Будь моей Тенью

42 Акира не мог поверить, что они наконец-то дома. Он так устал, что просто сидел на кровати и смотрел в одну точку. В голове пронеслись какие-то образы и воспоминания. — Широганэ... — проговорил парень. — Да, Акира-кун? — Мне сейчас такое на ум пришло... будто Саваки меня когда-то ранил и я лежал под сакурами, а ты меня держал за руку и говорил, что любишь... Лепестки сакур осыпались, я сжал твою руку и тогда поклялся, что моя душа будет принадлежать тебе навечно... Тень молча уставилась на него, её синие глаза раскрылись, как бутон диковинного цветка: — Ты что... все вспомнил?? Акира посмотрел на него: — Что вспомнил? Почему ты постоянно говоришь загадками, Широганэ? Почему постоянно повторяешь, что я что-то должен вспомнить? Расскажи мне все, как есть, не мучай! Что я должен вспомнить, я что-то забыл? Хватит уже недомолвок! Ты ворвался в мой мир с целой кучей проблем, с кокути, ты постоянно признавался мне в любви и, в конце концов, добился своего. Тебе не кажется, что теперь ты несешь ответственность за меня? Я хочу знать все! Широганэ отвернулся, руками оперевшись о стол. Его стройный торс с прозрачной белой кожей обнимал лунный свет, разметавшиеся волосы закрывали лицо. — Что молчишь?? — спросил Акира. Широганэ развернулся к нему, встряхнув водопадом длинных серебряных волос. — Представь, только представь себе двух существ, до безумия любящих друг друга... растворяющихся друг в друге, живущих одним дыханием на двоих... И вот, одно из них вдруг теряет память... Я остался прежним, а он... не узнает меня, для него я совершенно чужой, незнакомый, а, может быть, даже враждебный... все, что было между нами, вычеркнуто, забыто... а я помню все, каждое мгновение... Представь, какую чудовищную боль я испытываю, насколько мне больно! Что иногда просто не хватает сил, чтобы все это терпеть... — из глаз Широганэ полились слёзы. Акира с ужасом слушал его: — Зачем ты мне все это говоришь, Широганэ?! Что ты имеешь ввиду?! Рюуко, да? Ты же о нем? А ты не подумал, как больно мне?? Я люблю тебя, а ты думаешь только о том, когда в моём теле пробудится твой бывший возлюбленный. Ты хоть представляешь, насколько больно мне?? — не в силах сдерживаться, Акира зарыдал. Широганэ подошёл и крепко прижал его к себе. Их слёзы перемешались, как маленькие жемчужины капелек воды, впадающих в одну и ту же реку. Что может быть прекраснее слез истинной любви... Широганэ начал осушать поцелуями струящиеся из глаз Акиры слёзы, хотя его собственные глаза все ещё были мокрыми: — Акира-кун, глупый, послушай, даже, если ты никогда не пробудишься, я все равно буду любить тебя таким, какой ты есть. Не знаю, веришь ли ты в такое, но это любовь, которая проходит через пространство, время, вечность... Мы связаны навсегда... Акира посмотрел на Тень большими, полными слез, глазами: — Широганэ, если ты меня предашь, я убью тебя... — Акира-кун, я так тебя люблю, просто верь мне... ты веришь? — Широганэ, я так хочу верить тебе... — Акира вцепился в него обеими руками: — возьми меня, хочу быть с тобой как можно ближе, раствориться в тебе... Их губы слились в поцелуе с солёным привкусом слез. Широганэ опустил Акиру на постель: — Акира-кун, я не хочу, чтобы ты сомневался во мне... я всегда буду с тобой, слышишь, твоя Тень всегда будет с тобой... Акира глубоко вздохнул, закрыл глаза и привлек Тень к себе: — Хочу тебя всего... Широганэ раздел его, покрывая неистовыми поцелуями, когда он вошёл, Акира снова издал вздох. Казалось, что время остановилось, замерло, все, что сейчас существовало, весь мир — это Широганэ... Никогда он ещё не испытывал такой чувственной близости с Тенью, как сегодня, будто бы их тела, души сегодня обвенчались навсегда, связанные какими-то безмолвными, но очень сильными обетами. Шисуи потерял бы счёт времени, если бы не вышкрябывал на деревянном столике каждый день по одной палочке. Сегодня это была десятая палочка. Десять дней Хомураби не заходил к нему, Шисуи был в неведении и начал тосковать. Он печалился о своей унизительной судьбе и тосковал по Хомураби. Как всегда, в одно и то же время, появился Саваки, чтобы принести еду и прибрать. Кроме него, в покои Шисуи повелитель Тьмы не разрешал заходить никому. Саваки пользовался особым доверием. — Как он там? — не выдержал Шисуи. — Страдает, — не глядя на него, сказал Саваки, — из-за тебя. Будь моя воля, я бы отделал тебя по пятое число, чтобы ты не издевался над повелителем. — Что, я издеваюсь?! — вскричал король рэев. — Это я сижу здесь, прикованный цепью, как раб! — Хомураби это сделал, потому что боится за тебя. Неизвестно, что может случиться с тобой, когда ты попытаешься бежать в следующий раз. По мне, так пропади ты пропадом, беги, куда хочешь, незвергнутый король. Но ты вскружил ему голову. — Я вскружил?! Он сам меня заточил здесь, против моей воли! А теперь мне ему в ноги поклониться за "отдолжение"? — Шисуи негодовал. — Я не лезу в личную жизнь повелителя, я только исполняю его приказы, — бесстрастно ответил Саваки. — Он приказал привести тебя в порядок, сегодня вечеринка у детей, ты должен быть. — Я?! Какое отношение я имею к этому? Быть как, на цепи? — Разумеется, я приведу тебя на цепи. — Нет, мне не перенести такого унижения, я никуда не пойду! — Пойдешь, — сказал Саваки холодным, не терпящим возражений, тоном. —Хирю, какое на тебе нарядное платье! — воскликнула Лулу. — Знаешь, скоро я разгадаю загадку Саваки, — прошептпла ей на ухо Хирю, — узнаю, куда он постоянно ходит, я выследила его. — Сдался он тебе, — ответила Лулу. — А что, ревнуешь? Сдался тебе Широганэ? Да, пусть он невероятно красив, но зачем нужен низвергнутый король? Хомураби тебя за это по голове не погладит, — она опустила кубик льда в коктейль подруги. Шики наслаждался спиртными напитками, он уже выбрал себе домашнее животное: это был самый свирепый, неуправляемый кокути, которого син задался целью приручить. Харука скучал, он не находил себе места, чуваствовал себя чужаком и хотел, чтобы все поскорее закончилось. — Говорят, Саваки выбрал себе особь из потомства Химеры, — снова сказала Хирю, было видно, что она очарована сином. — Я уже вижу, какую химеру ведёт Саваки, — отозвалась Лулу. Никто не ожидал, что Саваки приведёт на цепи Шисуи. Большего унижения для призванного короля рэев было трудно себе и представить. Он скорее предпочел бы смерть, чем такой позор и унижение. Саваки пристегнул цепь к столбу: — Ладно, хорошо поразвлечься, у меня ещё куча дел. Все сгрудились возле громадного аквариума, в котором сидел потомок Химеры. Он был настолько диким и свирепым, что аквариум обходили десятой стороной. — Ну и страшилище! — воскликнула Лулу. — Пожалуй, я выберу монстра попроще. Шисуи отвернулся, он не мог смотреть детям в глаза, сгорая со стыда. Его обожгло дыхание Хомураби, у самого уха он прошептал: — Как поживаешь, Шисуи? Король рэев вздрогнул: — Ещё спрашиваешь?! Ты сделал все для того, чтобы унизить, растоптать меня, подвергнуть всеобщему позору, я тебя ненавижу! — А я скучал, — ответил Хомураби, и впился в его губы неистовым поцелуем. — Как думаешь, детям понравится зрелище, если я возьму тебя прямо здесь, на глазах у всех? — Нет, Хомураби, пожалуйста, ты и так достаточно унизил и растоптал меня, неужели тебе доставляет такое удовольствие издеваться надо мной? — Ну ты же ненавидишь меня, так не все ли равно? — спросил Хомураби. — Я победитель и ты будешь подчиняться. Хочу тебя здесь, на глазах у всех. — Нет, Хомураби, умоляю... — Умоляй, целуй меня! Шисуи трясло, как лепесток сакуры. Он неловко прикоснулся к губам Хомураби. — Целуй, не вижу страсти! Или я сам сделаю сейчас то, что хочу. — Не надо, пожалуйста, любимый... — прошептал Шисуи. Когда Хомураби услышал заветное слово, глаза его вспыхнули. — Хорошо, — сказал он, — но тогда мы прямо сейчас уединимся в спальне и там ты подчинишься мне во всем. Или... займемся этим прямо здесь. — Хорошо, пошли в спальню, — взмолился Шисуи. Хомураби отвязал цепь от столба и увел своего пленника. Когда они уединились, он толкнул его на кровать. — Теперь ты понял, мой мальчик, что моей силе бесполезно сопротивляться? Понял или нет? — Да, — ответил Шисуи. — Как я изголодался по тебе, — Хомураби разделся и залез на кровать, издавая фыркающие, как зверь, звуки. Он прижал тонкий обнаженный стан Шисуи к своей груди. От этого прикосновения по телу короля рэев пошла дрожь. Он думал, что Хомураби сейчас накинется на него, чтобы удовлетворить свою похоть, но тот не спешил, будто наслаждаясь прикосновениями. – Хомураби... — прошептал Шисуи. — Что? — посмотрел на него владыка Тьмы. — Ничего. Делай своё дело и уходи. — Как скажешь. Но Шисуи вцепился в него и не отпускал. — Твои слова противоречат твоим действиям, ты действительно хочешь, чтобы я ушёл? — Нет, не хочу... — прошептал Шисуи. Хомураби опустил его на кровать, покрывая поцелуями. Сейчас Шисуи понял, как ему не хватало этого долгих десять дней и он с головой отдался в омут страсти. Что это за любовь такая? — Хомураби, я люблю тебя... — прошептал Шисуи.