Будь моей Тенью

97 После того, как Широганэ покинул особняк Киниро, он сразу же набрал Рюуко, срочно нужно было объясниться с ним. Рюуко долго не брал трубку, затем послышался его голос: — Не звони мне больше, между нами все кончено. — Рюуко, нам нужно поговорить... — Широганэ, я готов простить тебе все на свете, кроме измены. Прощай, не ищи меня больше, — послышались гудки. Острый невидимый клинок попал прямо в цель — в самую душу, мир рухнул и разбился на черепки. Широганэ даже не знал, куда ему идти, здесь он жил у Рюуко, но теперь двери для него закрылись. Он шёл, как в бреду, сам не зная куда и зачем. Возникла мысль постучать в бар к Шисуи, но он, наверное, он у Хомураби, да и в последнее время Широганэ не слишком дружелюбно общался с ним. Но терять было нечего. Широганэ стучал в двери бара, никто не открывал. Когда он уже собрался уходить, дверь наконец открыл заспанный Шисуи. — Широганэ, ты что в такую рань? — спросил он, зевая. — Я думал, что тебя нет и ты у Хомураби. — Нет, Хомураби сейчас в своей резиденции, а я в его мире долго выдерживать не могу, мне нужна передышка. — Можно войти? — Да, конечно, проходи, сейчас сделаю кофе, нужно просыпаться. Тень присела за столик. — Что случилось, Широганэ? У тебя такой вид, будто ты всю ночь не спал, а шатался не пойми где, ещё и перегар... Где Рюуко? — Мы расстались... — Как расстались?! Ты шутишь? — Нет. — Почему?! — Я бы очень хотел принять душ, у тебя можно где-нибудь помыться? — спросила Тень. — Да, конечно, — сказал Шисуи, — идём. Я пока приготовлю завтрак и сделаю кофе, а потом ты мне все расскажешь. Широганэ как можно быстрее хотел смыть с себя отпечаток этой ужасной ночи. Он все ещё чувствовал на себе поцелуи Киниро, его пальцы, проникающие везде, чувствовал его в себе до сих пор. Наконец, он подловил себя на том, что эти воспоминания и мысли начинают его возбуждать. Широганэ включил холодный душ, чтобы прийти в себя и смыть всю эту скверну. Тень столько времени провела под душем, что Шисуи начал стучать в дверь. — Широганэ, ты там живой, у тебя все хорошо? — Да, все хорошо. — Полотенце принести? — Нет, спасибо, тут есть. — Выходи, уже завтрак остыл. — Хорошо. Широганэ вышил из душа, встряхнув мокрыми волосами и сел за столик. — Ну, — сказал Шисуи, — теперь рассказывай все. — Исаму, — сказал Харука, — я все понимаю и не виню тебя. Теперь, когда я в теле отвратительного тебе сина, нам лучше расстаться, не мучай себя, ведь просыпаясь со мной каждое утро, ты шарахаешься, будто в первый раз. — Нет, Харука, я больше не буду, обещаю тебе! — вскричал парень. — Я знаю, что тебе некуда идти, что ты совсем один, без денег. Я хочу дать тебе столько денег, чтобы тебе хватило до конца жизни. — Нет, Харука! Не бросай меня, я тебе люблю! — парень начал плакать. — Исаму, я хочу сделать так, как будет лучше для нас. — Не бросай меня, неужели я этого заслужил?! — Исаму впал в отчаяние. Харука хотел обнять его, но отшатнулся в сторону, вспомнив, что находится не в своём теле. Тогда Исаму сам обнял его и прижал к себе: — Не покидай, пожалуйста... — Исаму, — Харука обнял его в ответ, — у нас нет будущего. Разве приятно тебе будет постоянно обнимать тело Шики? Кроме того, теперь я никогда не вырасту. — Мне все равно, Харука, я люблю тебя, — прошептал Исаму, сильнее сжимая его в объятиях, словно боясь, что он сейчас уйдёт. — Ты вырастешь, а я нет, понимаешь, Исаму? — Все равно, все равно, — шептал парень. Он дотронулся до губ Харуки и начал его целовать. И сейчас ему действительно было все равно, что мальчик заключен в теле проклятого Шики, Исаму так испугался и перенервничал, что Харука его бросит, что сейчас не обращал на это внимание. — Не покидай! — умоляюще посмотрел на него Исаму и снова принялся целовать. — Вместе мы что-нибудь придумаем. — Как ты это сделал?! — не переставал удивляться Митсеру. — Не суть важно, — ответил Шики, упав в кресло. — Хочешь попробовать со мной в новом теле, а Митсеру? — ухмыльнулся Шики. — Мне не особо приятно тело этого маленького говнюка, который увел у меня кузена... Шики рассмеялся: — Это и хорошо, становись к стене. Становись, я сказал! Шики самому не терпелось попробовать себя в новом теле. Митсеру покорно повернулся к нему спиной и Шики вошел в него. — Ну, как ощущения? — Да, Шики, мне нравится, давай... Когда син закончил, Митсеру развернулся к нему: — Теперь, когда ты в теле, которое вырастет, мы можем быть вместе? — Что?! Тебе я вроде бы уже сказал, что между нами нет ничего личного, просто интим. — Но почему?! Я не нравлюсь тебе? Шики и сам не мог ответить, почему. — Шики, я тоже тебя хочу... — Хотеть не вредно, — ответил син, вернувшись в кресло и закинув ногу на ногу: — мне придётся вернуть засранцу его тело и забрать своё. Сины не признают меня в другом теле, войско отказывается подчиняться, это провал. Но ничего, когда окончится война и Хомураби станет владыкой миров, я выберу себе другое тело. Наконец-то у меня появился шанс. — Да ты что... — проговорил Шисуи. — Самое худшее из всех зол, что это существо меня любит и не оставит в покое, — сказал Широганэ, — передай Хомураби о грозящей всем опасности, Киниро обещал поставить его на колени. Быть может, он блефует, а может и нет. Если он нападет, нам нужно будет объединиться всем, даже с Хомураби, поодиночке он нас всех передушит, как цыплят. Это существо невиданной прежде мощи и силы... Шисуи с ужасом слушал его. — Широганэ, первым делом поговори с Рюуко, пойди к нему, объясни все, твоей вины ни в чем нет, вам нужно срочно помириться. Я оставлю тебе ключ от бара, поживешь пока у меня. А сейчас идём в подсобную комнату, тебе нужно отоспаться. Правда у меня одна кровать, ты ложись, а я пойду займусь делами в баре. Как выспишься и придешь в себя, сразу же иди к Рюуко. — Спасибо тебе, Шисуи, — обнял его Широганэ, — и прости, что плохо отзывался о тебе. — Ну что ты, я уже забыл. Широганэ подумал, что Хомураби вовсе не заслуживает такого замечательного короля, как Шисуи. Король рэев вселил в него надежду и измученная Тень наконец смогла заснуть. Рюуко больше не мог находиться в спальне: все давило, даже стены, все напоминало о Нем, о предательстве. Он поменял комнату, но разве можно уйти от себя? Проклятая картина снова всплывала в памяти: обнаженный Широганэ в постели с золотоволосым, их поцелуи... Рюуко было так больно, мерзко и невыносимо, что не будь он королём реев, покончил бы с собой, но он знал, что на нем большая ответственность, он не может думать только о себе. Есть его рэи, которые в него верят, есть война, в которой нужно победить, что бы ни случилось, нужно быть сильным. В одно мгновение рухнул его мир. Разбилась сказка о прекрасной вечной любви и верности, а осколки больно поранили душу. Рюуко почувствовал невыносимо-мучительную боль предательства, ее яд. Он беззвучно рыдал, лёжа на постели. Ему было настолько плохо, что он завидовал даже мертвым. Окно распахнулось, ворвался холодный ветер, обжигая ледяным дыханием. Рюуко подошел, чтобы закрыть его и увидел на улице стоящую под его окнами Тень. Широганэ стоял, окутанный сумерками и осенним туманом, зябнул, кутаясь в пальто. Он ждал, не решаясь постучать в дверь. Рюуко застонал от невыносимой боли. — Что ты делаешь здесь? — прошептал он. — Уходи, уходи... Оставь меня навсегда... Снова свалившись на кровать, он зарыдал.