Джонатан-Идиот Тьюринг

      При первом знакомстве с Жоржем ДюРуа, с абсолютной уверенностью можно было сказать только одну вещь: он был французом в каждом смысле этого слова. Его кожа, загоревшая под солнцем южных провинций, глаза невозможно синего цвета, чёрные кудри, мягким ореолом обрамляющие лицо, наглый прищур, усмешка, щегольской жилет — всё это можно было считать эталоном национального достояния. Жорж был тем самым французом, которым остальные французы всегда хотят казаться, но никогда не смогут, так как они не месье ДюРуа.       Северус тоже заметил эту особенность. Профессор мог бы с готовностью заявить, что раньше таких людей, или таких французов, он точно не встречал. Тем не менее, взгляд зельевара невольно начал зацепляться за те самые красноречивые мелочи, которые выдавали в ДюРуа артефактора. Жорж говорил по-английски почти без характерного акцента, что вполне логично для мастера, ведь им приходится много и подолгу бывать заграницей. Даже сам профессор мог похвастаться недурственными знаниями итальянского и немецкого. В ухе у француза была серьга с крупным, тщательно отшлифованным рубином, на гранях которого, и на золотом ободке вокруг него, можно было заметить рунические письмена. Скорее всего, это была ментальная защита, изготовленная вручную для самого себя. На шее, сверкая поверх расстегнутой на несколько верхних пуговиц рубашки Тьюринга, висел медальон, чем-то напоминавший монету. Он так же был покрыт рунами, как и серьга.       Очень вовремя профессор заметил протянутую ему руку, иначе тишина, повисшая на несколько мгновений в комнате рисковала стать гнетущей. Северус с некоторой осторожностью пожал ладонь француза, мгновенно поражаясь, насколько гладкой она была для артефактора, который должен был много работать руками.       — Вы тот самый мастер Снейп из Англии? — поинтересовался ДюРуа, разорвав рукопожатие, — самый молодой мастер зельеварения за сотню лет?       — Да, к сожалению, — холодно ответил профессор, — не могу похвастаться тем, что знаю кто вы. — Je déteste les formalités, — ДюРуа состроил обиженное лицо, затем лучисто улыбнулся и сказал, — давайте на «ты»? — Северус не успел ничего на это ответить, ведь Жорж сразу же продолжил говорить, — я не так известен как ты, но на родине талант ценят и я доволен. Делаю разные безделушки на заказ, вроде определителей ядов и прочего барахла, а для души мастерю такие штуки.       Жорж показал рукой куда-то себе за спину, где располагался очередной, заваленный инструментами стол, на котором помимо прочего громоздились десятки тонких пластин из разных металлов. Северус не успел поинтересоваться о том, чем это является, так как в комнату вошла Нарцисса, под руку с мужем.       — Я думаю, нам стоит выбраться пообедать, — сказала она, — ну или позавтракать, в вашем случае, — леди Малфой лукаво сощурилась.       — Как по мне отличная идея, — поддержал жену Люциус, — я видел очаровательный ресторанчик с видовой террасой.       — Я тоже его заметила, — Нарцисса задумчиво окинула взглядом Тьюринга, — Ох, Мерлин, Джонатан! Как хорошо, что ты сбрил бороду, тебе так гораздо лучше.       Тьюринг рассеяно улыбнулся, он хотел было что-то сказать, возможно поблагодарить за комплимент, но тут ДюРуа оборвал его, громко усмехнувшись на слова леди Малфой.       — О! Это целиком моя заслуга, — Жорж подошёл к Тьюрингу и приобнял его за талию, от чего Джонатан чуть не выронил из рук многострадальную мальву, — я же говорил, что тебе не шла, та щётка, что ты носил на своём милом лице, mon moineau espiègle.       Профессор Снейп застыл на мгновение. Здесь явно происходило что-то, чего он пока не мог осознать. Он перевёл взгляд на чету Малфой, будто ища в их глазах то же замешательство, однако по виду слегка усмехнувшейся Нарциссы, можно было с лёгкостью сказать, что она уж точно всё поняла. Жесты ДюРуа, его слова, брошеные вскользь — всё это было пропитано странным видом некоего присваивания. Во всём, что делал Жорж, сквозили собственнические повадки. Не иначе, как пробуждение национальных корней французских колонистов эпохи великих географических открытий. Рука ДюРуа всё ещё оставалась на талии Джонатана, и она явно задержалась там гораздо дольше положенного.       — А завтрак это отличная идея, — весело продолжил говорить ДюРуа, — дайте нам пару минут на сборы, верно, Джонатан?       — Да, пожалуй, — Тьюринг положил мальву на стол и, будто не зная куда деть руки, обнял себя за плечи.       Жорж первым вышел из комнаты и поднялся по лестнице. Тьюринг последовал за ним сразу после того, как окинул гостей странным, извиняющимся взглядом. Нарцисса что-то шепнула Люциусу, а после объявила, что они вдвоём подождут на улице. Тогда Северус понял, что остался на первом этаже с полном одиночестве.       Он медленно прошёлся по мастерской, придирчиво её осматривая. Помимо столов с артефакторными инструментами здесь было очень много растений. Они ютились в горшках, лежали перевязанными охапками, укрывались в стеклянных колбах под чарами стазиса, как в хрустальных клетках. Мастерская была насквозь пропитана ощущением какой-то временности и непостоянства, и этим она отличалась от оранжереи оставленной в Хогсмиде на попечение Кричера. Казалось, что можно достаточно только немного отвести взгляд и всё исчезнет.       «Значит он вернётся» — подумал Северус, выйдя из мастерской и остановившись в коридоре возле лестницы. Эта мысль почему-то его приободрила. Странная тревога, которую он ощущал при виде Тьюринга почти пропала, будто бы теперь всё стало на свои места. «Почему я вообще волновался, -мысленно упрекнул себя профессор, — даже если бы Тьюринг решил остаться во Франции, неужели это моё дело? Я не должен в это лезть». Северус вдруг почувствовал, как что-то неприятно шевельнулось на самом краю сознания. Конечно, место жительства это личное дело Джонатана, но наверное, было бы славно, если он останется в Англии. В этот момент со второго этажа раздались голоса.       — Твои британские друзья очаровательны, — говорил Жорж, послышался шорох, как если бы кто-то накидывал мантию на плечи, — но я не могу простить им этого визита, — его голос звучал лукаво, будто он мягко усмехается, — ведь нас грубо прервали.       — Не обижайся, — ответил ему Джонатан, он звучал слегка смущённо, но видимо тоже улыбался, — у Нарциссы, к сожалению, большой талант к неожиданным визитам.       — Ладно, — француз сделал небольшую паузу, видимо задумавшись, а затем шутливо добавил- но, извини уж, вечером никаких гостей. Je suis une personne impatiente.       Голос ДюРуа звучал так, будто последняя фраза, сказанная на французском, была какой-то их собственной шуткой, которую понимали только они с Тьюрингом. В ответ Джонатан действительно рассмеялся. Это был один из тех разговоров, который никто не должен был слышать, в особенности Северус, стоявший возле лестницы. Непонимание профессора достигло своего пика. Его малых познаний во французском хватило, чтобы разобрать слово «нетерпеливость», но к чему оно было сказано, Снейп осознать не мог.       В этот момент с лестницы донестись торопливые шаги. ДюРуа слетел с последних ступенек и проскочил к двери, едва не задев профессора плечом. Француз пробормотал что-то вроде «excusez», поправив слегка съехавшую с плеч небесно голубую летнюю мантию. Глаза Жоржа блестели как у мальчишки, которого позвали на улицу дворовые приятели. На нём всё ещё красовалась рубашка Тьюринга и цветастый, щёгольский жилет. Помимо мантии профессор заметил, что ДюРуа успел нацепить пару колец-артефактов и цепочку, которая подразумевала наличие карманных часов.       Тьюринг спустился сразу за Жоржем. В отличие от француза, Джонатан переодел рубашку, видимо та, в которой он встретил их у двери, скорее всего ему не принадлежала. В руках он держал летнюю мантию мягкого зелёного оттенка.       — Ну что? На выход? — Жорж задал риторический вопрос, так как сразу же взялся за ручку двери, — идёмте, я знаю чудное местечко с видовыми террасами на сады гильдии Гербологов. Мы с Джонатаном ужинали там пару раз.       Он говорил достаточно громко, чтобы его услышали стоявшие на улице Малфои. К слову, вид у этой благородной четы был донельзя загадочный. Видимо Нарцисса поделилась с мужем какими-то своими домыслами и они даже успели их обсудить. Тем не менее леди Малфой заинтересовалась словами ДюРуа. Обед, в окружении величественных садов французской гильдии, звучал как очень заманчивое предложение. На удивление ресторанчик, подмеченный Люциусом ещё по дороге, оказался именно тем, о котором говорил Жорж.       Француз совсем не лукавил, называя это местечко чудесным. С террасы ресторана открывался вид на необъятное море зелени, которое, казалось, простирается до самого горизонта. Ласковое солнце щекотало листву деревьев и кустарников причудливыми бликами, а лёгкий, летний ветер шутливо колыхал ветви. Бесконечный, живой океан, манил и будто сверкал изнутри, напоминая россыпь изумрудов. Северус взглянул на Тьюринга, в тот момент, когда они подошли почти к самому краю террасы. Джонатан выглядел завороженным, пускай и был в этом месте уже в третий раз. Профессору вдруг захотелось узнать, каким было лицо Тьюринга, когда он впервые пришёл сюда. «Тебя не было рядом, — язвительная мысль заскреблась под черепной коробкой, — тут был этот француз, а ты закрылся в лаборатории и даже письмо пропустил». Профессор собирался дать себе мысленную пощёчину и, будто назло, ДюРуа подвёл их к дальнему столику, сказав:       — Давайте присядем здесь. Это лучшее место, клянусь! Мы с Джонатаном были здесь в первый раз.       — Какой вид, — мечтательно произнесла Нарцисса, — жаль в нашем мэноре сад не такой большой.       Люциус отодвинул стул для своей жены, а затем присел рядом с ней. По взгляду сиятельного Лорда можно было понять, что он уже мысленно просчитывает во сколько ему обойдётся расширение садовой зоны на территории родового гнезда.       — Джонатан тоже любит этот вид, — француз сел напротив четы Малфой, по правую руку от Тьюринга, — вы бы видели его глаза, когда он в первый раз сюда пришёл, — Жорж усмехнулся, — Я ведь, дурак, хотел заставить его поесть и выбрал наверное самое неподходящее для этого место. C'était marrant. Он засматривался так, что вилку мимо рта проносил.       — Звучит знакомо, — Люциус посмотрел на Снейпа, который сидел рядом с ним, — поверь Жорж, ты не первый, кто пытается накормить Джонатана. Северус рассказывал, как отбирал у него перья, чтобы заставить обедать.       — Отбирал перья? — француз удивлённо приподнял брови, — Еt c'est tout? Северус, я преклоняюсь перед твоим талантом убеждения. Я чуть ли не на руках выносил его на улицу.       — Ты драматизируешь, — высказался Тьюринг, виновато усмехнувшись.       По тому, как покраснели кончики ушей Джонатана, можно было сказать, что ДюРуа говорит чистую правду.       Француз развлекал своих новых знакомых забавными историями, из их с Тьюрингом совместной работы, на протяжении всего обеда. За час знакомства с Жоржем, Северус узнал, что тот, на пару с Джонатаном, устроил три пожара и один потоп. О всех злоключениях француз говорил с большим удовольствием, как ребёнок, хвастающийся своими проделками. Тьюринг, время от времени, разбавлял его болтовню техническими подробностями. Так Снейп узнал, что рунный круг был заменён на пластину из сплава металлов, проводящих магию, а наложение чар теперь стабилизируется при помощи проводников, которыми являлись некоторые разновидности минералов.       Так же оказалось, что проект движется к своему логическому завершению. Основная часть и все эксперименты, тесты, опытные образцы, уже были готовы. Оставалось только грамотно оформить всё в письменном виде и, как выразился Жорж, «подвязать атласной ленточкой, перед сдачей в жернова бюрократии, для большей театральщины».       После обеда чета Малфой засобирались обратно в особняк Блэков. Северус знал, что должен уйти вместе с ними, но почему-то ему этого не хотелось. За несколько часов, проведённых в обществе с Тьюрингом, профессор так и не смог заговорить с ним. Они вместе участвовали в общем разговоре, но это было совсем не тем, по чему Северус так сильно скучал, хоть и с трудом признавал это. Профессор хотел бы встретить Тьюринга как раньше: одного в оранжерее, потерявшего всякий счёт времени и так заразительно увлечённого, что невольно хочется присоединиться. Сегодня Джонатан был совсем другим. Временами, когда Снейп пытался поймать его взгляд, казалось, что Тьюринг нарочно его отводит. Он будто прятался от чего-то и, как не странно, прятался держась ближе к Жоржу.       Странная параллель возникла в голове у профессора. Он вспомнил, как сильно злился в свои шестнадцать, думая, что Джеймс Поттер увёл у него Лили. И вот теперь, этот француз, наигранно безответственный, ветреный человек, вызывал у Северуса схожее чувство неприязни. Впрочем, сравнивать Жоржа и Поттера было даже забавно, так как они отличались друг от друга как небо и земля. Джеймс в школе был разгильдяем, переодически выдававшим какие-нибудь около разумные идеи. ДюРуа тоже, можно было бы назвать таким, если бы не пара весомых оговорок. Жорж был умён, причём настолько, что мог бы дать сто очков вперёд многим британским экспертам артефакторики. Временами, когда он будто бы забывал о своей маске очаровательного болтуна, в его движениях скользила хищная угловатость, как у человека, привыкшего стоять на подмостках, бывалого дуэлянта.       У них с Тьюрингом не было ничего общего, кроме исследовательского проекта. Однако, почему-то, они стали близки. О том, как именно это произошло, Северус думать не хотел, будто чувствуя, что это не его дело. И всё же что-то не давало ему покоя. Профессор не знал, как назвать это ощущение. Оно было похоже на тоску, замешательство, ревность. Странное чувство оседало глубоко в сердце, скреблось на краю сознания, обжигало кончики пальцев. Последнее было хуже всего: фантомное желание дотронуться до чего-то неосязаемого, ощутить тяжесть чужой ладони в своей, как в тот раз, когда Джонатан обжёгся и Северус обрабатывал его руки и потом…       Я думаю, что ты красивый.       Воспоминание как вспышка пронеслось перед глазами. «Нет, — мысленно оборвал себя Северус, — о чём я только думаю, чёрт побери?». Ответом стала очередная мысленная пощёчина.       Профессор вернулся с Малфоями в особняк, и сразу же поднялся к себе в гостевую спальню. Ему нужно было подумать о чём-то, чего он совсем не понимал, или подсознательно не хотел понимать. Из задумчивости его вывел вежливый стук в дверь, за которым последовал голос Люциуса.       — Северус, ты мне нужен, — немного помолчав, Малфой добавил, — срочно.       Профессор подошёл к двери и открыл её, выйдя в коридор. Сиятельный Лорд выглядел в крайней степени раздражённым.       — Ты бросил меня на произвол судьбы, — Люциус смерил профессора укоризненным взглядом, — стоило нам только аппарировать к дому, как Нарцисса тут же унеслась куда-то с Офелией, а от тебя и след простыл.       — Неужели твоя сиятельная персона осталась в одиночестве, — язвительно ответил Северус, сложив руки на груди, — какая трагедия.       — О нет, — Лорд Малфой театрально отмахнулся от слов профессора, — какое одиночество? Меня оставили с детьми!       Северус ядовито усмехнулся, он, как никто другой знал, что дети умеют вить верёвки из взрослых. Профессор был готов ставить любые деньги на то, что Люциуса допекла юная мисс Паркинсон. Маленькая чертовка в своих мыслях уже видела старшего Малфоя своим свёкром, о чём постоянно напоминала, хотя, скорее всего, она как и её мать, просто любила над ним подшучивать.       — Я от всей души тебе сочувствую, — произнёс Северус, с той особенной интонацией, которую вполне можно назвать сарказмом в дистиллированном виде.       — Опять язвишь, — Лорд Малфой устало вздохнул, после чего на его лице неожиданно расцвела усмешка, не предвещавшая ничего хорошего, — к слову, чем тебя так огорчил наш визит к Тьюрингу?       — Что ты имеешь в виду? — профессор отвернулся от собеседника и сделал несколько шагов по коридору, намереваясь уйти от этого странного разговора.       — Ну как же, — Люциус нагнал его в мгновение ока, — ты пол часа сидел в своей комнате. Даже не переоделся! Тебя точно, что-то гложет, — Снейп усиленно молчал в ответ, — или кто-то… погоди, — Малфой перегородил Снейпу дорогу, не давая тому пройти, — месье ДюРуа? Верно?       — Люциус, иди приляг. Кажется у тебя солнечный удар, — ядовито прошипел Северус.       — Но ты ведь тоже заметил? — Малфой не унимался.       — Заметил что?       — Джонатан и ДюРуа, — пояснил Люциус со снисходительной интонацией, будто объясняя что-то неразумному ребёнку, — они ведь не друзья. Ты это понимаешь? Нарцисса сразу заметила.       — Это не наше дело, — отрезал профессор.       — Раз так, то почему ты такой потерянный?       — Я не хочу это обсуждать, — Северус обошёл Малфоя и быстро зашагал по коридору прочь, — я пойду присмотрю за детьми.       Сиятельный Лорд вежливо подождал полминуты, пока его друг скроется из виду, и звонко рассмеялся. В его голове кружились забавные мысли, относительно всей этой сюрреалистичной ситуации. Малфой решил поискать жену и всё ей рассказать. Видимо, они оба копали совсем не в том направлении, когда подыскивали профессору невесту.