Терновая клетка

      Я запрокинула голову, рассматривая раскинувшиеся вширь могучие ветви, сквозь которые пробивались яркие солнечные лучи. Огромное дерево с одной стороны, было покрыто яркой листвой, а с другой не было ни единого листочка. Это зрелище одновременно завораживало и печалило. Безжизненные ветви, словно отчаянно просили о помощи. Когда я наконец-то увидела дерево Равноденствия, то не испытываю всеобщего восторга, скорее печаль. Оно напоминает мне, как сложилась судьба ведьм. Я понимаю, что чувствовала та, кто его создавал, вместе с магом. Она испытывала боль и отчаяние, неизменность беспросветного будущего для всех остальных ведьм.       — Ты хотела сюда прийти, но я не вижу особого восторга в твоих глазах. — Заметил Тун, который сидел у меня на руках.       — Просто, когда я смотрю на этого дерево, вспоминаю всех ведьм, которые погибли. Их жизнь и без того была безрадостной, и в итоге они погибли напрасно.       — Ты похожа на Виви даже больше, чем я думал. Она тоже пыталась спасти всех, постоянно жертвуя собой.       Тепло лучей ласкало кожу, летний ветерок шелестел листвой и играл прядями моих тёмных волос, в зелёных кронах деревьев заливались птицы. В имперском парке было довольно многолюдно. Доносились звуки музыки, на домах висели разноцветные флаги, весёлая ярмарка дразнила ароматами сладкой выпечки. Люди проходили мимо нас со счастливыми улыбками на лицах. Возможно, сегодня какой-то праздник.       — Но в этот раз у меня получилось. — Я улыбнулась и погладила Туна по мягкой шерстке. — Думаю, она бы ответила тебе так.       — Ты не жалеешь, что осталась? Я ведь мог бы вернуть тебя домой.       — Дом — это там, где твое сердце, где спокойны твои мысли. Тем более ты сам сказал, что время в наших мирах течёт по-разному. Если бы я вернулась, то осталась бы там совсем одна. Какой толк гоняться за призрачной надеждой о прошлом, если я могу быть счастливой в настоящем?       — Но ты же теперь всё помнишь. — С сожалением произнёс Тун.       — Я и выгляжу, как прежде, и это всё благодаря тебе и другим духам.       — Ты сделала больше для всех нас. Элементалисты продолжат появляться на свет, и ведьмы снова смогут заключать контракт с духами. Старая магия возродится, а чернота вернулась в свой чертог.       — Она ушла не на совсем, пока существует свет, будет существовать и тьма. Мир меняется, и невозможно сказать, не повторят ли другие прежних ошибок, но по крайней мере у них появился шанс на другое будущее, которое лучше и счастливей.       — Ты должна родить ребёнка, чтобы я смог заключить с ним контракт. Тогда я снова воссоединюсь с Виви. — От этого требования моя челюсть чуть не отвисла до самой земли. Мне стало понятно, что Маркус был прав, говоря о том, что наглость Туна иногда не имеет границ.       — У тебя уже есть хозяин, а рождение моих детей тебя не касается. Я сама знаю, когда придёт время. — Я скинула наглого духа со своих колен. — И кто знает, дам ли я разрешение, чтобы моим детям докучал такой вредный дух, как ты.       Я поднялась со скамейки и, приблизившись к древу Равноденствия, прикоснулась к стволу. Магия заструилась по моим ладоням, напитывая дерево. Постепенно безжизненные ветви стали покрываться чудесными белоснежными цветами, которые источали пьянящий аромат.       После сражения я почти умерла, Тун и другие духи сделали всё, чтобы спасти меня. Огромное количество тёмной магии отравляло моё тело, словно яд. Тун сказал, что я не могла её принять из-за того, что во мне часть души Прародительницы ведьм. Две магии соперничали между собой и рвали моё тело изнутри.       Я не могла вернуться из мира духов, пока полностью не исцелюсь. Древо жизни поддерживало во мне жизнь на протяжении долгого времени. Я даже не могу сказать точно, сколько там пробыла. Время в том мире течёт совсем иначе.       Со смертью Императрицы ко мне вернулись все воспоминания, которые она пыталась у меня забрать. Я вспомнила своих родителей. Тёплую улыбку отца и ласковые руки мамы. Как папа учил меня ездить на велосипеде, как однажды взял с собой на рыбалку. Вспомнила, что моя мама, оказывается, не особо хорошо готовила, но её еда для меня была самой вкусной. Вспомнила, как сильно и беззаветно они меня любили. Воспоминания о родителях покрыли моё сердце болезненными ранами, которые вряд ли когда-нибудь затянутся, но и они же помогали мне двигаться вперёд.       Я не хотела больше жить в чужом теле. Мне хотелось снова стать похожей на тех, кто так сильно меня любил. Чтобы хотя бы эта частичка родителей была у меня. Тун и другие духи помогли исполниться этому желанию. Я снова стала самой собой и окончательно скинула бремя чужой внешности и жизни.       Магии во мне осталось не так уж и много, я не проживу так долго, как другие ведьмы. Мне отведено времени, как простому человеку, и я рада этому. Долгая жизнь точно не для меня, тем более, когда все те, кого я люблю, уйдут первыми. Наша связь с Айшей тоже стала тоньше, я её почти не чувствовала и не знала, где она сейчас.       Используя силы кольца, я и Тун изменили поток магии, убрав проклятие с ведьм и вернув им их прежние силы. Они снова смогут стать хранительницами баланса, как и прежде. А на древе жизни появились новые почки, это значит, что скоро появятся новые элементалисты. Люди смогут увидеть духов, стать им друзьями и заключить контракт. Духи снова будут направлять и делиться своими знаниями со всеми, кто в этом нуждается.       Как только цветы полностью покрыли древо, я отошла от него. Больше оно не будет источником печали и скорби ведьм, а станет началом новой жизни для всех.       — Смотрите, цветы!       — Древо Равноденствия зацвело!       — Не может такого быть!       Повсюду разносились возгласы, люди образовали возле дерева огромную толпу. Теперь можно вернуться к тем, кто меня ждёт. Я и так заставила их поволноваться. Улыбнувшись, я взяла Туна на руки и направилась к выходу из парка.       Мой шаг замедлился, потому что шум толпы становился всё громче. Кажется, моя небольшая выходка с деревом привлекла больше внимания, чем хотелось бы.       — Как они забегали, словно муравьи в муравейнике. — Мрачно произнёс Тун. — Лучше бы ты это сделала ночью. Можно даже при полной Луне, чтобы было более символично.       — Твои комментарии портят весь момент.       — Мои комментарии всему добавляют изюминку. — Он самодовольно поднял мордочку вверх.       — Некоторые ненавидят изюм. — Напомнила я.       — Тебе он нравится.       — Не выдумывай того, чего я не говорила. — Я закатила глаза.       — Мне это незачем делать, я же могу читать мысли.       — Только влезь ещё раз ко мне в голову, и я засуну тебя в тазик с водой и хорошенько вымою твой болтливый рот. — Пригрозила ему я со всей строгостью.       — Это издевательство над животными! — Зашипел Тун. — Ты такая же, как Маркус!       Я громко рассмеялась. Тун был духом, но боялся воды, как обычные кошки. Это было так странно и одновременно смешно. Несмотря на всю его заносчивость, Тун искренне переживал обо мне. Он даже оставил Маркуса на время моего выздоровления и постоянно находился со мной. Духам пришлось закрыть границу своего мира, потому что древо жизни ослабло. Все свои силы оно отдавало мне, а Тун поддерживал силы древа.       — Спасибо за всё, что ты сделал. — Я стиснула Туна в объятиях.       — То угрожаешь мне, то лезешь обниматься, может, мы рано вернулись?       — Я сейчас брошу тебя в фонтан. — Снова пригрозила я. — Если ты планируешь и дальше вредничать, то возвращайся к Маркусу, он, наверное, тебя заждался.       — Зачем мне это делать? — Тун зевнул. — Он сам сюда пришёл, как и твой священник.       По телу пробежали мурашки от этих слов. Я остановилась, когда заметила имперских рыцарей и паладинов. Толпа расступалась, расходилась, открывая для кого-то дорогу к древу Равновесия. Люди склоняли головы и замолкали, только тихий шепот полз над площадью, этот шёпот приближался к нам с Туном. Знакомые голоса заставляли мой пульс ускоряться.       — Тун точно где-то здесь, а значит и она с ним.       — Не могу поверить, что мы ищем твоего кота в этой толпе.       — Этот сумасшедший первым сорвался со службы в храме, когда фамильяр сказал ему, что почувствовала возвращение Лилианы.       — Ссоры делу не помогут.       — Как и твои рыцари, Баш. Может, им стоило проверить зрение перед тем, как принимать на службу?       — Я уже от вас троих устал. На меня одного слишком много венценосных особ. — Это Арриан. Я узнаю этот хрипловатый и приятный голос из всех.       От волнения кончики моих пальцев подрагивали. Мне страшно и одновременно радостно. Тун сказал, что прошёл почти целый год, пока мы были в мире духов. Изменился ли Арриан? Как он поживал? Скучал ли он так же сильно по мне, как я по нему?       — Да, вот же твой кот, уже забрался на руки к какой-то девушке.       Я медленно повернулась, а Тун спрыгнул с моих рук. Только бы не расплакаться. Наши глаза с Аррианом сразу встретились, и по телу пробежала дрожь, дыхание перехватило. Арриан стоял передо мной, в своей белой церемониальной одежде, но вид у него был немного растрёпанный. Алые волосы искрились в солнечных лучах, будто объятые пламенем. Взгляд серых глаз скользит по мне. Мужчина делает шаг, после ещё один. Я замечаю Айшу, которая устроилась на его запястье. Видимо, эти двое подружились, пока меня не было. Мой фамильяр плачет, крохотные слёзы скатываются из её алых глаз. Я слышу её тихие всхлипывания в своей голове, и чувствую, как сильно она рада меня видеть. Арриан рассматривает каждую чёрточку на моём лице. Я стараюсь улыбнуться, но предательские слёзы катятся одна за другой. Его рука тянется к моей щеке.       — Неужели ты ещё сомневаешься? — Тихо шепчу я.       — Нет, просто любуюсь.       — У тебя будет на это целая жизнь.       — Не могу поверить, что ты вернулась ко мне.       Я чувствую, как сильно Арриан напряжен и взволнован. Он не смог помочь мне, как и своей матери. Вспоминая отчаяние на лице Арриана, мне становится мучительно больно, словно острые кинжалы впиваются в сердце. Представляю, как тяжело ему было оставить меня одну и даже не иметь возможности увидеться. Для меня время текло иначе, словно пару недель, но для него оно не ускорило свои обороты, а медленно истязало Арриана своей неизвестностью.       — Конечно, вернулась. Где я ещё найду настолько богатого священника? Ты ведь ещё не потратил на меня все свои сбережения.       Арриан пару раз удивлённо моргнул, а после залился смехом. Его низкий бархатистый смех защекотал каждый нерв в моём теле.       — Какая ты у меня коварная и алчная женщина. — Губы мужчины тронула соблазнительная улыбка.       — Это ты меня избаловал.       — Я с радостью готов взять за это ответственность.       — Не пожалей потом. — Я улыбаюсь.       — Никогда в жизни.       Арриан подхватил меня на руки и закружил. Теперь я тоже рассмеялась. Наша с ним жизнь только начинается. Мы проведём каждый следующий день вместе. Может, всё не будет идеально, но так бы было слишком скучно. Не бывает идеальной жизни, как и идеального человека. Все делают ошибки. Мы падаем, но снова поднимаемся и продолжаем свой путь. Жизнь и любовь всегда головокружительны, но это ещё и труд, старание двоих.       Я сосредоточилась на помощи оставшимся ведьмам. Спустя время мы добились признания прав для них и образовали специальную коалицию. Она стала почти такой же могущественной, как и Башня магов. Я не ошиблась, тех кто хотел воевать было меньше, чем тех, кто хотел мира. Просто до этого никто им не предлагал другой выход. Мнение людей — это не то, что быстро меняется, но со временем они перестанут бояться, я уверена.       Маркус тоже внёс определённый вклад в изменения отношения к ведьмам. Он был первым, кто предложил помощь, когда я только начала всем заниматься. Их отношения с Джеймсом медленно, но меняются к лучшему. Нескольким дворянам взбрело предложить Маркусу казнить Джеймса или сослать, то как он с ними поступил за это, лучше не вспоминать. Жениться он пока не собирается. Ему всё время пытаются подсунуть новых девушек, как и во времена, когда Маркус был принцем. Только толку в этом ноль.       Маркус запретил работорговлю и принялся восстанавливать права для всех жителей побеждённых государств. Он полностью занялся делами государства, стараясь изменить его к лучшему. Жители империи бесконечно уважают его и любят. Он постоянно получает кучу писем от них и подарков.       Рита относится ко мне и к Арриану, как к своим новым родителям. Не могу сказать, что всё проходит гладко в воспитании, но дети — это всегда огромный труд. Арриан тоже занялся реорганизацией церкви. Он полностью принял свой дар и старается помочь всем, кто к нему обращается.       Себастьян стал капитаном личной охраны Маркуса, и кажется, эти двое уж слишком сблизились. Они постоянно вместе. Сначала, я думала, что это из-за того уговора, но сейчас очень сомневаюсь. Видимо, часть оригинальной истории пошла в своё русло. Пару раз я видела, как Себастьян краснел, стоя рядом с Маркусом. Это их личное дело. Если они оба счастливы, почему бы и нет?       Присцилла, Элодея и маркиз Клеман часто наведываются к нам в гости. Каждый день у нас довольно шумно, а иногда и многолюдно. Мы всё так же живём в своём особняке. Правда, порой в нём так шумно, что начинает болеть голова. Особенно из-за одной парочки, которая любит скандалить именно в нашем доме. Джеймс отказался съезжать от нас, как и Эвелина. Я скучаю по тем временам, когда она ссорилась только с Аррианом. Это заканчивалось довольно быстро, но в случае с Джеймсом их ссоры затяжные и продолжительные. Всё начинается с того, кому больше Себастьян уделяет внимания, или кого больше любит. Они словно два ребенка, пытающиеся поделить игрушку. Но Эвелина явно злится не на того человека. Хотя Арриан говорит, что все их ссоры больше похожи на брачные игры, как у животных. Хорошо, что они не слышали эти слова.       Ризандр вернулся в Южные земли и приезжает только с маркизом. Эвелина сказала, что всё это из-за парнишки пекаря, которого он не может забыть. Видимо, Ризандр наконец-то решил жить своей жизнью, а не опекать Эвелину.       Каждый из нас запирает себя в собственной клетке, которая создана из различных чувств. Она оплетает наше сердце, словно колючий терновник. Мы прячемся в клетке, надеясь защититься от мира и боли. Так легче избежать страданий. Закрыться от всего на свете. В этих попытках мы вешаем огромный и тяжелый замок на свою клетку. Он настолько крепкий, что иногда выйти из клетки нам не под силу без чьей-то помощи. Но подойдёт не любой человек и любой ключ, а нужен свой, уникальный. Он может подойти только нам и никому другому. Нам нужен тот, у кого есть ключи от наших замков, и к чьим замкам подходят наши ключи. Иногда в поиске такого ключа мы ошибаемся, но снова продолжаем поиски, потому что без него мы не сможем жить счастливо       Рядом с этим человеком, мы чувствуем себя настолько в безопасности, что можем открыть наши замки. Мы можем быть полностью и искренне теми, кто мы есть. Мы прекращаем прятаться за масками. Они нас любят такими, какие мы есть, а не такими, какими мы стараемся быть. Каждый открывает лучшие стороны другого. Возможно, подобных людей и стоит называть родственной душой.