Будь моей Тенью

148 Исаму нервничал: задания, которые задал ему Харука, не получались. Он почувствовал, как кто-то обнял его сзади и поцелуй в шею. — Харука... — разочарованно проговорил Исаму, — у меня ничего не получается. — Все получится, — шепнул мальчик, — просто поверь в себя и... в меня. Исаму дотронулся до его рук и сжал в своих. — А что это за чемоданы? — Мы уезжаем, Исаму, в Лондон. Мне нужно продолжить учебу и заниматься наукой. А тебе поступить в университет. — Но я... я не смогу поступить, у меня не получится. — Никогда такого больше не говори, у тебя все получится. Кроме того, у тебя есть я. Или ты передумал ехать в Лондон, не хочешь? — Хочу, очень хочу! — воскликнул Исаму. — Я с самого начала предлагал тебе уехать подальше отсюда. — Мы купим большой дом, — продолжал мальчик, поглаживая его руки, — наш дом. У тебя будет все, что ты захочешь, любые развлечения. Я компенсирую то, чего ты был лишен в детстве, ты ни в чем больше не будешь нуждаться. — Харука, не в развлечениях дело, мне главное, чтобы ты был рядом... — Я нашёл свою родную душу, — прошептал мальчик. Исаму развернулся к нему и заключил в объятия. Они чувствовали тепло друг друга, какое-то безмолвное единение душ и от этого становилось так хорошо и спокойно, что все остальное перестало иметь какое-либо значение. — Ну что, пакуем чемоданы? — Акира-кун, — закричала Ая. — Рюуко... Рюуко и Широганэ приостановились. — Куда вы бежите так? Что происходит? — Все в порядке, — ответил Рюуко, — у нас все хорошо. — По вашему виду так и не скажешь, как от пожара бежите. Акира-кун, мама твоя волнуется, мне приходится придумывать разнообразные небылицы, но так вечно продолжаться не может, да и врать я не люблю. Пришлось сказать, что ты помогаешь следить за бабушкой Кэнго, но если ты не появишься дома, родители заявят в полицию. И учёба... Если ты срочно все не сдашь, не сможешь окончить школу, а скоро выпускной... Рюуко нахмурился. — Да, целая куча проблем... Широганэ, — он посмотрел на Тень. — Пойдём со мной? Мне понадобится моральная поддержка. — Но Шисуи убьет... — Пожалуйста, — Рюуко дотронулся до его руки. — Хорошо. Дом, в котором они жили с Акирой-куном, когда он ещё ничего не помнил, вызывал определённые эмоции, своеобразную ностальгию. Это была и боль, когда Акира постоянно отвергал любовь Широганэ, и их первая ночь, ссоры, страсть и много моментов, когда они были счастливы вместе, когда Акира полюбил Тень, не помня, кто он на самом деле. Много-много воспоминаний, бередящих душу Тени. Возле дома мать поливала цветы. Увидев сына, она выронила кувшин с водой. — Боже мой, Акира-кун! Где же тебя столько носило, мы собирались искать тебя с полицией. Как же ты вырос и изменился! А что это за одежда странная на тебе? Рюуко только тут заметил, что в своих праздничных белых одеждах — это все, что он успел взять с собой из горящего дома. — Это... это мы ставили спектакль, мам, прости. У меня были очень-очень важные дела, серьёзно. Но я все сдам, я все исправлю, обещаю! — А что это за парень сзади тебя стоит такой невероятной красоты? Рюуко обернулся на Широганэ, изумившись, что мать может видеть его. — Это мой самый лучший друг, мам. Мой самый-самый близкий друг. — Так заходите же в дом, что вы стоите! Широганэ неуверенно последовал за Рюуко. А в доме почти ничего не изменилось, разве что стало уютней, чувствовалось тепло домашнего очага, ведь теперь в нем хозяйничала мама. После того, как Рюуко и Широганэ привели себя в порядок, мать накрыла на стол: унаги-кабаяки — угорь, покрытый соусом и обжаренный на углях. Мякоть угря была очень нежная и сладковатая, Рюуко казалось, что он лет сто не ел ничего вкуснее. А сомэн — лапша из пшеничной муки, похожая на "ангельские волосы", с тертым имбирем, зелёным луком и васаби была непревзойденной. — Спасибо, мам, я давно так вкусно не ел! И прости за все... — Акира-кун, это и наша вина — мы оставили тебя одного, переехав работать в другой город. А ты нуждался в нашей заботе и внимании... — Все хорошо, я уже взрослый и сам могу позаботиться о себе. — Твой друг такой скромный и молчаливый, как зовут его? — Это Широганэ. Он очень-очень хороший. — Широганэ... Серебристо-белая тень? Какое странное имя... Как вы познакомились? — О, это долгая история, ты просто не поверишь. — Ну хорошо, как-нибудь расскажете. А сейчас вам нужно отдохнуть, я постелю вам. Широганэ был расстроен, что им постелили в разных комнатах. Лёгкое касание руки Рюуко, его горящий любовью взгляд давал понять, что они вместе, не смотря на то, что будут спать в разных комнатах. Находясь через стенку, они думали друг о друге. Широганэ приложил ладонь к стене. Он будто чувствовал то тепло, которая излучала любовь Рюуко к нему и от этого стало очень хорошо. Он смог заснуть. Хирю играла в боулинг ледяными шарами. — Нашла забаву, усмехнулся Наная. Син пожала плечами. — Слышал, что тебя бросила Лу, найдя себе какую-то дикарку. Видимо, ту самую, которую она привела на пир Хомураби. Это было смешно. Хирю убрала с лица голубую прядь, упавшую на глаз. — Мы не встречались. А если не встречались, так и бросить меня она не могла. Иногда доставляли друг другу удовольствие скуки ради. Не грешно. — Да и с Саваки у тебя не сложилось, — продолжал ухмыляться Наная, в его уцелевшем глазу блестели дьявольские искры. — Все-то ты знаешь, — начала раздражаться син. — Кокути на хвосте принесли, — ответил Наная и, резким движением схватив её за руку, привлек к себе. Хирю будто оказалась в крепких тисках, из которых нет возможности выбраться. Они смотрели друг на друга. — Чего ты хочешь? — наконец спросила син. — Тебя, — ответил Наная и впился в губы голубоволосой красавицы с белоснежной кожей, своей духовной сестры, дочери свирепого Хомураби. Хирю никогда не рассматривала этого сина, как парня, но его экспрессивный, жёсткий поцелуй пришелся по вкусу и захотелось повторить его снова.