Будь моей Тенью

64 Харука проснулся: он был один в тёмной комнате. — Исаму? — позвал он. Никто не ответил. События прошлого дня пронеслись перед ним: истерика из-за Акиры, слёзы Исаму. Куда он мог подеваться? Харука оделся и вышел на улицу, было прохладно. В тусклом свете, на лавочке, он увидел худую, съежившуюся фигурку парня. Харука подошёл и присел рядом. — Исаму? Почему ты тут сидишь? Совсем замёрз. Парень затравленно посмотрел на него. — Потому что я не нужен тебе. Я не нужен никому. Только брат замечал меня. Издевался, приковывал к кровати. Он был помешан на мне. — Исаму, ты мне нужен, — Харука провёл рукой по волосам парня. — Мы одни друг у друга остались. — Нужен? Тогда давай уедем в Лондон, как собирались, начнём новую жизнь? В которой не будет Акиры, не будет Широганэ, Шики, моего брата. Забудем их, как страшный сон! Харука задумался. — Я не хочу пока уезжать, — сказал он. — Не хочешь, почему? Я знаю почему! Потому что Акира, Рюуко, никак не выйдет из твоей головы! — из глаз Исаму снова потекли слёзы. — Перестань, — сказал Харука, обнимая парня, — ты значишь для меня что-то. Я пока ещё не понял, что именно. — Отстань! — Исаму смахнул его руку и встал. Он пошёл в темноту. — Постой, Исаму, не уходи! Парень будто не слышал его, продолжая идти в темноту. Харука побежал за ним. — Вернись, Исаму, ну куда ты идёшь? Парень продолжал молча идти. Харука не упускал его из вида. Саваки сидел в кресле. Его большая, величественная фигура напоминала статую божества в древнем храме для жертвоприношений. Джеро, как всегда, взобрался к нему на колени и худенькими ручками обнял своего кумира, заглянул ему прямо в глаза. Он все ещё не мог привыкнуть, что научился видеть и часами разглядывал лицо Саваки. Однако с прозрением Джеро возникло одно неудобство: он уже не мог писать свои картины так, как раньше. А чтобы было так, как раньше, Джеро просил завязать ему глаза и только так мог продолжать рисовать свои шедевры. В углу уже стояло великолепное полотно, на котором было изображено чудесное море всех оттенков и белый корабль вдалеке. Сегодня Саваки казался серьёзным. — Саваки, — сказал Джеро и чмокнул его в губы, — ты сегодня какой-то не такой... Син посмотрел на мальчика: — Джеро, мне на какое-то время нужно будет покинуть тебя. Джеро разочарованно посмотрел на сина: — Покинуть?! Как? Почему? — У меня появились непредвиденные дела, — уклончиво отвечал чин. — Какие дела, ты же говорил, что все бросил ради того, чтобы мы были вместе! — обиженно проговорил мальчик. — Я знаю, Джеро, но так получилось. Это не навсегда, я вернусь. — Ты бросаешь меня, ты нарушил свои обещания! — Джеро слез с колен Саваки чуть не плача. — Ты, будто малое дитя, не можешь понять, что в жизни бывают проблемы поважнее объятий и поцелуев, — раздражаясь, проговорил син. — Ты разлюбил меня? — с ужасом смотря на него, спросил Джеро. — Я не разлюбил тебя, мне просто надо уйти! — повысив голос, сказал Саваки, чего никогда не делал раньше. — Нравится тебе это или нет, но я должен уйти! — Возьми меня с собой! — вскричал мальчик и в его глазах заблестели слёзы. — Нет! И хватит этих истерик, — сказал Саваки. Больше не говоря ни слова, он вышел, оставив за собой открытую дверь. Еле сдерживая слёзы, Джеро завязал себе глаза и принялся рисовать. На его полотне появилась открытая дверь, из которой зияла чёрная бездна пустоты. Хомураби посмотрел на спящего короля рэев: как же он был прекрасен, даже сердце сжалось от предстоящей разлуки. Шисуи будто приковал его к себе невидимыми цепями, так сложно было уйти от него. Но Хомураби знал, что другого выхода у него нет. Он должен взять реванш за своё унижение, иначе просто не сможет смотреть своим детям в глаза. Властелин Теней создан повелевать и покорять, они за все ответят, в том числе и за "чудовище". Но Шисуи был божественно хорош, когда спал, Хомураби долго смотрел на него, а потом, с болью в сердце, не оборачиваясь, вышел. Когда Шисуи проснулся, рядом никого не было. — Хомураби? Король рэев сладко потянулся на постели. В глаза бросилась записка: "Шису, мне срочно нужно уйти, возникли непредвиденные обстоятельства. Я не кинул тебя, я за тобой вернусь. Люблю тебя до безумия. Твой Хомураби". — Какие обстоятельства?! Куда уйти?! Трус! Почему ты не сказал мне в лицо, что собирался уйти, почему не поговорил! — вскричал Шисуи. Ветер, ворвавшийся через окно и принесший с собой осенние листья, вырвал записку из тонкой руки короля рэев. — Хомураби! — закричал Шисуи. — Почему? Что я сделал не так, я старался, как мог! Весь мир опустел для короля Света. Одиночество, пустота и меланхолия охватили его душу. — Почему, Хомураби... — прошептал он, охваченный отчаянием. — Ведь все было так хорошо, мы были так счастливы здесь... Харука не отставал от Исаму, хоть и шёл поодаль. Ему было интересно, куда же направляется парень. Исаму шёл по направлению к рок-клубу, возле которого уже дымили сигаретами какие-то молодые люди, одетые в чёрное. Харука поморщился от сигаретного дыма. — Исаму! — закричал мальчик. — Отстань! — отмахнулся парень. — Иди к своему Акире, а я устал и хочу оторваться как следует. К рок-клубам его приучил брат, постоянно таская его с собой. Харука вздохнул и спустился в клуб вслед за парнем. Гремела тяжёлая музыка, все уже были изрядно пьяны и оттягивались под неё по полной. Исаму заказал себе крепкого спиртного. Харука попытался увести его, но это было бесполезно. — Отстань! — сказал Исаму, он чувчствовал себя здесь, как рыба в воде, в то время, как Харука с осторожностью оглядывался вокруг себя. Он тоже заказал себе спиртного, потому что на душе скребли кошки. Купить что-либо не составляло для него труда, он всегда пользовался магическими способностями, доставшимися ему от родителей. Алкоголь ударил в голову и начал расслаблять тело. — Кто это у нас тут сидит? — Харука вздрогнул, когда в лицо ему заглянула циничная физиономия Шики. С другой стороны подсел Митсеру. С некоторых пор они сдружились, их часто можно было видеть вместе. — Где мой брат? — высокомерно, с оттенком презрения, спросил Митсеру. — Понятия не имею, — ответил Харука, глотнув ещё алкоголя, чтобы не воспринимать их рожи на трезвую. — Да где-то тут он, рядышком, — усмехнулся Шики, — думаешь, этот ботаник будет ходить по таким местам? Твой брат его сюда и привёл. — Оставь его в покое! — сказал Харука. Глаза Митсеру стали почти жестокими: — Это ты мне будешь указывать, сопляк? Это мой брат и я решу, что с ним делать. Он должен моей семье, которая тратила свои средства на его содержание и я возьму должок. — Ты ничтожество, — ответил Харука, — Исаму не любит тебя. — Ты ещё ответишь за свои слова. Исаму напился и пошёл отрываться. Он не сразу понял, кто трется возле него сзади. Чьи-то руки крепко схватили его, а голос шепнул на ухо: — Пойдём.