Терновая клетка

      Когда я снова вернулась в свою комнату, то снова почувствовала странную усталость. Она была какой-то неестественной, у меня болел каждый сантиметр тела, словно лихорадка возвращалась. Мне пришлось опереться о стену, чтобы не упасть. Я услышала тихое шипение. Оно было странным и неестественным, но через время мне удалось разобрать одно слово       — С-смотри…. — Хоть шёпот был совсем тихим, но пронизывал каждую клеточку тела. Я поёжилась. Одно и тоже слово повторялось несколько раз, как заклинание.       Я почувствовала, как меня резко бросили в глубокую пропасть. От ощущения свободного падения, сердце замерло, а дыхание перехватывало. Крик застрял в горле. Я лечу вниз, погружаюсь в зеркальную гладь воды. Ощущение было почти таким же, как от магического перемещения. Я быстро иду ко дну. Уже где-то далеко надо мной, сквозь толщу воды слабо пробивается лунный свет. Время замедляется, оно практически остановилось. Мне холодно, но я сдалась и не пытаюсь бороться. Хочу, но не могу, тело меня не слушается. Я чувствую огонь в груди, в моих лёгких не осталось воздуха. Мне не страшно, и это удивляет меня. Почему мне не страшно умирать? Моё сознание начинает путаться. На мгновение я перестаю понимать, что со мной происходит, но резко прихожу в себя. У меня снова появляется контроль над телом. С ужасом понимаю, что это были воспоминания Лилианы перед смертью. Она словно хотела умереть, даже не пыталась сопротивляться. Я тут же закашлялась: лёгкие горели и кололи тысячами игл. Пытаюсь встать, но это оказывается не так просто. Меня всю трясло, я осмотрелась вокруг. Место, в котором я находилась, было странным и неестественным. Внешне напоминало старый замок, и всё же он был ненастоящим. Я осторожно протянула руку, заметила, как от стены разошлись едва заметные круги, словно рябь на воде. На ступеньках появилась тень, она снова была в форме волка. Тень резко полетела вверх по ступеням, я поспешила за ней. Она привела меня в башню. Я огляделась по сторонам и прикрыла рот рукой, чтобы сдержать крик. На огромной кровати лежала красивая женщина, постельное бельё было пропитано кровью. Это мать девочек. Я видела, что она умирает, но жизнь ещё была в ней, дыхание женщины было тяжелым, на лбу выступила испарина, лицо бледное, словно полотно. Рядом лежали куски ткани в крови, таз с водой и какие-то склянки. На коленях перед кроватью стоял мужчина. Я подошла поближе.       — Айрис, мне так жаль… это всё моя вина. — Он всхлипнул и взял её за руку.       — Тише, я не злюсь. — Чуть слышно произнесла женщина. — Хочешь кого-то винить, вини меня. Без своих сил я не смогла снять с тебя морок… Прости, что ухожу первой…       — Наши девочки, они пропали.       — Это она… было ошибкой довериться ей и спросить совета.       — О ком ты говоришь?       — Милый, пожалуйста, найди их. — По её щекам катились крупные слёзы. — И спрячь то кольцо, а лучше попробуй уничтожить. Без него у неё ничего не получится. Не дай ей убить их… — Голос Айрис становился всё тише, с губ потекла струйка крови. Моё сердце будто пыталось проломить дыру во мне своим башенным стуком, когда я на неё смотрела.       — Кому? Назови имя. — Мужчина продолжал задавать вопросы, но она словно его уже не слышала. — Скажи, кому ты писала те письма?       — К…к…к… — Она прохрипела что-то неразборчивое и закрыла глаза.       — Айрис, милая, нет! Я не готов тебя отпустить! — Мужчина заплакал навзрыд. — Не уходи!       От его пронзительного крика моя голова чуть не раскололась. Я упала на колени, пространство вокруг меня начало размываться. Перед моими глазами мелькали воспоминания обрывками кинолент. Я видела некоторые моменты из жизни Лилианы. С моих глаз потекли слёзы. Теперь лицо страшной незнакомки стало отчётливым, и я поняла, кто это. Та, из-за кого я попала в этот мир, та, кто сладкими речами и обманом разрушила жизнь сестёр и их семьи.       — Императрица… — Тихо прошептала я.       Она убила Сирену, а после пыталась и Лилиану, но она что-то сделала и всё пошло не так. Императрице не хватило какой-то вещи. Отвратительные, болезненные спазмы несколько раз прошлись по телу, и боль снова холодной иглой пронзила голову. Горячие слёзы текли по щекам, я почти задыхалась от них. Меня забила нервная дрожь. Я сидела посредине своей комнаты. Все цветы, находящиеся в ней, резко завяли. Даже воздух стал холодным, с моих губ срывались облачка пара. Я шокировано осмотрелась по сторонам. Мне нужно пойти в ту лавку, я сойду с ума, если продолжу находиться здесь одна. Наспех написав записку Маркусу и передав её охранникам, я надела плащ и почти бежала по ступенькам. Он не лучший помощник, когда дело касается ведьм. Мне не хотелось даже смотреть на дворец, он вызывал у меня дикий приступ тошноты. Я бежала по улице, стараясь не останавливаться, не думать и не оглядываться. Холодный ветер леденил мне лицо. Кровь пульсировала в висках, я ничего не ощущала и не слышала, кроме постоянной боли, распространяющейся по телу, как пожар. Мне казалось, кожа горела, хотелось побыстрее содрать её с себя. Ощущения сменялись одно за другим. Я стучала в дверь почти из последних сил.       — Тише, тише. — Присцилла помогла мне удержаться на ногах и повела в ту комнату, в которой мы с ней сидели, когда я приходила в прошлый раз. — Твои силы вышли из-под контроля.       — Тело жутко болит. — Прошептала я.       — Все ведьмы проходят через это. Только у них более долгий промежуток, а тебе приходится принимать силу хаоса сразу.       — Я что-то сделала с цветами в своей комнате.       — Ничего страшного, просто выброс сил. Рядом с тобой никого не было?       — Нет. Я была одна.       — Это хорошо. — Женщина усадила меня в кресло.       Стоило мне взглянуть в зеркало, тело забила ещё большая дрожь. Мои глаза стали фиолетового цвета, а кончики волос поседели. Мне стало страшно, но ещё сильнее было какое-то другое чувство. Горячее, волнующее. Подкатывающее к горлу удушливой волной. Я почти увидела, как путь домой закрывается. Это сводило меня с ума.       — Что со мной? — Я прикоснулась к лицу.       — Успокойся, сейчас я помогу тебе, чем сильнее ты нервничаешь, тем больше выброс магии.       Присцилла взяла с полки несколько флаконов и начала смешивать, спустя время она протянула мне стакан. От режущего запаха начинало щипать в носу. Я взяла стакан и недоверчиво покосилась на содержимое. По строгому взгляду женщины я поняла, что выбора у меня нет, и пришлось подчиниться. Отвратительный вкус быстро исчез, по горлу вниз покатилось приятное, расслабляющее тепло, через пару минут дрожь утихла, но кончики волос так и остались седыми. Пока я находилась в прострации, отказываясь принимать всё, что со мной происходило, Присцилла достала ножницы и быстро подрезала мне волосы, а после аккуратно их заплела. Мне хотелось плакать, потому что я вспомнила маму, но слёз не было. В горле стоял огромный комок, и даже дышать было больно.       — Ты напоминаешь мне одну непослушную девочку, которую я очень любила. — Грустным голосом произнесла женщина.       — Где она сейчас? — Осторожно поинтересовалась я.       — Умерла.       — Простите. — Я сразу же пожалела о своём вопросе.       — Всё в порядке, ты ведь не знала. Все раны когда-нибудь затягиваются, но некоторые рубцы продолжают болеть. Это неизбежно.       — Очень красиво вышло, спасибо. — Мои слова были искренними, без тени лжи.       — Как получилось, что твои силы вышли из-под контроля?       Присцилла взяла с другого стола чайник и разлила чай по чашкам. Приятный травяной аромат наполнил комнату, сахарное печенье выглядело очень аппетитным. Думаю, она испекла его сама. Тёплый уют небольшой комнаты, оставляя снаружи холодный ветер и промозглую серость осени. Когда меня укрыли мягким пледом, я успокоилась и села поудобнее. Во дворце мне иногда неспокойно, но в этой лавке всё совсем иначе. Пока я рассказывала, моя спасительница, слушала, не перебивая, только наводящие или уточняющие вопросы задавала. Я отвечала, как можно подробнее, потому что не знала, что может быть важным, и старалась не упустить ни одной детали.       — Вы знали, что императрица замешана во всём?       — Да. — Она утверждающе кивнула. — Но чтобы это дало тебе, расскажи я правду?       — Не знаю. — Я пожала плечами.       — Всё должно случаться постепенно.       — Она хочет избавиться от Маркуса и поэтому ей нужны силы этой девушки?       — Ты не такая глупышка, какой кажешься на первый взгляд. — Она хитро улыбнулась.       — Похоже, это был комплимент.       — Возможно.       — Императрицу и ведьмой можно назвать с трудом, словно сам дьявол поднялся из ада. Разрушить столько жизней не каждый может.       — Она всегда была такой. У неё нет печальной предыстории, как Камилла менялась. Эта женщина шла по головам, как только увидела Алека.       Присцилла назвала прежнего императора неполным именем. Она явно была близка с семьёй правителя. В прошлый раз она спросила меня о Маркусе. Я не знала, ответит ли Присцилла мне, если, я спрошу прямо, эта тема точно слишком личная.       — Хотя в Маркусе она просчиталась, мальчик не такой, как его отец. — Женщина устало вздохнула.       — Его скоро коронуют. Он постоянно занят и мало отдыхает.       — Это ещё не конец. Камилла не отдаст ему трон так просто, она обязательно попытается его убрать со своего пути, а для этого ей нужна ты. Возможно, именно она и причастна к твоему выбросу магии.       — Но как?       — Способов много. Тебе нельзя допустить, чтобы она тебя коснулась. Камилла — самая могущественная ведьма за последние пятьсот лет. Её сила действительно пугает, она потеряла магию, но ей приходится использовать жизнь других, чтобы возвращать хоть часть.       — Я думала, это фамильяр показывал мне всё. — Нервная дрожь снова начала возвращаться ко мне.       — Так и есть. Она открыла границу мира и спрятала тебя, заодно показав прошлое, чтобы поскорее предупредить. На это требуется много сил, ты должна быть как можно осторожнее, пока не вернётся твоя защитница. У тебя ни умений, ни сил, чтобы бороться с таким опасным врагом. — После её слов я почувствовала себя ужасно бесполезной.       — Вы многое знаете, но я не уверена, что вы ведьма.       — Я маг. — Присцилла улыбнулась.       — Маги теперь вне закона, потому вы отнеслись ко мне с таким подозрением?       — Не просто вне закона. Нас презирают и боятся ещё сильнее, чем ведьм. — Её голос сквозил болью. — Магическая башня пришла в упадок. Раньше наши имена произносили с уважением, теперь со страхом.       — Вы участвовали в войне против Эльриса?       — Мы были теми, кто не оставил там ничего. Когда даёшь присягу, не имеешь права нарушить приказ императора. Только нас это не спасло, пострадали даже те, кто не был виноват. Я пыталась спасти своих учеников, но ничего не вышло. Многих казнили, другие бежали. — После её слов, я всё поняла. Предчувствие превратилось вдруг в чёткое осознание происходящего.       — Вы вторая жена предыдущего императора и хозяйка магической башни. — Почти шёпотом произнесла я.       До гонения магов у башни был только один хозяин, точнее хозяйка, потомок первых магов на континенте. Её имя никогда не упоминалось в исторических книгах, которые я читала в библиотеке. Она преступница, которая пошла против императорского приказа. Её лишили всяких титулов и изгнали из дворца. Присцилла — мать принцессы Изабеллы и бабушка Маркуса. Я напомнила ей дочь. Мои мысли стали хаотичными и метались, как птица в клетке.       — Не смотри на меня так. — Она горько усмехнулась. — Алек разрушил жизнь и мне, и Изабелле. Когда началось гонение магов, она уже была беременна. Империя находилась на грани разрушения. Чтобы начать переворот, Алеку нужна была поддержка семьи Леру. Он женился на Камилле, а взамен получил то, что хотел. В итоге императрица отравила мою дочь, и она умерла в муках, когда я пришла, уже было поздно. Алек отказался от неё, хотя моя дочь и душу дьяволу бы продала ради него. Я хотела сама воспитать Маркуса, но мне, конечно же, никто его не отдал. Он ненавидит своих родителей.       — Себя он ненавидит больше. Я не видела настолько одинокого человека, как Маркус.       — Не говори ему, что встречаешься со мной. Он разозлится. — Присцилла взмахнула рукой и на её ладони появилась небольшая серебристая птичка. Её оперение красиво сверкало. — Эта малышка принадлежала моей дочери, всё, что мне осталось на память от неё.       — Ошибаетесь. — Я посмотрела ей в глаза. — У вас всё ещё есть внук.       — Он хорошо справляется и без меня. Тем более, моя дочь так любила его, она постоянно пела ему, пока он был в её утробе, а этот ребёнок и слышать о ней не хочет.       — Может ему просто очень больно? Как и вам?       — Наша боль разная.       — Вы никогда не узнаете об этом, пока не спросите напрямую. Он конечно ужасно вредный и иногда слишком упрям, но Маркус хороший человек.       — Ступай во дворец, скоро потемнеет. — Она встала из-за стола.       — Прогоняете? — Я выгнула бровь.       — Беспокоюсь.       — Я могу к вам прийти снова?       — Если ещё хочешь, приходи, я не против.       — Спасибо большое. — Я быстро поднялась и обняла Присциллу. Она сначала замерла, но после осторожно погладила меня по голове. Если у меня получится сблизить их с Маркусом, это будет очень хорошо, я уверена. Просто нужно подождать ещё немного.