Изменение гравитации

Изуку открыл резко глаза. Последние полчаса он только делал вид, что спит. На деле же просто лежал, думая о предстоящем перелете. Неделя прошла. Значит, Тодороки вернет его домой. Мидория почему-то совсем не сомневался в его словах. Омега сел, потягиваясь. Он с легким сожалением оглядел комнату, в которой всё это время жил. Красивая, даже где-то уютная. Ему бы хотелось иметь такую. А не захламленную и старую… Изуку вскочил, подбежал к шкафу, быстро переоделся. Решил надеть свою школьную форму, чтобы не увозить домой ничего из вещей, что ему подарили. Не стоит оставлять лишние воспоминания. Пусть всё забудется, как сон. Никакого желания ждать лишний раз у него не было. Как встретит Шото, так сразу же потребует от него исполнить обещание. Мидория посмотрел перед выходом в окно, вздохнул. Он смутно помнил, что происходило сегодня ночью. Ему приснился жуткий кошмар. Про дом, про отчима. О том, о чем он предпочел бы никогда не вспоминать, но одновременно и о том, куда вскоре он вернется. Изуку помнит, как своим криком разбудил Тодороки. Помнит, как притянул его к себе, как полез целоваться. Он готов был зайти очень далеко в поисках любви, ласки, защиты… Сейчас, вспоминая об этом, Мидория начинает краснеть. Все было сделано им на эмоциях. Как он отошел от них, так сразу же отогнал Шото от себя. Тот, вроде, ушел к себе. Судя по тому, что его здесь сейчас нет, действительно ушел. Ну, так даже лучше. – Небось, подумал про меня что-то жуткое, – вздохнул Изуку и двинулся решительно к двери. Как вышел в коридор, его пробил привычный озноб. Мидория тяжело вздохнул, успокаиваясь. Скоро всё закончится, как сон. Скоро он всё забудет и снова будет жить нормальной жизнью. Омега несмело подошел к двери в комнату Шото. Нервно вздохнул, отдаленно раздумывая над тем, нормально ли постучать. Пока думал, позади послышались шаги. Изуку не успел обернуться, как над ним нависла тень. Он вздрогнул всем телом, испугавшись. Кто знает, кто это может быть? – Чего ждешь? – послышался над самым ухом веселый голос. Мидория от неожиданности вздрогнул, тут же нахмурившись. Этот тембр, голос и манеру разговаривать он узнает из тысячи. Успел привыкнуть. – Вы! – вырвалось у него при развороте. – А я… – Изуку недовольно уставился на альфу, собираясь сказать что-нибудь едкое, чтобы ухмылка сошла с его лица, но в голову ничего не пришло. Поэтому пришлось лишь выдохнуть, успокаиваясь. Не самая лучшая идея ругаться с тем единственным, кто может доставить домой. – Я вас ищу, – решительно заявил омега. Тодороки улыбнулся. – Я догадался, – протянул он. – Зачем тогда спрашиваете?! – не сдержался Мидория. Шото рассмеялся. От его легкого смеха что-то под ребрами Изуку забилось. Или, может, это просто от тревоги. – Но я спрашиваю немного другое. Хочу знать подробности. Чего конкретно ты ждешь? Меня? Хорошо. Зачем? – альфа взял его за руку, галантно поцеловав тыльную сторону ладони. – Соскучился? – хитро улыбнулся он. – Нет! – Мидория выхватил свою руку, спрятав ее за спину. – Я… м… – он нахмурился, подбирая правильные слова. – Ты? – Ну… вы говорили, – голос омеги стал тише, спокойнее, – что… что вернете меня домой, – осторожно напомнил он. Тодороки моргнул. Его глаза похолодели, с лица сошло веселье. – Говорил, – негромко подтвердил он. – Но… м… – потер задумчиво подбородок, – неужто за это время ты не влюбился в меня? – альфа весело усмехнулся. Но Изуку почему-то показалось, что в его голосе зазвучала тревога. Но, видимо, показалось. – Конечно, нет! – возмущенно подтвердил Мидория. Шото чуть разочарованно поджал губы. – Спорю, ты врешь сам себе, – усмехнулся он. Омега сразу же воспринял это в штыки, насупившись. Он весь сжался, ожидая от внешней среды и, в частности, от Тодороки какой-то опасности. – Вы… вы хотите сказать, что не вернете меня?! – спросил Изуку, не в силах скрыть свой страх. – Вы! Вы… вы же обещали, – его голос стих, глаза резко начали краснеть. Альфа поморщился. – Я такого не говорил, – пожал он плечами и качнул головой. – Хорошо. Тогда… мешкать не будем, пойдем со мной, – приказал он, двинувшись по коридору к лифту. Мидория растерянно уставился на его широкую спину, обтянутую тканью пиджака. Не поверил, что всё так легко. Почему-то ожидал какой-то подлянки. – А вы… – спешно побежал за Шото, – меня правда домой отправите? В лес не вывезете и там не закопаете? – встревоженно уточнил он. Тодороки глянул на него и закатил глаза. – Вовсе нет. Если захочу тебя убить, сделаю все более гуманно и тихо, – спокойно отозвался он. Изуку вздрогнул. Он опустил глаза, чуть не споткнувшись от услышанного. И вправду. Шото много не стоит его убить. Кто-кто, а он-то сможет… Несколько секунд они шли в молчании. В том же тяготящем молчании ехали на лифте. Мидория искоса посматривал на альфу, не в состоянии перестать переживать. – А вы… – он открыл рот, собираясь ещё что-то спросить, но всё же передумал. Мало ли что. Да и зачем ему это знать? Вскоре все равно Тодороки останется где-то позади. – Н-нет… ничего… Шото посмотрел на него, прищурился, но допытываться не стал. – Думаю, скоро ты пожалеешь о своем решении, – с усмешкой вдруг сказал альфа. Омега удивленно на него посмотрел. – Мое решение… – повторил он задумчиво. Тодороки провел его через уже привычный зал, похожий на какую-то стойку регистрации, вывел на улицу, провел до машины и бросил спокойное: – Запрыгивай. Изуку огляделся по сторонам. Кроме них двоих, видимо, никто не поедет. Мидории от этого стало легче. Он уже успел представить, как два огромных бугая зажмут его меж собой на заднем сидении. Хотя на парковке было много людей. Все куда-то ходили, чем-то занятые… – Х-хорошо… Омега помялся секунду в нерешительности, а после сел. На предложенное переднее сидение. Шото странно посмотрел на него, чуть прищурившись, и завел машину. – Точно пожалеешь, – усмехнулся он. Изуку недовольно на него посмотрел. – Может быть, – буркнул он. – Но это будет моя жалость после моего собственного решения, – заявил Мидория. Тодороки только рассмеялся. – Нравится быть самостоятельным? Для шестнадцатилеток это не свойственно. Большинство ощущают себя еще детьми. Это… характерно для двенадцатилеток. – Хм, – омега нахмурился. – Да, нравится! – Мм, – Шото покачал головой. – Небось, из-за того, что с твоими желаниями никто не считается? Не интересуется твоим собственным мнением? – весело поинтересовался он. Изуку открыл рот, собираясь ответить, и тут же закрыл его, так ничего и не придумав. С Тодороки говорить опасно. Он в самую душу заглядывает. А после в нее ещё и плюет. Видит настоящую суть вещей. С ним страшно рядом находиться. Из вредности Мидория молчал довольно долго. Смотрел в окно на мелькающие мимо дома, отдаленно думая, что так-то Шото может вывезти его куда-нибудь и бросить около полицейского участка, мол, разбирайся как-нибудь сам… Омега и двух слов связать не сможет. Пойдет выяснение, кто он, откуда. Как выяснится, что его никто не ищет, так отчима лишат наверняка родительских прав. А его отправят в детдом. Почему-то раньше об Изуку не задумывался… – Да нет… – Мидория тяжело вздохнул, наконец обернувшись к альфе. – Просто… просто… м… – он поморщился, – надо ведь уметь принимать решения и после считаться с последствиями. Тодороки медленно перевел на него взгляд, сбрасывая скорость перед светофором, пока совсем не остановился. – Надо, – согласился он. – Так, получается, для тебя… это решение не одно из очевидных? – прищурившись, уточнил альфа. – Выбор… прямо-таки поставил тебя в тупик? – хитро спросил он. Изуку вздрогнул. Шото не насмехался над ним как обычно, нет. Он спрашивал как будто со всей искренностью, совершенно серьезно. – О… ну… – Мидория опустил глаза, – на самом деле… – он закусил губу. – Что? – Тодороки прищурился и вдруг резко газанул, как зажегся зеленый свет. Омегу впечатало в сидение. Он не обратил на это внимания, хотя так и подмывало сказать альфе, что негоже так гонять. Изуку лишь крепче сжал пальцами ремень безопасности. Это решение для него… это решение для него было не самым простым. Не самым, ведь… дома в широком понятии этого слова у него нет. Дом? Дом… дом – место, куда хочется возвращаться. Там, где живут любимые, дорогие сердцу люди. В его доме уже давно нет таких людей. Уже последние четыре года. Какой толк возвращаться туда? Часто Мидория думал, что хотел бы куда-нибудь убежать, спрятаться. Найти каких-нибудь дальних родственников, которые приютили бы его. Или просто добрых, неравнодушных людей. Он искренне верит, что такие есть в мире. Хотел… но… А после появился Шото. Соулмейт. Одно это слово должно было решить многие проблемы в жизни Изуку. Так он полагал. Но оно ничего не решило. Лучше вовсе не стало. Тодороки – чужой человек. И как бы сильно Мидория хотел бы сбежать от отчима, он не может просто остаться у случайного альфы, нет! Это слишком глупо, опрометчиво, опасно. Совершенно безрассудно. Так нельзя. Кто бы остался у совершенно незнакомого человека, лишь бы не возвращаться домой? Никто. Вот и Изуку не может. Но ведь с Шото хорошо. Точнее, более безопасно. За всю эту неделю его ещё никто не ударил. За всю эту неделю на него никто не орал, никто не унижал его, не называл жуткими матерными словами. Никто не дышал на него перегаром и не заставлял бегать ночью за пивом. Хотя Мидории даже не продадут… – Молчишь, – констатировал факт альфа, отрывая его от мыслей. – Видимо, действительно сложный выбор, – он усмехнулся уголками губ. Но не весело, как раньше, а где-то даже с толикой грусти. – Я… – Изуку посмотрел на него, отчаянно желая оспорить этот факт, но не смог. – М… – в итоге решил просто промолчать. Они ехали чуть меньше получаса. Тодороки припарковался в совершенно случайном месте. Здесь не было ни машин, ни людей, ни магазинов. Мидория, вылезая из машины, с тревогой подумал, что его действительно могут отправить в полицейский участок. – Пойдем, – сказал сухо Шото и решительно зашагал куда-то в сторону леса. Изуку сглотнул. Действительно, закопают? Стало страшно. Идти за альфой неизвестно куда… да ну… – М… а зачем? – нервно спросил омега, замерев на обочине дороги. Тодороки обернулся на него и удивленно приподнял брови. – Ты же хочешь вернуться домой? – Ну… а вы меня… там не закопаете? – заволновался Мидория. Шото фыркнул. – Ты видишь в моих руках лопату? – уточнил он. – Ну… нет. Но вы же сам мараться не станете… – А в своих? – скептически спросил альфа. – Тебя, может, заставлю. – Ну… – для убедительности Изуку даже осмотрел свои ладони. Такие же тонкие, костлявые, синеватые. – Ну… нет. – А людей с лопатами? – Нет. – Так в чем проблема? – Тодороки поморщился. – Ну, может, они нас уже поджидают в лесу! – нервно воскликнул Мидория. Шото закатил глаза. – Дурачок, что ли? – пробормотал он себе под нос. – Пойдем, смелее. – М… – омега выдохнул и поспешил за ним. – Дурачок… Альфа развернулся и двинулся по тропинке вглубь леса. Изуку с тревогой оглядывался по сторонам, в ожидании опасности. Пытался запомнить дорогу, чтобы в случае чего, бежать. Но деревья быстро смешались в голове, он перестал понимать, куда они идут. Мимо дважды пробегали какие-то люди. Довольно плохо одетые. Удивленно на них посмотрели и поспешили дальше. Мидория с тоской подумал, что классовое неравенство здесь слишком велико… Тодороки вышел в поле и остановился. Изуку вышел вслед за ним, осторожно обогнув ветку дерева, и встал рядом, растерянно оглядевшись. – И… что? – омега взволнованно посмотрел на альфу. – И… и куда? Почему-то в голове появились самые дурные идеи. Сразу же начали всплывать истории об изнасилованиях в лесу. Да, это огромная редкость – встретить ненормального. Но… но Шото чем-то смахивает на ненормального. Мидория встряхнул головой. Нет, нет! Зачем для такого Тодороки отвозить его в лес? Глупости! Хотя… кто знает… мало ли, он какой-нибудь фетишист. – Ох, – альфа обернулся к нему. – У тебя такое лицо, будто тебя зарезать собираются, – недовольно заметил он. – Посмотри, – махнул рукой, – видишь? – Что? – Изуку растерянно посмотрел в указанном направлении. – Самолет. На поле находится взлетная полоса. – О… – омега растерянно кивнул. – А откуда он здесь взялся? – Недавно сел. Это не хранилище, а… временная, можно сказать, посадка, – объяснил Шото и подтолкнул его за талию вперед. Мидория неуверенно двинулся вперед, глядя внимательно под ноги, чтобы никуда не наступить. Отдаленно он раздумывал над тем, как для самолета доставляют топливо? На машинках, что ли, довезли? А кто провел осмотр до и после полета на предмет повреждений? Но спрашивать об этом не стал, зачем ему. Пришлось идти довольно долго. У Изуку начали болеть ноги. Совсем за эти дни безделия отвык от ходьбы. Так ещё приходилось пробираться через траву и толстые стебли. – Полет долгим будет? – нервно спросил Мидория. Не то, чтобы он боялся летать, но долгие поездки всегда его утомляли. Бесконечное ожидание… – Не слишком, – Тодороки пожал плечами, они остановились. Альфа весело махнул рукой каким-то людям, наверное, рабочим. Те спешно подставили к борту самолета лестницу. Довольно крутую, но Изуку это не смутило. Он был готов только к самому худшему. Самолет оказался небольшим. Явно частным. Мидория вдруг подумал, что не так уж и плохо эти мафиози живут. Грабят миллионеров и миллиардерш и шикуют… Шото пропустил его вперед, омега нерешительно ступил на лестницу. Его все ещё не отпускало ощущение, что что-то здесь не так. Схватился за перила, боясь навернуться. Не хотелось бы так оплошать. Он медленно взошел до входа, нерешительно переступил край бортика, оказавшись на борту. Здесь было несколько человек. Двое пилотов, что равнодушно кивнули головами, и двое людей в черных костюмах. Изуку даже не вздрогнул, когда столкнулся с их хмурыми лицами взглядом – привык. Подумаешь. Такого он успел насмотреться в штабе. – А… – Мидория обернулся к Тодороки, не зная, куда себя деть. Тот раздраженно на него посмотрел. Видимо, донельзя был недоволен происходящим. Омега обиженно подумал, что это из-за того, что альфе не хочется терять смешную игрушку в его лице. – Пройди, не стой, – бросил Шото, подтолкнув его в салон к креслам. Их было немного. Ради интереса Изуку быстро пересчитал всех взглядом. Двенадцать. Всего-то. В любом токийском самолете в двух рядах больше. А тут… Всё выглядело не так, как в кино, но отдаленно напоминало. Мидория замер, не зная, куда приземлится. Помялся, чувствуя себя жутко некомфортно. Тодороки странно на него посмотрел и усадил на одно из свободных мест, сказав пристегнуться. Изуку даже не подумал сопротивляться или ослушаться. Послушно пристегнулся, с беспокойством наблюдая за происходящим. Шото подумал мгновение и сел рядом с ним, с недовольным видом закинув ногу на ногу. Махнул кому-то рукой, дверь на борт закрыли. Пилоты и стюард что-то сказали, но омега ни слова не понял. Какой-то другой язык. Окружающие спокойно на нем говорят, будто лепечут. Но Мидория до сих пор не может разобрать и слова. Первые пять минут было тихо. Изуку даже начал переживать, что они никуда не полетят. А после самолет сдвинулся с места. Они куда-то поехали, видимо, переместились на взлетную полосу. Омегу резко вдавило в сиденье, только самолет начал набирать скорость. Он сжался от неприятных ощущений. Тодороки рядом с ним держался совершенно спокойно. Для него, наверное, это было вовсе не в новинку. Мидория отвернулся от него, посмотрев в окошко. Но ничего кроме мелькающих деревьев он не увидел. Самолет резко оторвался от земли, Изуку в первый момент испугался. Это слишком забытые ощущения. Он сжал пальцами подлокотники, отвернувшись от окна. Страшно было смотреть, как земля отдаляется-отдаляется. Шото заметил его состояние через полминуты. До этого он пребывал в каких-то глубоких думах. – Ты боишься летать? – удивленно спросил альфа. Мидория посмотрел на него. Уши уже успело заложить, звук начал восприниматься как-то не так. Даже уже жутко привычный голос Тодороки звучал по-другому. – Н-нет, – неуверенно отозвался Изуку. Альфа прищурился. – Точно? – спросил он строго. Омега глупо пожал плечами. – В-вроде, – честно признался он, – я… я не уверен… Вроде нет. – Хм, – Шото устало вздохнул. – Было намного удобнее, когда ты спал, – поморщился он. Мидория опустил глаза. Не мог не воспринять, как укор в свою сторону. Дабы не думать об этом, поинтересовался: – А что это за люди летят вместе с нами? – качнул головой в сторону двоих в костюмах. – Это так, – Тодороки поморщил нос, всем видом показывая, что об этом говорить не будет, – на всякий случай. Не забивай голову. – М… ладно, – Изуку растерянно пожал плечами. – Ой, а как же ваша машина? – вдруг заволновался он. – А что с ней? – Ну… одна там стоит. Я слышал, здесь… высокий уровень преступности. А она там совсем одна, в лесу… и такая дорогая. – Ребята заберут, – Шото пожал плечами. – А… это хорошо, – Мидория задумчиво покивал головой. – А зачем вы со мной летите? – спросил омега. Сам от себя не ожидал. Просто этот вопрос, как возник, так сразу же поставил его в тупик. Тодороки прищурился, глядя на него. – Захотел. – О… а почему? – Может, тебе снотворного дать? – вдруг предложил альфа. Изуку глупо моргнул. – Я спрашиваю что-то не то? – М, проницательность, – закатил Шото. – Не твое, – добавил тут же. – Ты же боишься летать. Лучше спать. – Ну… нет, – омега покачал головой, – спасибо, – он неуверенно улыбнулся. – На самом деле… я удивлен… Боялся, что вы отвезете меня домой отдельными органами, – Мидория нервно хихикнул. Тодороки недовольно покачал головой. – Ещё не вечер, – бросил он. Изуку только сглотнул, резко замолчав. Самолет набрал высоту. Альфа отстегнул ремень и подошел к стюарду, что-то быстро ему сказав. Мидория мало что услышал, так ещё и ничего не понял. Но его это по большей части не волновало. Он осторожно разглядывал салон и людей, что в нем находились. Наверное, это первый и последний случай в его жизни, когда он летит на таком самолете… Шото скрылся за шторкой, наверное, в кабине пилотов. А может, в туалете. Изуку за ним не следил, с нервным трепетом наблюдая за облаками. Белыми, большими. Такими красивыми, завораживающими. Но почему-то кажущимися очень опасными. Он не может не думать, что с ними тут что-нибудь случится. Подобьют самолетик. Или они просто упадут… От страха ему стало дурно. К горлу подступила тошнота. А, может, это от полета… давление… – Возьми, – вдруг послышалось над самым ухом. Омега удивленно поднял голову. Тодороки навис над ним, протягивая бутылку воды. – О… спасибо, – Мидория послушно взял. – А зачем? – Ты пил сегодня что-нибудь? – чуть надменно поинтересовался альфа, присев рядом с ним. – Так вот пей. – О… – Изуку глупо моргнул. На мгновение показалось, что Шото о нем заботится. – Ну… спасибо ещё раз. Это вода? – М… вода, – пожал Тодороки плечами и прикрыл глаза. Мидория подумал немного, а после без сомнений открыл бутылку. Если здесь какой-нибудь яд, то… да нет. Какой яд? Если бы Шото хотел его убить, не стал бы так заморачиваться. Но для уверенности омега принюхался. Никаких странных запахов выявлено не было, поэтому он смело присосался к горлышку. И как раньше не заметил, что в горле пересохло? Альфа наблюдал за его действиями одним глазом из-под полуопущенных ресниц. – А вы не хотите? – удивленно спросил Изуку, посмотрев на него. – М? Предлагаешь мне и с твоей же бутылки попить? – усмехнулся Тодороки. Мидория тут же вспыхнул, густо покраснев. – Очередной непрямой поцелуй? – Шото наклонился в его сторону, чуть ли не касаясь носом щеки. Омега поежился, пытаясь отстраниться. – Нет, я просто спросил, – буркнул он и убрал бутылку в сторону. Альфа хитро прищурился. Он поднял подлокотник, прижавшись к нему ближе, и провел носом по шее, вдохнув полной грудью. По всему телу Изуку пробежала дрожь. – Так ничем и не пахнешь, – с легкой ноткой сожаления заметил Тодороки. – Вы чего! – Мидория отпрянул от него. – Здесь же люди, – зашипел он, смутившись. Шото удивленно приподнял брови. – Только это тебя смущает? – усмехнулся он. – Нет! Не делайте так! Это будто домогательство! – заявил омега и прижался боком к борту самолета. Альфа на его слова только усмехнулся. – А кто этой ночью лез ко мне целоваться? – шепотом спросил он у омеги на ухо. – Кто касался руками моего живота? Кто притягивал меня к себе? Как я должен это воспринимать? Это ведь тоже практически домогательство. Ой, как некрасиво с твоей стороны! Мидория вздрогнул. Ему ужасно не хотелось, чтобы Тодороки поднимал эту тему. Он почувствовал, что краснеет. Отвел взгляд, нервно вздохнув. – Я такого не помню, – хрипло заявил Изуку. – Да? – Шото прищурился. – Не было такого! Вы всё врете! – Неужели? – альфа покачал головой. – Скажешь, я не исследовал ладонями и глазами твой живот, грудь, ключицы? Не было такого? – Не было! – воскликнул омега. Он прекрасно знал, что его ложь звучит неправдоподобно. Но не готов был просто сознаться. – Мм, – Тодороки вздохнул, улыбаясь, – а засосы на твоей шее откуда взялись? – Что? – Мидория подпрыгнул на кресле. – Где? Где? – начал волноваться он. Шото рассмеялся. – Шучу. *** Изуку мирно спал. А Тодороки внимательно за ним наблюдал. Он улыбался уголками губ, прикрыв лицо ладонью. Не хотел, чтобы кто-нибудь видел его довольное жизнью выражение. Омега спал не просто так. В воду, которую Шото принес ему, стюард, послушный приказу, добавил снотворное. Изначально альфа не собирался усыплять Мидорию, но, узнав, что тот боится летать, решил, что это самый оптимальный вариант. Пусть лишний раз не нервничает. Ему вредно. Тодороки вздохнул. Полет уже порядком утомил его. Да и не видел он конкретной цели возвращаться в Японию. Зачем? Чтобы отправить Изуку домой и навсегда забыть о нем? Сделать вид, будто не было никакого соулмейта. Не было никакого омеги, который заставил сердце Шото биться чаще? Альфа поморщился. Мидория так рьяно рвется домой. Что же там такое хорошее? Ведь, судя по его рассказу, ничего хорошего его там не ждет. Неужели жизнь с Тодороки настолько тягостна и невыносима для него? От этих мыслей Шото усмехнулся. Действительно. Разве можно было ожидать чего-то другого? Альфа прекрасно знает, что он далеко не «идеальный альфа». Далеко не тот, с кем омеги хотят остаться на всю жизнь. К тому же, даже если Изуку хочет остаться, здравый смысл ему запрещает. Это же просто не безопасно! – Он не может мне доверять, – прошептал себе под нос Тодороки, осторожно убирая прядь кудрявых волос Изуку за ухо. – И, даже если хочет, не может остаться со мной. Слишком это… опрометчиво, – он грустно усмехнулся. Раньше и не думал никогда, что какой-то человечишка может стать столь важным для него. Кем-то, кого Шото не захочет терять. К кому всем своим естеством будет стремиться вернуться… Ещё только вчера Тодороки вновь думал о том, что правильнее всего было бы не везти Мидорию никуда. А зачем? Будто он когда-то держал просто так обещания, не подписанные на бумаге. Но… но Изуку так верил ему. Был абсолютно убежден, что Шото сдержит свое слово, что альфа просто не мог разрушить его розовый мир, сломать веру в самого себя. – Босс, вы уверены, что возвращаться в Японию будет безопасно? – спросил его вдруг Тецу-Тецу. Тодороки всегда брал его, если куда-то летел. Альфа прошел через военно-летную подготовку, множество раз прыгал с парашютом. В случае чего он сможет спастись и спасти Шото. – Я уверен, – Шото обернулся к нему, – что это будет небезопасно, – он фыркнул. Тецу-Тецу поморщился. – Тогда зачем вам самому туда лететь? Можно отправить «тихих» людей. – Так нужно, – отрезал Тодороки и отвернулся, поморщившись. У него не было ответа на этот вопрос. Если кто прознает, что он вновь появился в Японии, то ему несдобровать. Не хочется попасть в незапланированную перестрелку без множества сподручных. К тому же, с Изуку. Он ведь, как самый обычный человек, к такому не готов… Небось, понятия не имеет, что надо делать при стрельбе. Эта ещё одна причина, по которой они не могут быть вместе. Довольно долго Шото думал над тем, как же всё устроить так, чтобы они с Мидорией были вместе, чтобы смогли остаться вместе. С работой Тодороки, с постоянным риском быть с кем-то он не может. Даже простые редкие встречи, которые и без того нельзя назвать полноценным отношениями, могут поставить Изуку под удар. Если кто узнает, что у Шото есть кто-то такой, с ним обязательно что-то случится… А прятать Мидорию… Альфа усмехнулся, подумав об этом. Изуку обязательно поднимет жуткий шум, если сказать ему, что он должен вечно где-то прятаться. Скрываться, никогда не появляться на людях. Ну, это не жизнь. Никто на это не согласится. Тодороки даже предлагать бы такого не стал. Ему не нужен домашний питомец, которого даже выгуливать нельзя… А других вариантов просто нет. Жизнь Шото не подразумевает отношения, а тем более, семью и детей… Тодороки пристально изучал взглядом умиротворенное лицо Мидории. Выражение на нем изредка менялось на какое-то недовольное, наверное, Изуку что-то снилось. Несмотря на успокоительное, входящее в состав снотворного. Ему постоянно что-то снится. И, судя по тому, что альфа успел увидеть, снится всякая жуть. Шото наклонился к нему, вновь понюхал. Но, как и прежде, никого запаха не было. Это не могло не удручать. Его мозг автоматически начинал гадать, какой же у Мидории на самом деле аромат. Сладкий? Небось, чертовски. Приторный, что аж тошнит. Почему-то Тодороки именно так и кажется. Но проверить, к сожалению, возможности нет. – И почему я не спросил его об этом?.. – удивленно пробормотал альфа. Редко, когда у человека пропадает аромат полностью. Он может меняться, может становиться в зависимости от жизненных ситуаций или цикла сильнее или слабее, но чтобы пропасть совсем… Это свидетельствует об очень серьезных проблемах со здоровьем… По Изуку видно, что он нездоров. Излишне худой, излишне бледный, подорванный, нервный. Шото не знает наверняка, связано ли это с физическими проблемами или психическими, но почему-то больше склоняется ко второму варианту. Мидория ещё слишком молод, чтобы его нервная система могла дать столь огромный сбой, что привел бы к таким последствиям. Пилоты объявили о скорой посадке. Тодороки не слушал: его ремень безопасности был застегнут. Он и заметить не успел, как прошло столько часов. Трижды засыпал… Альфа, заметив, что Изуку медленно съезжает с кресла, пересадил его повыше, вздохнув. Несмотря на свою отличительную холодность ко многим вещам, сейчас он испытывал жуткое тяготящее чувство. Боялся даже думать, что больше никогда в жизни не увидит, как Мидория спит. Как злится, как взволнованно озирается по сторонам. Не услышит его смеха, голоса. Не сможет никогда прикоснуться… Шото встряхнул головой. – И почему только мне не всё равно? – он прикрыл глаза. – Ненавижу себя за это… Быть долгое время уверенным, что сердца у тебя нет, что ничего не может тебя тревожить, что ты не способен переживать за других и любить. Верить, а после так жутко обломаться… *** Мидория приоткрыл один глаз и тут же сонно прикрыл его. Жутко хотелось спать. Странно. Он заерзал на месте, пытаясь понять, где находится. Через силу открыл глаза, огляделся по сторонам. Нахмурился. – Ой, – резко дернулся, нервно вздохнув. Это был не салон самолета. А салон какого-то автомобиля. Он сидел на заднем сиденье, пристегнутый ремнем безопасности. – Проснулся? – на него обернулись. Рядом на соседнем месте сидел Тодороки, смотрящий в окно. Он криво улыбнулся. – Я… – Изуку нахмурился, растерявшись. Он быстро поправил ладонями волосы, что упали на глаза. – Я заснул? – изумился он, пытаясь вспомнить момент, когда это произошло. Или хотя бы момент, когда он почувствовал себя сонным. – Да, – Шото пожал плечами. – Мы уже в Токио, – объявил он. – Скоро будешь дома, – и усмехнулся, усердно делая вид, что ему всё равно. Мидория глупо кивнул головой. Вздохнул, пытаясь прийти в себя. Обернулся к окну, с радостью узнавая родной антураж. И вправду… скоро домой… От этой мысли внутри омеги всё похолодело. Значит, скоро? Скоро ему предстоит встреча с отчимом? Он сглотнул. Совсем скоро. Придется объясняться, где он был? Надежда на то, что отчим его отсутствия не заметил, была слишком крохотной. И что же Изуку сказать? Омега обернулся на Тодороки, неуверенно закусив губу. Что? Попросить его не отправлять его домой? Глупости! А куда тогда? С Шото остаться? Да ну… Это опасно, глупо, опрометчиво. Это чужой, посторонний человек, который не пойми что может сделать. А что делать с отчимом Мидория знает. Скоро закончит школу, поступив в институт и уедет… В голове всплыли слова Тодороки о том, что всё это можно сделать и с ним. Изуку нервно хихикнул. И с ним… – А… о… – омега хотел спросить что-то, но все мысли вдруг вылетели из головы. – Чего? – Шото улыбнулся. Практически искренне. Но Мидория всё равно смог рассмотреть фальшь. По глазам. Грустным, одиноким. – Не хочешь уже домой? Передумал? – альфа усмехнулся. Изуку собрался с силами и твердо сказал: – Нет. Не передумал. – Ну и правильно, – Тодороки весело качнул головой, – скоро вернешься к семье. Это же прекрасно. – М… ага… Шото прищурился. – Неужто правда передумал? – Нет-нет, – Мидория замахал руками. – Понял, как прекрасна жизнь со мной? – пошутил альфа. – Нет! – Изуку насупился, недовольно на него посмотрев. В зеркала заднего вида на них быстро глянул водитель. Омега вздрогнул, испуганно понадеявшись, что он не знает японского. Неловко получится… – Вот и славно. – А вы… – Мидория нервно затеребил свою одежду, – потом куда поедете? – А тебе не всё равно? – удивился Тодороки и хитро прищурился. Изуку этому взгляду смутился и отвернулся, закусив губу. Он тяжело вздохнул. – Ну… интересно. – Нечего тебе это знать. Лучше будешь спать. – Ну… ладно, – омега грустно опустил голову. Он не хотел бы признаться, но ему было вовсе не всё равно. Важно, куда Шото поедет, с кем будет. Мидория повернулся к окну, прижавшись к стеклу щекой. Он наконец-то встретил соулмейта, главная мечта сбылась. А в итоге… А в итоге тот не смог даровать ни утешения, ни любви. Теперь Изуку даже не сможет об этом мечтать. Ведь двух соулмейтов быть у него не может… Около двадцати минут они молча ехали. Омега отдаленно раздумывал над тем, сколько ему теперь придется разгребать проблем. От одной этой мысли было страшно. Придется в школе объяснять, где он был. И отчиму. И, мало ли, полиции, если учителя подняли шумиху… Может, его даже упекут в детский дом, лишив отчима родительских прав. – Тормози, – бросил вдруг Тодороки. Водитель послушно остановился, съехав на край дороги. Мидория удивленно на него посмотрел. – Приехали уже, что ли? – растерялся он. – А ты в окно не смотришь? – в свою очередь удивился Шото и качнул головой, призывая взглянуть. Изуку послушно посмотрел, глупо моргнув. И вправду, его район. Вон, знакомый магазин, а за ним и его двор, подъезд. Он вздрогнул. – И… что… – Мидория вновь посмотрел на Тодороки. Тот в недоумении посмотрел в ответ. – Чего смотришь? Иди. – А… просто уйти?.. – растерянно повторил омега. – Ну, можешь, поцеловать меня на прощание, – засмеялся альфа. Его голос звучал так, будто ему совершенно всё равно. Но глаза были грустными. – Не хочу! – Изуку всплеснул руками. – Я серьезно. Просто… просто выйти? – Да, – Шото пожал плечами. – А что сложного? Отстегиваешь ремень безопасности, открываешь дверь, вылезаешь, закрываешь дверь и бежишь на всех парах к своему дому. – Обязательно бежать? – удивленно уточнил Мидория. Тодороки закатил глаза. – Вылезай давай! Или опять куда-нибудь тебя увезу! – Да-да, – омега суматошно начал отстегиваться, испугавшись. – Просто… я полагал, вы что-то скажете… или… не знаю… – А что сказать? – Шото изогнул брови. – Скучать я не буду, – фыркнул он. – И не рассказывай никому, что видел. Прирежу! – К-конечно, – Изуку покивал головой, восприняв его угрозу всерьез. Он нерешительно потянул за ручку, открывая дверь, и несмело высунул ноги на улицу, ступив на асфальт. – Погоди, – Тодороки схватил его за руку. – А? – Мидория обернулся. Сердце замерло. – Ч-что? – Ты взял с собой телефон, что я тебе подарил? – уточнил хмуро Шото. Омега глупо моргнул. В голове сразу же возникли два вопроса: «Зачем?» и «Зачем Тодороки об этом спрашивает?» – О… нет. Я его оставил в той комнате, где жил, – рассказал Изуку. Альфа моргнул. На мгновение в его глазах отразилось странное выражение, будто, гнев или сожаление. Но он тут же улыбнулся. – Чудно, – и отпустил руку Мидории. Тот удивленно на него посмотрел. И что всё это должно было значить? – О… д-до свидания. – Надеешься на встречу? – фыркнул Тодороки. – Н-нет! Прощайте! – Изуку несмело выбрался из автомобиля, закрыв осторожно дверцу. Огляделся в нерешительности по сторонам. Почему-то ожидал, что ещё что-то случится. Что Шото вот-вот и что-то сделает. Скажет, что-нибудь. Но… нет. Пусть мозг упорно отказывался верить, что Мидория сейчас должен уйти. Но реальность от этого неверия не менялась. Омега глупо махнул рукой и медленно двинулся по направлению к своему дому. Каждый шаг давался с огромным трудом. Ноги будто прилипали к земле. Все естество рвалось обратно, твердило, что он совершает практически самоубийство. – Постой! – вдруг послышался сзади вскрик. Изуку резко обернулся. Облегчение волной прокатилось по телу. Вдруг ярко он осознал, что только этого и ждал. Шото вылез из автомобиля, обошел его кругом, замер у багажника и поманил Мидорию к себе рукой. Тот нерешительно подошел. – Что? – хрипло спросил омега. – Твой рюкзак, – улыбнулся Тодороки, открывая багажник. Он подцепил пальцами лямку и подал Изуку забытые вещи. Тот глупо моргнул. Не этого ожидал. Вообще забыл об этом. – О… с-спасибо, – глупо сказал Мидория и кивнул. Нерешительно взял свой рюкзак. Они с Шото уставились друг другу в глаза. Тот прищурился и первым отвернулся. – Иди, не стой. Родные, небось, тебя заждались. – Нет, – мгновенно отозвался Изуку. Альфа удивленно приподнял брови. – Нет? – В смысле… – омега опустил глаза. – Это… получается, конец? – тихо спросил он. – Что ты имеешь в виду? – Ну… это… навсегда? Мы расстаемся… и больше никогда не увидимся? – хрипло спросил Мидория. – А ты, что? Хочешь чего-то другого? – усмехнулся Тодороки. – Я… просто… – Если хочешь, так и скажи, – твердо заявил Шото. Изуку замолчал. Не нашелся со словами. Не мог в открытую сказать, что хочет, чтобы альфа был рядом. Даже самому себе в этом не хотел признаваться. Но за эту неделю… Тодороки стал единственным близким в какой-то степени человеком. Единственным, с кем Мидория хотел бы увидеться снова… и снова… – Ну… мы же… – глаза защипало. К ним подступили слезы. – Мы же соулмейты, – хрипло проговорил Мидория. – И? – в голосе Шото зазвучала сталь. – Ну… – И что? Соулмейты и что? Чего ты от меня ждешь? – Но ведь… – омега шмыгнул носом, – соулмейты должны быть… всегда вместе! – вздрогнув, воскликнул Изуку. Тодороки пожал плечами. – Кто тебе такое сказал? – усмехнулся он. – Да и… если хочешь, поехали обратно, – весело предложил он. – Нет! – Мидория отшатнулся от него. – Я же не это имею в виду, просто… – он почувствовал, что горло заболело, понял, что скоро расплачется. И с чего вдруг ему так грустно от всего этого? Шото внимательно смотрел на его макушку, чуть прищурившись, о чем-то думал. Он тихо нервно вздохнул и сказал: – Прощай, Изуку. Омега резко поднял голову. Слишком болезненно это прозвучало. Слишком искренне. Тодороки обошел машину кругом, присел на сиденье, где до этого сидел Мидория, захлопнул дверцу. Автомобиль тронулся, скрывшись за углом. Изуку остался совсем один. Мимо шли люди, но он их не замечал. Нервно вздохнул, чувствуя, как внутри что-то обрывается. Ниточка надежды на лучшее, на счастливую жизнь. Теперь у него, можно сказать, нет соулмейта. Даже нельзя надеяться на это. Мидория сделал нерешительный шажок по направлению к дому, затем, ещё один. Рюкзак показался невозможно тяжелым, но он терпеливо закинул его на спину и поплелся к своему подъезду. – Сейчас почти четыре… – пробормотал себе под нос Изуку. – Будто бы я возвращаюсь со школы… Можно подумать, ничего и не происходило, – он грустно рассмеялся. *** Шото болезненно поморщился. Внутри образовалось давным-давно забытое чувство. Печаль, одиночество, тоска. – Останови здесь, – приказал он водителю, махнув рукой. Тот послушно сбросил скорость, заехав во двор. Тодороки внимательно уставился в окно. Что-то подсказывало ему, что нельзя уезжать. Он проводил взглядом худенькую фигуру Мидории. Та скрылась меж домов. Альфа нервно вздохнул, усердно пытаясь совладать со странными, незнакомыми ему эмоциями. – Босс, как долго здесь будем стоять? Может, лучше заехать ближе к деревьям от людских глаз? – подал голос водитель. – Нет, – Шото поморщился. – Поехали отсюда, – потребовал он, закрыв устало глаза. – Всё… всё кончено, – пробормотал себе под нос. *** Изуку тяжело вздохнул. Уставился снизу-вверх на дверь своей квартиры. Сердце стучало быстро-быстро, кровь от страха будто остановилась, заледенела. Омега нашарил на дне рюкзака ключи, медленно вставил один в замочную скважину, провернул. Дыхание перехватило. Ему страшно даже думать, что сейчас будет. Мидория тихонечко открыл дверь. Надеялся остаться незамеченным. Прошмыгнуть в свою комнату, спрятаться под привычным одеялом. В нос ударил спертый запах людей, алкоголя и сигарет. Изуку сразу же потянуло тошнить. Он нерешительно перешагнул порог, закрыл дверь. На цыпочках прошел в коридор, ожидая расправы. Отчим, как и всегда, сидел на диване. Мидория, заметив его макушку, сглотнул. Он уже успел позабыть это ужасное липкое чувство страха за свое здоровье. Рядом с Тодороки он боялся совершенно других вещей. Тот, если бы и убил, то убил бы быстро, без грязи. Не избивал бы до потери сознания. А этот может. Изуку сделал осторожный шаг по направлению к своей комнате. Он искренне надеялся, что его не заметят, решат, что его тут нет. Он надеялся на это всегда и раньше, с того момента, как у него появился отчим… На диване послышались шорохи. Мидория сглотнул, готовый провалиться сквозь землю от страха. Отчим медленно обернулся. Его глаза блеснули в полумраке. – Щенок! – сорвалось что-то вроде приветствия с его губ. Омега вздрогнул всем телом. Отчим подскочил, подлетев к нему. Навис огромной тенью, хмурясь. Изуку весь сжался, зажмурив глаза. – З-зд… – он успел только открыть рот, как по щеке прилетела пощечина. Мидория не смог удержать равновесия и упал на пол, отползая скорее в сторону. Испугался, что его начнут пинать ногами. – Ты где шлялся?! – накричали на него. – А? Ты где был? – отчим наклонился и схватил его за грудки, поднимая. – А? Отвечай мне! – Я… – Изуку начал задыхаться от страха. – Я… был… – Отвечай! – его затрясли. – Мне из школки миллион раз звонили! Тебя искали! Ты где был?! – отчим зарычал на него, скалясь. Омега зажмурился. Ноги ощущались ватными, он не мог нормально стоять. Сглотнул, пытаясь отойти и собраться с силами, ответить. – Я… п-потеря… я… я… с друго… – А за сухарями кто должен бегать?! Ты же только на это и годишься! – закричал альфа. – А в школке на меня катят предъявы! Хотят в полицию звонить! Я тебя кормлю, пою, содержу, одеваю, обуваю! А ты смеешь платить мне такой неблагодарностью! Хочешь, чтобы меня к ответственности привлекли?! Мидория в ужасе замотал головой. Последние месяцы отчим не злился на него так сильно. Он сжал ладони в кулаки, готовый в любой момент к удару. Но, когда его всё же ударили в солнечное сплетение, он не смог даже защититься руками. Просто не успел. Все мышцы разжались, Изуку безвольной куклой плюхнулся на землю. – Я… п-простите… – захрипел он, задыхаясь. Его с силой пнули в плечо. – Надоел! Надо было сразу тебя в детский дом сдать! Меньше проблем было бы! – альфа начал в красках рассказывать, как надо было бы поступить, как лучше бы он жил без Мидории. Но омега не слушал его, сжавшись на полу. Его ещё пару раз пнули и оставили в покое. Отчим вернулся на свой диван, бросив лишь то, что Изуку сам будет разбираться со школой. Тот даже не подумал возражать. Отполз с рюкзаком на четвереньках к стене, медленно поднялся и убежал к себе в комнату. Закрыл дверь, пытаясь отдышаться. Развернулся к кровати лицом и обомлел. Всё было перевернуто вверх дном. Вещи разворочены, многие куда-то исчезли. Мидория не смог сдержать болезненного вскрика. Чего ещё он мог ожидать? Отчим или кто-то из его пьяных друзей устроили здесь кавардак, ведь некому было запирать дверь, выбросили или сдали в ломбард какие-то вещи, чтобы выручить денюжку на свое пойло. В комнате стоял ужасный запах людей и сигарет. Поэтому первым делом Изуку решил проветрить. Он открыл окно нараспашку, выглянув на улицу. Не признался бы сам себе, но надеялся, что там его ожидает Тодороки. Нет. Никого там не было. И не могло быть, нет. – Он уехал, – мертвым голосом проговорил Мидория. – Уехал… глупо было надеяться на обратное. Я… ему не нужен, – омега нервно усмехнулся. Глаза защипало. Но вовсе не от физической боли. Он научился ее игнорировать. Или просто привык. По щекам стекли одинокие слезинки. Изуку нервно вздохнул. Шото – чужой человек. Но и отчим – чужой человек. Как глупо… – Но с Тодороки у меня нет будущего, – прошептал Мидория, пытаясь успокоиться. И тут же истерично рассмеялся. – А здесь у меня нет настоящего… – он схватился за голову, осев на пол. Успокоиться не получилось. Он разревелся, изо всех сил сдерживая свой плач. Вскоре в коридоре послышались тяжелые шаги.