно выхватил телефон из кармана и набрал номер. Послышались гудки.       — Пожалуйста, — простонал Азирафель, — пожалуйста, ну возьми же.       Дома вокруг становились все чаще, Азирафель уже почти добрался до собственного, оставалось лишь совсем немного.       Только там, дома, его не ждет никто.       — Прошу…       Трубку взяли, и Азирафель сжал пальцы.       — Азирафель, ты не вовремя, — голос отца прозвучал приглушенно. На фоне, как всегда, слышались голоса. Но сейчас Азирафелю было на это глубоко плевать. — Говори быстрее, что хотел.       — Мне нужно поговорить с тобой, — запинаясь выдохнул Азирафель. Он остановился, потому что совсем задохнулся от бега.       — Логично, ведь ты мне позвонил. Что-то важное, ты заболел? Тебе выслать денег на лекарства?       — Я просто… мне просто… просто нужно поговорить.       — Так ты ради пустой болтовни позвонил? — отец недовольно вдохнул. — Послушай, ты прекрасно знаешь, что тебе нельзя звонить мне, когда я на работе. Кто-то может умереть, если я вовремя не подойду. Я сейчас не в том состоянии, чтобы просто разговаривать с тобой, Азирафель.       — Но я не могу, отец, я совсем один… — голос Азирафеля сорвался. Пальцы задрожали, едва не выронив телефон. — Просто послушай меня, мне плохо…       — Если тебе плохо, вызови скорую. Я же тебя учил, что делать в такой ситуации. Это все? Или есть еще что-то? Пожар в доме? Грабители?       Азирафель совсем остановился, замерев на месте. Мимо прошла пожилая женщина, и у Азирафель закусил нижнюю губу, начавшую дрожать.       — Нет… — ответил он, чувствуя, как на него накатывает безысходность.       — Тогда позвони в другое время. Мне некогда.       Звонок сбросился.       Азирафель так и остался стоять на месте, глупо пялясь перед собой. Сердце бешено стучало, в груди все сжималось, а к горлу подкатывал тяжелый ком.       Опустив взгляд, Азирафель набрал другой номер.       Абонент вне зоны доступа.       Азирафель в отчаянии простонал. Мишель была последней, к кому он мог обратиться.       Медленно он направился в сторону дома, хотя возвращаться в пустое холодное место совершенно не хотелось.       У него совсем никого нет.       Он совсем один.       Но самое ужасное — он совершенно не понимает, что делать. Какой-то странный набор чувств колышется внутри. Такой, какого Азирафель никогда не испытывал, и теперь совершенно не знал, куда его деть. Куда выплеснуть. Как избавиться от этого ужаса.       Решение слишком просто — нужно не думать о Кроули.       Но это казалось невозможным.       Стоило Азирафелю подойти к своему дому, как он вновь застонал от безысходности. Захотелось развернуться, снова сбежать, и просто шататься по городу до того момента, как усталость не свалит его с ног, лишив сознания, а главное — воспоминаний.       — Нет, какого черта ты пришел?!       Гавриил развернулся, как только Азирафель шагнул на лужайку вокруг своего дома и закричал. Он удивленно посмотрел на Азирафеля.       — Снова решил поиздеваться, снова хочешь избить? — Азирафель остановился напротив, тяжело дыша. Гавриил смотрел на него удивленно, приоткрыв рот, застыв и не зная, что делать. — А где же твои друзья, которые будут держать меня? Или, наконец, набрался смелости, чтобы сделать это самому?!       — Я не собираюсь бить тебя, — Гавриил, наконец, отошел от шока и сделал к Азирафелю шаг. — Я пришел извиниться.       Азирафель истерично рассмеялся.       — Слишком поздно!       — Азирафель, у тебя что-то случилось? Ты на себя не похож. Может, зайдем в дом и поговорим?..       — Я не желаю с тобой говорить! Почему вы все думаете, что можете делать со мной что хочется, и у меня совершенно нет чувств!       Гавриил покосился на прохожих, с удивлением остановившихся неподалеку. Он замялся, глядя на то, как яростно и тяжело дышит Азирафель, сверкая взглядом.       — Хорошо, — Гавриил кивнул, — вижу, я действительно не вовремя. Скажи, что хочешь, чтобы я ушел, и я уйду.       Азирафель сглотнул ком в горле и растерянно посмотрел на Гавриила, опустив сжатые кулаки.       — Так хочешь?.. — спросил Гавриил, сделав к Азирафелю шаг.       Сжав губы, Азирафель мотнул головой.       — Но не хочешь, чтобы я помогал? — Гавриил мягко улыбнулся, осторожно подходя к Азирафелю вплотную.       Азирафель задрал голову, глядя на него совсем убито, но со смесью безысходной надежды.       — Может, все-таки зайдем, и, если ты, конечно, захочешь, расскажешь мне, что случилось?       Азирафель вздрогнул, когда Гавриил осторожно взял его за руку. Всем существом захотел оттолкнуть, но замер, так и не сдвинувшись с места.       — Все будет хорошо, — произнес Гавриил и потянул Азирафеля в сторону входной двери.       Азирафель сделал шаг. Оказался рядом с домом, у самой двери. Гавриил встал рядом. Все еще сжимая его ладонь в своей, второй рукой он мягко обнял его за плечо.       И, не выдержав, Азирафель разрыдался.