Будь моей Тенью

145 Широганэ смотрел в окно, наблюдая за рекой, которая виднелась вдалеке. Река разлилась, вышла из своих берегов, деревья стояли по пояс в воде. Снова поругались с Рюуко и опять из-за того же самого. Конца и края этому нет. Широганэ чувствовал пустоту и отчуждение, он продолжал печально смотреть в окно. В ушах стучали звуки бубна и будто голос раздался в голове, поющий старинную молитву. Когда-то он её уже слышал. Но где? Хижина в лесу. Шаман, пытающийся разбудить... Кто-то нежно провёл рукой по его волосам. — Папочка, тебе грустно? — Иошинори наклонился к нему и крепко поцеловал в щеку, следующий поцелуй должен был угодить в губы, но Широганэ строго отстранил его рукой. — Но почему?! — разозлился мальчик. — Я уже объяснял тебе, чо это неприлично и подобные поцелуи позволены лишь возлюбленным. Он встал. Иошинори пошёл за ним, развернул и прижал к стене с нечеловеческой силой. — Широганэ, не играй со мной, — сказал он очень серьезно, смотря ему прямо в глаза. Стало не по себе. Широганэ с большим трудом оттолкнул мальчика и выбежал из дома. Ему хотелось уйти куда угодно, главное — подальше отсюда. Иошинори был зол, он вошел на кухню, в которой, как всегда, находился Рюуко. Рюуко теперь каждый день готовил, чтобы не уступать место мальчику, который готовил просто потрясающие блюда для Широганэ. Глаза Иошинори вспыхнули ненавистью. В один момент Рюуко почувствовал, что нож, которым он нарезал овощи, перестал слушаться его, вылетел из рук и резанул по пальцу. — Что-то у тебя утро не задалось, Рюуко-сан, наверное, не твой день. Рюуко обернулся и встретился с не по-детски глубокими глазами Иошинори, в которых таилась насмешка. Выжив Рюуко с кухни, довольный мальчик принялся за приготовление еды. Широганэ вернулся поздно, когда было уже совсем темно. Иошинори сидел за столом, положив руки под подбородок и наблюдал за ним. — Я жду тебя весь день, Широганэ. Я ждал тебя на завтрак и обед, но теперь в самую пору ужинать. Я приготовил тяван-муси, цукомоно, а на десерт у нас фасолевая пастила екан. — Спасибо, я что-то не голоден. Иошинори продолжал спокойно наблюдать за ним. — Зачем ты врешь, ведь ты очень голоден. Широганэ... — с какой-то особенной нежностью назвал он его по имени. Король Тени устало присел на стул. Да, глупо было это отрицать, он действительно зверски хотел есть. А Иошинори был прирожденным поваром, от того, что он готовил, невозможно было оторваться и Широганэ съел абсолютно все, закусив десертом. — Спасибо, — насытившись, сказал он. — а теперь я пойду спать, я устал. Спокойной ночи. Рюуко, как всегда в последнее время, лежал злой, отвернутый к стене, Широганэ знал, что ничего хорошего он от короля рэев не услышит. Рюуко поднялся с постели. — Это не ребёнок, а дьявол, — резко сказал король рэев, — он пытается меня убить! — Не говори ерунды, что за чушь. — Ночью я чувствовал невидимые руки, которые душили меня, а сегодня нож сам по себе вонзился мне в палец! Я убью это исчадие ада, с ним надо покончить немедленно! Король рэев снял висевший на стене меч и обнажил его, вытащив из ножен. — Рюуко, успокойся, остынь, это всего лишь ребёнок! Я не позволю тебе убить ребёнка, пролить невинную кровь. Тебе придётся драться со мной, прежде, че ты прикоснешься к нему. Я не узнаю Рюуко, которого я любил, ты ли это? Рюуко, всегда готовый прийти на помощь, защитить слабого, готов фанатично убить ребёнка? Король рэев обессиленно вложил меч в ножны и повесил обратно. Он был подавлен. — Широганэ... — проговорил Рюуко, будто сам был беззащитным ребенком. Он уткнулся лицом в грудь Тени. Широганэ обнял его. — Пойдём спать, Рюуко, тебе нужно отдохнуть, чтобы в голову не лезли дурные мысли. Рюуко покорно пошёл за ним. Широганэ уложил его в кровать и долго гладил по голове, успокаивая. — Скоро зацветут сакуры... помнишь, как мы сидели под ними? Волшебное, розовое облако нежных лепестков, такое же неповторимое, как те чудесные дни... Каким особенным, волнующим, был каждый поцелуй... Милое, замечательное время... — Да, — тихо отвечал Рюуко, закрывая глаза и на его губах промелькнула слабая улыбка. Он погрузился в воспоминания, когда в те далёкие дни, под ветвями прекрасных сакур, он сидел вместе со своим Широганэ. Шисуи проснулся, в очередной раз осознавая, что просыпается один. Простыни, подушки и одеяла он приказал постелить зелёные. Переоборудовал и комнату, в которой находился. Теперь в ней было больше света и цветов. Призванный король рэев печально вздохнул: никакой личной жизни... Он чувствовал себя заложником обстрятельств и сидел в этой резиденции, будто в тюрьме. Он ругал Широганэ за эгоизм, но жива ли эта Тень вообще? Ни о нем, ни о Рюуко до сих пор ничего не слышно. Шисуи не мог бросить государственные дела на произвол судьбы, ведь от этого зависит жизнь обоих миров и его жителей. Король рэев набрал номер Хомураби. В трубке слышались гудки. Хомураби не отвечал. Шисуи набирал снова и снова, но это не принесло никакого результата. Тогда он стал накручивать всевозможные картины, чем сейчас может быть занят король Тьмы. Представив его в постели с хорошеньким мальчиком, Шисуи позеленел, как простынь, которую он приказал постелить слугам. Король рэев поднялся и, чтобы отвалечься и не сойти с ума, решил заняться высадкой цветов. Сад и парк Киниро были прекрасны, но Шисуи решил улучшить, высадив другие виды цветов в цветнике. — Саваки, я не могу в это поверить! — кричал Джеро, перекрикивая даже ветер. Они стояли на палубе новенького корабля под названием "Хатидзе". Волны плескались о борт. — Джеро, надень шапку и шарф, любовь моя, ты можешь простудиться, — сказал син. — Конечно, Саваки! — я так люблю надевать все то, что ты мне подарил, эти вещи по-настоящему согревают, — но особенно его согревало словосочетание "любовь моя". — Вот и славно, значит, буду заниматься твоим гардеробом чаще. Джеро, мы далеко не поплывем, пока шторм не утихнет. Мальчик вглядывался вдаль, изучал зелено-голубые волны, так отчаянно лижущие нос корабля. Может ли это быть правдой и мечта его осуществилась? — Саваки, а ты сделаешь меня сином? Я хочу быть сином, как ты. Саваки задумался. Если мальчик умрёт, он не переживёт этого, так почему бы не попробовать? — Я подумаю над этим, — сказал он. Потом син заглянул в кабинку капитана и сказал, чтобы дальше не плыли, пока шторм не утихнет. Джеро видел, как волны становились все выше, ударялись в бока корабля и разлетались, обрызгивая его морской пеной.