Терновая клетка

      Вечерний дождь лениво барабанил по стеклу. В камине трещали поленья, ярко горел огонь, согревая всех своим теплом. По комнате разлетелся нежнейший запах чая с жасмином. Он смешивался с ароматом фруктового мармелада, который стоял на кофейном столике.       Мы с Ритой и Аррианом сидели на пушистом ковре в гостиной и строили башню из деревянных кубиков. Маркиз читал книгу, расположившись в кресле. Овальные очки немного спустились ему на нос. С небольшим трудом мы уговорили маркиза остановиться в особняке, а не в замке, потому что здесь более безопасно. Ризандр стоял за его спиной, словно каменное изваяние. На все предложения присесть он оказывался. Просто непрошибаемый человек.       Прошло всего три дня с тех пор, как мы освободили Джеймса. Он был слаб, поэтому следующий день проспал. На нём я тоже почувствовала следы магического воздействия. До сих пор в голове не укладывается, как можно истязать собственного ребенка. Таким, как Императрица, категорически запрещено становиться родителями.       Я не знаю, как прошло воссоединение Эвелины и Себастьяна, после того, как Арриан её подлечил, они с братом остались наедине. Никто из нас не хотел их тревожить. Я лишь слышала, как Эвелина долго плакала. Себастьян вышел из комнаты поздно ночью и вернулся во дворец. Эвелина после этого почти не показывалась. Им обоим сейчас тяжело. Они расстались ещё детьми, а теперь выросли. У каждого судьба сложилась по-разному. Сейчас они снова сидят вдвоём в комнате и о чём-то разговаривают.       У меня возникли догадки, что у Маркуса и Себастьяна за договорённость. Она точно заключается в Джеймсе. Себастьян служит Маркусу в обмен на свободу Джеймса.       — Кажется, мы зря старались. — Я улыбнулась.       Рита задремала возле Арриана. Она стойко переносила смену обстановки и потерю родителей, но девочку периодически мучили кошмары, и она просыпалась в слезах. После осмотра лекаря ей выписали слабое успокоительное. Пока нельзя сказать точно, помогает ей оно или нет. Надеюсь, со временем Рите станет лучше.       — Видимо, она устала за сегодня. — Мужчина улыбнулся.       — Да, скорее всего, потому что почти целый день бегала в саду. Плохо, что мы не можем показать столицу. Возможно, ей бы стало легче.       — Станет, нужно просто потерпеть. — Арриан аккуратно взял девочку на руки. — Я отнесу её в комнату.       — Хорошо. — Я кивнула. — Не забудь положить с ней куклу, которую ты купил в прошлый раз, она спит с ней.       — Хоть одна женщина в этом доме рада моим подаркам.       — Просто ты слишком расточительно относишься к деньгам. — Пробурчала я.       — Они созданы для того, чтобы тратить, а не смотреть на них.       Как всегда, оставил последнее слово за собой и скрылся. Маркиз издал тихий смешок и красноречиво взглянул на меня. Я снова осталась в проигрыше. Когда дело касалось обычных вопросов, главным всегда был он. После работы в храме Арриан возвращался домой. И наши притирания к друг другу пока не закончились. Я не привыкла, чтобы все мои проблемы решал мужчина. Он считает подобное мелочью. Этот человек просто идёт напролом, словно бульдозер. Арриан делал так, как считал нужным, не давая мне возможности повозмущаться. Его надёжность поражала в хорошем смысле.       — Я тоже пойду отдыхать. Мне завтра рано утром нужно быть на совете. — Маркиз поднялся с кресла.       — Вы будете обсуждать, что делать с жителями тех деревень? — Спросила я.       — Да, надеюсь, мы наконец-то решим этот вопрос. Не хотелось бы, чтобы жертв становилось всё больше. — С губ мужчины сорвался усталый вздох.       — Я тоже так считаю, вам нужно решить это как можно скорее. Она скоро нанесёт новый удар.       — Откуда ты знаешь? — Маркиз немного напрягся.       — Я чувствую, как со стороны леса происходят сильные колебания магии. Думаю, Императрица действительно там. — Вчера я проснулась среди ночи, почувствовав резкий и огромный поток магии. Духи напугано зашипели, они тоже ощутили, что в лесу Тирейф неспокойно.       — Ты уже рассказала об этом Его Величеству?       — Да, я написала ему письмо.       — Хорошо. А ты что думаешь делать? — Серьёзным тоном спросил маркиз.       — Не знаю. — Я пожала плечами. — Возможно, через пару дней мне придётся отправиться к ней. — Времени осталось совсем мало, через два дня будет равноденствие.       — Арриан об этом знает?       — Ему я сообщила первому, он против. — Мы почти с ним поссорились, но быстро помирились. Пока этот разговор откладывается на некоторое время.       — Тебе не стоит бросаться на копья, которые специально расставили. — Мужчина подошёл ко мне и положил руку на плечо. — Как бы ты не пыталась, невозможно спасти всех. Особенно тех, кто этого не хочет.       — Я просто хочу сделать всё, что в моих силах.       — Понимаю, но иногда стоит подумать и о себе. Ты должна беречь себя ради них.       Маркиз развернулся и вышел из гостиной. Я монотонно убирала кубики в коробку, думая о его словах. Беречь себя ради других? Кажется, я тоже говорила нечто подобное. У меня есть люди, которые переживают, но именно этих людей я и пытаюсь уберечь в первую очередь. Я не собираюсь отсиживаться в стороне и буду той, кто положит конец всему. Моя рука не должна дрогнуть. Только так я подарю другим надежду на лучшее будущее. Раньше я не хотела вмешиваться в дела этого мира. Мне казалось, я никогда не смогу его полюбить, но я ошиблась. Мне стыдно, какой ограниченной и недалекой я была. Закрыться от всего в скорлупе было не лучшим вариантом. Мне стоило раньше выйти из неё и посмотреть на этот мир другими глазами. Здесь есть столько прекрасных мест, в которых я побывала и в которых ещё хочу побывать. Теперь этот мир мне тоже дорог, как и люди, которые в нём живут. Я услышала шаги и увидела в дверях Джеймса. Он сложил руки на груди и прислонился к проёму.       — Малышка, не могу поверить, что ты и пугающий священник вместе. У вас даже есть ребенок. Надеюсь, он не похитил ту девочку?       — Это сделала я. — На моих губах появилась улыбка.       — Какая ты коварная женщина. — Он усмехнулся.       Ризандр не вступал в диалог с Джеймсом, лишь бросал косые взгляды. Видимо, он представлял себе принца не так. Джеймса с натяжкой можно назвать представителем правящей династии. Он ведёт себя немного вызывающе.       — Не лезь в чужую личную жизнь, а лучше скажи, как ты себя чувствуешь?       — Средней степени паршивости, но если останусь в постели, то приросту к ней. Кстати, кто этот парень, притворяющийся статуей? Мы ведь так и не познакомились.       — Это капитан рыцарей маркиза, сэр Ризандр. — Я тихо рассмеялась. Меня радовало, что Джеймс остался прежним. — Ты бы хоть немного вёл себя, как принц.       — Не хочу стать таким же скучным, как мой брат.       — Ну конечно. — Я закатила глаза. — Что-нибудь хочешь, может, чаю?       — Не откажусь. Ты всё так же готовишь сама?       — К сожалению, нет. Сегодня пекла кекс для Риты впервые за долгое время.       — Надеюсь, он остался? — Джеймс выгнул бровь.       — Остался. Если вы не против, то пройдёмте на кухню, Ваше Высочество. — Приторным голосом проговорила я.       — Прекрати, ты нагоняешь на меня тоску.       Мы расположились за небольшим столом. Я заварила чай с мелиссой и разложила кекс по тарелкам. Мне не было стыдно за свою выпечку. Кекс, посыпанный лесными орехами, был отлично приготовлен.       — Что ты делала всё это время? — Джеймс сделал глоток из своей чашки.       — Многое. Успела побывать в разных местах, встретить хороших людей. Путешествие выдалось довольно насыщенным.       — А я проторчал в четырёх стенах большую часть своего времени. Меня периодически пичкали какими-то снадобьями, от которых я спал почти всё время, потому что отказывался от еды. — Он говорит это так обыденно, словно ничего не произошло. — Устроил что-то наподобие бунта, но это не принесло желаемого результата.       — Как долго это продолжалось? — Осторожно спрашиваю я.       — С тех пор, как я видел тебя в последний раз. Мать была не особо рада, что я решил пойти против неё. Приставила ко мне одну из своих гарпий и заперла, чтобы не сбежал.       — Ты пытался?       — Пару раз и за это она убила нескольких горничных у меня на глазах. Потом я просто сдался и перестал есть. Она была в бешенстве, устраивала истерики, громила комнаты. Я ведь стал всё меньше походить на отца, которого она так любила. — Он отправляет кусочек кекса себе в рот. — А это мне и было нужно, чем меньше видит во мне отца, тем лучше. Так хотя бы я могу освободиться от её чертовой любви.       — Джеймс, прекрати. — Я протянула свою ладонь и положила ему на руку. — Не говори об этом так обыденно, будто это тебя не касается.       — Когда к чему-то привыкаешь, перестаёшь на это реагировать. — Мужчина улыбается. — В моём заключении тоже свой плюс, я бросил курить. — Он внимательно разглядывает мои шрамы. Я сняла перчатки, когда готовила чай. — Тебе, как я посмотрю, тоже досталось.       — Не так сильно, как тебе. — Я пытаюсь улыбнуться.       — Нас с тобой потрепало, но мы ещё живы. За это можно было бы выпить, но у нас только чай. — Джеймс игриво подмигивает, но его глаза остаются пустыми и безрадостными.       — Пока не окрепнешь, никакой выпивки. — Со всей строгостью произношу я.       — Ты, как и прежде, слишком правильная.       — Твои замашки повесы тоже никуда не делись. — Я сложила руки на груди.       — Значит, ещё стоит выпить за неизменность бытия. — Мужчина отсалютовал мне чашкой и сделал глоток.       — Джеймс, ты же знаешь, что я собираюсь сделать? — Тихо спрашиваю я.       — Знаю и не стану тебя останавливать. — Он безразлично смотрит в тёмное окно. Его взгляд пустой и безжизненный. Моё сердце от этого зрелища болезненно сжимается.       — Почему?       — Потому что устал. Я больше не вижу смысла цепляться за мать, которая даже не может признать моё существование. С самого детства у меня возникало ощущение, что умер я, а отец до сих пор жив. Она никогда не видела меня, перед её взглядом стоял только он. Я стал лишь блеклой тенью отца и младшего брата.       — Не говори так… Ты такой, как есть, и тебе нужно стараться стать похожим на них. — В моём горле стоит комок.       — Я и не стараюсь, в этом нет необходимости. Один меня ненавидит, второй мёртв и даже никогда не знал о моём существовании.       — Есть и другие люди, которым нужен именно ты.       — Меня это мало беспокоит. Лучше скажи, ты можешь мне в кое-чём помочь?       — Конечно. — Я киваю.       — Моя мать забрала часть моих воспоминаний, ты можешь мне их вернуть?       — Зачем? — Его просьба удивляет меня.       — Кажется, я любил твою старшую сестру, и она умерла из-за меня.       Слова Джеймса тяжёлым облаком повисают в комнате. Я шокировано смотрю на него. Сирена и Джеймс были возлюбленными? Я ведь так и не узнала, как умерла старшая сестра Лилианы. Маркиз ищет её могилу, чтобы похоронить рядом с матерью в Южных землях.       — Ты уверен в этом? — Дрожащим голосом спрашиваю я.       — Да. Мать убила её у меня на глазах, а после забрала воспоминания. Я начал понемногу вспоминать, но всё равно расплывчато.       Как я могла подумать, что Джеймс остался прежним? Он просто делает вид, что всё в порядке. Даже если физически Джеймс здоров, его моральное состояние раздавлено. Он почти превратился, просто в пустую оболочку. Его сломала собственная мать. Вернув Джеймсу воспоминания, я могу окончательно добить его. Захочет ли от тогда жить дальше? Я в этом не уверена.       — Нет, прости. — Я отрицательно качаю головой. — Ты не сможешь сейчас это вынести, может позже.       — Тоже думаешь, что знаешь, как для меня лучше? — На его губах появляется усмешка. — Вы с матерью одного поля ягоды.       — Не сравнивай меня с ней. — Я поднимаюсь из-за стола.       — А чем ты от неё отличаешься? Тоже решаешь за меня. Мне надоело, что все знают, как мне будет лучше.       — Я понимаю, ты расстроен, но хватит.       — Вы все мне уже осточертели со своей заботой.       — Прекрати вести себя как ребёнок! — Я резко даю мужчине пощёчину. Красный след быстро расцветает на его щеке. Джеймс удивлённо смотрит на меня. — Когда ты придёшь в себя, я верну тебе воспоминания и всё, что захочешь, но не сейчас. Отведи меня в тот кабак, который обещал ещё давно, я буду пить с тобой до самого утра. Рассказывай мне истории об академии. Отпускай свои глупые шуточки, но не смей сдаваться. Я не дам тебе это сделать. Твой лучший друг обменял свою свободу на тебя, хотя бы ради него, не опускай руки, ты не имеешь права. Я не для этого тебя вытаскивала из той чёртовой башни!       — Лили… — Тихо шепчет Джеймс.       — Сейчас тебе плохо, но со временем станет легче. Ты не принц, не сын прежнего императора и императрицы, не брат Маркуса, ты — это просто ты. Немного пустоголовый, тот ещё бабник, иногда твоё чувство юмора ужасно, любишь язвить, одеваешься совершенно безвкусно. — Я улыбаюсь, но чувствую, как начинаю плакать. — Ты добрый, до ужаса простодушный, одинокий парень, мечтающий уехать из империи. Ты не прочь полежать на траве и поесть руками. А ещё ты хороший друг, который пытался меня спасти от собственной матери. Вот, кто ты.       — Твоя способность делать комплименты ужасна. — Джеймс встал из-за стола и, подойдя ко мне, принялся, вытирать мои слёзы.       — Как и твоя шутить. — Я шмыгнула носом.       — Неправда, тебе ведь нравятся мои шутки.       — Не сдавайся, слышишь? Не смей, а не то я никогда тебя не прощу.       — Может в чём-то мне всё-таки и повезло. — На губах Джеймса появляется искренняя улыбка. — У меня есть такой друг, как ты.       — Себастьян обидится на тебя за подобные слова.       — Скорее снег выпадет в мае.       — Если хочешь, я могу это устроить.       Мы улыбаемся друг другу. Время лечит душевные раны. Иногда они слишком жестокие и глубокие. Рубцы периодически дают о себе знать, они не болят на погоду как настоящие, а лишь когда обнажается наша душа. Люди могут казаться сильными, но иногда это лишь видимость.