Может сон...

      Жизнь в замке текла своим чередом. Флюк освоился на кухне, и старина Том не мог нахвалиться на нового помощника. Кушанья, которые доставлялись на наш с Буном стол, радовали разнообразием и безупречным видом, все было настолько вкусно, что если бы не привычка держать тело в форме, и не частые, но все же достаточно активные ночи, то я не смог уже так легко взбегать по лестницам или запрыгивать в седло. Хватило нескольких намеков, прозвучавших в ничего не значащих разговорах с женатыми подчиненными и Дару завалили заказами на белье. Платья замковые модницы предпочитали покупать у заморских купцов, а тонкое, удобное и вышитое вручную кружевное белье, было в новинку. И вскоре Дара заняла отдельное помещение под мастерскую и наняла смышлёных девчонок в помощь. Нира, как и ожидалось, взяла близнецов в «ежовые рукавицы», те, не видя поддержки от Дары и суровый взгляд Флюка, не долго капризничали. Они научились подчиняться своей строгой наставнице, и получая от нее заслуженные похвалы всем сердцем полюбили ее. Теперь можно было расслабиться и не забивать себе голову мыслями о них и оставить себе лишь заботу о Буне. Через пару дней, когда спало острое желание постоянно видеть его, чувствовать его присутствие рядом, вдыхать воздух, напоенный его запахом, я решил, что надо подумать о том, чтобы любимый не чувствовал себя не в своей тарелке рядом с расфуфыренными придворными. Я взял его с собой в город, показал много интересных мест, занятных лавочек и посетил местный рынок. Оказалось, что Бун помнит многое из своих поездок в Столицу с Леди Аной, и я перестал беспокоиться, что он выйдет в город один и потеряется. Когда мы зашли в одну из лавок, где торговали одеждой, весть об этом разнеслась по рынку быстрее ветра. И уже через несколько минут в лавку набилось множество местных и приезжих купцов со своим товаром. Они предлагали самое лучшее, ведь нет лучше рекламы, чем слух о том, что всеми уважаемый брат Великого Герцога купил у него что-нибудь для себя. Я не собирался покупать много одежды, мой личный портной уже снял мерки с Буна и обещал все пошить в рекордные сроки, но до этого все равно пришлось бы что-то одевать, и сейчас, сидя на диване и попивая какой-то освежающий напиток, я внимательно следил за тем, что предлагают купцы. Была бы на то моя воля, то Бун ходил бы вообще без одежды, чтобы я мог наслаждаться видом его безупречного тела, но ведь он не раб мне, поэтому выбирал я придирчиво. Подобрав несколько костюмов на каждый день, для поездок верхом и парадный наряд, я обратил внимание на обувь. Вот тут, надо заметить, заморские товары отличались лучшим качеством пошива и мягкостью кожи. Поэтому несколько пар сапог, ботинок и туфель на все случаи жизни были тщательно примерены, оплачены и упакованы. Для теплых одеяний еще было достаточно времени, поэтому я не стал обращать внимание на меха. А потом я повел слегка уставшего и ошарашенного всеобщим вниманием Буна к моему любимому закутку. Там, среди огня и грохота молотков, я быстро отыскал нужного мне человека. Огромная фигура заслоняла вход в кузницу, я подошел и всмотрелся, слегка склонив голову. - Всевышний! Ты все толще и толще с каждым годом, Мэф! Тебе не стыдно, человек-гора? - Это Вам должно быть стыдно, Лорд Варут, при посторонних так меня унижать! Где Вы видите на мне хоть каплю жира? Он был прав. Я, со своим немалым ростом, доставал макушкой лишь до плеча этому гиганту, а ноги его были, уж точно, толще талии Буна. Однако под смуглой кожей играли устрашающего вида мышцы и нигде их точный рисунок не смягчался жировой прослойкой. - Ладно, друг мой, не сердись. Я просто пошутил, пойдем внутрь, у меня к тебе дело. - Если дело, то пройдемте в дом, не в грязи же мне принимать дорогих гостей! Мы прошли в аккуратный домик, где Мэф жил со своей миниатюрной женой, и я очередной раз удивился, как огромный мужчина так ловко двигается и не ломает вокруг себя ничего. Усевшись в кресла я озвучил то, зачем я пришел в квартал мастеровых. - Мэф, это мой самый дорогой друг. Его зовут Бун, и он спас мою жизнь. Великан встал и низко поклонился Буну. - Примите мое почтение, господин! Я уверяю Вас, что смерть этого парня принесла бы много горя его подданным. - Мэф, не преувеличивай. И не смущай моего друга, он сегодня уже наслушался речей торговцев. А никто так не умеет лить елей на уши, как они! - О, тогда конечно, я не умею так красиво говорить, куда мне до них! Мы посмеялись. - Мэф, я хочу, чтобы Бун имел при себе оружие. Не церемониальное, а настоящее, желательно эльфийское. Ты еще помнишь тот клинок, что выковал для меня? - Конечно, такую работу невозможно забыть. - Так вот, для него кинжал должен быть еще лучше. Ты еще помнишь мои предпочтения? - Да Лорд. Никаких камней и драгоценных металлов, только эльфья сталь. - Молодец! Сделай, как можно быстрее. Вот тут деньги. Если не хватит, то ты знаешь к кому обратиться, я оставлю распоряжения. - Хорошо Лорд, я все сделаю, не сомневайтесь. Разрешите поинтересоваться, а зачем господину в замке боевой клинок? - Мэф, что за вопросы? Ты же не спрашивал для чего мне такое оружие, в жизни все может случиться, я должен быть уверен, что Бун сможет защититься и дать отпор. - Я понял, Лорд, простите! Когда мы покинули дом кузнеца, я поинтересовался не устал ли Бун, и не хочет ли вернуться, потому что я должен его познакомить еще кое с кем. Бун ответил, что будет следовать за мной пока это необходимо. Мы вернулись в замок, но не прошли в покои, а обогнули здание и вышли на задний двор. Здесь располагались конюшни, псарни, разнообразные хозяйственные постройки и учебный плац для замковой стражи. Я завел Буна в одну из конюшен и подвел его к деннику, где переступал тонкими ногами пепельный жеребец. - Бун, познакомься, это Махтаб. В переводе – лунный свет. Этого красавца мне привезли из-за моря, но мне всегда нравились лошади покрупнее и вороные, а на этого только любоваться, как и на тебя. Я думаю вы подружитесь, теперь он твой. Вы с ним одной масти. - Всевышний, какой красивый конь! Но как я могу принять его, это не правильно, он твой. - Все правильно! Он мой, ты тоже мой, а теперь он твой, иначе как ты будешь сопровождать меня? Дни шли, и уже никто в замке не пялился удивленно на Буна. Привыкли. Наконец Мин принес на ознакомление историю моего исчезновения. Я внимательно изучил его опус. Вполне достойная сказка, но главная мысль о том, что Бун является моим спасителем озвучена и тщательно украшена. Можно отдавать в народ и готовиться к большому выходу в свет. День икс наступил неожиданно быстро. Еще вчера я подшучивал над смущающимся Буном, рассказывая ему, что теперь он должен будет делать при дворе и как его новое положение отразится на наших отношениях. Большой прием вызывал у меня легкую досаду, я не любил большие толпы, и если бы не Бун, то нашел как избежать этой напасти. Кривя лицо в недовольной гримасе, я надевал приличный для себя костюм. Следовать придворной моде всегда было для меня мучением, однако, как только я увидал принарядившегося Буна, потерял дар речи. Мой портной постарался. Он выделил в парне то, что вызывало зависть даже у меня. Темно-синий бархат удивительно шел к глазам Буна и оттенял пепельный цвет волос, уложенных в затейливую прическу. В ушах переливались жемчужно- серым цветом небольшие опалы, а на длинных, красивых пальцах светились серебром тонкие кольца. Идеально сшитый костюм подчеркивал ширину плеч и тонкую талию, а достаточно узкие брюки делали длину ног просто бесконечной. Пена белого кружева прикрывала изящную шею, но плавно переходила в вырез на груди, выставляя на показ ключицы. Вот на них я и залип, вспоминая, как минувшей ночью холил их своими поцелуями, и еле сдерживался, чтобы не оставлять на них метки. А потом я услышал тихий вздох, и увидел горящие глаза напротив. - Что, Бун? Тебе в этом неудобно? Потерпи, это только сегодня, потом переоденемся в более приятную одежду. - Нет, все нормально, просто мне почему-то кажется, что Вы совершаете преступление, мой Лорд, показываясь в таком виде на публике. Я уже содрогаюсь от ревности, а терпеть посторонних рядом с Вами еще долго. - Милый, вот уж, о чем тебе не надо беспокоиться. Мои глаза видят только тебя, мое сердце и душа твои навеки, там нет места никому. - Хорошо, но мне все равно страшно. - Дай мне руку и пойдем, ничего не бойся. Герцог тебе ничего не сделает, а иные не посмеют. Мы прошли в огромный зал для больших приемов. Ом уже занял свое кресло на возвышении, мое рядом, но на ступеньку ниже. Я сел, а Бун занял привычное место сзади. Когда наступила тишина, Великий Герцог поднялся и поприветствовал присутствующих. Он поведал собравшимся, что сегодня мы прольем свет на исчезновение Лорда и этим прекратим ненужные сплетни и пересуды. Сев на место, он жестом подозвал глашатая и тот отлично поставленным голосом прочел то, что насочинял Мин вместе с учеными людьми. После я поднялся, протянул руку и вывел Буна пред ясные очи Великого Герцога. Представил его официально брату и двору. Сам же внимательно следил за выражением лица Ома. Ну конечно, годы практики не позволили ни одной мышце не дрогнуть на его красивом лице. Только я знал куда смотреть и заметил промелькнувшее во взгляде удивление и заинтересованность. А это значило, что нам предстоит разговор. После того, как все формальности были соблюдены, Ом пошел «в народ», а мы с Буном, который теперь имел полное право стоять не сзади, а рядом со мной, принимали поздравления и заверения в вечной дружбе. Бун улыбался приветливо и пожимал протянутые руки, но я то знал, чего стоят все эти разглагольствования. Треть всех собравшихся сейчас прячут за улыбками зависть и злобу, что не они стоят рядом со мной, а некоторые каждый день просыпаются с надеждой, что нас с братом настигнет какое-нибудь смертельное заболевание и им удастся по праву рождения занять наши места. Наш двор ничем не отличался от остальных правящих домов, все те же интриги и сговоры, разница была лишь в том, что большинство подданных нас с братом действительно любят и уважают. Потом был обед, на котором Буну пришлось отведать новые для него кушанья. Том славился своим мастерством в приготовлении заморских блюд, которые были более острыми и пряными по сравнению с нашими. В обычные дни его прославленная кухня ничем не отличалась от всего того, что ели все жители, но на больших приемах он старался показать все свое мастерство. Звучали тосты, и я переживая, что непривычному к крепким винам Буну может стать плохо, велел прислуге наполнять его бокал водой, настоянной на фруктах и цветах. Когда все насытились, а пожилые дворяне уже дремали в своих креслах, были объявлены танцы и развлечения. Мы с Буном прошли в сад, не желая больше находиться в толпе, чем, наверное, огорчили местных дам и девушек, которые лелеяли мечты потанцевать со мной или звездой сегодняшнего вечера. Только вот ни я ни Бун не желали наблюдать, как любимого тискают чужие руки. Прогулка принесла отдых душе, а мне, весь день наблюдавшему за Буном, и каждую минуту не перестававшему восхищаться им и хотеть до темноты в глазах, не терпелось оказаться в нашей спальне и прижаться к своему милому, вдыхая родной запах, и ощутить его губы на своих. Однако уйти просто так было нельзя. Посадив Буна на скамейку в окружении цветущих кустов, я отправился искать брата, чтобы сказать, что мы уходим. Ом нашелся в одной из беседок, где азартно играл в карты со своими приближенными и друзьями. Отозвав его, я высказал свою просьбу, и брат отпустил меня, предупредив, что завтра желает поговорить со мной. Мы встретились после завтрака. Я пришел к Ому, он разбирал какие-то бумаги со своим помощником. Увидев меня, брат отослал слугу, и мы остались наедине. - Что ж, Прем, твой парень всем понравился. У него манеры не простолюдина, красив и ладно сложен, умен и образован. Многие барышни и дамы остались им заинтересованы… - Обойдутся. - Не перебивай, это невежливо, я не закончил. Все это прекрасно, но ты понимаешь, что интересы государства не дают тебе право оставить страну без наследника, а значит ваш союз признают незаконным. Совет никогда его не одобрит. - Брат, озаботиться наследником надо в первую очередь тебе. Если, не приведи Всевышний, это станет моей проблемой, тогда я буду думать над этим, а пока моя жизнь принадлежит мне. И я не собираюсь отказываться от любимого в угоду какому-то там Совету. Если не одобрят, тогда тебе придется править в одиночестве, а мы с Буном отправимся в лес, и вот там нас никто не найдет. - Ошибаешься, если возникнет необходимость вырубят весь лес и найдут. - Брат, не надо меня запугивать, я не ребенок, и вполне осознаю то, что делаю. - Я не запугиваю, я объясняю положение дел, пока живите тут, а после Совета будем думать. - То есть помогать мне ты не намерен? - Нет, ты отлично знаешь наши законы и, как сам сказал, не ребенок. - Отлично, тогда я сам придумаю выход. - Прем, нет выхода. - Всегда есть, ты в праве не принять решение Совета, изменить закон, твоя власть, просто ты не хочешь. - Не хочу. - Замечательно, поживем увидим, я пошел к Буну. Теперь мне ничего не оставалось, как попытаться использовать свой козырь, мою последнюю надежду. Надо было подготовить все так, чтобы никто не догадался, что это сделано преднамеренно. Происходящее должно выглядеть случайностью. Я долго думал, играя тонкими прядями пепельных волос. Бун пристроился рядом, головой на моих коленях и читал какой-то толстенный фолиант, который притащил из библиотеки. Хранители знаний поначалу очень тревожились за сохранность драгоценных книг, и даже осмелились прийти ко мне с просьбой, чтобы я запретил Буну появляться в библиотеке. Я долго не мог понять, чего они хотят, а когда прозвучали слова о «диком лесном простолюдине», озверел так, что едва не отправил всю компанию в застенок, на радость палачу. После, успокоившись, объяснил, что бывает с теми, кто идет против меня, и то, что Бун образован и умен более некоторых из них. Впрочем, мой милый и сам не дал повода усомниться в своих манерах и любви к книгам. Не разу он не нанес ни малейшего урона ни одной книге, какой древней она не была. Хранители успокоились, и позже даже вели с ним долгие разговоры обсуждая прочитанное. Упругие локоны в моих пальцах помогали сосредоточиться, и уже к обеду план принял вполне законченный вид. Через несколько дней Ом собирался отправиться на охоту. Эту идею ему, очень аккуратно, подсказали те же хранители. По их словам сейчас было самое хорошее время для ловли перелетных птиц. Брат никогда не ездил на охоту один, зная мою любовь к лошадям и ловчим соколам. А значит он придет меня позвать с собой, порадовав развлечением. Я ждал. Оттянул время ужина на целый час, и не прогадал. Едва мы с Буном приступили к первому блюду, принесенному улыбчивым Флюком, как дверь отворилась и вошел Великий Герцог, вызвав переполох, ни Бун, ни повар не знали, как им вести себя в его присутствии. - О, не надо церемоний, я только зашел позвать тебя завтра на охоту, брат. - Отличная идея, мы давно не выезжали вдвоем. - Прекрасно, завтра после завтрака и отправимся. А чем это так пахнет? Я усмехнулся про себя. Мастерство Флюка достигло таких вершин, что было все сложнее скрывать его от остального двора, когда из моих комнат разносились упоительные ароматы. Пригласив Ома присоединиться к нашей трапезе, я попросил Флюка продемонстрировать брату свое искусство. Мясо, нежнейшей прожарки, возлежало на подушке овощей и ароматных трав и пахло так, что даже сытый человек не отказался бы отведать. Ом, отрезав кусок, вдумчиво жевал, уставившись взглядом в потолок. Бун пытался есть, но присутствие Герцога смущало его, и он лишь перебирал вилкой в тарелке, то раскладывая овощи по цветам, то строя из них башенки. Когда, через несколько минут мясо исчезло с тарелки брата, я кивком подозвал Флюка с очередным блюдом. В центре небольшой мисочки сидела живая перепелка. Сходство было потрясающим. Бун даже вздрогнул, бросив взгляд. Я посмотрел на Ома. Он уставился в тарелку не зная, что делать дальше. Пришлось брать ситуацию в свои руки. - Флюк, что это? Почему она не движется? Ее сначала надо убить? - Ну что Вы, Лорд Варут, зачем же. Смело пробуйте, это перепелиный паштет. - Но как? Она же вот-вот взлетит! - О, Вы переоцениваете мое мастерство! И в этот миг Великий Герцог соизволил, наконец-то, посмотреть на повара, искусство которого заслуживало высшей похвалы. Я насладился его остановившимся взглядом, приоткрытым в изумлении ртом и вздрагивающими пальцами. Вот оно! Рыба заглотила наживку! Теперь надо было дать время и лишь потом вытягивать на берег! - Флюк, сегодня ты превзошел сам себя, можешь идти отдыхать. - Но еще десерт… - Ничего, мы справимся сами. Флюк поклонился и вышел. Оставшийся ужин прошел в полной тишине. Брат ел, автоматически шевеля челюстями, нисколько не интересуясь содержимым своей тарелки, лишь, когда дошло дело до десерта, он изумленно вздернул брови и поискал взглядом добавки, которая и была ему немедленно предложена вежливым Буном, которому кусок не лез в горло от смущения. Задумчивый и неразговорчивый Герцог покинул наши покои сразу, как выпил бокал вина, завершающий трапезу. - Милый, ты совсем ничего не съел. Обеспокоенно сказал я Буну. - Я не голоден, не переживай. Скажи, ты все это специально затеял? - Ну да, помнишь, я говорил тебе, что в той, другой жизни мы с Омом друзья, а не братья? - Помню. - Так вот там у него есть любимый человек, и он одно лицо с Флюком. Я подумал, что и здесь, сейчас брат не сможет остаться равнодушным к нашему другу. Так и вышло. - И зачем это тебе? - Как зачем? Если он будет на нашей стороне, то найдет, как выкрутиться и убедить Совет. - Ты очень умный! - Все ради тебя! Охота вышла не то, чтобы совсем неудачной, но находиться рядом с молчаливым братом было несколько неудобно. Лишь на привале Ом поднял на меня взгляд. - Он твой? Я невинно похлопал ресницами - Кто? - Повар, он твой? - Флюк? Мой. Брат помолчал. Хмуря брови и нервно двигая пальцами, теребил салфетку, лежащую на коленях. - И зачем тебе двое? Ты же мне говорил, что без ума от Буна. Он терпит твою измену или у вас тройственный союз? -Что??? Ом глядел мне в глаза ожидая ответа. Взгляд его был темен и тяжел. Я настолько был ошарашен его вопросом, что несколько минут мог только открывать и закрывать рот, не издавая не звука. Наконец меня прорвало - Ты за кого меня принимаешь? Как такая мысль могла посетить тебя? Ты же знаешь меня, как себя, брат! Бун мой любимый, а Флюк всего лишь друг. Я помог ему в сложной ситуации, и мы сдружились. Бред какой, тройственный союз! Фу! Мерзость! - Но ты же сам сказал, что он твой. - Ну да, мой, повар, друг, и только! - Хорошо, не злись, прости за мое предположение. Я все еще злясь, фыркал и чуть ли не плевался. Никак не мог поверить, что меня могут обвинить в таком! И кто? Родной брат! Немного остыв, я понял, что такой вывод Ом сделал не просто так. Я привез Флюка и сделал все, чтобы его никто не видел, кроме узкого круга близких и работников кухни. А еще я догадался, что Флюк понравился брату, и тот, не желая вмешиваться в наши отношения просто прощупывал почву. Но эти мысли не могли убрать чувство брезгливости, что осело во рту, как оскомина от неспелой хурмы. - Расскажи мне о нем. Тихий голос Ома вывел меня из задумчивости и заставил поднять на него взгляд. - Зачем? Я хотел подтверждения своей теории. - Он мне нужен, я чувствую, что так правильно. - Брат, это говоришь ты, который осуждал меня? Великий Герцог смотрел мимо меня и молчал. Некоторое время мы с Буном наблюдали интереснейшее зрелище под названием «Завоевание Флюка». Ом ходил кругами, не зная, как подступиться. В его жизни такое было впервые. Как же так, все горели неодолимым желанием подарить свою любовь повелителю, а тут какой-то странный, маленький и щуплый паренек, не только ни впадал в экстаз от внимания Великого Герцога, а перманентно избегал встреч и старался быть как более незаметным. Неделю спустя, поздно вечером, когда мы уже собирались ложиться спать, в дверь постучались. Я открыл и увидел смущенного Флюка. - Лорд Варут, могу я поговорить с Вами? Я пропустил краснеющего повара внутрь и жестом указал ему на кресло. - Флюк, я прошу тебя, давай без официоза, мы же друзья и я позволяю тебе обращаться ко мне по имени. - Простите Лорд, это выше моих сил. - Хорошо, тогда я слушаю тебя. - Вы позволили мне помогать главному повару и сняли запрет на передвижение по замку. - Да, ты волен делать, что тебе заблагорассудится. - Я не знаю, в курсе ли Вы, но Великий Герцог проявляет ко мне повышенное внимание. Возможно он хочет что-то выведать у меня насчет Вас. И я не знаю, как мне отвечать на такие вопросы. Я чувствую себя Вашим человеком и не смогу предать Ваше доверие, но… - Флюк, ты ошибаешься. Брату не нужна от тебя никакая информация. Тут дело совсем в другом. Скажи мне, тебе нравится Великий Герцог? - Он наш правитель, самый великий и прекрасный… - Флюк, я не про его величие, я спрашиваю, нравится ли он тебе, как человек? Повар покраснел так, что я, сидевший от него на расстоянии пары метров, почувствовал исходящий от его лица жар. - Лорд, я не знаю, но последнее время я вижу странные сны, в которых мы с ним вместе. Я понимаю, что это невозможно, это такой стыд, даже, наверное, измена… - А если я скажу тебе, что Герцог заинтересован в тебе? - Нет! - Почему? Тебе неприемлемы такие отношения? - О, нет, просто это же Великий Герцог, а кто я? Даже грязь под сапогами и то заслуживает больше его внимания. - Флюк, Ом мужчина, как и все прочие и, как все испытывает чувства и влечение, так что подумай об этом. - Хорошо, Лорд, я подумаю. Я проводил Флюка до двери, и вернулся к Буну, который ждал меня в постели, читая очередной толстенный том. - Кто это был? - Флюк. Милый, скоро мы будем лицезреть занятное действо, как мой братец будет усмирять Большой Совет. - Ты уже уверен? - Да, тут что-то нечисто, тяга наших пар друг к другу необъяснимы, но это существует и бороться с этим невозможно. Спи, любимый, завтра дочитаешь. Бун отложил книгу, а я затушив светильник, обнял его, чувствуя тепло и уютную близость, заснул. Однако все пошло не так, как я ожидал, через пару дней, с самого утра мне озвучили требование от Великого Герцога, которое гласило, что в полдень я должен присутствовать в малом приемном зале, на аудиенции важных гостей. Поскольку требование касалось лишь меня, я попросил уточнить у брата, могу ли я взять с собой Буна, или же эта какая-то секретная встреча. Через полчаса разрешение на присутствие Буна было получено, значит аудиенция не особо важная, наверняка просто богатые купцы или просители из дальних окраин, а значит полного парадного одеяния не требовалось. Ровно в полдень мы были готовы. Великий Герцог восседал в центральном кресле, я рядом сбоку, а Бун устроился за спиной, положив ладонь на мое плечо. Гостей оказалось достаточно много, чтобы занять мое внимание разглядыванием лиц и одежды. Как я и предполагал это были купцы, прибывшие из-за Великого Моря. Судя по пестрым одеяниям тут были представители и островных народов и жители южных земель. Вышедший вперед мужчина был в том возрасте, когда черные волосы густо побелила седина. Он, наверное, старший среди всех приезжих, решил я. Мужчина представился, но его имя повергло меня в уныние. Оно состояло из десятка слов, не менее. Я недовольно ёрзнул в своем кресле, как тут же услышал тихий шепот Буна - Не беспокойся, я все запомню. Мне тут же полегчало, и я продолжил изучение смуглых лиц, не вслушиваясь в речи. Взгляд скользил от одной черноволосой головы к другой, ничем особо не заинтересовываясь. Ну подумаешь черные, смуглые и бородатые, что я купцов заморских не видел, что ли? Только вдруг, я вздрогнул от несоответствия, будто за шиворот упала холодная капля. Вернув взгляд чуть назад, увидел высокого худого человека. Его белая кожа выглядела фарфоровой, а светлые волосы, заплетенные причудливыми косами, уложены в затейливую прическу. А смотрел он не на брата и не на меня, взгляд темных глаз, из-за расстояния я не мог определить их цвет, был обращен выше моего плеча. Он просто пожирал взглядом моего Буна! Я склонился к Ому и тихо прошептал - Кто это среди купцов? Беловолосый. - Сейчас узнаем. Брат обратился к старейшине, велев назвать имя интересующего нас человека. Но тот не успел ответить, перед высоким расступились купцы, он вышел вперед и заговорил сам. Его голос звучал неестественно высоко для мужчины. Тихо, но уверенно он произнес фразу на незнакомом языке, продолжая смотреть не на нас с Омом, а на Буна. Очевидно, не дождавшись отклика, беловолосый перевел взгляд на брата и вполне чисто, без всякого акцента представился - Меня зовут Эшалл, Великий Герцог может звать меня Эш, если ему угодно. Я прибыл сюда с определенной целью, и хотел просить великодушного правителя о личной аудиенции. Я видел, что брату любопытно, и он кивнул соглашаясь. Аудиенция закончилась, мы с Буном вернулись к себе, но мне было неспокойно. Белоголовый гость и его заинтересованность Буном напрягали. - Бун, милый, он не показался тебе знакомым? И что он спросил у тебя? - Нет, я видел его впервые и языка этого я не знаю, он похож на тот, которым пела моя матушка, но чем-то отличается. Я ничего не понял. - А что хотели купцы? - Они просят твоего брата позволить им основать поселение на прибрежных островах, чтобы поселиться там и торговать своими товарами, они не любят города, им приятнее на просторе и рядом с морем. - Хм, но у нас ведь нет незаселенных островов. - Нет. Я думаю, если Герцог им позволит, то это придется согласовывать с местными народами. - Опять маета с улаживанием границ. Однако мне любопытно, что же там этот белоголовый, пойду узнаю, может закончили и Ом мне расскажет. Узнав у приближенных, что аудиенция действительно закончилась, я поспешил в покои брата. - Ом, так что там с этим белым? - А, это эльф, довольно древнего рода, и он выпросил разрешение изучить старинные рукописи, что находятся в нашем хранилище. - Понятно, а про Буна он не спрашивал? - Нет, а он должен был? - Не знаю, но он так на него пялился. - Брат, твоя ревность станет для тебя проблемой, если ты не успокоишься. - Пффф! - Кстати, на днях поедем, посмотрим, что там с островами, можно ли договориться торгашам с местными. - Я то тебе зачем? - В принципе незачем, но Флюка я с собой взять не могу, а одному ехать скучно. - Понятно. Наискучнейшее путешествие вынуло из меня всю душу. Долгий путь до моря, когда мы не могли ехать верхом, поскольку купцы не умели, пришлось совершить в выездной карете, как раз такой, на которой мы приехали с Буном и Флюком во дворец. К концу пути я чувствовал себя совсем больным. После несколько дней тупых переругиваний и торговли между островитянами и купцами. Наконец все закончилось миром, одни получили острова для поселения, другие послабление налогов, а мы с братом покинули гостеприимный берег, конечно же верхом, со смехом вспоминая разнообразие морских гадов на пиршественных столах и наперебой нахваливали местные вина. Путь домой показался короче вдвое, хотя мы выиграли лишь день. Я соскучился настолько, что едва мог выдрать ногу из стремени, пытаясь поскорее добраться до своего любимого и ощутить его радость в горячем поцелуе. Только суетность и торопливость была ни к чему. Нас с братом не было пятнадцать дней. Бун и Флюк исчезли на пятый день после нашего отъезда.