Будь моей Тенью

91 Хомураби и Шисуи сидели в кругу пирующих. Все пили и ели до отвала, играла музыка. Властелин Тьмы закатил грандиозный пир по случаю выздоровления возлюбленного. В этот вечер Шисуи получил тройную порцию ласки от Хомураби. Повелитель взял тонкую изящную руку Шисуи в свою громадную ладонь и надел ему на безымянный палец искусной работы драгоценное кольцо с гравировкой. — Это означает, что моё предложение пожениться остаётся в силе и мы с тобой помолвлены. Не торопись отвечать, подумай, я не торплю. — Ах, Хомураби... — Шисуи стыдливо убрал руку, на его щеках появился румянец. Хомураби вернул его руку на место и сжал её в своей ладони. — Шису, я тебя люблю и хочу остаться с тобой навсегда, — сказал Хомураби и лизнул его в губы, как животное. — Ах, Хомураби! — снова повторил Шисуи, в его глазах заблестели слёзы. Повелитель Теней долго и страстно начал целовать его в губы, игнорируя остальных. Все к этому уже привыкли и смирились, кроме того, вокруг было столько явств и выпивки, что сины набивали свои животы, не обращая на них никакого внимания. Хомураби представил, что будет, если он заключит перемирие с рэями и положит войне конец. Его сины плюнут ему в лицо. Очарованный Шисуи, Хомураби не мог оторваться от него, перебирая его тонкие пальцы. — Носишь моё кольцо, — усмехнулся Хомураби. — Этот янтарь цвета твоих невероятно прекрасных глаз. Шисуи промолчал о том, что поначалу хотел выбросить это кольцо в пруд. — А ты знаешь, что в этом кольце находится следящее устройство и я следил за тобой? — Что?! — нахмурился Шисуи, выдернув руку. — Каждый день, каждая ночь без тебя была для меня ужасной пыткой... Когда я наблюдал за тобой и видел, что у тебя все в порядке, мне становилось немного легче... После этих слов Шисуи смягчился, а выпив ещё вина, залез к Хомураби на колени и принялся его целовать. Хомураби издавал урчащие звуки, как большой хищный зверь. Это означало, что он достиг блаженства. Пир перевалил далеко за полночь, многие сины спали прямо здесь, свалившись пьяными. Хомураби начал громко икать. — Прости, Шисуи, тебе, наверное, не нравится. — Ничего, я уже давно привык, — ответил король рэев, — я помогу тебе избавиться от икоты, — обвив шею Хомураби своими тонкими руками, он снова начал его целовать. Наконец-то Исаму уговорил Харуку вернуться в Лондон. С тележками они спешили на вокзал, но дорогу им перегородили Шики и Митсеру. — Не смотри ему в глаза, — шепнул Шики, — чтобы он тебя не загипнотизировал. Харука и Исаму вскоре оказались в заброшенном подвале. Митсеру держал кузена, больно выкручивая ему руки и тот начал кричать. — Отпусти его, урод! — не выдержал Харука. — Когда вы оставите нас в покое?! — Отпустит после того, как ты поцелуешь меня, — сказал Шики, подходя ближе. — Ты совсем ополоумел что ли?! Ты не в моём вкусе, если что, — ответил мальчик. — Ты тоже не в моём вкусе, сопляк, но должен сделать то, что тебе сказано, иначе ему будет очень больно. Словно в подтверждении его слов, Митсеру начал выкручивать руки брату и тот снова завопел от боли. Шики подошёл очень близко. — Ну, я жду, — сказал он. — Ты сумасшедший придурок! — Ай! Ай! — снова закричал Исаму. Харука приоткрыл рот, этого сину хватило. Шики впился в него, читая про себя заклятие. У Харуки потемнело в глазах, казалось, что син высасывает из него душу. Через некоторое время пытка кончилась. Харука увидел напротив себя самого. — Что это?! Что ты сделал?? Его клон громко захохотал: — Стал тобой, а ты мной. Будешь до самой смерти жить в теле ребёнка! Син продолжал хохотать. Харука посмотрел на свои руки и ноги: это не он больше, не он... Шики ушёл вместе с не менее пораженным перевоплощением Митсеру. Исаму с ужасом посмотрел на Харуку: — Ты... стал Шики... — Дай зеркало! — закричал Харука. Исаму разбил кусок старого стекла и подал ему. — Не-е-ет! — закричал мальчик, посмотрев на своё отражение. Он выбросил стекло и порезал пальцы, на пол стекала струйка крови. Шисуи, уже почти пьяный, лежал на руках у Хомураби. — Я видел Смерть, — прошептал он, — она приходила за мной, было очень страшно... — И как она выглядела? — спросил Хомураби. — Очень длинная и тонкая безликая тень. Но потом ты стал говорить про меня много-много хорошего... И когда ты сказал, что свет, который я излучаю, коснулся даже твоей тёмной души, Смерть на мгновение отступила и тогда я очнулся... — Мой мальчик любимый, — начал целовать его Хомураби. — Хочу, чтобы ты был моим мужем, — обнял его за шею король рэев. — А ты моим, — отвечал властелин Тьмы. Ярко горело пламя костра. — Люблю тебя, — прошептал Шисуи, они снова начали целоваться. Напротив них сидел в одиночестве Саваки, допивая свой бокал вина. Глядя на жаркое пламя чувств повелителя Тьмы и короля рэев, син не переставал удивляться, как Шисуи удалось приручить такого дикого, свирепого зверя, как Хомураби. Как вообще эти двое, полные противоположности, могут быть вместе, что общего они находят между собой? Это оставалось для Саваки загадкой. Он завидовал им и мечтал также сейчас сидеть возле костра с Джеро, пить вино и целовать его сладкие губы. Но война не для таких, как Джеро... Что он там сейчас делает, совсем один, в сырой, мрачной мастерской... Син вспомнил бледный худощавый облик парня и по телу прокатилась волна возбуждения. Как безумно хотел его сейчас син. Он погрузился в воспоминания и фантазии, овладевая Джеро в своих мыслях сотни раз, слушая его стоны, заглядывая в его раскрывшиеся влюблённые в него глаза, лаская языком все его тело. Саваки даже упустил из вида, что давно отсутствует Шики. Сины, почти все пьяные, уснули и слышался их громкий храп. Шисуи заснул на руках у Хомураби. Властелин Тьмы с умилением разглядывал его. Для Хомураби Шисуи был воплощением чего-то прекрасного, недоступного ему самому, олицетворением нежности и любви. Властелин Теней аккуратно встал и бережно понес свою ношу в шатер. Он приказал разбить новый, а тот, в котором гостили боль и смерть, собрать и спалить. Хомураби лег на шкуры вместе с Шисуи, прикрывшись одной из них. Раньше он просто бы взял его — спящего, протестующего — все равно, лишь бы утолить свою звериную похоть. Сейчас мысли Хомураби были совсем о другом. Шисуи обнял его во сне и прижался к груди — это было для Хомураби верх всякого блаженства. Находиться с ним рядом, слышать, как он дышит, обнимать его. Властелину Теней было хорошо уже от того, что было хорошо Шисуи. Он лизнул его в обе щеки, как прирученный дикий зверь, который ластится к своему хозяину. Хомураби был счастлив, потому что возлюбленный вернулся к жизни. Саваки спустился на землю, когда увидел, что даже Хомураби и Шисуи удалились спать. Син помнил всех пассий Хомураби: мужчин, женщин. Никто не задерживался надолго. Властелин Тьмы был груб, эгоэстичен, ненасытен в страсти и часто даже жесток. Он брал кого хотел, когда хотел, чтобы удовлетворить свою похоть. Но с Шисуи было что-то особенное, Саваки никогда не помнил его таким раньше, ничто не трогало сердце повелителя Теней, пока в его жизни не появился зеленоволосый король рэев. Хомураби стал совершать поступки, совершенно ему не свойственные, подданные его не узнавали. Но Саваки не мог не согласиться, что куда лучше видеть счастливого Хомураби, в хорошем расположении духа, чем терпеть на себе его гнев. Допив вино, син пошёл к себе в шатер, чтобы там уединиться, предаваясь сладким мыслям о близости с Джеро.