Будь моей Тенью

124 Широганэ не мог забыть Рюуко, смотревшего на него с болью и тоской, ему мерещился этот взгляд во сне и наяву. Он знал, на какие жертвы пошёл король рэев, чтобы только увидеть его, как мерз он под окнами резиденции Киниро. Сердце Широганэ сжалось от тоски, ему захотелось просто исчезнуть из этого мира, умереть, улететь на другую планету. Стало невыносимо. Он надел пальто и вышел из комнаты. В залах было пусто — Киниро был занят своими делами, а слуги — своими. Тень беспрепятственно вышла из резиденции. Небо обложило тучами, снег не переставал сыпаться крупными хлопьями. Широганэ огляделся — территория возле резиденции была просто огромной, окруженная лесом. Он пошёл, куда глаза глядят, он больше не мог находиться в своей комнате. Стены давили, душили и повсюду он видел печальный взгляд Рюуко. Хомураби проснулся и очень удивился, увидев, что рядом спит Шисуи. — Шису, что ты здесь делаешь? — Как что, я вообще-то твой муж, Хомураби, или ты забыл? — посмотрел на него янтарными глазами король рэев. — Ты, вроде, сюда не собирался. — Я весь вечер ждал твоего звонка, но так и не дождался! — Прости, я очень устал и просто заснул... — Я думал, что ты тут не один. — Перестань, — усмехнулся повелитель Тьмы, — кому я нужен. Был бы я такой смазливый, как Широганэ, или Рюуко, или ты — тогда другое дело. — Прекрати набивать себе цену, Хомураби, ты знаешь, что тоже красивый. Повелитель Теней прижал короля рэев к постели, возвышаясь над ним: — Сегодня ты уже не отвертишься, Шису. Что такое, ты меня больше не хочешь? — Хомураби, когда ты так напористо себя ведешь, мне становится страшно, — признался Шисуи. — Сразу в памяти проносятся моменты, когда ты избивал и насиловал меня, когда я сидел на цепи. Я не вынесу, если это повторится... — Шису, я ни о чем таком даже не думал, я много раз просил у тебя прощения, но вижу, что прошлое опять стоит между нами. — Может, я накручиваю себе, а может у меня просто искалеченная из-за этого психика... Хомураби осторожно взял тонкую руку короля рэев и поднес к своим губам. — Я буду делать только то, что нравится тебе, — сказал он и лизнул возлюбленного в губы. Широганэ шёл долго, даже не думая, куда и зачем. Снег заметал его следы. Становилось все холоднее, поднимался ветер, вечерело. Он поднял глаза наверх и увидел заснеженные кроны столетних елей, которые, движимые ветром, пели свою протяжную песнь. Широганэ понял, что заблудился и окончательно замёрз. Он пошёл прямо, через лес. Ели продолжали скрипеть от ветра, шатаясь из стороны в сторону, снег не прекращался, мороз усилился. Было так тихо, так спокойно, все белое, будто снег засыпал чёрные страницы в его дневнике. Белые, припорошенные снегом волосы, трепал ветер, Широганэ казалось, что он превратился в ледяную Тень, он больше не чувствовал ни рук, ни ног, идти не было сил, совсем стемнело. Он рухнул в снег и закрыл глаза, стало тепло и хорошо. Широганэ видел сидящего под цветущими сакурами Рюуко, счастливого, радостного. — Широганэ, пойдём со мной, я люблю тебя. — Да, Рюуко, — пробормотал он, засыпая. Киниро вошёл в комнату Широганэ и понял, что в ней никого нет. — Широганэ, где ты, любовь моя? Он обыскал всю комнату, вышел на балкон — Тени нигде не было. Син-рэй позвал слуг, чтобы обыскали весь дом, но Широганэ в доме не было. — Значит на улице! Киниро увидел возле входной двери платок, который всегда лежал в кармане его пальто. Син-рэй вышел на улицу. — Берите все фонари и спускайте собак, мы идём на поиски, немедленно! Рюуко плохо спал, его мучили кошмары. Будто он один, в густом страшном лесу, занесенном снегом, ищет Широганэ, но нигде не может найти. — Широганэ, где ты, пожалуйста, отзовись! — но в ответ ему лишь гудел ветер, да скрипели старые ели. Холодно, темно и пусто. Он понял, что заблудился. Выхода из этого леса не было видно, плотной стеной, будто солдаты, сомкнули свои ветви деревья, не выпуская его. Рюуко понял, что если не найдёт выход, то замерзнет в этом лесу. Широганэ, по-прежнему, нигде не было, только зловещий ветер продолжал напевать свою песню. Рюуко проснулся с ощущением щемящей тревоги в груди. Шисуи отсутствовал, ему стало страшно и невыносимо одиноко. Киниро нервничал, не находя себе места. Мороз усилился, снег продолжал идти, а они по-прежнему не могли отыскать Тень. — Спустить собак! — закричал син-рэй. — Дайте понюхать им этот платок! И одна из собак взяла след. — За ней, светите фонарями, проверяйте каждый куст, каждую щель! Широганэ уснул, убаюканный метелью, его почти всего замело снегом, но холода он больше не чувствовал. Ему было хорошо, во сне Широганэ был с любимым Рюуко, они держались за руки, гуляя под сакурами. Даже, если это самый последний сон под названием Смерть, это лучше, чем вечность в резиденции Киниро. Широганэ счастливо улыбнулся во сне и прошептал: — Рюуко... — Рюуко! — будто позвал голос из ниоткуда. Король рэев в холодном поту вскочил на постели. Ощущение тревоги усилилось, пытка казалась ужасной, он сходил с ума от недоброго предчувствия. — Шевелитесь, быстрее! — кричал Киниро. Собака остановилась возле дерева и син-рэй помчался к ней. Он посветил фонарем и увидел замерзшую глыбу. Но нет, это была не глыба, это была наполовину заметенная снегом Тень. — О, мой Широганэ! — воскликнул Киниро. — Чего вы встали, помогите! Син-рэй снял свой меховой плащ и завернул в него замерзшую Тень. — Мой любимый, я согрею тебя своим теплом, только живи, — он прижал Широганэ к своей груди, пытаясь защитить от ветра и снегопада, направляясь к резиденции настолько быстро, насколько это было возможно. — Я надеюсь, что он ещё жив, сразу же позовите лекаря! Киниро уложил Широганэ в постель и накрыл меховым плащом, пытаясь отогреть своим дыханием ледяные руки Тени. Лекарь был уже на месте. — Снимите с него немедленно холодную и мокрую одежду! Сильное переохолождение. Теплая ванна и горячее питье. Киниро взял Широганэ на руки и отнес в ванну. — Любимый, тёплая вода согреет тебя, — прошептал син-рэй, взяв мочалку. — Какие холодные руки, ты совсем как лёд. Тёплая вода и растирания Киниро начали приводить Тень в чувство. — Рюуко, — прошептал он, — какие красивые сакуры... Син-рэй поморщился, услышав ненавистное имя. — Широганэ, очнись! — он понял, что Тень бредит. Укутав в одеяло, Киниро отнес его в комнату, уложил в постель и прилег рядом. — Любимый, прости меня, всю ночь я буду согревать тебя своим теплом, я ни на минуту не покину тебя, обещаю. Широганэ продолжал что-то говорить про сакуры, ему снилось, что он разговаривает с Рюуко. Син-рэй крепко обнял Тень. — Когда-нибудь придёт день и ты начнешь шептать во сне МОЕ имя.