Будь моей Тенью

142 Рюуко куда-то ушел, Иошинори тоже нигде не было. Если Рюуко выпустит пар и вернётся, то за ребёнка Широганэ начал всерьёз переживать. Он был груб, накричал, а ведь у мальчика серьёзная травма — он только потерял отца и свой мир, которым жил все это время. Тень почувствовала вину и угрызения совести, принявшись искать ребёнка по всему дому. Его нигде не было. Наконец, Широганэ услышал всхлипы на чердаке и понял, что ребёнок там. Он поднялся на чердак. Мальчик сидел, обняв колени руками, и жалобно всхлипывал. — Иошинори, прости, что накричал, я погорячился. Мальчик поднял на него заплаканное лицо: — За что, Широганэ, что я сделал плохого? Мне просто было холодно и одиноко. — Прости... Не нужно без спроса заходить в спальню взрослых, хорошо? Иошинори продолжал плакать. Чувствуя свою вину, Широганэ погладил мальчика по золотым волосам. Его волосы были мягкие, точно такие же на ощупь, как и волосы Киниро. Широгане убрал руку, будто его ударило током. Мальчик серьёзно посмотрел на него. — Широганэ... — ещё минута и он кинулся к нему на шею, крепко обняв. Иошинори заглянул ему прямо в глаза. — Ты не будешь больше кричать на меня? — Я не буду... Мальчик крепче обнял его за шею, плотнее прижался и горячо поцеловал в губы. Потом ещё раз, пока Широганэ не отстранил его. — Не нужно так делать, Иошинори. — Но почему? Мне так нравится. — Ты считаешь меня отцом, поэтому нельзя так делать. — Но ты же мне не настоящий отец. Да и какая разница. Что плохого, если я поцелую тебя? А ещё я знаю, чем вы с Рюуко занимались ночью. Ты бы мог сделать такое и со мной, что сделал с Рюуко? — мальчик с надеждой посмотрел на него. Широганэ был ошеломлен и потерял дар речи. Но он решил, что лучше ребёнку сразу все объяснить, чем лишний раз кричать. — Послушай, Иошинори, мы занимаемся этим, потому что мы с Рюуко пара, мы возлюбленные, понимаешь? Ты слишком мал, чтобы думать о таком или даже рассуждать. — А когда я вырасту, то можно мне будет также с тобой? — Нет, Иошинори, это невозможно. Я люблю Рюуко, а ты — мой приемный сын. Поэтому, если хочешь жить с нами, выброси эти глупости из головы. — Хорошо, Широганэ, прости, только не прогоняй меня, я все сделаю, как ты скажешь. Я приготовлю для тебя самый лучший завтрак! — он помчался на кухню, но там уже хозяйничал Рюуко. — Я не нуждаюсь в слугах или поварах, я сам в состоянии приготовить завтрак для своего любимого, — резко сказал ему король рэев. — Знаете, мне только польстит, если вы начнете спорить из-за того, кто приготовит мне завтрак. А может я его лучше сам себе приготовлю? — сказал Широганэ. — Я сам все сделаю, — в том же тоне ответил Рюуко. Разочарованный Иошинори убежал к себе. — Я даже рад, что он подстегнул тебя готовить мне завтрак, сам бы ты до этого не додумался. — Ага, ещё скажи, что я тебе завтрак никогда не готовил. Широганэ резко поднялся и крепко обнял Рюуко, заглянул в его рубиновые глаза: что таилось в них сейчас? — Знаешь... — сказал Широганэ. — Ну конечно же знаешь, как я схожу по тебе с ума... — его поцелуй ворвался как недавняя буря, король рэев выронил на пол тарелку. Шисуи проснулся, Хомураби, как всегда, храпел своим фирменным храпом. Шисуи обернулся простыней и тихонько встал, чтобы поскорее одеться. Если сейчас выйдут слуги, он будет чувствовать себя неловко. Главное, чтобы не проснулся Хомураби, обнаружив, что король рэев снова сбежал, но другого выхода у него не было. Джеро вышел из такси. Он осмотелся: город жил своей сумасшедшей жизнью — все куда-то спешили, шумели, двигались. Парню все это было чуждо. Он не знал, куда идти и что делать. Громко просигналил автомобиль, который пронёсся прямо мимо него. Джеро едва успел отскочить в сторону. Он пошёл куда глаза глядят, разглядывая огромные дома. — Эй, ты не с этой планеты что ли? — высунулся из машины водитель. — С дороги уйди! Джеро отошёл на тротуар. Этот мир был не для него, здесь все раздражало. Он не понимал и не любил его. Куда спешить, если жизнь так коротка! Но люди вечно суетятся в погоне за лучшей жизнью, а сами этой жизни попросту не видят. Все начало давить: этот шум и гул машин, к которому Джеро не привык, ему захотелось поскорее уйти отсюда, исчезнуть. Он побежал, расталкивая прохожих. — Эй, ты, псих, не видишь, куда бежишь? — толкнул парня незнакомец. С его худобой много было не надо, чтобы отлететь в сторону и свалиться на асфальт. Он больно ударился. Кто-то протянул руку. Джеро отшатнулся, потому что не доверял людям, но синие глаза мальчика, который решил ему помочь, казались добрыми и умными. Он взялся за руку и встал. — Тебе больно? — Есть такое, — ответил Джеро. — Наверное, ты никогда не бывал в этом городе и не ориентируешься в нем? — Да, не бывал, — согласился парень. — Я — Харука, а это мой... друг Исаму. Может тебе чем-нибудь помочь? Тебе нужны деньги? — Спасибо, у меня есть деньги. Мне нужно добраться в другой, параллельный мир... Харука и Исаму переглянулись, не понимая, зачем этому странному парню, который в городе-то теряется, понадобился параллельный мир. — Зачем? — спросил Исаму. — Я... — он замялся, — мне очень нужно увидеть одного важного сина, его зовут Саваки. Очень нужно... — Саваки? Он живёт в резиденции Хомураби. Глаза парня вспыхнули: — Вы знаете Саваки?! Он лихорадочно схватил Исаму за руку. — Помогите мне добраться туда, я отдам вам все деньги, которые у меня есть. — Мы не нуждаемся в деньгах, — сказал Харука, — у нас все есть. Можем проводить тебя до границы с мирами, быть может, тебе удастся проскользнуть. Но прежде подумай — это очень опасно. — Мне все равно, — сказал Джеро, — мне очень надо туда, очень... — Ладно, — сказал Харука. Они проводили парня до границы с мирами и помогли перебраться по ту сторону. — Очень странный парень. Такой худой и бледный,будто мертвец, вышедший из склепа. Так лихорадочно блестели у него глаза, — поделился впечатлением Исаму. Зачем ему Саваки? — Затем, что он по уши влюблен в него, это же было у парня на лице написано, — ответил Харука. — Вот бы и в меня кто-нибудь по уши был влюблен. — Кто-нибудь это обо мне? — Ну... — Жалко парня, — снова сказал Харука, — надеюсь, его не растерзают кокути... А возможно, что кто-нибудь в тебе и правда влюблен по уши.